У современных женщин есть две стратегии построения отношений: традиционная, которая досталась в наследство от семейной модели начала двадцатого века, и «освобожденная», сформировавшаяся в конце двадцатого века. Ни одна из них не помогает обрести любовь, которую вы ищете и заслуживаете.

В традиционной роли вы молча терпите несчастья, в новой «сильной» роли вы громко критикуете и никого не любите. А если не выбрать ни одну из них, то ваши потребности в принципе не могут быть удовлетворены. Что же тогда делать? К новому типу отношений должна прилагаться карта, которая подскажет, как к нему прийти. Список новых правил, который поможет мужчинам стать более отзывчивыми и эмоционально открытыми, а женщинам – меньше отвергать и более эффективно строить взаимодействие.

Джорджина и Дэн: милая пара

Джорджина одергивает юбку и туго cтягивает в высокий хвост светлые волосы. Она выглядит старше своих тридцати шести. Все еще привлекательная внешность, но время оставило свой след на фигуре. «Так и не похудела после родов, – с улыбкой произносит женщина и похлопывает себя по животу, поймав мой взгляд. – Никак не получается». Джорджина и ее муж Дэн сорока трех лет прилетели ко мне из Далласа в последней надежде спасти свой брак. Один взгляд на них напомнил мне, как я обожаю техасцев. Простота Дэна и чувственность Джорджины здесь, в Кембридже, «политкорректном» центре Массачусетса, – как глоток свежего воздуха. Но я достаточно работал с парами с юга и юго-запада США, чтобы не обманываться: внешняя женственность далеко не означает, что клиентка довольна традиционной ролью хранительницы очага. Что в Техасе, что в Айове, что в Луизиане, будь то девушки из высшего общества или дочки фермеров, представительницы прекрасного пола сильно изменились. Ведь, как пел Боб Дилан, «времена-то меняются».

Дэн ерзает на диване, сидя напротив жены. Та поворачивает голову, чтобы посмотреть на мужа, и приветливая улыбка на ее лице буквально гаснет, уступая место выражению разочарования:

– Дэн замечательный, – сообщает она мне. – Всем он нравится. Люди его обожают. Он веселый, умный, отличный бизнесмен. У нас двое детей. Не жизнь, а мечта…

– Только… – продолжаю я.

– Только я совсем не чувствую себя счастливой, – заканчивает фразу Джорджина. Ерзание на диване напротив усиливается. – Если бы моя жизнь была сериалом, она бы называлась «Мать и три сына».

– Считая мужа? – догадываюсь я.

– Дэн был бы старшим, – отвечает она с широкой улыбкой и отстраненным взглядом. – По крайней мере, в большинстве случаев.

Я поворачиваюсь к мужчине. Высокий, худой, коротко стриженный и хорошо сложенный, он выглядит привлекательно и, как видно, сам об этом знает.

– Она считает вас мальчишкой, – сообщаю я ему.

– А я и есть мальчишка, – соглашается Дэн. В его голосе, неожиданно глубоком и звучном, как у диктора на радио, слышится огорчение.

– Вы не станете возражать?

– Нет, – отвечает он. – Я бы хотел, но… – Фраза повисает в воздухе. Все это выглядит очень мило. На лице мужчины будто написаны открытость и дружелюбие. Со своим техасским загаром и техасскими манерами Дэн словно создан для гольф-клуба. У меня возникает ощущение, что я мог бы провести с ним весь день за неторопливой игрой и непринужденной болтовней.

– Само обаяние, правда? – спрашивает Джорджина, словно прочитав мои мысли.

– Думаю, на вашего мужа невозможно долго злиться, – отвечаю я.

– К сожалению, это лишь дело практики, – вздыхает женщина.

Она страшно устала. За последние несколько лет ее муж обворожил таким образом двух психотерапевтов и священника, которому она доверяла, и никто из них не смог ей помочь. У женщины оставалось мало надежды спасти свой брак. В одном она была права: Дэн действительно был обаятельным. Он унаследовал от отца строительную фирму и увеличил доходы в пять раз. Конечно, он много работал и обладал предпринимательской жилкой. Но главным фактором успеха было то, что людям нравилось с ним работать. Симпатичный, умный, забавный… Никто не мог понять, что вообще может не устраивать Джорджину в таком муже. Люди со стороны не могли видеть, что Дэн, пусть и отличный друг и свой парень, с точки зрения жены не был ни отзывчивым партнером, ни ответственным отцом.

