Королева все не могла взять в толк, почему ее, так скоро понесшую, все поздравляют безрадостно. Улыбки натянуты, а взгляды, брошенные на ее округлый живот, – подозрительны. Леди Ивонна носила двойню. И когда повитуха объявила сей прекрасный факт, даже Оттав изменился в лице. Он не просиял – напротив, померк. А когда королева раздобрела, то ей показалось, что супруг и вовсе ее избегает. На вопросы о выборе имен отвечает односложно. Однажды она попросила фрейлину, которая слыла самой болтливой, задержаться. Ивонна спросила:

– Ты не знаешь, в чем причина предвзятости, с которой ко мне относятся?

– Не понимаю вас, Ваше Величество, – ответила фрейлина, зарделась, и стало ясно, что ей до жути хочется разболтать причину.

– Это из-за прошлой королевы? – отважилась спросить Ивонна.

Фрейлина огляделась, с кротким скрипом затворила дверь и подошла ближе к своей леди.

– И да, и нет, – заговорщицки начала она. – Вам ведь еще не представили наследников?

– Нет, мы поженились в Горме. Король приезжал без принцев. А во дворец Эскалота я прибыла уже… – Она улыбнулась и указала на округлый живот. – Да, все так стремительно! Никто ничего мне не рассказывает.

– Нам запрещено, – виновато объяснила дама, но было заметно, что произнеси Ивонна заветные слова, и та тут же все выложит.

– Я никому не скажу, – пообещала Ивонна.

Все так: фрейлина довольно закивала, подхватила королеву под локоть и села с ней на близстоящий сундук.

– Моя дама, у короля Оттава всегда рождаются только близнецы. Лекари объясняют, что такое его семя… Простите, я болтаю лишнее!

– Ничего. Продолжай, я должна узнать больше о моем супруге. – Ивонна успокоила ее, погладив по рукаву.

– Его первенцы – не совсем обычные дети. Когда покойная королева Гюста, призри ее Дама, понесла второй раз, девочки родились мертвыми. И… это слухи, но они тоже вышли не совсем обычными.

– Ты совсем меня запутала. Как это «не совсем обычными»? – допытывалась Ивонна.

Фрейлина вытянула шею, словно пыталась взглянуть сквозь дверь, но, не имея такого дара, просто склонилась к уху Ивонны и прошептала:

– Они все рождаются с одним телом.

Ивонна посмотрела на нее с удивлением, а потом рассмеялась.

– Ты шутишь? Как можно родиться двум людям с одним телом?

Прежде чем фрейлина сумела дать ответ, послышались шаги, и их разговор прервался так неловко, как срывается тайное свидание любовников. Но в тот день речь фрейлины заронила зерно сомнений в голову Ивонны. Несколько дней оно росло, пускало корни, и этот сорняк вытеснял весь прочий цвет ее былой радости. От покоев принцев Ивонну отделяли пара коридоров и лестница – они жили в башне женского крыла, как и положено, пока не станут юношами. Ивонна желала сама все увидеть, вырвать тот сорняк и не мучиться. «В конце концов, никто не запрещал мне ходить по крылу и навещать принцев, – успокаивала она себя. – Я теперь их мачеха и королева, мы обязаны познакомиться». В один из дней, когда Оттав и добрая часть двора отбыли на охоту, Ивонна собралась. Она надела светлое платье, взяла несколько игрушек в подарок и у порога пробормотала себе под нос: «Я смогу заменить им мать. Я буду любить их, и принцы полюбят меня». Она улыбнулась и, влекомая любопытством, постучала в дверь. Никто не открыл. Потоптавшись у запертых дверей, Ивонна спустилась и на ступенях встретила прислугу. Та отскочила в сторону, несмотря на корзину чистого белья, и присела в поклоне.

– Принцы тоже уехали на охоту? – спросила ее Ивонна.

– Нет, Ваше Величество, прогуливаются по замку.

– Я бы хотела их навестить.

Прислуга виновато пожала плечами:

– Приказа не было, моя дама.

– Теперь есть, – уверенно произнесла Ивонна. – Приказываю я.

– Слушаюсь, – поклонилась прислужница. – Их привести к вам, моя дама?

– Не стоит, – отмахнулась королева, довольная полученным ответом. – Пошли за мной, когда вернутся, а я сама их навещу!

