– Так охров звать. Давай я сбегаю, – подскочил Поль. – Вот почему у вас дома слуг нет. Вы их на воровстве поймали!

– Нам охров нельзя, – покачала головой домовая, – доказательств-то нет. И у Эли магия раньше времени пробудилась. Как бы беды не вышло. Она же одна в доме.

– Так ведь вы… э-э-э… – сначала удивленно начал парень, но потом согласно кивнул. – Эта Элина магия еще полбеды. А вот домовой дух! Я ведь тогда давно разговор наших отцов подслушал, а потом специально книги старые искал в библиотеках. Раньше в нашем мире жили другие разумные. Духи-хранители, вот! И твои отец с матерью искали, куда ушли эти духи, те, что смогли выжить.

– Не может быть! Папа – поставщик артефактных магических вместилищ для совета, а мама была природным заправщиком. – Элька недоверчиво и хмуро смотрела на рыжего соседа, рассказывающего странные вещи.

– А что случилось тогда, давно, когда ушли духи? – тихо спросила домовая. – Почему им пришлось выживать?

– Там какой-то древний орден мечтал создать вечный источник магии, чтобы всеми править, – как мог начал объяснять Поль, вспоминая все, что читал, – и они решили, что лучше всего подойдут для этого духи-хранители, поскольку их можно помещать в предметы, а уже те добавлять в источник, сплавляя воедино.

Лукерья вздрогнула и поняла, что башмак, в который ее призвали, нужно прятать понадежнее, чем просто за занавеской.

А начитанный толстячок-сосед между тем продолжал:

– Сначала они ловили домовых духов по отдаленным селам, а о лесных в лесах никто не беспокоился, но потом стали пропадать духи-хранители в городах, а леса начали сохнуть, дома быстро ветшать и плохо пропускать магию мира. В то время еще существовали разные государства со своими правителями, и каждый считал, что неплохо ослабить соседа, забрав у него духов-хранителей, потому этот орден Источника силы сперва даже поощряли. А потом духи исчезли везде, и властители накинулись друг на друга с обвинениями, начались войны, а орден стал приносить своему источнику-артефакту в жертву одаренных магически людей с еще не пробудившейся силой.

Дамы сидели тихо, как мышки, слушая повествование об ужасах, творившихся в давние времена.

– Потом был переворот и восстание. Властителей свергли, орденцев смогли перебить, но там я не совсем понял… – Рассказчик недоуменно почесал рыжую макушку. – У этих чокнутых любителей силы пропал их источник. Просто взял и пропал, поэтому их и победили. – Поль снял с носа свои розовые очки и задумчиво крутил их в руках. – Говорят, на том месте, где был источник, нашли плиту с пророчеством про ушедших духов, что их можно вернуть, но плиту сразу увез созданный совет, и все засекретили.

– А при чем тут мои родители? – В наступившей тишине тонкий дрожащий голос Эльки прозвучал неожиданно.

– Твои родители работали на совет и искали, как вернуть духов-хранителей. Твой отец искал пропавший источник, а мать под видом природного заправщика пыталась найти путь, уведший духов из нашего мира.

– А потом она пропала! Как духи! – Девчонка сжалась в комок и заревела. Лукерья мигом обернулась кошкой и, вспрыгнув ей на колени, заурчала, подсовывая голову под руку. Ведь все знают, что кошки – лучшее успокоительное.

Поль, не ожидавший такой метаморфозы, растерялся, да и плачущая Элия вызывала одно желание: убежать подальше. Уж очень было неприятно чувствовать свое бессилие и невозможность помочь.

Хорошо, что кошкотерапия делала свое дело. Пока парень мялся и нервничал, всхлипы становились тише. Наконец Луша, спрыгнув с Элькиных коленей, снова стала собой и строго велела:

– Ты, Элюшка, слезы не лей, ими не поможешь. Пойди умойся, надо ужинать. Раз мама твоя пропала, духов-хранителей разыскивая, значит, найдется. Может, сами духи ее и вернут. Вот спать пойдешь, я тебе подскажу, как посмотреть, может, и получится. Чую, без батюшки твоего все равно не разберемся. Дождаться его надо. А тебе, – она повернулась к Полю, – благодарность большая за помощь и рассказ. Может, и я тебе что хорошее скажу да посоветую. Может, какую диковинку по моим рассказам полезную себе приспособишь. Да и дальше, я надеюсь, ты помочь нам не откажешься?

