Месть невольницы. Истинная для дракона (страница 36)
Глава 49
Её желание уйти из гарема исполнилось спустя чуть больше недели. Госпожа Алья сказала, что она возвращается в комнаты служанок, и Эммили очень обрадовалась. Пусть противная драконица и не объяснила ей причин. Но слушать фантазии невольниц гарема сил уже не было, да и скучно ужасно сидеть взаперти, лишь изредка прибираясь и подавая чай и сладости, которые приносили им с кухни. Она не видела ничего унизительного в том, чтобы быть горничной, но конкретно с этими девушками видеться, а тем более – прислуживать им, не хотелось. А ещё надеялась, что сможет увидеться с Азаром и наконец поговорить.
Она так соскучилась по нему, по его ласковым объятиям, по приятным словам, их теплым встречам, долгим разговорам. Заботливо хранила в своей памяти каждую секунду, проведенную вместе с любимым. Да, она так и называла его мысленно: «любимый». Несколько раз с ним даже вырвалось в порыве чувств, отчего сильно смутилась. Хотя ей ужасно хотелось громко кричать о своей любви, было нельзя. Нужно было скрывать их отношения, ведь он её так просил. Говорил, что сначала нужно всё решить с отцом… И Эммили нашла тысячу и одну причину, чтобы оправдать его некрасивый поступок. Лишь бы вновь смеяться от счастья с ним…
Только вот после истории с её исчезновением, а потом жизнью в гареме, ей пришлось несладко. Служанки теперь смотрели на неё косо. В тот же день она услышала, как несколько девушек обсуждали, мог ли на самом деле король провести ночь с человеческой служанкой, и все сходились во мнении, что это просто слухи. Что Эммили наверняка, если и была там, то чтобы прислуживать ему и кому-то из девушек гарема. Но ведь это неправда! Он сам ухаживал за ней, дарил подарки, он разговаривал с ней, и именно с ней провел трое суток!
Это её он поднимал на руки и кружил, как пушинку! Её пальчики облизывал от крема принесенных слугами сладостей и фруктов. Её, Эммили, он целовал, обнимал, принимал с ней ванну. Называл её своей…
Правда, все подарки у неё забрала госпожа Алья, когда отводила в гарем. Сказала, что не положено. Но это из вредности, ясно же! Азар просто не знал об этом, иначе не позволил бы… Но теперь у неё не осталось ничего на память о самых замечательных мгновениях её жизни в этом прекрасном волшебном мире.
И как поговорить с ним, всё рассказать, объясниться, она пока не придумала. К тому же её просто загрузили работой так, что перекусить было некогда. И все же Эммили надеялась, что удастся где-то столкнуться. Или же придется идти самой намеренно. Ну не выгонит же её он снова. Наверняка сам уже жалеет о невольной грубости. К тому же ей хотелось поговорить с ним и ещё на одну тему.
Сегодня в подвалах, где хранился инвентарь, она столкнулась с мальчиком – подростком. Не выше неё ростом. Увидев его со спины, окликнула, чтобы спросить, что он тут делает. Но юноша только отошел дальше, укрываясь от света.
– Кто ты? – Спросила она, подходя ближе.
– Уходи, тебе нельзя сюда. Никому не позволено говорить со мной. Тебя накажут, уйди же! – Мальчик казался очень расстроенным и напуганным.
– Не уйду. Пока не расскажешь, почему ты тут?
– Не могу ничего рассказать, уйди, пожалуйста.
– Тогда просто скажи, как тебя зовут? Я Эммили.
– Арсель…
– У тебя очень красивое имя.
– Правда? – В его голосе появилось удивление и пугливая радость.
– Да! Очень. Мужественное и милое одновременно.
– У тебя тоже… то есть… красивое… и ты сма… Но всё равно уходи.
– Не-а, сказала же, буду сидеть тут, пока не поговоришь со мной нормально. Подойди ближе, а?
– Не могу.
– Да почему?
– Не хочу тебя пугать. – Юноша забился ещё дальше.
– И чем же ты можешь меня испугать?
– Я… я урод, Эммили.
– Это совершенно точно неправда!
– Откуда ты знаешь, ты же не видишь меня.
– Я тебя слышу. Юноша с таким прекрасным голосом, такой честный и вежливый не может быть уродом.
– Но это так, – вздохнул он.