Ивонна сбежала вниз по лестнице, слишком резво для женщины в тягости и королевских платьях. По коридору навстречу ей шли няньки и двое детей. Или один? Леди Ивонна прищурилась и остановилась. Заметив королеву, прислужницы сгрудились вокруг детей и даже попытались увести их, но Ивонна окликнула:

– Подождите, я пришла к принцам!

Мгновения замешательства и неуместной, невнятной возни. Маленькие руки раздвинули юбки перед собой, как гардины, из-за них показалась голова.

– Добрый день, Ваше Высочество! – Королева говорила громко, чтобы докричаться до малыша.

Она улыбалась и шагала навстречу детям. Ивонна помахала рукой из стороны в сторону, словно разгоняла рой мошек:

– Девушки, разойдитесь! Дайте же нам познакомиться! – Она остановилась на почтительном расстоянии, чтобы не показаться детям настырной. – Вы, должно быть, Ги. Я угадала?

Мальчик молчал и разглядывал незнакомку.

– Меня зовут леди Ивонна. – Она сначала чуть наклонилась, чтобы разглядеть лицо мальчика, но живот мешался. Поэтому она вытянула вперед корзинку с игрушками.

– Кто вы? – недружелюбно спросил принц.

– Королева и, очевидно, ваша мачеха. Ну же, не бойтесь, я жажду с вами подружиться!

Няня что‑то бормотала, а из-за юбок послышался голосок второго принца. И тогда Ги сделал шаг. Вышли оба. Королева уронила корзину и всякую приветливость со своего лица. Игрушки с грохотом покатились по каменному полу. Королева закрыла рот ладонями, чтобы хоть немного скрыть очевидное удивление. Одна голова смотрела на нее растерянно и едва не плача. Вторая – посмеивалась. Ивонна шумно выдохнула и взяла себя в руки.

– Я говорил, Йомма, она нас испугается, – дерзнул Ги.

Йомма все же захныкал. Подоспевшая няня подхватила их на руки и поторопилась пройти мимо королевы, но та остановила ее, ухватив за локоть.

– Я вовсе не испугалась, – поправила Ги Ивонна. – Я все еще хочу познакомиться.

Ги посмотрел на нее зло и по-взрослому. Ивонне почудилось, что мальчик старше на много лет, будто он видел больше лишений и несчастий, чем она сама.

– Учитесь нас различать, мачеха: я – Ги, а Йомма вечно распускает сопли. Или извиняется. От меня вы такого не дождетесь.

Она оторопела от его слов, потому ее молчание няни сочли за окончание неловкой аудиенции. Принцев унесли. А вечером королева допросила фрейлину, и знание о прошлом короля стало для нее роковым. Теперь она очень боялась за своих еще не рожденных детей, но в то же время сердце Ивонны разрывалось от жалости к принцам – она дважды собиралась снова их навестить и исправить первое впечатление о себе. Но ее неуверенность в материнских умениях останавливала королеву на пороге ее покоев. На третий раз с этим справился Руперт Ферроль. Он сказал: «Повремените, Ваше Величество. В вашем положении не следует смотреть на… что‑то или кого‑то недостаточно пригожего. Иначе и ваши дети получатся изуродованными». Ивонна ужаснулась и спросила, не навредила ли ее близнецам встреча с принцами.

– Мы все будем молить Даму, чтобы не навредила, Ваше Величество, – ответил Ферроль, поклонился и покинул ее.

Потому, едва подошел родильный срок, королева повелела закрыть ее покои, впустить внутрь только самых красивых девушек, а вокруг поставить горшки с розами. До того она несколько месяцев проходила под вуалью и поднимала ее, только когда фрейлина заверяла, что мир вокруг достаточно прекрасен, чтобы предстать взору Ивонны. В своих поисках причины очевидной закономерности – рождения у Оттава близнецов – она написала в Горм фее-покровительнице, какие бывали у знатных леди. И та поведала, что ее народ проклял династию Эскалота за то, что король Гутти I, отец Оттава, изгнал фей из страны и те вынуждены были бежать в Гормовы земли. «Королевский род обречен двоиться, а короли, плодя наследников, будут плодить и смуту. Междоусобицы прекратятся, когда один из королей смирит гордыню и не станет продолжать свою ветвь», – написала фея-покровительница. И теперь Ивонна полнилась не только детьми во чреве, но и дурными приметами в помыслах.