Элька, печально кивнув, поплелась умываться, а Поль, устроившись за столом, наблюдал, как домовая, морщась и хмурясь, разглядывает содержимое открытого им холодильного ларя.

– Да уж. Молока на дне банки, пара яиц да полгоршка сметаны, – фыркала она. – Хорошо хоть, мяса запас есть, на суп пойдет. Прикупить бы, да как? Денег-то нет, да и кто за покупками пойдет…

– У меня есть немного монет, но их на все не хватит. – Умытая Эля зашла в кухню, уверенная, что домовая поможет разузнать хотя бы, жива ли ее мать.

– У меня есть план, где достать деньги! – вдруг встрепенулся Поль. – Только мне надо ваших печенек луковых хоть половинку того мешочка. – Парень ткнул пальцем в куль с остатками муки.

– Так мука вся почти вышла, и постного масла тоже мало. – Лушка оглядела запасы. – Только если купить?

– Да я даже сам куплю, – азартно ерзая на стуле от пришедшей в голову идеи, заявил парень. – Дело верное, а доход пополам!

– Ну если пополам, – улыбнулась домовая, – тогда с нас работа, с тебя продукты.

Голубая картошечка с розовыми грибочками и пятнистым луком на вкус ничем не отличалась от земной. За ужином Поль с Лушей обсуждали печку и еще земной транспорт для мальчишек вроде велосипедов, скейтов и самокатов. Даже что-то рисовали на листах, оказавшихся у парня в сумке. Эля рассеянно наблюдала за ними и ждала, пока рыжий сосед наконец уйдет. Когда она ходила умываться, то зашла в спальню родителей и взяла с комода маленькую картину, где они были изображены всей семьей.

«Мне там было лет пять, но ведь домовой, наверное, без разницы», – размышляла она, ощущая твердую поверхность рамки через карман холщового фартука, куда ее положила.

Наконец Поль засобирался домой и, пообещав с утра вернуться с мукой, ушел. Эля молча положила на стол семейный портрет и сидела тихонько, пока домовая мыла посуду.

– Божечки-пирожочки! – всплеснула руками та, оглянувшись и обнаружив эту картину. – Деточка, да на тебе лица нет! Что ж ты не сказала-то ничего!

Луша внимательно вглядывалась в счастливые лица на изображении: темноволосый мужчина с бородкой, русоволосая женщина с яркими зелеными глазами и очень похожая на мать маленькая девочка.

– Все трое тут живы, – шепнула она Эльке. – Одинаково мерцают, нет вокруг серой хмари мертвой сути.

– А что за сон еще ты мне обещала? – Обнадеженная Элия доверчиво смотрела на домовушку.

– Ты, Элюшка, возьми какую-нибудь маленькую вещичку, что от мамы твоей тебе осталась, и спрячь под подушку. Я над тобой сейчас пошепчу, а поутру скажешь, что ты видела. – Лушка ласково погладила девочку по голове. – Утро вечера мудренее.

Она смотрела, как девчонка бегом кинулась в спальню, и вздохнула.

«И что мне теперь делать? Быть нянькой при подростке, садовником при саде, кухаркой и всеми горничными разом? А еще страшновато после всех этих историй про орден Источника, вдруг не всех мерзавцев перебили?!»

Лукерья забрала ботинок с подоконника и отправилась в библиотеку, справедливо рассудив, что книга – лучший источник знаний, чем сумбурный рассказ рыжего любителя халявной медовики.

Дом, словно чувствуя решительный настрой единственного в этом мире домового духа-хранителя, без скрипа открыл ей нужные двери.

А наверху в своей спальне беспокойным сном спала Элька, сжимая в руке под подушкой серебряную брошку-бантик.

Глава 7. Избежать неприятностей

Какой-то новой информации про духов-хранителей Лушка в библиотеке не отыскала. Пролистала географические карты, морща лоб, пробежала глазами описание органов власти и с любопытством открыла толстый красочный том под заинтриговавшим ее названием «В помощь начинающей хозяйке дома».

