Евгения Преображенская: Сказки лунных дней. Часть II

Вторая картина
Сказка для демона
Интерлюдия

– …Так что же, выходит, Махаан рассказывала мужу сказки, и поэтому он поверил в её честность? – недоверчиво нахмурилась Айшара, старшая из принцесс.

– Глупенькая, – поддразнила средняя, Зои. – Сказка – это правда, просто красиво рассказанная!

– Как ты назвала меня? – возмутилась Айшара. – Да ты ещё даже в школу не пошла…

Младший, Рэй, глядя на сестёр, покатился со смеху.

– Не ссорьтесь, милые мои, вы обе правы, – примирительно улыбнулся их отец. Он оставил закладку на последних страницах и закрыл толстую книгу, на обложке которой серебром было выведено: «Сказки лунных дней». – Вы ведь помните, что сказки бывают разными? Одними бывшие жёны потчевали царя царей, чтобы погубить прочих наложниц и добиться власти… А другими сказками великая Махаан излечила безумие, мучившее Таджа Намура Хакима.

– …Отец, а скоро ли будет история о Зоири и драконе, который спас её? – поинтересовалась маленькая Зои, проведя пальчиком по корешку книги. – Я слышала, как ты рассказывал о ней матушке Гриерэ…

– Ах, дорогая, – смутился отец. – Боюсь, до этой сказки тебе нужно немного дорасти…

– Ты слишком маленькая для таких сказок, – подчеркнула Айшара, свысока взглянув на сестру.

– А взрослые тоже читают сказки? – хихикнул Рэй.

– Да, взрослым тоже нужны сказки… – усмехнулся Алем Дешер и объявил: – Что ж, дети, на сегодня всё. Если вы не ляжете спать сей час, я не явлюсь вовремя к вашей матушке. Вы же не желаете, чтобы Её Величество Гриерэ Охотница гневалась?

– Мы уже спим, – почти одновременно заявили брат и сёстры, скрываясь под одеялами в своих кроватках.

Его Высочество Алем Дешер положил книгу на стол и поочерёдно поцеловал в щёки Рэя, Зои и Айшару. Дети безмерно радовали его сердце. Но когда король Энсолорадо покинул их покои, будто тёмное безумие Хакима встало за его спиной, слизнув счастливую улыбку с лица.

С некоторых пор Алема Дешера стали мучить кошмары. Он вновь и вновь видел сон, который впервые приснился ему больше тридцати лет назад. В ту пору он ещё не был королём и лишь мечтал, чтобы принцесса Гриерэ хотя бы посмотрела на него без презрения.

Тогда он служил королевским библиотекарем. И его мятущаяся душа нашла понимание у другой особы женского пола. Она обожала читать, а особенно интересовалась любовной лирикой. Он никогда не забудет её имени – Джиа, в переводе с древнего «светлая» или «день»…

Алем Дешер открыл для малознакомой девушки хранилище Знаний, а однажды уснул за столом и… Он увидел Джиа во сне. Но не ту, которую знал. Джиа во сне была вовсе не «светлая». Её глаза горели холодным огнём Каальбира, волосы были седы, а тело покрывала страшная броня.

Джиа шла к нему по морскому берегу. Он тяжело ступал ей навстречу. Вокруг них ярился ветер. С одной стороны дыбились волны, с другой – простиралась песчаная гладь.

– Круг замыкается, – пронеслось на краю сознания Алема Дешера.

– Таков Закон, – ответил он.

А потом всё исчезло. Не сразу, по частям. Пропало море и пляж, растаяли руки и ноги, голос… Будто нечто пожрало всё вокруг!

Тот сон приснился единожды и больше не беспокоил Алема. Но вот когда бывший библиотекарь начал читать «Сказки лунных дней» – сборник древних историй его Родины, – Джиа вдруг вернулась в его сны и принесла с собой старый кошмар. Спустя более чем тридцать пять лет…

Его Высочество тяжело вздохнул, обратив взгляд за окно, где на возвышенности Первой ступени высился храм Единого. Закатные краски заливали его белые стены сиреневым и алым.

Возможно, Алему стоило поговорить обо всём с Его Святейшеством? Дэрей Сол должен разбираться в подобных загадках. К тому же жрец знал Джиа. И не он один!

