Анна Гринь: Я заберу тебя себе

ГЛАВА 1

Очередной город и очередная глухая подворотня, где мне пришлось пережидать опасность, но сердце колотилось, как в первый раз.

– Вас здесь не хватало, – тихо прошипела я, осторожно выглядывая из укрытия.

На первый взгляд казалось, что парочка обитателей Верхнего царства давно растворилась в толпе праздношатающихся по торговым рядам людей. Но, прищурившись и на пару секунд перестав дышать, я заметила две светловолосые макушки, мелькнувшие на дальнем краю площади.

Заметили ли меня? Уф, хоть бы нет! Не узнают ведь, но если дойдет до ушей деда, – опять! – то сидеть мне под замком.

Выдохнув и поправив капюшон курточки, я выбралась из переулка и поспешила прочь. Лучше не рисковать, вернуться обратно, но уходить порталом здесь – опасно. Заметят. И уже наверняка.

– Красавица, куда спешишь? – Идущий навстречу мужчина хищно перехватил меня за запястье и дернул на себя, вынуждая подступить почти вплотную. – Удели страждущему минутку.

Высокий, небрежно одетый, уже изрядно отяжелевший от возраста и обильности в еде. И разило от него так, что хотелось зажать нос пальцами.

– Страждущему? – опешила я, пытаясь вырваться, но незнакомец держал крепко.

– Конечно, – он улыбнулся и причмокнул, – давно такой прелестницы не видел.

Использовать силу не хотелось, но и торчать посреди улицы, привлекая внимание – тоже. Постаравшись не нервничать, широко улыбнулась мужчине и посмотрела ему в глаза. На секунду он застыл, а после сглотнул и, отпустив мою руку, спокойно пробормотал:

– Прости… обознался.

Я проводила незнакомца пристальным взглядом, а после осмотрелась, проверяя, как много мы привлекли любопытствующих. Несколько прохожих, видя, что интересное зрелище закончилось ничем, отвернулись сами, не требуя расходовать на себя магию.

– И так всегда, – пробормотала я, одергивая куртку, пониже натягивая капюшон и отступая в тень домов. – И почему для них моя внешность что-то особенное?

Пройдя еще несколько кварталов, я шагнула в очередную подворотню и прижалась к шершавой и не очень чистой стене. Несколько секунд на то, чтобы сосредоточиться и представить нужное место, – и вот я уже стою, прислонившись к высокому дубу в парке рядом с поместьем тетушки.

Теперь переходы давались мне проще, сказывались тренировки, но я все еще испытывала страх, опасаясь, что однажды зависну и запутаюсь, влипнув, как муха, в магическую паутину. Но не влипала, обходилось. Отделывалась дрожью в коленках и сбившимся, как после долгого бега дыханием.

– Скорее!

Сдернув куртку, я поспешила к дому, надеясь, что никто из слуг или сама тетя меня не заметят.

– Солин! – раздался позади требовательный окрик.

Зашипев от досады, я замерла и медленно обернулась, пытаясь придать всему своему виду побольше раскаяния.

– Тетя…

На меня смотрела высокая и очень красивая блондинка. Внешне тетя выглядела моей ровесницей, и будет выглядеть так еще много-много лет, пока не решит, что пора как-то изменить внешность. Мне в силу происхождения такое не подвластно.

– Со-лин, – по слогам, с отрывом произнесла Тариан и прошлась по мне оценивающим взглядом, – опять… Соль, я просила! Я же просила тебя!

Я поморщилась, тут же вспомнив, сколько раз Тариан и просила, и уговаривала, и требовала даже. Хорошо хоть деду не сдавала – и то хлеб. Но на сколько еще хватит тетю?

– Рано или поздно Алендор узнает, – предупредила тетя и, развернувшись, неторопливо пошла прочь.

Я с тоской посмотрела в спину тете и, перекинув куртку через плечо, поплелась к дому. Теперь уже поздно прятаться и можно войти через парадный вход.

Еще раз оглянувшись и убедившись, что Тариан давно унеслась куда-то порталом, я опять вздохнула, пиная камешки аккуратной гравийной дорожки, причудливыми спиралями петлявшей среди высоких деревьев. Презрев замысловатое смешение цвета на многочисленных кольцах спиралей тропки, я хмуро прошагала напрямую, почти слыша в голове очередной выговор Тариан: «Нетерпеливая!»

