– Сегодня я могу этим заняться, – бросает Тэун чуть погодя. Он ничего не может с собой поделать: притоптывает ногой в такт льющейся из радиоприёмника музыке, настроение у него преотличное. – Ты посиди в машине, целее будешь.

– Ага, конечно, – поджимает губы Юнсу, выруливая на набережную. – Начальник Кан сказал с тебя глаз не спускать. После прошлого раза нам выговор назначили, ты забыл?

– Ты уже своё наказание отработал, – отмахивается Тэун, – это мне торчать со сверхурочными в отделении до следующего квартала.

– Вот и не надо меня отсылать при каждом удобном случае.

– Святой кимчи, это всего лишь утопленник! – Тэун фыркает, но вид серьёзного до зубного скрежета Юнсу его смешит. Он тянется к другу, хлопает его по плечу. – Ладно тебе, принцесса Пхёнган. Куда ж дурачок Ондаль без тебя пойдёт!

– Ты же в курсе, что Ондаль был настоящим героем, а принцесса Пхёнган – выдумка летописцев?^[3] – замечает Юнсу и наконец паркуется на неприметной площадке рядом с Мапхо, одним из мостов через реку Хан.

По обе стороны от него вдоль всей длины на полторы тысячи метров – высокие заграждения с подсветкой. Сейчас мост сияет белым, отбрасывая на дрожащую от дождя речную воду приятные отсветы. Мапхо-тэгё по инициативе правительства назвали «мостом жизни», хотя именно с него каждый год, по равнодушным статистическим данным, прыгает до трёх сотен человек. Четверть из них погибает.

Не выжил и тот несчастный, чьё тело вытащили на берег полчаса назад. Тэун и Юнсу, переглянувшись, выходят под неприятно моросящий дождь и быстро шагают к группе речной полиции. Те выглядят встревоженными – больше обычного. Их ребята уже оцепили несколько метров набережной и расставили вдоль реки стажёров-пугал. Хотя вряд ли в такой противный вечер здесь будут прогуливаться любопытные.

Когда Тэун ныряет под красную предупредительную ленту, причина тревоги речных полицейских становится ему понятна.

У трупа нет головы.

– Ваши постарались? – шутит Тэун, обращаясь к господину Ю, ответственному за сегодняшнюю смену.

– Шутите? Такого выловили!

Господин Ю морщится и сплёвывает себе под ноги, аккурат рядом с трупом. К мёртвым у него нет ни капли сочувствия, а новый знакомый, похоже, вызывает ещё и раздражение.

Конечно, безголовое тело на самоубийцу не тянет.

Господин Ю жует в уголке рта размокшую сигарету и вслух молит святых духов, чтобы голова бедолаги обнаружилась не позже чем через день и пусть бы её оторвало при ударе об воду, – лишь бы оказалось, что мужик сам скончался.

Тэун присаживается перед трупом, чувствуя, как потеют ладони в предвкушении. Что-то грядёт! Он тоже надеется, что голову можно будет отыскать в ближайших кустах – и убедиться, что им с Юнсу в руки приплыло дело о зверском убийстве.

– Только не говори, что у тебя руки чешутся, – вздыхает Юнсу, садясь рядом с Тэуном. Тэун кивает. – Ох, вот бы хоть раз твоя чуйка нас подвела, а?..

– Не сегодня, – радостно заявляет Тэун. – У нас тут жестоко убитый человек, детектив Ли, причитать некогда.

Юнсу обречённо кивает и встаёт поприветствовать судмедэксперта, который говорит то, что Тэуну уже известно:

– Предположительно, головы бедняга лишился до того, как оказался в воде. Скорее всего, ему с этим помогли. Как вы понимаете, подобное не похоже на случайность.

Тэун, не вставая, поднимает голову – капли усиливающегося дождя текут ему в приоткрытый рот и заливают глаза, так что приходится часто моргать. Лицо судмедэксперта под капюшоном плаща кажется зелёным, словно его тошнит.

– На прошлой неделе в порту Ёданпхо рыбаки выловили похожее тело. Там у мужчины недоставало руки.

Господин Ю свистит, Юнсу ругается вполголоса.

– Так что? У нас завёлся Франкенштейн? – шутит Тэун. Яркий свет с моста отражается в его белоснежной широкой улыбке, и Юнсу привычно вздыхает.

