Новая волна гнева подкатила к горлу Дженны, и девушка вдруг увидела все вокруг словно изнутри. Золотые и синие нити – сосуды витали – переплетались в разбойнике, подобно венам и артериям. Наемница заметила, как тонкие разноцветные каналы связывают деревья, землю, камни и… убегающего человека – воедино.

– Ненавижу, – повторила она и, привстав на четвереньки, запустила пальцы в обледеневший мох. Добравшись до волшебной паутины и не спуская глаз с насильника, наемница со злостью потянула за одну из самых ярких нитей, что вела к мужчине. – Не-на-ви-жу!

Разбойник дернулся, охнул, на миг расцвел фонтаном огоньков и рухнул как подкошенный. Застонав, повалилась на бок и Дженна.

Мелодия таинственной реки еще гремела в ее сознании, но становилась все тише и тише. Меркло и виде́ние. Деревья вновь оделись корой и лишайником, земля покрылась редкими сугробами, мхами и жухлыми травами.

Только теперь девушка ощутила, как сильно ее сотрясает озноб. Руки стали холоднее льда и белее снега, словно в них не осталось ни кровинки. Вены впали, а ногти приняли голубоватый оттенок.

Наемница зажмурилась. У нее перехватило дыхание, будто она оказалась на самом краю обрыва – между смертью и жизнью, и достаточно было лишь малейшего дуновения ветра, чтобы сорваться вниз. Казалось, даже ее сердце замерло от страха.

Мысленно девушка заставила себя отойти от обрыва. Она сосредоточилась на дыхании, осторожно раздувая в груди крохотный огонек жизни… И вдруг в окутавшей лес тишине Дженна услышала, как будто кто-то тихо зовет ее.

Кто-то произнес имя. То самое имя, которое она считала настоящим.

Она откликнулась.

* * *

Широко раскинув черные крыла, он парил в небесных волнах. Ветер наполнял силой его тело, а полет даровал сердцу ощущение счастья.

Далеко внизу зеленели пастбища, проносились холмы и леса. Объятые утренним туманом, таинственно мерцали чаши озер. День постепенно вступал в свои права, наполняя мир теплом и светом.

На бескрайние просторы Энсолорадо возвращались гармония и вечное лето. А иначе и быть не могло. Единый благословил королевство силой, щедро напоив витали русла невидимых рек.

Знахари, ведуны, чародеи и просто чующие намеренно или случайно черпали эту силу. Но прислушиваясь к их молитвам и заклинаниям, тихим шепотом переплетавшимся с мелодией жизни, он так и не смог различить того, что искал.

Уже много лун странник высматривал хотя бы какой-то знак, импульс – намек на ее существование. Но беглянка будто сквозь землю провалилась.

Он уже решил было, что девушка погибла, как вдруг услышал крик и всплеск силы: жуткой, темной и опасной магии. Точно чья-то рука неумело тронула струны, связующие пределы живых и мертвых, пробуждая фальшивую мелодию.

«Ее сила витали… anti bios – мертвая вода», – вспомнил он.

Пропавшая ли девушка сотворила запретное колдовство или же другой чародей, в любом случае отзвук силы разжег его любопытство. Нужно было выяснить, кто посмел нарушить естественное течение вод и поколебал равновесие между жизнью и смертью.

Это была далекая зарница – слабая, но все же возможность наконец отыскать ее. Следуя вдоль вибрирующих нитей, он потянулся мыслью к источнику их колебания и произнес имя. Однако вместе с ответом ощутил острую леденящую боль.

Описав в воздухе петлю и стремительно набирая скорость, он повернул в сторону Северных гор.

* * *

«Боль – это ничего, это пустяк. Боль пройдет», – упрямо убеждала себя Дженна.

Холод постепенно отпускал душу девушки. Что же касается тела, то ей повезло, разбойникам не удалось добраться до желаемого. Придя в себя, насколько это было возможно, наемница смогла подняться на ноги. Она поправила на себе одежду, подобрала оружие и огляделась.

