Ужасающая находка породила самые невероятные слухи, начались погромы. Горожане Эренхельма громили лавки, осаждали поместья знати, требовали выдать безбожников-убийц. К тому времени культа жрецов смерти не существовало уже несколько столетий. Началась охота на ведьм, которую церковь поддержала. Король выступил с балкона своего дворца с обличающей речью о бездуховности и развращающем душу бесовском колдовстве. Неожиданно выяснилось, что церковь Белого Братства имеет артефакты, блокирующие магию. Ни один маг ничего не мог противопоставить пришедшим за ним людям короля. Костры жгли и днем и ночью, над городом стоял смрад и душераздирающие вопли. Посол Меринарии, ставший свидетелем смерти от прилюдных пыток мальчика-подростка, писал, что колесо инквизиции не щадило никого.

Через десять ужасных лет в империи не осталось ни одного мага. Загадочные артефакты, которые связывали магию, таинственным образом исчезли.

Сейчас некоторые ученые-религиоведы считают, что никаких артефактов и не существовало, а магию победило Слово Божье. Колдовство отступает перед силой молитвы. Тот факт, что с повсеместным распространением церкви Бога Исаии в Нордланде перестали рождаться маги, говорит в пользу этой теории.

Ида мысленно поспорила со своим родовитым дядей: «Если бы вы, лэрт Блэкстоун, знали, сколь близко доказательство ошибочности данного суждения находится к вам».

– Через сто пятьдесят лет охота на ведьм была объявлена чудовищной ошибкой, – продолжил мужчина. – Но, как известно, сделанного вспять не вернешь.

Теперь девушка стала понимать, почему мать всегда так болезненно относилась к проявлению магии у маленькой дочери. Она прекрасно понимала, что в лучшем случае девочка станет объектом изучения. В худшем – враги государства выкрадут ребенка или убьют, чтобы не оставлять козырь Нордланду.

Стараясь сохранить безмятежное выражение лица, Ида оглянулась на соседние столики. Не вслушиваясь в щебетание сидящих вокруг дам и их компаньонок, она поддела ножом желтое масло и ровным слоем размазала по половине булочки. Сверху полила облепиховым сиропом, полюбившимся уже в Вестдалене. В приходе Лемхарт облепиха, к сожалению, не росла.

– Я не понимаю, почему спустя столько лет, когда магия разрешена, в Нордланд не приезжают маги из других стран?

Лэрт Блэкстоун попытался ответить, но Ида его перебила, не желая упускать мысль:

– И почему другие государства, используя магическое превосходство, не пытаются напасть на Нордланд? Я догадываюсь, что на это есть очевидные причины, не так ли?

Лэрт Блэкстоун широко улыбнулся, глядя на девушку как на своего первенца, сказавшего первое и неожиданное «папа».

Ида не предполагала такой реакции от обычно скупого на эмоции родственника. Скорее следовало ожидать, что мужчина угрюмо сморщит лоб и интересно, но совершенно бесстрастно объяснит племяннице тонкости мировой политики, как уже бывало раньше.

– Лэри Ида, мне нравится в тебе твоя способность из любой информации вычленять суть безошибочно и точно. Я не сомневался в тебе. Под твоей стеснительной оболочкой скрывается удивительно сообразительная особа. Как жаль, что для женщин в нашем мире многие пути закрыты.

Позволь дать тебе совет по выживанию на этой земле, который тебе скоро пригодится: для Иды, девушки из маленького селения в окружении гор и лесов, скромность, стеснение – добродетель. Там она может позволить себе краснеть, скомканно говорить что-то под нос. Лэри Хольмсварт такая слабость недоступна.

– Я вас поняла, лэрт Блэкстоун, – Ида посмотрела дяде в глаза прямым серьезным взглядом. – Пусть я молода, но не столь наивна, как может показаться.

