– Он хороший. Он очень хороший, и, наверное, любит меня как может. И Игоря любит, но знаешь… Это всё ровно, так ровно, что хочется выть. У вас жизнь, а у меня – тишина и существование. Но может, я сама виновата. – Инна пожевала губу, глядя на сад, но на самом деле – куда-то глубоко в себя. – Может, это я не умею любить.

В тишине громко хлопнула дверь, заговорили дети. Света виновато улыбнулась и вышла на кухню, всё ещё слишком растерянная, чтобы сказать хоть что-то. Невозможно было поверить, что Инна, яркая, светлая, всегда цветущая, на самом деле всё это время жила… так. Что не говорила ничего и никому, медленно вяла, золотой цветок без солнца. Собственные проблемы на время потускнели, заслоняясь обидой за подругу. Когда Света вернулась, накормив детей и пригрозив Лёве, что просто усыпит его, если он сам не отправится в кровать, Инна как раз разлила очередную бутылку.

– Не бери в голову, – криво улыбнулась она. – Перепила, вот и несу всякий бред. Лучше скажи, что думаешь делать с Никитой.

– Не знаю. Но ты…

– Давай не будем, я серьёзно, Лобастая. У меня такое бывает, наверное, просто дошла до точки. Выговорилась, стало легче. Так что с твоим браком?

Инна всем своим видом давала понять, что не хочет больше говорить о себе. Прятала глаза, злясь, что вообще завела этот разговор. Образ успешной и счастливой пошёл трещинами, и Инна с удовольствием взяла бы все свои слова обратно. Отец учил быть сильной, никогда не сдаваться, искать себя. Что бы он сказал, глядя на неё сейчас?

– Да что с ним, – Света вяло махнула рукой и снова завернулась в плед. Подтянула колени к подбородку, поёжилась, набрасывая на плечи успевшую остыть ткань. – Наверное, он подошёл к концу.

– Если ты это допустишь, ты будешь самой большой идиоткой. Я сейчас говорю совершенно серьёзно.

– Не знаю, возможно.

После вчерашнего вечера у Лёши, оставившего после себя новую порцию прожорливой пустоты, думать вообще не хотелось. Ни о прошлом, ни о будущем. Надо попробовать жить сегодняшним днём, а там… что-то разрешится. Пока Света даже представить не могла, как всё поправить, и совершенно не знала, хочет ли что-то исправлять.

– Как думаешь, Лёша устроит праздник в честь вступления в должность?

– Шутишь? – Света усмехнулась. – Не удивлюсь, если он уже снял ресторан ради него.

– Хорошо бы собраться всем вместе, – мечтательно протянула Инна. – Так давно не встречались…

– Да. Очень давно.

Инна вдруг фыркнула и подмигнула Свете:

– Вспомнила, Лобастая, как застукала вас с Никитой в туалете.

– Ничего ты не застукала, просто услышала. – Света покраснела.

– Мне было достаточно услышать, остальное в голове дорисовалось, – поиграла бровями Инна.

Друзья всё ещё не могут поверить, что они вместе. И Света всё ещё смущается тому, что Никиту, кажется, совершенно не смущает. Он свободно держит её за руку на виду у всех, поглаживая костяшки её пальцев. Склоняется к её уху, делая вид, что что-то говорит, на самом деле просто дышит, медленно обводит тёплым дыханием раковину и щекочет мочку, выпрямляясь, как только по коже начинают бежать мурашки. Да, Света смущается, но вместе с тем постепенно шалеет, начинает плыть, нетерпеливо поводя ногами, сжимая их крепче.

– Лучик, ты покраснела, – шепчет наконец он, почти касаясь губами кожи. – Надо уметь держать себя в руках.

Она бросает в него возмущённый взгляд, но тут же замечает пятна зрачков, затопивших тёмно-серый. Медленно поводит большим пальцем по его запястью, прижимает вену, и в подушечку моментально врывается чужой пульс, стремительный, гулкий. Хитро улыбаясь, она выдыхает прямо на ухо:

– Просто ты не знаешь, о чём я сейчас думаю.