– А расскажи-ка мне, Арсель, что ты знаешь о красоте сердца? – Ей и самой было непросто сейчас на душе, а от его грустного голоса, в котором звучали недавно выплаканные слезы и всхлипы, становилось совсем плохо. Хотелось хоть кого-то поддержать, почувствовать себя нужной.
– О чём?
Из темноты показалась его тёмная макушка и кончик носа, больше разглядеть не удалось.
– Знаешь, моя мама всегда говорила, что красота сердца важнее внешности.
– А у меня нет мамы…
– О, прости, мне жаль.
– Почему ты извиняешься?
– Потому что заставила вспомнить грустное.
– Мммм.... Ты странная, другая.
– С этим трудно не согласиться.
– Но тогда может и ты просто не такой как все, а не урод ? Какое слово неприятное.
– Я? Но отец и слуги так говорят… и что я позор королевской семьи.
– Королевской?
– Ой. Только не говори никому, Эммили, пожалуйста, и меня, и тебя накажут!
Он кинулся из прохода к ней, и она увидела подростка лет пятнадцати, половину лица которого покрывала явно драконья чешуя, судя по золотым зрачкам. Зрелище было просто необыкновенное.
– Из-за этого ты переживал?
Мальчик грустно кивнул и попытался отвернуться, а она осторожно коснулась той самой его щеки.
– Как же это красиво… – Шептала и гладила кончиками пальцев. – Она горячая и блестит! Ой… тебе не больно?
Мальчик стоял, прикрыв глаза и на её вопрос замычал отрицательно. Эммили продолжила касаться его щеки, уха, но вдруг отдернула руку.
– Прости, это неприлично, я просто никогда не видела ничего подобного, и это так красиво, завораживающе, невероятно… Тебе точно не больно?
Мальчик открыл один глаз и, наклонив голову вбок, смотрел на неё.
– Мне было… приятно. Никто не касается меня.
– Совсем? И родители?
– Никто, Эммили…
Он выпрямился и вздохнул, а она не выдержала и шутя взлохматила ему волосы, на что он удивлённо посмотрел на неё.
– Тебе правда не неприятно меня трогать?
– Ну конечно правда! Мне очень даже нравится, – она засмеялась. Стало даже как-то легче переживать свои проблемы от его робкой улыбки. И тут она вспомнила, как Азар говорил о ней. – Ты необычный, как самый редкий цветок в оранжерее.
Мальчик немного покраснел, но было заметно, что он доволен сравнением.
– Ты добрая, Эммили.
– А ты разве нет?
– Не знаю, я… я не знаю, какой я…
– Если ты немного поговоришь со мной, то я расскажу тебе, как тебя вижу. Хочешь?
Он торопливо закивал. И в его глазах засветились уже не только не зрачки, но и несмелая надежда на что-то хорошее. Словно она стала для него лучиком света. Хотя на самом деле, если бы не этот парнишка, она наверное лила бы горькие слезы от несправедливости своей жизни.
А так, разве смеет она жаловаться? У неё любящие родители, счастливое беззаботное детство. И конечно же – Азар. Прекрасный король, в которого она по уши влюблена.
Глава 50
С тех пор почти каждый вечер на закате Эммили и Арсель проводили вместе. Её очень ругала госпожа Алья и даже другие служанки, что она отсутствует по часу, а то и больше. Но девушка была готова потом отрабатывать до поздней ночи или пропускать обед, лишь бы только провести ещё немного времени с никому не нужным мальчишкой.
Так хотелось обогреть его, увлечь, подарить хоть капельку человеческого тепла, которого он никогда не получал ни от кого. Смущался её и даже побаивался поначалу, не доверял. Но спустя несколько дней уже болтал без умолку и не замирал восторженно, когда она случайно или намеренно прикасалась к нему. И это было победой.
Узнав, что мальчик – принц по рождению, но семья от него отвернулась, Эммили была в ужасе. Как только она встретится с Азаром, немедленно попросит его повлиять на ситуацию. Он же король! Он может. Как он позволил их отцу держать брата в подвалах? Почему допустил эту несправедливость? Ведь он был добрым и милосердным.
Но Эммили так загоняли по работе, что она уже даже не представляла, когда и где ей сторожить Азара. А тратить на это время, в которое её ждал Арсель, не хотелось.