Мужчина усмехнулся:

– Проблема города в том, что все здесь не то, чем кажется на первый взгляд. И чем выше положение, тем больше несоответствий. Здесь нет места простакам. Однако вернемся к истории и твоим вопросам. Конечно, когда запрет на магию был снят, магов приглашали в Нордланд. Из этой затеи ничего не вышло. Как только они переступали нашу границу, то становились обычными людьми без капли магии. И по возвращении в родные земли колдовские силы не возрождались. В королевском архиве есть информация о том, что тайная канцелярия проводила ряд экспериментов с магами других стран и потомками магов Нордланда, но итог всегда был один – колдун, ступивший на землю Нордланда, лишался силы, а потомки, покидая Нордланд, оставались обычными людьми. В результате комиссия пришла к выводу, что земля Нордланда каким-то образом была выжжена и осквернена, а источники умерли и иссякли.

Что касается магического преимущества других стран, то его практически невозможно обратить против Нордланда. Лет сто назад наша страна начала оказывать услугу особого вида казни: мага-преступника привозят на территорию Нордланда, и он лишается силы. Нам за это даже стали доплачивать.

Проклятие северных земель, на коих расположено наше королевство, имеет и положительные стороны. Мне стоит пояснить, как на земле распределены магические источники…

Основной источник магии находился на севере Нордланда, там, где вечные льды, и утрачен безвозвратно. Он питал магией большинство стран. Еще один существует на юге, но центр его расположен так далеко в открытом океане, что магия питает полноценно лишь Арлисс. Философия Арлисса подразумевает мирное сосуществование всего живого, война претит их мировоззрению. К тому же дар магов Арлисса слабеет при отдалении от источника.

Другим странам перепадают крохи от магии юга и местных мелких источников. Я много путешествовал и имел возможность наблюдать за магами и знахарками земель Магрибы, Лэнтера, Агры, Вудэра, потенциал которых весьма низок. Так или иначе, трагедия Нордланда затронула всех.

Ида рассматривала чашку с плавающими на дне зелеными чаинками. Напиток был прекрасным, собранным на горных полях Арлисса. Простой люд довольствовался чаем из Агры, а то и вовсе травяными сборами.

– Наш король Артур III придерживается прогрессивных взглядов, поддерживает любые начинания изобретателей. Отчасти его долг как короля состоит в том, чтобы облегчать жизнь подданных, развивать экономику, но многое он мог бы делать и иначе – смотреть на большинство вещей более консервативно.

Из-за абсолютного отсутствия магии мы уязвимы, но первые по количеству изобретений. Сталеплавление, добыча угля – флагманы нашей экономики. В прошлом году на выставке достижений эренхельмские изобретатели явили обществу грандиозный проект дороги, представляющей собой полозья из особого сплава стали, который держится в строгом секрете. Уже готовы несколько механических тягачей на паровом двигателе. Не погрешу против истины, если скажу, что это будет настоящий прорыв в грузоперевозках. Свои деньги в это предприятие я уже вложил. К паровым машинам будут цепляться металлические повозки с грузами – это позволит доставлять товар в короткие сроки и в больших количествах к месту назначения.

Конечно, несмотря на технический прогресс, пребывая в здравом уме, никто бы не отказался от возрождения магии, будь у нас такая возможность…

Лэрт Блэкстоун говорил с большим увлечением. С каждой новой фразой Ида все больше осознавала ущербность своих познаний и все меньше понимала мужчину. На самоходный механизм, тянущий за собой цепь повозок, она посмотреть хотела. Пожалуй, сегодня ей будет о чем рассказать Свену за обедом.

Внезапно на небо набежали тучи – интересный разговор пришлось прервать.

У моря погода менялась мгновенно. Если день начался ясно, то не забудьте взять на прогулку зонт, в противном случае готовьтесь принять ушат солоноватой воды на изящное платье и уложенные волосы. Поскольку за недели пребывания Иды в Вестдалене больше половины дней заканчивались ненастьем, местная мода на зонты-трости была весьма уместна.

4

Как оказалось, Андре Блэкстоун был весьма популярен в знатных кругах. Весть о том, что лэрт вернулся в город, потянула за собой череду визитов. Популярность его основывалась преимущественно на баснословных богатствах семьи Блэкстоун и том факте, что в свои неполные сорок лет мужчина был разведен и до сих пор не связан новыми отношениями. Среди желающих породниться с богатствами Блэкстоунов был старинный друг Андре, лэрт Мордред Торн.