Да, я нетерпеливая, импульсивная, требовательная, настырная, непокорная. А еще я полукровка.

Закрыв дверь в свои комнаты, найдя отдохновение от чинной серебристой отделки остального дома в теплой палитре зеленого и желтого, царившей в моих владениях, я медленно побрела в ванную, на ходу стаскивая одежду. На темно-серой куртке и коричневых брюках осело столько уличной пыли, что вещи казались одного цвета, а рубашка пропиталась потом и порвалась спереди там, где я зацепилась за гвоздь в заборе. С сомнением оглянувшись и оценив неприглядные блеклые тряпки моего наряда, я не без раздражения стащила носки и решительно переступила бортик большой ванны, устроенной у дальней стены. Через мгновение вода сама собой заструилась из крана, разбиваясь теплыми брызгами о пока прохладный камень. Щедро плеснув в воду из флакона с ароматным мылом, я блаженно вытянулась в полный рост.

Через несколько минут с кожи была смыта пленка пота и пыли, а еще через десять я смогла выполоскать из волос песок.

Слив воду, я набрала еще одну ванну, но теперь опустила в шипящую и быстро исчезающую пену плоский кругляш из трав и масел – по ванной комнате тут же поплыл сильный аромат лаванды. Замурлыкав, как довольная кошка, я подтянула колени и замерла в центре маленького теплого озера, позволив себе умиротворенно парить на волнах любимого запаха – маленькая передышка перед тем, как вновь предстать пред очи тете, но уже в подобающем виде.

Выбравшись из воды, я взяла полотенце и задумчиво уставилась на собственное отражение в полированном граните стены. Не нужно оборачиваться и смотреть в зеркало, я и так знаю собственное тело до мельчайших подробностей. Именно оно мое наследие и мое проклятие.

– И мне с этим жить.

Судьба не отмеряет небрежно, дарует столько, сколько сможешь нести, но у этой негодницы своеобразное чувство юмора.

Моя мать, дочь Повелителя эллов, верная жена и мать лишь однажды позволила себе мимолетную слабость. И с тех пор плод этой слабости в виде меня мозолит ей глаза. А еще отчиму, которого язык не повернется назвать отцом. Он, впервые меня увидев, едва не убил, а ведь я была младенцем. Но я никогда не осуждала Мелиуса ни за тот раз, ни за его пренебрежение в дальнейшем. Все же тяжело чистокровному эллу из благороднейшей семьи принять то, что его супруга, не менее чистокровная элла из правящей династии, уступит собственным желаниям настолько, что решится на измену. И с кем? С человеком!

Хуже всего было то, что после пятерых сыновей Мелиус очень ждал дочь… И дождался! Но сложно убедить светлокожего, светловолосого и светлоглазого папашу, что его такая же светлая во всех внешних признаках жена именно от него родит… меня.

В отражении я видела довольно высокую девушку с темными волосами. Сейчас с волос на плиточный пол струями стекала вода, и они смотрелись неприглядной черной массой, но я знала, как они отливают рубиновыми искрами на солнце и сами собой завиваются в легкие кольца на кончиках, когда высохнут. Поморщившись, я скрутила волосы в жгут и отжала, а после принялась наскоро вытирать тело.

Моей коже было далеко до жемчужной бледности истинных эллов. Она чуть золотилась и быстро темнела под лучами солнца. Еще одно несовершенство, доставшееся от отца-человека.

– И почему я не могла внешность унаследовать от матери? – спросила свое нечеткое отражение.

Почему я не такая, как тетя? Тариан тоненька, стройная, изящная, светлокожая, с потрясающими голубыми глазами и волосами цвета поцелованной солнцем пшеницы. Но нет, никакой хрупкости, природа отсыпала мне изгибов и округлостей, делая излишне похожей на человека.

– Не смотри на себя так, – усмехнулась Тариан, возникая за моим плечом.

Элла на удивление быстро справилась с обидой на меня, и я была благодарна тете за это. Получить очередной выговор за самовольный уход – не лучшее окончание и без того нелепого дня.