– Хм, и о чём же? – приподнимает бровь и свободной рукой тянется за пивом. Света зеркалит его жест, подносит горлышко к губам и медленно облизывает, прикрываясь от остальных ладонью. Кончик розового языка скользит по тёмно-коричневому стеклу, обводя каждую выпуклость, и шустро скрывается во рту. Сделав глоток, Света втягивает нижнюю губу, тут же выпускает, ставит бутылку обратно и моментально проваливается в его взгляд. Голова шумит, кружится, внутри всё то замирает, то начинает покалывать, крутить в самом низу живота. Не говоря ни слова Никита встаёт, делает вид, что осторожно обходит сидящих друзей, на деле – скрывая под сложенными перед собой ладонями эрекцию. Света выжидает минуту, другую, дожидается, когда все отвлекутся, и выскальзывает за ним.

Не сдержавшись, ахает, когда Никита выныривает из темноты и толкает к двери в туалет. Щёлкает замком за её спиной и тут же разворачивает, прижимает животом к холодной раковине, ведёт широко раскрытыми губами по шее.

– Все поймут, зачем мы ушли, – слабо выдыхает Света, ловя его взгляд в зеркале.

– Поймут, – соглашается Никита, прихватывая кожу и слабо втягивая её в себя. Упирается жёстким, твёрдым членом между ягодиц и неспешно скользит, массируя грудь. – Тебя сейчас это волнует? Если хочешь, можем уйти домой.

– Нет, – вырывается полустоном. Это сладкое, такое запретное и скандальное срывает крышу, снимает маски приличия. Никита задирает подол её платья, оставляя ожоги на бёдрах, сминает кожу сильными, уверенными круговыми движениями. Дёргает вниз трусики, тяжело дыша. Они падают вниз, Света переступает, шире раздвигает ноги, нетерпеливо оттопыривает зад. Ладонь Никиты ложится на её щёку, он поворачивает её лицо к себе, их языки касаются друг друга, не успевая нырнуть в рот. Второй рукой он возится со своими штанами, сквозь пульс, стучащий в ушах, Света слышит шелест его одежды. Распахивает глаза, смотрит на него, смотрит, не отрываясь, видит – сейчас у них одно безумие на двоих. Чувствует горячую влажную головку, шумно втягивает в себя воздух, когда он поднимает её ногу, придерживает под колено и целует, одновременно толкаясь в неё. Целует снова, не отпуская, двигаясь грубо, на грани, впиваясь в губы с такой силой, что они начинают ныть. Света отвечает тем же, стиснув края раковины, сдавленно мыча каждый раз, когда он задвигает до самого конца. Низ живота поджимается, почти больно, нервы, мышцы – всё скручивается тугим жгутом, оргазм пронзает слишком быстро, так хочется продлить, замедлить. Никита не останавливается, только ускоряет темп, отпуская её губы и наклоняя над раковиной. Накрывает ладонью лобок, сдавливает, дразнит, теребит клитор, удерживая за бедро. Их тела звонко шлёпают друг о друга, Света кусает кулак, сдерживая стоны, крепко сжимает мышцы внутри, дрожит, кончая второй раз, и обессиленно прижимается лбом к медному крану, чувствуя, как бьёт в поясницу горячая струя.

– Вообще-то я имела в виду другое, – шепчет она хрипло, когда он вытирает её. Медленно выпрямляется, смотрит на него в зеркало.

– Пожалуй, это мы оставим на потом, – хмыкает Никита, успевший полностью одеться. Быстро наклонившись, он подбирает её трусики и кладёт себе в карман. – Дома верну.

– Ты… – Света вспыхивает, качает головой, пряча улыбку. Плещет холодную воду в лицо.

– Я что? – невинно спрашивает он.

Света не отвечает, открывает дверь и застывает при виде широко улыбающейся Инны.

– Разве это не женский туалет? – ехидно спрашивает она, глядя на Никиту.

– Хм, правда? – он смотрит на значок на двери, улыбается глазами. – Надо же, действительно. Прости, что тебе пришлось ждать.

