Девушка смерила меня взглядом, от которого по затылку пробежал холодок, и подняла трубку стационарного телефона:

– Николай Иванович, к вам пришла Жрановская Мия Сергеевна. Утверждает, что вы её ждёте.

Через минуту девушка положила трубку и подняла её снова, набрав другой номер. На меня она больше не смотрела и вела себя так, будто рядом никого нет. Я пригляделась к ней, стараясь запомнить лицо. На всякий случай. Спустя ещё несколько минут ко мне подошла женщина в чёрной униформе, сухо поздоровалась и повела по длинным коридорам в другое крыло здания. Сначала коридоры были белыми, как в холле, потом сменились на мятные. Пройдя по нескольким переходам, мы поднялись на лифте на седьмой этаж, прошли через полукруглый коридор с нежно-голубыми стенами и уткнулись в дверь с надписью: «Не входить».

– Вам сюда, – сказала мне женщина, чуть смущённо улыбнулась и ушла в обратном направлении. Я осталась стоять перед дверью, охваченная новой порцией сомнений.

В голове снова всплыл вчерашний разговор с родителями.

– Ты с ума сошла! Ты сошла с ума! Ты сошла с ума! – причитала мама, сидя за кухонным столом с пустой кастрюлей в руках.

– Ладно Федька, но ты-то! – добавил отец.

– А что Федька? Ему можно, а мне нельзя, что ли? – привычно взбунтовалась я.

– Федя всегда себе на уме был. Всю жизнь поперёк шёл. А ты? – Отец схватился за голову. – Ну что за девушка! Вечно тянется за братом, хоть бы раз родителей послушала.

– Федя мужчина! А ты-то куда? Там же опасно! – воскликнула мама.

– Начало-о-ось! – я закатила глаза.

– А что началось? Ну что началось-то? – продолжила наступление мать.

Папа сел за стол напротив мамы и закрыл лицо рукой.

– Да то и началось! Ну, он мужчина, а я женщина, что с того? Я тоже могу за себя постоять! И тоже хочу хоть в чём-то помогать.

– Кому? Кому ты собралась помогать, бегая за преступниками? – папа посмотрел на меня. – Там и без тебя разберутся. Ну куда тебя вечно тянет? Где самое пекло, там и ты…

– Вы помните Марго? Сестру Маши Лобановой?

– Которая приходила за Машенькой к нам домой? Помним, конечно. – Мама чуть сбавила обороты.

– Недавно её сын погиб. От неконтролируемого выброса магии.

– А ты-то тут при чём? – уже почти спокойно, с тоской в глазах спросил папа.

– При том, что кто-то должен. Должен помочь. Вот таким, как они, – потерянным людям с магической бомбой внутри.

– Ты молода ещё. В тебе говорит юношеский максимализм, – папа вздохнул.

Я села за стол между родителями. Цепи на джинсах брякнули о табурет.

– Делай как знаешь, – вздохнула мама. – Всё равно ведь не послушаешь. Феденька знает?

– Знает. Обещал помочь.

– Дети, дети. Что же вы с нами делаете? – Мама наконец поставила кастрюлю на стол.

– Прямо сейчас я напою вас чаем с малиной, а завтра пойду в Комитет, – сказала я с улыбкой.

Родители тревожно переглянулись, но перечить не стали. Федя был прав – его разговор с родителями на эту тему длился намного дольше и сопровождался битьём посуды. Меня, можно сказать, отпустили на работу в Комитет без потерь.

Я прислушалась. За тёмной дверью стояла тишина. Тогда я сделала несколько глубоких вдохов и одновременно с резким выдохом открыла дверь с надписью «Не входить». На меня уставились несколько лиц. Очень разных, но любопытных.

– Мне нужен Николай Иванович, – громко сказала я.

– Он там. – Круглощёкий мужчина мотнул головой в сторону ещё одной двери.

Я поблагодарила и под любопытно-оценивающие взгляды предполагаемых будущих коллег вошла в кабинет начальника Отдела по несанкционированному использованию магии.