– Почему я не похожа на маму? – спросила я с тоской в голосе. – Тогда бы, наверное, она не отвернулась от меня. И Мелиус.

Тетя отобрала у меня полотенце и стала мягко отжимать мои волосы.

– Ты похожа, Соль.

– Разве?

– У тебя черты лица от Талиан.

Я фыркнула и развернулась к занимавшему полстены зеркалу. Часть обзора закрывал или искажал стеклянный столик с нагроможденной на него косметикой и украшениями, и мы с тетей отражались лишь до талии. Но и этого хватит, чтобы в очередной раз убедиться в сомнительности слов Тариан.

Да, высокий лоб, густые брови и ресницы, высокие скулы и соблазнительно чуть пухлые губы достались мне единственным подарком от матери. Только…

– Будто кто-то по ее лицу грязной тряпкой прошелся, – презрительно прокомментировала я и зло сверкнула на себя карими с прозеленью глазами.

Тетя фыркнула и с усмешкой пробормотала себе под нос, но так, чтобы я точно услышала:

– А мне кажется, что природа просто окунула кисть в яркую краску, расцветив красоту твоей матери в тебе.

Я недоверчиво еще раз осмотрела свое лицо, ища там яркость, но увидела лишь привычные мне темные дуги бровей, ресницы и совершенно ужасную родинку на виске.

– Все, хватит, – подцепив со столика маленький амулет в виде голубой капельки в серебристых оковах на длинной цепочке, я поскорее его надела и освобожденно выдохнула.

Моя внешность мгновенно изменилась почти до неузнаваемости. Теперь благодаря магии я стала такой, какой мечтала быть. Из зеркала на меня смотрела стройная, с почти подростковой фигурой и серебристо-белыми прямыми волосами девушка. Даже глаза изменились, став бледно-зелеными.

– И зачем тебе эта ледышка? – вздохнула Тариан. – В тебе есть огонь от отца, так зачем загонять его в нелепые рамки?

На самом деле разговор и мне, и тете казался бессмысленным, но иногда она пробовала меня в чем-то переубедить. Только в чем? Да и зачем? Меня ведь все устраивает, как есть.

Благодаря деду у меня есть этот амулет, что меняет внешность, и я могу чувствовать себя не бесправной полукровкой, а настоящей эллой. Сила Повелителя гарантировала, что никто и никогда не разглядит правду. Я могу выйти замуж здесь, жить при дворе и никто не посмотрит косо, не обзовет грубым словом.

Кроме семьи никто не знал, да и не мог знать, что я полукровка. Эту тайну старались скрывать даже Талиан и Мелиус, хоть и отвернулись от меня сразу после рождения. Отчиму я была прямым напоминанием измены супруги, а для Талиан – свидетельством позора.

Не знаю, чтобы со мной было, если бы не тетя. Она забрала меня из дома родителей, привезла в цитадель Повелителей. Дед принял меня, хоть эллы и не считают людей равными себе, но Алендор никогда ни делом, ни словом не подчеркивал мое происхождение.

Первые лет десять я жила в тишине и покое, покидая цитадель только с тетей и только через портал, минуя встречи с другими подданными Повелителя. Но это не выглядело и не было странным – так оберегали всех юных эллов. Другое дело, что никто из детей, которых я встречала, не желал видеть во мне ровню. Для них я была слишком неэлла, слишком человек. Слабая, неидеальная. Тогда-то и потребовался амулет, ставший для меня защитой, маской и моей опорой.

Казалось бы, получив ту внешность, которую хотела, я должна была на этом успокоиться, вести жизнь десятков и сотен благородных обитательниц Верхнего, но кровь во мне кипела, требуя ответов. Но никто не желал мне их дать. Мать раз за разом повторяла, что не желает даже вспоминать о существовании моего настоящего отца, а дед игнорировал все расспросы.

И тогда я занялась поисками сама. Тетя не одобряла мою затею, дед время от времени, когда до него доходили слухи, устраивал мне страшный отлуп с ездой по ушам, но я уже закусила удила и не желала останавливаться. А ведь передо мной лежала почти непосильная задача: разыскать мага огня в мире людей, с которым много лет назад свели пути-дороги мою мать.