Дэн не делал ничего ужасного. Но постоянные мелкие промахи накапливались и медленно, но верно разрушали брак. Джорджина перечисляет их как по списку. Забыл, что обещал помочь ребенку с домашней работой, и уснул на диване. Обещал быть дома в пять, а пришел в шесть или в семь и даже не позвонил. Заставил девятилетнего сына больше часа ждать у выхода из школы. Штрафы за неправильную парковку, мелкие аварии, нечищеные зубы у детей перед сном, пропущенный прием лекарств, скандалы с сотрудниками, скандалы с ней. Женщина кажется все более измотанной, даже рассказывая мне обо всем этом. Дэн на своей половине дивана выглядит одновременно недовольным и подавленным. Наконец, совсем поникнув под шквалом обвинений, он бормочет: «Ну ладно тебе…»

– Вот почему мы здесь! – вспыхивает Джорджина, показывая на мужа пальцем, как прокурор, подловивший главного свидетеля. – Это все, что он может ответить! – Потом замолкает, наблюдая, какой эффект произвела ее речь. Немного успокоившись, женщина продолжает: – Послушайте. Я ведь не требую от Дэна быть идеальным мужем. Я вовсе не хочу превращаться в мегеру, хотя, по-моему, уже превратилась. Все, что мне нужно, что мне нужно на самом деле, – это ответственность. Ты сделал ошибку, так исправь ее! Вот из-за этого все наши ссоры. Проблема не в том, что он мог бы сделать или должен делать по-другому. Почему-то всегда крайней оказываюсь я, то, как я предъявляю претензии, какая я склочная жена. Так, Дэн? – спрашивает она, как будто тыча пальцем в ссутулившегося мужа. – Ты бы это хотел сказать? Дэн?

– Так значит, вы скандалите? – спрашиваю я, надеясь поразить их своей проницательностью. Но оказывается, что я сильно промахнулся.

– Что вы! Дэн никогда не скандалит, – быстро отвечает Джорджина. – Никогда! Ну, может, очень, очень редко. Мне иногда кажется, что это было бы даже лучше. Нет, он всегда спокойный, добродушный. Сама вежливость! Наш рассудительный Дэн. Это я вечно психую, не правда ли, дорогой?

Долговязый Дэн как будто пытается еще сильнее вжаться в диван. Он смотрит на сиденье так внимательно, словно надеется увидеть в нем потайной ход и сбежать.

– Так ты согласен? – снова спрашивает его супруга. – Дэн, ответь что-нибудь?!

– Спасибо, – перебиваю я их обоих. – Думаю, я понял, в чем дело.

Как и большинство пар, которые приходят на консультацию, Джорджина и Дэн в первые же моменты встречи отлично продемонстрировали мне, от чего страдает их брак. И я действительно был благодарен им за это. Распознать динамику их отношений было несложно. Я называю такую схему «Контролирующая мать – сопротивляющийся сын». Чем больше Джорджина старалась пробудить в муже чувство «ответственности», тем больше он соглашался с ней на словах, только чтобы позже нарушить обещание. И чем больше Дэн отказывался вести себя как взрослый, тем сильнее жена пыталась заставить его повзрослеть. Это превратилось в подобие бесконечного танца, в замкнутый круг. Как заводная игрушка – когда ее отпустишь, она делает одно и то же, пока не выдохнется. Сейчас у брака Джорджины и Дэна как раз кончился завод. Если поначалу женщина пыталась жаловаться, то теперь чувствовала лишь усталость. Если верить ее словам – а я им поверил, понаблюдав за взаимодействием супругов в моем кабинете, – сил у Джорджины почти не осталось. Семья Дэна сейчас находилась на волосок от разрушения.

Несмотря на очаровательную женственность Джорджины, ее веру в святость брачных уз и, как я узнал позже, тесную связь с местной церковной общиной, в том, что касалось принятия традиционной мужской роли, эта внешне покладистая женщина была непреклонна. Она знала, чего хочет от мужа, и отчаянно боролась за свою мечту.