– Ты!.. – королева ткнула пальцем в худую прислужницу, у которой верхний ряд желтых зубов выпирал настолько, что она почти не закрывала рот. – Выйди! Не стой здесь!

– Ваше Величество, прошу, оставьте ее, – уговаривала повитуха, растирая роженице поясницу. – У нее узкие руки и запястья. Если потребуется повернуть детей…

– Я велела выйти! – прикрикнула Ивонна, уже красная от потуг.

Повитуха кивнула головой в сторону коридора, но прошептала: «Стой у входа»; прислужница выбежала, не прикрыв дверь. Переживания королевы оказались напрасными: еще солнце не клонилось к закату, а она уже держала на руках двух кричащих младенцев – здоровых и теплых. Оттав воспринял новость как весть о чуде и поторопился сам в нем увериться.

– Можно мне взять их? – не веря увиденному, спросил король у повитухи.

– Ваше Величество, придержите головку, вот, – она поправила уголок пеленки. – Ваша прелестная дочь!

– Красавица! – восхищался и сдерживал слезы Оттав.

– И очень смелая, – гордилась повитуха. – Вышла первой!

– Второй, – поправила королева. – Ты все напутала. Девочка родилась второй.

На миг повитуха растерялась, но тут же закивала и подтвердила: «Все верно говорите, моя дама. Старая моя голова виной теперешней путанице!» Она забрала малышку, и король потянулся ко второму свертку.

– Мой сын! – воскликнул король, приняв его из объятий супруги.

– А я могу посмотреть? – послышался голос позади, и все разом обернулись к стоящим в центре комнаты Ги и Йомме.

Ивонна прекратила улыбаться. А Оттав присел на край кровати, баюкая младенца, и ответил: «Конечно. Идите сюда». Принцы поторопились к новорожденному. Три головы – отцовская в широкополом берете с пером и две поменьше – склонились над ребенком. И тогда он зарыдал так истошно, что королева не выдержала.

– Стоит ли пугать их?

– Мы напугали брата? – спросил Йомма.

Прислужницы отвели принцев за руку подальше, но из покоев не выпроводили.

– Мы назовем их Озанна, – нарек король и поцеловал сына в лоб, а потом снова обменялся младенцами с повитухой, – и Ода.

Девочка вела себя спокойнее, но проявляла изрядное любопытство: ее ноздри шевелились, принцесса силилась унюхать окружающие запахи и высвободить ручонку, чтобы ухватить отца за бороду. Когда Оттав вдоволь нарадовался, он попрощался и на выходе потрепал Ги по волосам.

– А можно еще посмотреть? – снова спросил Ги.

Ивонна замялась, не находя ответа. Чувство более чистое победило страхи, и она ответила: «Да, только не шумите, и я вас познакомлю». Стоило ей смириться с мыслью, что теперь она мать четырех детей, таких разных, что глаза ее разбегаются по их лицам, как в дверях кто‑то прокашлялся. Она подняла взгляд на Ферроля.

– Ваше Величество, примите мои поздравления! Но не стоит… – Он растянул губы в кривой, виноватой улыбке. – Ваше молоко может испортиться. Да и другие последствия… страшат не меньше.

Руки ее невольно прижали принцессу к груди.

– Ваши Высочества, я бы хотела отдохнуть. Мы позже еще увидимся.

Принцы попрощались, но маленький Ги уже знал и в том заверял брата: королева никогда не будет с ними играть.

Глава II
Младшая ветвь

Четверо детей короля Оттава I окружили его постель. От балдахина и простыней дурно пахло не только по той причине, что отец мучился от тяжелых ран, но и потому что на подушках с ним лежала леди-собака короля – черная борзая, тощая, поджарая, с длинными лапами и густой шерстью. Оттав любил ее больше прочих псов и премногих людей, даже даровал ей статус придворной. Король умирал, и каждый во дворце знал об этом. Неудачное падение в медвежью яму на охоте и последующее промедление с оказанием помощи уложили его на смертном одре. По скорбной причине королева Ивонна все чаще проводила время с двором и все реже с супругом. Вот Оттав сипит и шлепает ладонью по перинам, призывая секретаря зачитать его волю наследникам.