– Ничего, это было недолго. – Инна усмехается, с вызовом смотрит на Никиту, и он возвращает усмешку, беря Свету за руку.

Глава 12

Собрание в городской администрации подошло к концу быстрее, чем ожидали Никита и Сергей. Единогласная поддержка Лёши, слова благодарности за работу Никите, обсуждение вопросов, связанных со вступлением в должность. Поэтому, когда они освободились, солнце ещё стояло в зените.

– Стоило через все пробки города ради удовольствия два часа смотреть на сонного мэра? Мы могли бы обсудить это всё в онлайн режиме.

Сергей второй день боролся с раздражением, кипел всю дорогу, глядя в проплывающие за окном дома. Неделю назад Тамара затеяла ремонт в Даниной комнате, сказала, что старый он уже перерос. Спорить Сергей не стал, к тому же, всегда полагался на неё в подобных вопросах, вникать в которые не было ни малейшего желания. А накануне собрания оказалось, что именно завтра привезут образцы краски для стен, и Тамара рассчитывала на помощь с её выбором.

– Я говорил тебе об этом собрании ещё два месяца назад, – спокойно ответил Сергей, как только возмущённая Тамара замолчала. – Дата была назначена сразу после того, как Никита заявил о желании уйти в отставку.

– Думаешь, я помню, о чём мы разговаривали два месяца назад? Лучше признай, что ты просто хочешь сбежать, как всегда, и спихнуть на меня нудную работу.

– Конечно, ты не помнишь, о чём мы говорили. Ты вообще быстро забываешь всё, что я тебе говорю. – Сергею совершенно не хотел спорить. Давно понял, что лучше молчать, позволяя выговориться, а потом уходить, пока не остынет. Но самое обидное было в том, что, зная способность Тамары пропускать сказанное мимо ушей, он повторял о собрании каждый вечер. И всё равно остался виноват.

– И так всё время! Постоянно перекладываешь всё на меня! Думаешь, мне будет просто выбрать нужный цвет, чтобы он соответствовал цветовой гамме твоего дома?

– Послушай, ты сама решила сделать ремонт, я считал, что у тебя есть план!

– Вот! Вот, опять: у меня есть план! У меня, потому что тебе плевать на это!

– Да потому что мне действительно плевать, какого цвета будут стены в детской! Твою мать! Это не выбор между жизнью и смертью! Это просто чёртова краска!

– Сергей… – Тамара сдвинула брови, крепко упёрлась руками в бока и надавила тяжёлым взглядом. Он закатил глаза – сейчас начнётся, но в этот раз не собирался выслушивать часовую лекцию о том, какой он отвратительный муж.

– Если бы ты прислушивалась к тому, что я говорю, то может и запомнила бы, когда мне надо уезжать! В этот раз вини только себя!

Не дожидаясь, пока Тамара откроет рот, он выскочил на улицу, на ходу надевая куртку. Куда угодно, только подальше отсюда. Второй этаж кафе у оживлённого перекрёстка прекрасно подошёл, к тому же сейчас было прохладно, и столики почти все были не заняты. Заказав кофе, Сергей выдохнул и попытался успокоиться. Но медленно плывущие по небу, подсвеченные розовым облака только раздражали своей безмятежностью. В Сергее сейчас даже крохотной капли этой безмятежности не находилось. Шумно выдохнув, он посмотрел вниз: весенний воскресный вечер выманил жителей из дома. Бегали дети, в кафе через дорогу хохотала компания и ворковала влюблённая парочка подростков. Разбирали лотки торговцы уличной едой, мимо которых как раз шёл одногруппник Димка с женой, добродушно ругаясь и отбирая друг у друга большую пачку чипсов. С другой стороны показалась Инна под руку с Русланом. Широко улыбнувшись, она помахала рукой и потянула Руслана за руку. Можно было прямо сейчас спуститься к ним, завалиться в какой-нибудь бар и попытаться расслабиться, но времени на отдых нет, завтра в семь надо быть в офисе.