– Вы уже осмотрели окрестности? – спрашивает он у господина Ю, пока Тэун прыгает вокруг трупа с лицом ребёнка в пекарне Пэрис Багет.

– Естественно, – ворчит господин Ю. – Ничего интересного, головы нет. Но мы завтра с моими парнями прочешем реку вдоль моста и в радиусе сотни метров вокруг него. Не думаю, правда, что голова этого неудачника всплывёт так же, как его тело.

– Ещё один такой калека, и можно заводить серию, – кивает Тэун с делано-серьёзным видом, потом оборачивается к Юнсу и подмигивает.

– Ради Тангуна^[4], не начинай, – шипит Юнсу сквозь зубы. Его безголовые трупы не вдохновляют, а воодушевление немного двинутого напарника тревожит. Вдохновение Кван Тэуна сулит одни проблемы всему отделению Хансонского округа.

– Мужчина средних лет, судя по рукам, – монотонно вещает судмедэксперт. – Офисный клерк, судя по костюму. Голову словно оторвали – рана рваная, хребет переломан, два шейных позвонка – видите? – торчат, как будто голову от тела, ну, оторвали.

– Под ногтями уже смотрели? – прерывает его Тэун, и незнакомый с ним эксперт осекается.

– Да, – цедит он, – там речной ил и, вероятно, эпидермис с его же ладони. Руки окоченели и распухли, правая сжата, видите?

– А-га, – кивает Тэун. – Что же он там прятал такое?

– Ничего.

– Уверены? А вы внимательно осмотрели?

– Детектив Кван! – вмешивается Юнсу и дёргает Тэуна за локоть. – Дай профессионалам делать их работу, хорошо? Уверен, господин эксперт предоставит нам полный отчёт чуть позже.

Судмедэксперт уже побагровел, и Тэун только теперь заметил исходящее от него напряжение.

– Хорошо, ноль вопросов, – соглашается Тэун. – Заключение ждём завтра к обеду.

Он отходит от трупа, успевая хлопнуть раздражённого эксперта по плечу. Тот бросает ему вслед грубость.

Тэун почти счастлив.

– Придурок, – вонзается ему в спину.

– Согласен, – поддакивает господин Ю.

Юнсу со вздохом ведёт Тэуна обратно к машине.

– Ты в курсе, как тебя называют в нашем окружении? – спрашивает он. Тэун кивает.

– Выродок. Нет? Шерлок. В смысле, нет? Это же правда! У меня ни одного висяка, мы с тобой все дела закрываем быстрее прочих!

– Наркоман с синдромом отмены, – констатирует Юнсу, залезая в авто.

– Длинноватое прозвище, – отвечает Тэун запоздало. Он уже открыл дверь со своей стороны, но завис, внезапно почувствовав пробежавший по спине холодок. Знакомое ощущение тяжести опускается на дно его желудка, разбухает там и пульсирует.

– Что? – хмурится Юнсу. – Нет-нет-нет, только не говори мне…

– Надо осмотреться, – отмахивается Тэун и отходит от машины на два шага. За спиной у него подстриженный газон парковой зоны, в правую сторону змеится набережная и упирается в мост, в левую бежит гравийная дорожка для велосипедистов.

– Тут уже всё прочесали! – стонет Юнсу, но выбирается из салона нагретой машины и бредёт за Тэуном с обреченным видом. – Квисин с тобой. Веди, Моисей! – бормочет он, пока тот шагает к мосту.

Тэуна тянет, нет, тащит вперёд ощущение, похожее на дежавю, абсолютно знакомое и оттого понятное. Оно всегда настигает внезапно: сперва по всему телу пробегает дрожь, словно Тэуну вдруг стало холодно, потом чувство оседает в желудке и пульсирует там. Мастер Ильсан, старый учитель Тэуна и Юнсу по тхэквондо, говорил, что у Тэуна мощный энергетический резервуар, дань-тянь. Он-то и помогает детективу Квану реагировать на незначительные искажения реальности, которые приводят к цели. Тэун аккуратно зовёт это интуицией.

И сейчас она подсказывает ему дорогу.

Тэун сворачивает у самого моста в тень и идёт к канализационному люку в бетонной плите на месте стыка мостовой с подпорной стенкой, исписанной граффити. Он останавливается, всматривается в темноту. Тут пахнет сыростью и речным илом, а ещё, кажется, железом. Если Тэун закроет глаза и позволит пульсации захватить всё тело, то увидит это место так чётко, словно он уже бывал здесь раньше. Дождь прекратится, здесь будет другая ночь, ясная и безветренная, а на плите будут только потёртые временем рисунки, которые через несколько часов окропятся кровью.