Мысли Алема обратились к нынешнему книгохранителю. Несколько лет назад этот уже немолодой человек явился в Самторис, следуя по пути некой Дженны. В одном из разговоров выяснилось, что таинственная Дженна носила много имён, в том числе и Джиа.

Побеседовав со странником, Алем сделал вывод, что этот умный, начитанный человек достоин доверия и уважения. Когда же он, уставший от дорог и так любивший книги, попросил о должности библиотекаря, Его Высочество с радостью предложил самую высокую должность.

Так путешественник и носитель истины Единого Григо Вага стал Главным книгохранителем в Королевской библиотеке Самториса.

Пролог
Бесплотный слушатель

Ночь в Алриасе стояла спокойная и тёплая. Створки широких дворцовых окон были распахнуты настежь. Прохладный ветер, дующий со стороны моря, дарил спальне царя своё дыхание, наполняя комнату волнующими ароматами дальних странствий и приключений.

Трепетали сотни зажжённых светильников, освещая убранство комнаты: серебро, малахит, бирюзу. Сиятельный Хаким застыл у окна, любуясь синевой ночных небес и ликом бога Азрэка. Его прекраснейшая супруга полулежала на покрывалах и мягких подушках, словно на морских волнах. От неё доносился сладкий аромат пряностей и персиков.

– Моя дорогая царица, я как никогда доволен прошедшим днём, – нарушил тишину Тадж Намур Хаким. – Воспоминания о моём деде Малике придали мне необыкновенных сил. Я вернулся к государственным делам и переосмыслил некоторые старые указы в свете твоих сказок… – Царь обернулся к своей прелестной супруге. – Я хочу сделать так, чтобы целители бежали не из Джаэруба, а напротив – к нам… Я хочу открыть дороги талантливым людям… – и в том числе женщинам – в мой Алриас… Скажи мне, как ты смотришь на это?

– Я дочь Калоса, – нежно улыбнулась Махаан. – Моё сердце болит за родную страну, где с каждым днём положение императора становится всё более шатким. Но если я не в силах сделать для неё что-либо, то буду счастлива помочь своим соплеменникам обрести новый дом… который стал родным и мне.

– Алриас не просто твой дом, – нахмурившись, напомнил Тадж Намур Хаким. – Ты царица Джаэруба, мать своим подданным…

Царь замолчал, уловив печаль под ресницами Махаан. Поняв, что она выдала себя, в мимолётном испуге девушка вжалась в подушки и подтянула к себе ноги. Негромко звякнули цепи оков, обхвативших щиколотки.

Мужчина посмотрел на них с удивлением, словно бы увидел лишь теперь, словно бы не он сам повелел заковать в кандалы свою супругу и многих других до неё. Взгляд Хакима метнулся к изголовью царского ложа. Там в серебряной подставке, украшенной каменьями, покоился топор.

Это был самый обыкновенный инструмент лесоруба с тяжёлой бронзовой головой. Лезвие было отполировано и заточено, но кожаные ленты, охватившие рукоять, истёрлись и задубели от пота и крови. Топор – молчаливое напоминание о труде деда Малика… и злодеяниях его внука.

Лицо царя побледнело, унизанные перстами пальцы сжались в кулаки.

– Мой возлюбленный супруг, – прошептала Махаан. – Хаким…

– …Махаан, – простонал мужчина, взглянув в её лицо с такой нежностью, тоской и болью, будто не девушка, но он сам был скован цепями собственного безумия. – Что со мной? Что за помрачение находит на меня? О, если бы кто-нибудь дал мне ответ! Исцеление!

– Милый мой, дорогой мой Хаким, – сквозь подступившие слёзы ответила Махаан и протянула к нему руки. – Бывает так, что человек не переносит лжи… Что у него нет сил терпеть её яда… То, что ты сделал с жёнами, которые обманывали тебя, ужасно, но прошу, не мучай себя… Прошу, забудем об этом. Случившегося не вернёшь! Начнём всё сначала… Помнишь, как в детстве мы играли с тобой в садах твоего отца?

– …Мы воровали священные розовые персики с деревьев и смеялись, когда стражники пытались призвать нас к порядку, – качнул головой Хаким, беря девушку за руки и присаживаясь рядом. – Твой отец был недавно прислан к алриасскому двору. Ты скучала по дому… и не так хорошо знала наш язык, чтобы подружиться с кем-то. Девочки же из женской части дворца заметили твою красоту и окружили болотным туманом сплетен.