Николай Иванович Просо сидел за столом и хмуро читал бумаги из папки на столе. Недопитый кофе стоял рядом с его правой рукой, периодически съезжая на пару сантиметров ближе к краю, когда начальник перелистывал страницы. Я остановилась перед столом. Сумка съехала с плеча и с глухим шлепком упала на столешницу. Николай Иванович поднял глаза от бумаг.

– Извините, – сказала я и почувствовала, как щёки заливаются краской.

– Мия? – Николай Иванович улыбнулся. – Садись.

Я села за стол перед ним и повесила сумку на плечо.

– Ты принесла документы?

– Да. – Я зарылась в сумку, после недолгого копошения достала объёмную папку, торопливо передала её начальнику.

– Образование, медсправка, расписка, характеристика, ИНН. – Николай Иванович перелистал документы, после чего посмотрел на меня внимательными голубыми глазами. – Зачем ты здесь?

– Чтобы помочь. – Я сама удивилась твёрдости, с которой сказала это.

– Ты представляешь, с чем тебе придётся сталкиваться?

– Да. Федя объяснил.

– Он сказал, что ты упёртая и всегда добиваешься своих целей.

Я ответила вопросительным взглядом.

– Я возьму тебя в отдел под личную ответственность Фёдора. Сейчас он далеко, но, наверное, это и к лучшему. Первое время займёшься бумажной работой.

Я молча кивнула.

– Ты же родная сестра Фёдора?

– Да.

– Значит, ты тоже?

– Да. Это проблема?

– Нет. Это хорошо. Но не распространяйся об этом. Сотрудники догадываются, но доподлинно не знают. Будет лучше, если всё останется так же.

– Хорошо. Есть какие-то особенности коллектива и работы, о которых мне стоит знать? – эту фразу я тоже отрепетировала дома.

Николай Иванович задумался.

– Наверное, будет лучше, если в коллектив ты вольёшься сама. Насчёт работы – узнаешь обо всём по мере погружения. Сейчас иди знакомься, осваивайся. Стол тебе покажут.

– Я вас отвлекла?

– Нет. Сегодня будет важное заседание. Теперь иди.

Я встала, поймала едва не упавший стул, сняла с него сумку и вышла в кабинет отдела. Три пары любопытных глаз впились в меня.

– Я Мия. – Я неуверенно улыбнулась.

– Светлана, – отозвалась эффектная блондинка. – Это Виктор и Григорий. – Она показала на своих коллег.

– Очень приятно.

– А ты работать к нам? – спросил Григорий.

– Да. Куда мне можно плюхнуться?

– Давай туда. – Виктор показал на стол возле окна.

– Спасибо. – Я прошла к пустому столу, уселась за него и сразу выдвинула все ящики по очереди. В верхнем нашлись скрепки, две погрызенные ручки и обломок карандаша. Не раздумывая ни минуты, я отправила их в корзину. В среднем ящике лежали носки. Мужские, ношеные. Они лежали комком и пованивали. Я застыла в нерешительности.

– Так вот откуда воняло, – хихикнул Григорий, заглянувший через моё плечо.

– Ффуу! – сморщилась Светлана.

– Интересно, это носки Никиты Павловича или Жрановского? – спросил Виктор.

– У Жрановского свой стол есть. – Светлана отвернулась.

– От него всего можно ожидать, – пробурчал Виктор.

Я прыснула. Кажется, я начала понимать, почему Николай Иванович сказал, что отсутствие Фёдора для меня скорее плюс. А когда успокоилась, открыла нижний ящик. В кабинете наступила тишина. Брови Григория скользнули вверх, Светлана нервно хихикнула, а Виктор присвистнул.

– Дела-а-а, – протянул Гриша.

Из кабинета вышел Николай Иванович, открыл было рот, но, увидев наши лица, молча подошёл, перегнулся через стол и заглянул в ящик. На несколько секунд все затаили дыхание.

– Выкиньте этот беспредел к чёртовой матери, – процедил начальник и выпрямился. – Я пошёл на заседание. Не скучайте. – Он развернулся и ушёл беззвучным шагом.

– Я это трогать не буду, – сказала я, отъезжая от стола вместе со стулом.