Тэун светит фонариком смартфона себе под ноги, потом поднимает телефон выше. В круге неяркого света появляются оранжевая надпись «БигБэнг», портрет растрёпанного парня в солнцезащитных очках и – размазанное пятно крови. Не очень крупное, всего фут в диаметре. След от брошенной сюда отрезанной головы? Возможно.

– Что там? – спрашивает Юнсу за спиной Тэуна. Тэун делает шаг в сторону, позволяя напарнику увидеть всё своими глазами. Юнсу охает. – Твою же…

– Думаю, голову нашему парню оторвали где-то поблизости, – спокойно говорит Тэун. – Не в воде, вероятно. А потом приволокли к реке безголовое тело и сбросили. Голова была где-то тут, её почему-то бросили в сторону, как ненужную вещь. Голова ударилась в плиту и отскочила куда-нибудь… – Он отодвигает носком кроссовка пучок травы и указывает в землю, где видны капли крови. – Сюда.

– Начальник будет счастлив, – заявляет Юнсу.

– Думаешь?

– Тангун с тобой, нет, конечно. Я не стану говорить ему, как ты это обнаружил. Мы же не хотим, чтобы тебя снова отправили на МРТ головного мозга.

Тэун хмыкает.

– Это всё чуйка.

– Это всё безумие, – отрезает не впечатлённый Юнсу и вздыхает снова. – Я зову господина Ю и остальных. Похоже, нам предстоит бессонная ночь. Опять.

Он уходит за полицейскими и судмедэкспертом, Тэун осматривается, шаря фонариком по земле в поисках новых улик. Как правило, его «чувство» проходит, стоит ему наткнуться на след, но сейчас, отчего-то, оно лишь усилилось. «Необычно», – думает Тэун и шагает туда-сюда, ведомый своим ощущением. Желудок сводит, будто к пупку привязали ниточку и дёргают. «Неприятно», – раздражается Тэун. Он поднимает глаза, оглядывая утонувшую в тени набережную, и в дрожащем свете фонарика замечает рыжую вспышку на склоне у моста.

«Лиса?..»

Крик Юнсу заставляет Тэуна оглянуться, а когда он поворачивается обратно, там уже никого нет.

«Показалось, похоже».

Файл 2. Однорукий должник

Осматривать безголовый труп Тэун приезжает ранним утром, но сперва заглядывает в своё отделение. Тут ещё дежурит ночная смена, хмурые коллеги кидают на широкого улыбающегося детектива Квана косые взгляды.

– Говорят, ты вчера опять жмурика выловил, – растягивая каждое слово в притворно-ленивой манере, бросает со своего места Со Чжун. Улыбка сползает с лица Тэуна.

Он подходит к своему столу рядом с Со Чжуном и щёлкает языком.

– Тц, а ты ещё нос не успел в моё дело сунуть, а?

– Ой, больно мне надо возиться с очередным суицидником, – фыркает Со Чжун.

Он старше Тэуна и Юнсу на два года, и когда они поступили на службу, Со Чжун был их наставником… три месяца. Потом не выдержал и попросил перевести детектива Квана в другой отдел. Юнсу мог бы остаться в команде Со Чжуна, но ушёл следом за Тэуном под начало следователя Кана. Того повысили через полгода: благодаря Тэуну и Юнсу он раскрыл два дела подряд, и Со Чжун с тех пор точил зуб на Тэуна.

– Да-да, очередной утопленник, – кивает Тэун, старательно скрывая улыбку. – Сонбэ^[5], твоё пренебрежение ранит меня в самое сердце! Разве я не был твоим любимым хубэ^[6]?

Он стучит себя в грудь, и Со Чжун весь кривится.

– Ты меня не интересуешь, придурок, – грубит он и встаёт с места. – Я ухожу. Не трогай на моём столе ничего, руки оторву.

– Не беспокойся, – тянет Тэун, провожая его довольным взглядом. – Больно мне надо копаться в твоих скучных бумажках. Сколько пьяниц за смену поймал, сонбэ?

Со Чжун пинает мусорный бак и покидает отделение полиции.

Значит, нисколько. Опять дневная смена отнимает хлеб у ночной, так и запишем.