Вступление
Воспоминания

Сколько я проспал?

Сейчас думать об этом уже бессмысленно. Я нехотя открыл глаза и тут же почувствовал, как в нос ударили различные сомнительные ароматы. Сделал вдох и опознал запахи говяжьей лапши быстрого приготовления, лука, крылышек барбекю по-орлеански из «Кей-эф-си», дешевой водки, бобовой пасты и только что снятой обуви.

В поездах в Китае всегда так. Они напоминают работающую допоздна столовку, где продают еду, которую приходится глотать, независимо от того, нравится тебе это или нет. В душных, влажных вагонах запах сгущается, превращаясь в туман, плотный и липкий, застилающий глаза.

Я откупорил бутылочку минеральной воды и одним махом осушил ее, затем медленно вытащил из кармана очки, надел их – и все перед глазами прояснилось.

Напротив меня через столик – мужчина средних лет с каменным выражением лица. На нем толстое пальто, а в руках черный кожаный кошелек, помятый и грубый. Потрескавшиеся кожаные ботинки покрыты слоем пыли, а их владелец остекленевшим взглядом уставился на коробку на багажной полке. Рядом с ним девушка, простенько одетая серая мышка, с закрытыми глазами слушающая MP3-плеер, отечественный, далеко не новый. Слева от меня пожилая женщина, которая, как и я, погрузилась в сон; из уголка ее рта стекает слюна, оставляя на столе блестящую лужицу. Мой интерес при виде всего этого быстро угас. Я отвел глаза и повернулся к окну.

Было самое начало весны. За окном висел туман. Поезд проезжал через какую-то пустошь – ни тебе трудолюбивых крестьян, засевающих поля, ни даже коров. Изредка за окном проплывала пара низких хибарок, перед дверьми которых я видел играющих детей в толстых ватниках. Я не знал, во что они играют, но ощущал радость, которая рвалась из них наружу весной.

Это чувство никак меня не касалось, как бы мне ни хотелось в него окунуться.

– Извините, – сказал я, выцепив проводницу, с трудом протискивающуюся через толпу, – когда вы пересадите меня в плацкарт?

– Чуть позже. Вы что, не видите, сколько людей? – нетерпеливо проворчала широколицая проводница. – Просто жуть! Вроде уже и Праздник весны^[3] позади, а народу все равно полно…

Она посмотрела на пассажиров, теснившихся в вагоне, и нахмурилась.

Эти пассажиры, толпившиеся, стоя плечом к плечу, с выражением зависти и обиды смотрели на счастливчиков, удобно расположившихся на сидячих местах. Они постоянно озирались по сторонам, как соколы, выискивающие добычу, пытаясь засечь приготовившегося выходить пассажира, чтобы стремительно протиснуться к нему и занять освободившиеся десятки сантиметров.

Мой взгляд упал на двух попутчиков по диагонали от меня. Мужчина и девушка. Мужчина рядом с девушкой улегся грудью на стол и вроде как уснул. Девушка совсем молоденькая, по виду студентка, и на ее лице застыла смесь смущения и страха. Время от времени она легонько отталкивала от себя мужчину; тот всякий раз выпрямлялся, а потом снова наваливался на нее.

Я заметил, что плечи мужчины слегка движутся вверх-вниз.

Я нахмурился и ощутил, как по телу поднимается жар.

Девушка изо всех сил пыталась отодвинуться, при этом не переставала озираться по сторонам, словно ждала, что кто-то придет на помощь. Однако окружающие лишь скользили по ней взглядом – никто не отреагировал на ее мольбу и тем более ничего не предпринял, чтобы пресечь действия мужчины. Все молчали, будто храня секрет, который и так понятен без слов.

Плечи мужчины тряслись все сильнее, а в глазах девушки поблескивали слезы.

Я встал и подошел к ним. Тут же кто-то занял мое место и удобно устроился на нем.

– Эй, приятель! – Я постучал мужчину по плечу. – Пересядь-ка. – И жестом указал на свое место.