Бандиты были мертвы. Да, она не имела права убивать, но при виде бездыханных тел не почувствовала ни сожаления, ни страха, ни отвращения – лишь легкое удивление к тому безразличию, которое у нее вызвала эта картина. Словно бы она прошла ритуал единоцелостности и концентрации, случайно, сама того не заметив. У ее ног лежали не убитые ею люди, но останки: как сухие ветви, опавшие листья или… грибы, вырванные из питающей их грибницы, – несъедобные и потому совершенно бесполезные грибы.

Однако кое-кто из компании «братцев» все же остался жив. Это был юноша. Благодаря собранным в хвост длинным и несколько поредевшим надо лбом волосам да круглым очкам на носу он выглядел немного старше и производил впечатление высокой учености. На его плечах лежал запыленный и покрытый заплатками плащ. Кольчуги не было видно, только изрядно поношенная синяя ряса облачала невысокую фигуру. На шее юноши наемница заметила знак солнца. «Мракоборцы носят на шее такие картинки», – вспомнила она.

Молодой мракоборец сидел на коленях поодаль и, то и дело хлюпая носом, с настоящим боевым азартом что-то записывал на листах бумаги. Заметив ее взгляд, он подскочил на ноги. Дженна насторожилась, но, вопреки ее ожиданиям, юноша не взялся за оружие – да, кажется, оружия у него и не было – и даже не выпустил из рук перо и бумагу.

– О, уважаемая незнакомка! – снимая очки и неловко кланяясь, воскликнул он на каком-то сильно видоизмененном энсолорийском языке и вдруг сложил пальцы особым образом и обрисовал вокруг себя нечто вроде круга. – Я прошу у вас прощения за то, что не сумел повлиять на недостойное поведение этих… – Мракоборец окинул презрительным взглядом тела разбойников. – Понимаете, они забрали мой меч…

– Ага, – безразлично ответила Дженна, рассматривая простенькое волшебство, которым он окружил себя взмахом руки. – Не пугайся. Я не причиню тебе вреда… – Голос ее прозвучал так холодно, что она и сама себе не поверила.

– Гри́го Ва́га из Но́рджа, – представился юноша простуженным голосом. – Я носитель истины Единого, Его смиренный слуга и…

– …Ты монах Единого, – договорила наемница, глянув на его плащ, хранивший следы темно-синей краски. – И писака… Но почему ты говоришь на таком ломаном наречии?

– Я мракоборец по прозвищу Печальный, – с гордостью сказал он. – Я следую зову сердца! Я слышу, что вы говорите на чистом энсолорийском… Но ведь мы находимся на северной стороне Аркха. И здесь мое ломаное, как вы выразились, наречие – это действующий гиатайнский язык, один из законных внуков онемевшего Альтира.

Дженна вдруг сама онемела. Как она оказалась за Аркхом?! Как покинула Энсолорадо и попала в Свободные королевства?

– Надеюсь, ты следуешь зову сердца не так, как делали это бандиты? – усмехнулась наемница, взяв себя в руки.

– Монашеский обет я чту, как и прежде, – поспешил заверить ее юноша. – Мой долг – нести сердцам людей истинные ценности Единого! Возможно, вы знакомы с моими произведениями? Лучшие работы хранятся в нескольких библиотеках… в монастырских библиотеках. – Он замялся. – Хотя нет, конечно, вы незнакомы с ними. В монастыри же не пускают фей… Простите, я не расслышал вашего имени.

– Дженна. – Видя его смущение, девушка постаралась улыбнуться.

– Просто… Дженна?

Наемница тяжело вздохнула. Обманывать она не любила, но что сказать, когда ничего о себе не знаешь? Подтвердить догадки других людей! Согласиться с тем, что они в ней видят, смириться и принять себя такой, какая она есть, – феей.

– Дженна из… Фиалк… мундса, – помедлив, буркнула она.

– А это случаем не в районе Ойро? – Мракоборец поднял вверх указательный палец, но, заметив, что собеседнице этот вопрос не понравился, поспешно продолжил: – Никогда не слышал. Очень… рад нашему знакомству.

Он поклонился, надел на нос очки и принялся рассматривать девушку так пристально, словно бы увидел какую-то чудну́ю зверушку. При этом его голубые глаза то расширялись, то сужались, демонстрируя бурный мыслительный процесс.