Конечно, первым чувством к нему была совершенно очевидная жалость и желание поддержать. Но потом так незаметно она привязалась к нему, что постоянно хотелось оберегать, поддерживать, находиться рядом. Она пообещала самой себе, что станет для него кем угодно – сестрой, подругой, мамой – если нужно, лишь бы он стал хоть немного счастливее.
А как иначе она могла относиться к тому, кому с рождения твердят, что он урод. Кого заперли в нижней части замка, где обитали только низшие слуги, пусть и с более комфортными условиями, чем у них, но всё же. Кто был лишен материнской ласки, поддержки отца и старшего брата. Но смог сохранить внутри доброту и пока только искорки, но радости. А ещё надежды на то, что однажды всё изменится. И он сможет наравне с братом участвовать в сражениях, танцевать на балах, общаться с другими людьми и драконами. Такие простые, казалось бы, мечты. Вот только пока, чтобы увидеться с ней, он сбегал от пары сторожащих его слуг. Ведь разрешения выходить отец ему не давал…
А сегодня и вовсе у них произошел разговор, затронувший её до глубины души.
– Эммили, а ты могла бы… – Он смущённо замолчал.
– Что такое, Арсель? Говори, не стесняйся, я сделаю для тебя всё, что в моих силах.
– Я просто хотел… то есть видел…
– Что же ты видел, мой хороший?
– Одна служанка… она… у неё есть сын, правда он маленький, меньше, чем я, но она…
Эммили ласково погладила его по волосам для придания смелости.
– Она обнимала его… и я подумал…просто меня… никогда…никто… а вдруг ты могла бы… – Он снова краснея замолчал.
– Тебя никто никогда не обнимал , Арсель?
Юноша убито кивнул. И Эммили кинулась к нему, сжимая его плечи в самых нежных и крепких объятиях, которые только могла дать. И младший принц приник к ней, утыкаясь носом ей в ключицу и даже задрожал, когда осторожно неосязаемо положил свои ладони ей на спину.
А потом она почувствовала, как мокрые капли стекают по её плечу в ткань платья, а мальчик всхлипывает. Сердце Эммили едва не разорвалось от боли и обиды за этого уже почти взрослого ребёнка, который не знал ласки от родных.
Они стояли так долго. Эммили молчала и просто гладила его по голове, не показывая, что заметила, как он плакал. Успокоившись, Арсель поднял голову со счастливой улыбкой.
– Спасибо, Эммили, ты самая лучшая!
– Ну ты скажешь тоже.
– Я навсегда запомню этот день, обещаю.
– Тебе не за чем, поверь. Теперь я буду обнимать тебя очень часто. Каждый раз, как увижу.
– Правда?!
Юноша засветился. И снова смутился.
– Я думал, что ты… ну… один раз, и тебе больше не захочется.
– Это невозможно, мой хороший. Мне теперь наоборот всегда хочется тебя обнимать.
Она осторожно чмокнула его в чешуйчатую щеку, а принц зарделся. Но глянув на неё, стал серьёзным.
– А ведь ты тоже грустная, Эммили. Отчего?
– Влюбилась…
– Расскажешь? Мне интересно.
– Ну, я полюбила твоего брата. Очень. И думала, что он меня тоже, только он почему-то прогнал меня, потом звал других девушек из гарема, а потом определил меня в служанки, и мы давно не виделись… Я не знаю, почему он так поступает. И мне больно от этого. И не верится. Я очень скучаю. Хочется поговорить с ним, понять…
– Зачем?
– Чтобы выяснить, правда ли это всё.
– А если правда?
– То простить и исправить.
– Но разве можно прощать такое?
– Всё можно, если любишь.
– А я… никого не любил. И меня никто.
– Совсем?
– Угу… Эммили, а можно… Я стану любить тебя?
– На это вовсе не нужно спрашивать разрешения.
– Значит, можно?
– Ну, если уж ты будешь меня любить, то и я тебя буду. Настоящая любовь не может быть не взаимной, – вспомнила Эммилия слова матери.
– Спасибо, Эммили!
– Ну что ты, за такое не благодарят.
– Я так рад, что встретил тебя! Может ты выйдешь замуж за моего брата, а мне разрешат выйти на свет, и мы втроем станем гулять… Как ты думаешь?
– Было бы отлично, – она взлохматила его волосы и прижала к себе, обняв за плечи.
– А если будет бал, то согласишься танцевать со мной?