Мужчина тут же вскинул голову, на его лице читалась паника.

– Что?

– Я сказал пересядь. – Я спокойно посмотрел на него.

Выражение лица мужчины быстро изменилось на угрожающее. Он скривил губы и прошептал:

– Не лезь не в свое дело.

– А ну-ка иди туда! – Я мотнул головой. – Сейчас же!

Мужчина в недоумении уставился на меня, как и окружающие пассажиры. Я посмотрел на него с улыбкой.

Через несколько секунд мужчина встал, и я заметил, что он немного выше меня, около метра восьмидесяти. Я бросил рюкзак на стол и сел.

Вокруг нас пассажиры тоже зашевелились, на их лицах читалось облегчение. Мужчина, напротив, раздраженно скрестил руки, время от времени злобно поглядывая в мою сторону. Некоторые с любопытством смотрели на девушку, другие – на меня. Не обращая внимания на пристальные взгляды, я опустил голову, откинулся в кресле и закрыл глаза.

Через некоторое время мне показалось, что кто-то осторожно подергал меня за руку. Я открыл глаза, и девушка-соседка, застенчиво улыбаясь, протянула записку со словом «Спасибо!».

Улыбнувшись в ответ, я снова закрыл глаза и погрузился в сон, пока кто-то не начал меня грубо трясти. Я с трудом разлепил глаза – это была проводница.

– Освободилось место в девятом купе, поторопитесь!

Буркнув что-то в ответ, я почувствовал, что поезд замедляет ход – видимо, мы подъезжали к очередной станции.

Я встал, потянулся и взял рюкзак. Девушка посмотрела на меня; страх, казалось, снова плескался в ее глазах.

Я замешкался, повернулся и подошел к мужчине. Тот повесил голову и закрыл глаза. Я наклонился и прошептал:

– Твоя станция. На выход!

Мужчина, казалось, испугался и тут же выпалил:

– Нет! Мне до города А.!

Я не стал больше ничего говорить и махнул ему рукой:

– Приехали! Выходи.

Багровое лицо мужчины побелело, и он окончательно рассвирепел. Вскочил и потянулся, намереваясь вцепиться мне в воротник.

Я перехватил руку, а свободной ладонью обхватил его за шею, с силой вдавливая в сиденье.

– Или ты сам выйдешь… – Я пристально смотрел ему в глаза. – Или я выкину тебя из поезда.

Глаза мужчины округлились и слегка налились кровью из-за недостатка кислорода. Пассажиры рядом повскакивали, чтобы освободить место, и вскоре вокруг нас с ним образовалось приличное пространство.

Я знаю, что в этот момент мое лицо приобрело звериный облик. Пересекающие его шрамы искривились, делая меня похожим на призрака-людоеда.

Мужчина перепугался. Поскольку я сжимал его горло, он не мог говорить, лишь кивал, словно болванчик.

Я отпустил руку и убрал колено с его ноги. Мужчина обмяк и закашлялся. На этот раз он даже не осмелился поднять на меня глаза, с трудом встал, потирая горло, и потянулся, чтобы взять с багажной полки чемодан с выдвижной ручкой.

Поезд уже успел подъехать к станции. Мужчина пулей присоединился к толпе пассажиров, жаждущих выйти из вагона, и, только оказавшись на перроне, обернулся и бросил на меня полный ненависти взгляд.

* * *

Наступила ночь.

Мне не спалось. Весь плацкарт храпел, а я сидел в одиночестве у окна и смотрел в затемненное окно. Поезд ехал плавно и быстро, слегка покачиваясь. В вагонах было темно, и только на стыке поблескивал тусклый свет. Мрак за окном напоминал чернила и, казалось, скрывал в себе неведомую судьбу, только этого соблазна для меня уже не существовало. В данный момент меньше всего мне хотелось думать о будущем.

