Месть невольницы. Истинная для дракона (страница 48)
И весь её ужас и страх, от которого не смог уберечь, стали его виной, демонстрацией его слабости. Есть ли на свете ещё дракон, который так глупо потерял, не уберёг пару, встретив её? Который сам унизил её, уничтожил, извалял в грязи, отправил на пытки? Ему казалось, что нет. Только он один такой никчёмный, слабый и глупый.
– Ты самый лучший, правда, – она водила пальчиком по его груди, – самый красивый, смелый, сильный. Мне с тобой ничего не страшно, – и смотрела с восхищением. И он тогда правда чувствовал себя больше, сильнее, красивее, богаче. Счастливее.
– Если пожелаете, господин, – пустой взгляд, исхудавшее тело, прикрытое старым платьем. И его снова выворачивает от омерзения. Но теперь к самому себе…
А как она гладила себя в ванной, втирая масла в кожу и волосы. Длинные блестящие локоны с ароматом весны. И потом сухие короткие волосы, которые пахнут болезнью…
И это всё он сделал. Сам. Не Эдвард, не тётя Алья… А как сражалась Айвери за их связь, даже боясь его наказания. Ему хотелось кричать, и он кричал.
Его же все ненавидят. Только Эмми любила. Но теперь и она…
Он вспоминал, как доверчиво она клала голову ему на плечо в первые ночи, и как торопливо отползала, прикрываясь, в последнюю. Словно и правда чувствовала себя использованной. А если она действительно просто боялась с ним спорить и сопротивляться?
Его пронзила новая вспышка боли. Дракон ревел, требуя прекратить пытку. Но поток мыслей лишь увеличивался. Что всё это время чувствовала она?
И дракон опять вырвался, оттесняя короля, желая разорвать всех, уничтожить весь мир, что видел его крах, что обидел его маленькую беззащитную человечку…
Он летал, натыкаясь на башни, разрушая всё вокруг, вспоминая, как прежде она сворачивалась в его руках, улыбалась хитро и весело, смеялась и словно ручеек горный хрустальный переливался… Его нежная Эмми…
– Мой Азар…
Однажды он почти решился закончить свою никчемную жизнь, вышел на балкон и уже хотел расправить крылья, но появилась юная драконица. Точнее влетела в его покои.
– Прошу прощения, Ваше величество, – Айвери поклонилась, – и умоляю Вас не делать этого
– Чего именно?
– Вы же понимаете…
– Почему ты не зовешь меня по имени и на «ты»? Звала когда-то.
Она опустила голову ниже.
– Почему перестала?
– Раньше… я верила, что наш союз благословен, и что… я могу стать Вашей… соратницей и другом, а не только женой.
– А потом перестала верить?
– Нет… Скорее поняла, что этого не будет. Для Вас я очередной инструмент достижения поставленной цели, не более. А значит, мне полагается вести себя с Вами, как и остальные Ваши… инструменты.
– И всё же ты здесь, просишь меня не делать то, что я решил.
– От Вашей жизни зависит благополучие всего рода. И ещё… я чувствую Вашу боль, и мне самой больно. Это невыносимо, Ваше величество.
Он подошёл ближе, впервые так близко к ней. Убрал с лица прядь волос, выпавшую из причёски из-за бега. Красивая, хоть ему и все равно. Почему раньше он её не замечал? До Эмми. Потом ясно, почему. Но она не вызывала в нём и капли того, что его пара. Кожа не такая, не те губы, не те глаза…
И когда его пальцы случайно коснулись её щеки, девушку передернуло. Словно ей не просто не приятно его прикосновение, а омерзительно. Он сразу отступил, решив не комментировать её к нему отношение. В конце концов, она не в ответе за то, что он ей противен.
– Нет, Ваше величество, – она подняла глаза, полные сочувствия.
– Что нет?
– Это не мои эмоции, а Ваши… Это Вам неприятно касаться меня и других женщин....