Картинки там были весьма занятные, а уж над описаниями надлежащих приемов и подготовки к мероприятиям домовушка только посмеялась.

«Видать, старинная книга, не может быть, чтобы сейчас о визите предупреждали письменным посланием, переданным со слугой, аж за месяц! А хозяева еще должны внести этот визит в какую-то реестровую книгу, указав цель посещения? Ужас какой! Так и по гостям ходить не захочешь».

Она пролистала с десяток страниц и заинтересовалась ярким рисунком торта над рецептом. Продукты перечислялись знакомые, но потом тишину библиотеки взорвал хохот покрасневшей до слез домовой.

– «Если нет возможности воспользоваться магией, позовите шесть кухонных девок…» Ха-ха-ха! Отличное начало рецепта! Тортик – проще не придумаешь. Особенно если девки здоровые, то всю кухонную технику заменят… Глаша будет миксером, Фрося тестомесом, а Розочка – вместо кисточки для смазывания противня… Ха-ха-ха! И обязательно поваренок Михей для разбивания яиц и отделения белков от желтков!

Веселье домовушки было прервано осторожным касанием ее сознания магическим домом. Перед обеспокоенной Лушкой мелькнула картинка тревожно ворочающейся на постели Эльки. Пихнув нелепую книгу для барышень на стоящий рядом с креслом журнальный стол, домовая со всех ног кинулась наверх в комнату девочки.

Спальня Эльки тонула в полумраке ночи, кровать, освещаемая луной этого мира, заглядывающей в окно через незакрытые занавески, была вся расхристана мечущейся в испарине девчонкой. Домовушка моментально оказалась рядом, приложила ладошки к зареванным щекам Элины и тихонечко подула в лицо.

– Тише, тише. Хватит, – шепнула она, осторожно обтерев платочком лицо девочки, – спи без снов, отдохни, дрема-сон тебя возьми. Спи спокойно до утра, оставь все беды во вчера.

Немного подумав, Лукерья покопалась в кармашке неизменного фартука и облегченно выдохнула, найдя солонку. Отвинтив крышку со стеклянной граненой баночки, она удовлетворенно оглядела содержимое, крупную сероватую соль, и, наклонившись, сунула емкость под край кровати.

«Пусть соберет всю негативную дрянь. Что же ей такое приснилось, что так магической плесени во все стороны наплескало?» – всматриваясь в личико успокоившейся Эльки, раздумывала она, машинально перебирая расплетенные русые волосы девочки.

Волосы и домовые – это отдельная тема. Лукерья сама не заметила, как впала в особый транс и пальцы привычно начали плести косички. Косички от домовых – это крайне необычная разновидность, говорят, что домовые волосы «путают». Неправда! Просто косички домовых не так легко расплести и невозможно расчесать. Три волосинки плетутся косой, потом вместе сплетаются три такие косички, и так по нарастающей, пока маленькая домашняя нечисть не остановится.

Когда домовая очнулась, Элька напоминала своей прической узбекскую девочку.

«Вот ведь напасть! – в сердцах сплюнула Лушка. – Угораздило задуматься не ко времени. Ну да ладно. Сама наплела, сама и разберу. А может, тут и магией помочь получится. Хотя… – она махнула рукой и неслышно направилась к двери, – может, ей еще и понравится, все ж не парень, девочки косички любят. Утром разберемся».

Но утро началось с громкого верещания непонятной сигналки. Хриплый писк над ухом прикорнувшей в обнимку с ботинком на библиотечном диванчике домовушки заставил ее подскочить. Домик послал образ входной двери и за ней силуэты крупных человеческих фигур.

– Ох, лышеньки, кого еще нежданно-негаданно спозаранку принесло? – Домовушка спешно магически освежила домотканую юбку и сменила цвет фартука с оборками на белоснежный. Встрепанную копну темных волос удалось лишь слегка пригладить на ходу.

Ответственная домовая не могла позволить Эльке открыть дверь неизвестным взрослым людям без своего присмотра и защиты. Домик словно в ответ на ее мысли чуть дрогнул полом под ногами, намекая на свою помощь.

Успела домовая вовремя. Девочка в розовой пижаме, даже не задумавшись спросонья, уже взялась за ручку двери! Раньше-то служанки открывали.