Средний палец правой руки снова зудел, что могло означать приближение весенних дождей туда, где проходит поезд. Я осторожно погладил культю и отчетливо ощутил шишковатый шрам на конце отрубленного пальца. Казалось, этот шрам отделяет меня от прошлого…

Дверь открылась, и показались две размытые фигуры: одна – проводница, а вторую я толком не видел, лишь то, что это девушка, вероятно, пассажирка, которая купила билет в пути. Проводница проводила девушку на ее место, дала несколько указаний и, зевая, удалилась. Девушка зашуршала своим багажом, поставила его на койку, взяла чашку, вышла и некоторое время оглядывалась по сторонам, затем подошла ко мне.

– Это вы!

Я поднял глаза – это была та самая девушка.

– О! – Говорить не хотелось, и я небрежно отмахнулся.

Девушка налила стакан воды из термоса у моих ног, отодвинула сиденье и села напротив меня.

– На что вы смотрите? – спросила она, крутя головой.

– Ни на что. – Я опустил глаза.

Повисла длинная пауза. Но я знал, что девушка не сводит с меня взгляд.

– Простите, – снова заговорила она, ее голос был низким и тягучим, – могу я спросить, кем вы работаете?

– Зачем вам? – Я поднял глаза. Лицо девушки было скрыто в тусклом свете, и я видел лишь блеск ее глаз.

– Мне просто… любопытно. – Девушка слегка смутилась. – Если не хотите говорить об этом…

– Раньше я был полицейским.

– А, тогда понятно. – Девушка, оживившись, наклонилась ко мне: – Должно быть, вы…

Она несколько раз провела по правой руке и лицу, затем ощутила неловкость и взглянула на меня с легким смущением.

Я тихонько хихикнул.

– Всё в порядке.

Девушка расслабилась, и ее любопытство разгорелось вновь.

– Я все равно не могу уснуть. – Она держала в руке чашку, ее глаза были устремлены на меня. – Почему бы вам не рассказать мне свою историю?

Я посмотрел на нее, и мне вдруг показалось, что ее глаза очень похожи на те, которые я когда-то знал, – невинные, незнакомые и ясные как день.

История? Я достал сигарету, но не спешил прикуривать. Что ж, ладно…

* * *

Ночью в темном вагоне я расскажу историю незнакомой девушке; возможно, это не история, а воспоминания. Однако воспоминания о прошлом – не всегда приятное занятие. Если б мог, я бы предпочел, чтобы этого не было. Возможно, У Хань, Сунь Пу, Ян Цзиньчэн, Сяо Ван, Цзян Я и те, кто прочно занял мои воспоминания, – все вы хотели бы, чтобы этого никогда не случалось.

Но с чего начать?

Глава 1
Ночной странник

В 1999 году Фан Му исполнился двадцать один год, и он учился на третьем курсе Педагогического университета города Ч.

В сентябре по вечерам стало холодно. В этом северном городе царила мрачная обстановка. Дул порывистый ветер, повсюду виднелись опавшие листья, которые хрустели под ногами. Фонари, разбросанные по территории, казались гораздо тусклее обычного, их свет ложился желтоватыми кругами на асфальт. Продавец чайных яиц^[4] прислонился к фонарному столбу, охраняя почти потухшую жаровню, и от скуки ковырял землю носком ботинка. Кампус опустел, если не считать гуляющие парочки. По сравнению с дневной суетой Педагогический университет казался очень тихим.

Во всех учебных корпусах неожиданно прозвенел звонок – закончились вечерние пары. Торговец выпрямился и суетливо развел огонь под жаровней. Через несколько минут из зданий высыпали полчища студентов. Они втягивали шеи, прячась от осеннего ветра, громко разговаривали и смеялись, направляясь к своим общежитиям. Время от времени догоняли и толкались, порой раздавался добродушный свист. Девушки слегка краснели, пробираясь сквозь толпу парней, а некоторые, наиболее смелые, оглядывались на тех, кто свистел громче всех, что вызывало еще более громкий смех. Последний всплеск суеты за сегодняшний день.