Делец и политик лэрт Торн загорелся мыслью выдать за лэрта Блэкстоуна свою старшую дочь Криспину – как сказала бы фэрта Брандт, очаровательную блондинку самых чистых кровей. Пока лэрту Блэкстоуну удавалось отбиваться от сватовства, но как-то вяло и неубедительно.

Во время салонных приемов долгими летними вечерами обе сестры Торн непременно присутствовали: лэри Криспина играла на флейте, младшая, лэри Маргарита, читала стихи собственного сочинения. Более живая и искренняя, она сразу расположила к себе Иду. Девушки сдружились, несмотря на то что общих тем для разговоров у них было немного.

Все в городе были одержимы предстоящим праздником летних гроз. Дамы в салонах уже почти месяц обсуждали предстоящий прием в королевской летней резиденции на Жемчужном острове, в пригороде Вестдалена. Приему предшествовала ярмарка и народные гулянья. Простой люд очень любил это событие, даже церкви Бога Исаии за долгие столетия не удалось справиться с языческим праздником Бога грома и молний. Именно в морской столице королевства он праздновался с особым размахом. Возможно, потому, что от спокойного моря зависел доход большинства горожан.

Месяц первого пребывания в городе прошел незаметно. Накануне ярмарки в честь праздника первых гроз в Вестдален стали съезжаться люди со всей страны: музыканты, торговцы и просто жаждущие развлечений. Приехал практически весь эренхельмский двор, а королевская семья должна была прибыть через два дня после ярмарки. Прием в «Жемчужном острове» назначили на следующий день после народных гуляний. Перед днем ярмарки посыльный из мастерской фэрты Брандт принес пару туфель и парадное платье изумрудного цвета. Ида целый вечер не могла на него налюбоваться – до того оно было прекрасно. Роскошное на неискушенный взгляд девушки, по меркам Вестдалена почти монашеское одеяние: закрытые, плотно облегающие рукава из нежного кружева, декольте лишь с легким намеком на ложбинку груди и вышивка по краю подола. К платью прилагалась заколка из латуни в виде нордландского дракона и ожерелье в том же стиле.

С темными волосами, голубыми глазами и светлой кожей девушка казалась себе в этом платье духом вод и леса. Празднику первых гроз такой образ хорошо подходил, сказочность в нарядах поощрялась. Для ярмарки Амалия посоветовала выбрать светло-синюю юбку, белую рубаху и вышитый цветами и листьями черный лиф. Ярмарка была более фривольным мероприятием с танцами, играми и вождением хороводов.

На следующее утро Иду ждала приятная неожиданность: в столовой был подан праздничный завтрак. Когда она поинтересовалась, – к ярмарке ли приурочен утренний пир, – выяснилось, что девушке исполнилось семнадцать лет, о чем она в хлопотах совершенно забыла.

– Свен всю последнюю неделю только и говорил о твоем дне рождения, осаждал повара бесконечными вопросами о праздничном пироге и утке. В заботах о тебе он даже стащил банку с консервированной вишней, за что был отлучен от кухни на неопределенный срок. – Лэрт Блэкстоун непринужденно рассмеялся.

Свен посмотрел на дядю с неодобрением:

– Ида, зато мы выбрали тебе подарок, – затараторил он в своей возбужденной мальчишеской манере и, немного смутившись, протянул руки с двумя свертками, – второй я сам сделал! Мне, конечно, помог Ханс…

Хансом звали истопника. Доброжелательный парень и Свен сдружились, все свободное время проводя вместе. Мальчик интересовался всем вокруг, а Ханс многое умел и охотно делился опытом. Экономка пыталась жаловаться лэрту Блэкстоуну на слишком тесное общение юного лэрта и истопника, но мужчина в ответ лишь заметил, что растить нежного рохлю в пуховых подушках у него в планах нет. Он предпочитает видеть юного лэрта с рубанком в руках, без пролежней на мягком месте.