Азар застыл от этого заявления. А ведь она была права…
Глава 72
Айвери
Самый страшный грех для дракона – разорвать связь с избранной, поэтому, как правило, оба и погибают в назидание остальным. А если выживают, то мучаются всю оставшуюся жизнь, и весь род расплачивается за этот грех. Вот только королевский род – предок всех остальных, а значит за поступок Азара платить будут все драконы его страны.
Айвери понимала, что связь была разорвана не им лично, но совершенно точно лишь по его вине. Человеческая девушка боролась до последнего, он же не просто не принял дара Великого, отказался от него, но и поступил подло, предал, унизил. Такое не прощается…
Принцесса сожалела о том дне, когда родители сосватали её за него. Если раньше она принимала от него все: пренебрежение, высокомерие, хоть между ними и не было ничего, а у него были другие женщины (целый гарем), и не говорила ни слова, то теперь не могла смотреть, как он своими руками рушит жизнь всех подданных.
Она молилась Великому алмазному духу, просила простить или смягчить наказание. Готова была ноги целовать избранной своего жениха, чтобы унять её боль, которая станет наказанием для всех них.
Сама всегда мечтала стать жрицей, а не королевой, ведь жила свободно, а королева живёт в клетке из обязательств перед государством и королём. Лучше уж быть слугой Великого. Но воля родителей была превыше её желаний. Да и поначалу король казался ей очень хорошей партией. Это позже узнала его лучше, но не стала просить отца забрать данное слово, ведь знала, что тот готов был бы развязать войну, лишь бы не оставлять её с таким жестоким супругом.
Айвери всегда была целомудренна, религиозна и соблюдала все правила и традиции. Поэтому не хотела заставлять родителей брать обратно свое слово о её помолвке.
Только потом несмотря на то, что нарушает вековые обычаи, касаясь прокаженной, была готова идти против всех. Лишь бы помочь девушке, что стала погибелью для целого государства и её личной болью. Она всегда ощущала чужие эмоции, но эти были такими чистыми, концентрированными и сильными, что сбивали с ног. Её абсолютное счастье рядом с Азаром, а потом – отчаяние, безысходность.
Спустя год она решится, и расскажет королю, что это она повинна в побеге его невольницы, его пары. Расскажет, что Эммили думала, что он хочет отдать её другому… мужчине, хозяину… И она не смогла бы подчиниться, и не хотела снова проходить через тот ад, которому однажды её уже подвергли. Что она решила уйти добровольно…
И видела, чувствовала, как Азар молил внутри: «Пожалуйста, пожалуйста, скажи, что она ничего не успела себе сделать, прошу, только бы была жива. И лучше пусть сбежала, чем её больше нет». И она рассказала, что нашла её на мосту, пообещала выкрасть амулет и помочь вернуться в её мир, если она пообещает жить. Он тогда спросил:
– Она что-то… говорила… обо мне?
– Нет, Ваше величество. Ничего. Только поблагодарила и… – А ведь он хотел, отчаянно хотел, чтобы говорила. Хоть что-то, чтобы знать, что думала о нём, исчезая навсегда.
– И? – В его глазах затаилась слабая надежда, Айвери словно вслух слышала его мольбы: «Хоть словечко, хоть что-то, пожалуйста».
– Я сказала, что от её жизни зависит судьба каждого дракона в нашей стране, ведь разорвать пару – великий грех, за который расплачивается весь род…
– И что? Она пожелала нам всем скорейшей гибели? – Он наигранно усмехнулся. Ведь понимал, что бы она не сказала, он это заслужил, но на лице Айвери отразилась боль от воспоминаний.
– Она сказала, что её судьба вряд ли имеет значение для всех драконов, или хотя бы… одного…
Прекрасное лицо человеческой девушки тогда было искажено от боли. Айвери почувствовала её остаточные эмоции, пробивающиеся сквозь кокон пустоты, и ей было очень плохо. Она говорила о нем, ведь точно о нем. И считала, что…
Айвери посерела. Её тошнило, казалось, она вот-вот упадет.
– Ваше величество, можно я пойду, не могу больше…
– Не можешь что? Вспоминать её эмоции?
– Да… но и… чувствовать Ваши....
Сам Азар уже привык к тому, как выворачивает его душу одно только её имя. А вот для Айвери это была каждый раз новая пытка.