– Хочешь присоединиться к ним? – Дженна указала взглядом на трупы, поправляя порванное на груди платье.

– О, простите! – Григо Вага сделал шаг назад.

– Так, и что ты там записывал, мракоборец Григо Вага Печальный? – поинтересовалась наемница.

– Да так, – нервно проговорил юноша. – Это наброски для сказаний и поучений.

– Вот как? – хмыкнула Дженна. – И что же поучительного, по-твоему, здесь случилось?

– Единый покарал этих неправедных витязей, – неуверенно ответил мракоборец.

– Ну да, Единый, – согласилась девушка. – Пусть же все узнают о том, как опасно насиловать и… грабить. – Она прислушалась, поскольку ей вдруг показалось, что за лошадиным фырканьем раздается мычание.

– Владельцы этого сокровища, – вспомнил Григо Вага, кивнув на разбросанные книги. – Они преступники. Один из них немало людей покалечил, прежде чем витязи его одолели и привязали к дереву – там, вверх по дороге.

– Никакие это не витязи! – фыркнула Дженна, перешагивая через трупы и с особой осторожностью – через книги. – И раз уж твои «и» оказались бандитами, то смею предположить, что «преступники», может статься, окажутся не такими уж и плохими людьми…

– О, но это не люди, – деликатно пояснил Григо Вага, снова подняв вверх указательный палец. – Да к тому же они…

– Ну?

– Они…

– Да?

– Они защищают дракона, – наконец сообщил юноша зловещим шепотом.

– Дракона? – охнула Дженна, ускоряя шаг. – Настоящего дракона?

– Не знаю, – несколько раздраженно ответил мракоборец. – И знать не хочу! Ибо ежели дракон настоящий, то он всех нас спалит своим страшным пламенем.

– Не поняла, – усмехнулась Дженна. – Если дракон так силен, то зачем же ему защитники? Да еще такие, что не смогли противостоять бывшим крестьянам?

На это Григо Вага ничего не ответил.

Сразу за телегой начиналась широкая, изрытая глубокими колеями дорога, и на ее обочине, привязанные к дереву, сидели двое мужчин. Они были рыжеволосые, словно родные братья, да только один из них возвышался зеленой скалой, а второй цветом кожи и статью походил на вишневое дерево: темно-коричневое и стройное. Уши у обоих были заостренными, что выдавало в них кровь старших рас. По-видимому, пострадавшие только что пришли в сознание и теперь пытались избавиться от грязных тряпок, которыми им заткнули рты.

На миг Дженна застыла, изумленно разглядывая их. А они в свой черед недоуменно уставились на нее.

Зеленокожий мужчина глядел с любопытством. Несмотря на прохладную погоду, на нем почти не было одежды, только полосатые шаровары, подпоясанные широким кушаком шафранового цвета. Ростом он казался никак не меньше медведя: широкогрудый, с небольшим брюшком. Его плечи украшали наколотые под кожу рисунки: на одной руке летели над волнами ласточки, на второй – какое-то морское чудище обвивало щупальцами якорь.

Грубые черты лица, особенно массивная челюсть, выглядели свирепо. Но, несмотря на весь его дикий вид, было заметно, что не далее как вчера-сегодня этот богатырь потратил немало времени, чтобы выбрить на широком подбородке аккуратную треугольную бородку. Голову он тоже обрил, оставив только вихор на темени.

Второй «преступник» изяществом и телосложением напоминал эльфа, очень-очень загорелого, почти что черного эльфа. Кажется, таких, как он, называли брауни. Ростом он был гораздо ниже наемницы, однако смотрел на всех свысока. Его рыжие волосы были заплетены в недлинную и изрядно потрепанную косу. Одетый в нарядный кафтанчик изумрудного цвета, замшевые лосины и кожаные сапоги с загнутыми мысами, он производил вид важного господина.

– Осторожнее, – предупредил мракоборец на чистом энсолорийском. – Кляпы – на случай, если они начнут колдовать… – Он осекся и, быстро глянув на руки Дженны, умолк красноречивей, чем ему хотелось бы.

Заметив его взгляд, наемница с подозрением прищурилась.