Стоит ли сдаваться?

Многие женщины просто смирились бы с поведением Дэна и, молча подавляя в себе чувство обиды, согласились бы на «компромисс» – по сути, на брак, где партнеры все больше и больше отдаляются друг от друга. Сдаться – один из распространенных путей, который выбирают женщины, когда их «новые» ожидания не оправдываются с партнером «старого образца». Они отступают и решают молча терпеть. Проблема этой стратегии в том, что, в отличие от наших матерей и бабушек, у которых не было особенно высоких требований, женщины двадцать первого века сдаются с негодованием.

Как бы вы ни старались следовать «высоким добродетелям», несоответствие между браком, которого вы хотите, и реальностью будет подтачивать вас, как медленно растущая опухоль. Отказываясь от своих истинных потребностей и перестав высказывать вслух – и себе, и партнеру – то, что важно, вы теряете связь с собой. Человек еще не придумал хирургического способа удалять свои чувства – вот то подавить, а вот эти все оставить. Отказавшись от того, что вам нужно, вы отказываетесь от себя – своей доброты, своей сексуальности, своей жизненной силы.

Новое поколение женщин усвоило этот важный урок. Многие поняли, что молчать о том, в чем они на самом деле нуждаются, значит попросту запретить себе быть собой. И женщины начали высказывать свои потребности, сообщая мужчинам то, что пыталась сказать Дэну Джорджина тогда, в моем кабинете: «Нам нужно больше!» Больше чувствительности, больше «присутствия», больше близости. Но чтобы помочь мужу дать ей то, чего она хочет, Джорджине необходимо сначала осознать, насколько большой перемены она требует. Переход от «товарищеского» союза к браку как форме долговременной близости – трансформация исторического масштаба.

Никогда раньше никто не ждал от брака настоящей близости. По крайней мере, нигде на Западе я этого не встречал. В нашем патриархальном мире само понятие близости считается чем-то женским, чем-то из мыльных опер. Современное общество относится к близости так же, как и к большинству «женских» вещей, – мы идеализируем ее на словах и обесцениваем на деле. Можно слышать восторженные речи о влюбленности, свадьбе, медовом месяце. Но как насчет реальных отношений после того, как все это подходит к концу? Гробовая тишина. Попробуйте найти во всей западной литературе три примера страстного, живого, восхитительного брачного союза. Желаю удачи! Начиная еще с легенды о Ланселоте и Гвиневре, любовники были любовниками, а супруги супругами, и было похоже, что «им не сойтись никогда». Никогда – до этого самого момента. Когда женщины, впервые в истории, обрели силу и голос просить о большем.

Может, вернуться назад?

Такие потрясения самых основ отношений между мужчинами и женщинами вызвали бурную ответную реакцию. Самым масштабным стало движение за то, чтобы женщины отказались от своих новых дерзких претензий и вернули обществу былое ощущение порядка. Ультраконсервативные христианские группы, «Марш миллиона мужчин», авторы, пишущие, что мужчины c другой планеты, так что не стоит ждать от них слишком многого… Тут и там женщин пытались убедить, что их желание большей близости следует приструнить. Если все мы вернемся к негласным правилам пятидесятых, брак снова обретет почву под ногами.

Напрасные мечты!

Выпущенного из бутылки джинна женской силы не затолкаешь обратно. Конфликт между новыми ожиданиями женщин и неготовностью мужчин меняться не удастся решить путем простого возвращения назад. Вместо того чтобы просить женщин снизить свои требования к отношениям, я хочу вдохновить мужчин на то, чтобы удовлетворить эти требования. Но чтобы помочь нам сделать это, женщинам самим необходимо новое видение и новый набор навыков. Как большинство моих клиенток, Джорджина отчаянно желает от своего партнера большей эмоциональной доступности. Но когда это новое понимание отношений сталкивается с неспособностью Дэна измениться, женщине кажется, что ей нужно выбирать из двух хорошо известных стратегий – смириться или бороться. Проблема в том, что ни одна из них не поможет Дэну стать отзывчивым мужем.

Суть проблемы в следующем.