– Конечно, иди.
– Ваше величество…
Когда-то она правда называла его по имени, пока не узнала лучше…
– Я прошу позволения уехать в монастырь. Мне трудно находиться рядом с Вами, я не могла терпеть её чувства, не могу и Ваши. И женой Вам стать у меня не выйдет. Позвольте служить Великому алмазному духу…
Он смотрел, как она кусает губы, заламывает руки и думал, на сколько же ей тут плохо, что добровольно в монастырь… и ведь он даже не принуждает её к браку. Но монастырь казался ей желанной свободой, недосягаемой мечтой.
– Ты вольна поступать как знаешь. И … спасибо… что помогла ей сбежать, сохранив.
– Я сделала это, чтобы получить снисхождение Великого, но кажется, мои молитвы не были услышаны… так я буду молиться больше и дольше.
– Поезжай.
Глава 73
Азар
Когда Айвери призналась ему, что это она помогла сбежать Эмми на Землю, даже не разозлился. Он заслужил то, что с ним теперь происходит. Заслужил страшную высасывающую силы пустоту одиночества, которая однажды поглотит его целиком. Каждодневную боль и страх. Желание умереть.
Как же он сейчас понимал Эммили.
Ему тоже было теперь очень страшно. И погибнуть совсем на каплю страшнее, чем продолжать жить без неё. Он признался сам себе, что он трус. Не достойный ни трона, ни страны, ни любви. Даже жалости принцессы не достойный. Она первое время, когда он находился в бреду после исчезновения Эмми, кормила его с ложечки и в глазах стояли слезы. Хотя понимала, что он может обратиться и разорвать её в любой момент.
Она почти всегда плакала, когда он появлялся рядом. Чувствовала его боль. Сопереживала. Ему. Чудовищу. За то, что он растоптал наивную девочку из другого мира, которая открылась ему, доверилась, полюбила, наделила силой, не задумываясь… Подарила себя. Свое тело и душу. Целиком. Всю. А взамен не получила от него даже грамма искренности и тепла. Он даже не извинился…
Во время их последней ночи, когда так и не смог закончить начатое, просто старался не касаться жуткого ожога и шрамов на спине, боясь причинить боль. Но не сказал, что эти шрамы теперь навсегда у него на сердце. А она, наверное, тогда думала, что ему просто неприятно, боялась, что он снова так же накажет её. Ведь он не сказал до этого, что такого больше не случится.
Не пообещал и что защитит, когда она признавалась, что её били и обижали другие слуги. Вообще ничего не сказал. Ему тогда даже в голову не пришло, что нужно ей это озвучить.
Он не подумал, что она считает его подлым лицемером и жестоким лжецом. Что поводов его бояться у неё гораздо больше, чем поверить в его исправление. И ведь он, дурак, готовил сюрприз – дурацкий бал, который ей совершенно точно был не нужен. Сколько она ему говорила, а он не слышал.
Главное, что вот тут, он приложил ладонь к сердцу.
Оно билось рвано и порывисто, причиняя боль изнутри. Тоже наказывая.
Почему же его так тянет к ней? Ведь связь разорвана… Неужели в этом и состоит его наказание?
Дракон стал вовсе неуправляем. Как-то в порыве чувств едва не сжёг деревню.
Поэтому Азар был вынужден приготовить для него – себя клетку. А потом запереться там, оставив страну на Эдварда. Тот был алчным, но не глупым, и король надеялся, что он справится. Если первое время давал советы, вникал, то после попросил не приходить так часто, потом – и вовсе.
Он вспоминал каждый её жест, взгляд, прикосновение. Теперь на контрасте так отчетливо была видна разница, как она вела себя с ним до и после его рокового поступка. Как он мог считать, что в любое время сможет просто позвать её и получить то, что она давала раньше? Как можно быть таким идиотом?
Он просто сгорал от ужаса содеянного. От одиночества. От того, что скучал. От того, что понял, что сделал с любимой. Своей наивной светлой девочкой. Эмми.... Теперь он называл её так действительно ласково.