Светлана и Виктор переглянулись. На помощь пришёл Григорий. Он выудил из кармана латексные перчатки, надел их, придвинул корзину для мусора поближе и начал выуживать из ящика его содержимое. С каждым новым предметом выражения наших лиц менялись от омерзения до удивления и нездорового любопытства. Когда из самой глубины ящика Гриша достал потрёпанный томик «Гордости и предубеждения» Джейн Остен, мы хором засмеялись так громко, что я задумалась, не нагрянет ли кто-то из соседнего отдела.

– Многогранная личность этот ваш Никита Павлович, – сказала я сквозь слёзы, когда смех наконец утих.

– Чувствуется, большую часть граней его личности мы узнали только сегодня, – ответила Светлана, поправляя макияж.

– Если это не очередная шутка Жрановского, конечно, – вставил Виктор.

– Это даже для Фёдора слишком, – ответила ему Светлана. – Ну что, чаю за знакомство?

– Давайте! – воскликнули мы хором.

Гриша вытащил носки из ящика, кинул их в корзину, потом отправил за ними вслед перчатки.

– Никита Павлович ушёл на пенсию год назад, – пояснила Света. Мы и не знали, что он в столе хранит.

– И хорошо, что не знали, – хрюкнул в кружку Виктор.

– Может, это не его? – предположил Гриша. – Вещдоки не сдал.

– А в ящик зачем спрятал? – спросил Виктор.

– Ну, не знаю. Может, вовремя не сдал, а потом забыл?

– Как ТАКОЕ можно было забыть? – снова прыснула я.

– Он же пенсионер. Проблемы с памятью.

– От такого разве что проблемы с давлением могут быть, – ответила я.

– Мия, а где ты раньше работала? – сменил тему Виктор.

– В театре.

Все уставились на меня со смесью недоверия и восхищения во взгляде.

– Актриса? – спросила Света.

– Не-е-е-е. Декорации рисовала. И помогала с гримом.

– Круто! – сказал Виктор.

Светлана помрачнела, а Григорий спрятал улыбку за кружкой.

– А почему уволилась? – спросил он.

– Надоело, – честно ответила я.

Чаепитие плавно перетекло в обед, который закончился возвращением с заседания злющего Николая Ивановича. Он вошёл в кухню и с размаху плюхнулся на стул, который жалобно заскрипел под ним. Светлана вскочила, плавными движениями налила начальнику чаю.

– Спасибо, Света, – сказал он. – Сегодня без происшествий?

– Пока без, – ответил Гриша.

– Мирный всё-таки сумел провести своего свидетеля по официальным каналам. Теперь у нас есть доказательства того, что Павел Миляев был обучен магии.

– И что теперь? – спросил Виктор.

– Дело уже подняли. Придётся перестраивать линию доказательств в связи с вновь открывшимися обстоятельствами.

– А у нас есть вновь открывшиеся обстоятельства, кроме тех, что нарыл Мирный? – спросил Гриша.

– К счастью, есть. В момент гибели Павла Миляева он был не один. С ним была его подруга – Дарья Волковская. Недавно она попала под следствие в связи с неконтролируемым выбросом магии.

– То есть она тоже маг? – спросила уже Света.

– Да. И, по всей вероятности, необученный.

– Жрановский поехал туда? – спросил Виктор.

– Да. Он следит за Волковской и шлёт дурные вести.

Мы навострили уши. Я нахмурилась – мне Федя никаких дурных вестей не рассказывал.

– Во-первых, Фёдора насторожило совпадение в делах Миляева и Волковской. В деле Миляева фигурирует наезд на пострадавших серебристого внедорожника. После гибели Павла внедорожник не нашли, но, откровенно говоря, и не искали. Наезд был признан случайностью, которая спровоцировала магический выброс. Но в деле Волковской также присутствует наезд серебристого внедорожника. Свидетель, как и сама Волковская, утверждает, что автомобиль переехал бы девушку, если бы не магия. Волковская не пострадала. Свидетель оказался бывшим сотрудником Комитета и быстро среагировал, выведя Дарью из-под ударной волны.

– Получается, Миляев мог погибнуть не от собственной отдачи, а из-за действий Волковской? – спросил Гриша.

– Да. Именно на этом мы и будем строить новую линию необходимости отмены запрета на магию. Но в деле появилась сложность.

– Какая? – спросила я.

Все обернулись на меня, как будто до того забыли о моём присутствии.