– Но юному принцу Джаэруба были не страшны сплетни. Ему не нужно было хорошо знать калосский язык, чтобы развеять мою тоску, – призналась Махаан. – С тех самых пор я люблю тебя, мой друг. И ничто не сможет переменить этой любви… В моём сердце нет лжи, но, – она вздохнула, – признаюсь, есть одна тайна…

– Тайна? – прошептал Хаким.

– Прошлой ночью ты был честен со мной, ты доверил мне тайну своего рода… – негромко продолжила его супруга. – Позволь же сегодня мне честно ответить на заданный тобою вопрос!

– …Да-да, – Хамим опустил глаза, задумавшись. – Расскажи мне, откуда ты узнала те сказки?

– Я расскажу всё, – твёрдо ответила Махаан, сильнее сжав его ладони. Одно из колец на пальцах Хакима блеснуло, точно зелёная звёздочка, отразившись в глазах царя. – И я хочу, чтобы мой рассказ услышал не только ты… – Девушка улыбнулась тому, кто не имел плоти, но с любопытством взирал на неё из тени за спиной супруга. – А началась моя сказка в тех самых персиковых садах… Помнишь, несколько лет назад в царские рощи при храме повадился лазить воришка? И никто не мог его поймать! Так быстр и ловок он был… Возможно, это был самый талантливый вор во всём Алриасе!

1 Алриасский вор

– А ну стой, негодяй! Проклятая мартышка Наэрана, ямы Алзалама тебя заждались! – кричали во всё горло стражники.

И они были во многом правы. Невысокий и гибкий силуэт перескакивал с ветки на ветку не хуже мартышки. За спиной у него подпрыгивал мешок, туго набитый сладкими плодами.

По поверьям, вкушать персики, растущие в царских рощах при храме Азрэка и Танах, дозволялось лишь царской семье. Ни один из министров, ни одна из наложниц, не говоря уже о простых людях, не мечтали ощутить на языке даже малую каплю их нектара, дарующего, по утверждениям легенд, волшебную силу.

Вор был против. И он тоже был прав, хотя и сам не догадывался, насколько!

– Простые люди ничем не хуже царя царей! – смеялся воришка из пышных крон.

Обычно приземистые, персиковые деревья здесь отличались особенной высотой и крупными плодами нежно-розового цвета.

Ходили легенды, что эти гиганты выросли, когда сам бог Луны поленился дойти до кувшина для объедков и плюнул косточку от персика со своих небес на землю. Говорили, что именно с тех пор здесь вырос сад, около которого выстроили храм. А уже после вокруг храма возвели и сам дворец.

В который раз вор проникал в рощи, расположенные в самой глубине монаршей резиденции. Он уходил безнаказанным, несмотря на все старания придворных. Но наглый босоногий мальчишка лет десяти не просто убегал. Он буквально издевался над личной охраной царя!

– А ну стой! Стой! – кричали усатые стражники.

– Стою-стою! – заливался высоким хохотом мальчуган, балансируя на одной ноге на крыше сокровищницы и изображая цаплю, машущую крыльями. – Слушаю и повинуюсь, только не пугайте Алзаламом!

– Брысь! Брысь оттуда! – потрясали пиками и саблями стражники.

– Слушаю и повинуюсь! – смеялся вор, перепрыгивая на балкон библиотеки, а оттуда левее – на лабораторию лекаря.

– Нет! – кричали стражники. – Только не туда…

Маленький негодяй уже знал, что в левой части дворца за фонтанами находились сады с попугаями и палаты царских жён. Разодетые в разноцветные шелка прекрасные девы встречали его кульбиты и прочие акробатические танцы на крышах кто рукоплесканием, кто смехом. А кто, и это было забавнее всего, падал в обморок.

– Прочь! Негодник, прочь отсюда! – визжали евнухи, охранявшие покой гарема.

И послушный вор, отвесив низкие поклоны благодарной женской публике, спешил исполнить приказ. Проскакав под крики слуг, павлинов и попугаев из гарема через низкие крыши царских бань, кухни и домов для слуг, он в целости добрался до конюшен.