Стоит мне рвано кивнуть, как в следующую секунду я уже лежу абсолютно голая. Машинально прикрываю ладонью аккуратный треугольник между ног. Впервые стыжусь своей естественности. Я слежу за собой, соблюдаю гигиену, но полностью волосы не убираю – делаю так, чтобы мне было комфортно. Наверняка этот пресыщенный мужчина привык к идеальным женщинам с полной эпиляцией во всех местах. Гладким, как девочки. Осознаю, что проигрываю его бывшим любовницам во всем: и в опыте, и в красоте, и в уходе. Еще и девственница в двадцать три года. Чувствую себя неполноценной, а для мужа хочется быть лучшей и самой желанной.

– Не смей прятаться от меня, – укоризненно качает головой и убирает мои руки. Жадно рассматривает меня от макушки до ног, останавливается на небольшом мягком островке внизу живота. В момент, когда я готова сгореть от стыда, тяжело сглатывает и глухо рокочет. – Черт, ты такая шикарная. Всюду.

Не верю собственным ушам. Я правда ему нравлюсь? Более того, он нервничает.

– Не бойся меня, пожалуйста, – уговаривает, прокладывая дорожку из поцелуев от груди к пупку.

Сползает к краю кровати, закидывает одну мою ногу себе на плечо, целует внутреннюю сторону бедра. Неторопливо, но целенаправленно двигается к самому сокровенному.

– Не надо, – взволнованно сиплю, подтягиваю к себе колени, но муж тут же подхватывает меня под попу.

– Тш-ш, – жарко выдыхает прямо туда. И огненная волна прокатывается по моему телу. – Позволь мне. Раскройся. Ты должна быть готовой для меня, – целует в промежность. – Возбужденной и влажной. Я не причиню тебе вреда.

– Я знаю, Вить, – приглушенно выпаливаю, слыша рычание мужа. Его имя из моих уст как-то странно на него действует, усиливая страсть и нетерпеливость.

Подчиняюсь, шире развожу колени, запрокидываю голову и впиваюсь пальцами в простыню. Вскрикиваю, когда на смену поцелуям приходит его язык. Это так пошло, порочно и интимно, что я возгораюсь мгновенно. Забываю о стыде и смущении.

Метаюсь по постели, как в лихорадке, мурлычу и постанываю. Ощущаю движения языка внутри себя, жаркое дыхание на лобке. Не могу больше размышлять и стесняться. Отдаюсь эмоциям – и взрываюсь, судорожно хватая ртом воздух. Бьюсь в экстазе, а сама толком закричать не могу. Лишь сдавленно мычу и задыхаюсь.

Падаю на подушку, смыкаю веки, а когда открываю глаза – надо мной нависает Витя. Целует меня, заключает в жаркие объятия. Приласкав, на время отвлекает, а затем… приставляет головку ко входу. Надавливает, вторгаясь в меня. От неожиданности дергаюсь и импульсивно напрягаюсь. Невольно блокирую его, хотя не собираюсь отталкивать. Искренне хочу принадлежать ему целиком, но глупое тело сопротивляется.

– Лилечка, расслабься, – муж подается ко мне, покрывает поцелуями багровые щеки. – Впусти меня, – ласкает грудь, талию, бедра.

Приподнимает меня за ягодицы и толкается чуть глубже. Осторожно, не сводя с меня прищуренных глаз. Его лоб нахмурен, по виску сползает капелька пота, и я стираю ее пальцем. Целую и обнимаю мужа. Принимаю его. Чувствую, как он медленно наполняет меня, двигается внутри.

Постепенно ускоряется, выбивая из груди тихие стоны.

– Примешь полностью? – уточняет, когда я плыву и плавлюсь под ним.

– А еще нет? – искренне удивляюсь, поймав его возбужденный взгляд.

– Ты очаровательна, Лиль, – ухмыляется, сгребая меня в охапку. Делает резкий толчок и входит в меня под мой ошеломленный вскрик. – Вот теперь да, – рычит мне в шею и врезается губами в бешено бьющуюся жилку.

Мир расплывается перед глазами, сознание мутнеет. Остаются лишь ощущения. Острые, жгучие. Внутри все скручивается, чтобы внезапно лопнуть и разорваться. По телу проносится электрический ток, пронзая судорогой каждую клеточку. Я никогда ничего подобного не испытывала.

– Ви-ить, – выкрикиваю имя любимого, будто прошу о помощи. Царапаю его спину, извиваюсь, дрожу, а он не думает замедляться или спасать меня.

Высекает искру за искрой. Заставляет меня стонать все громче. Всхлипывать, утопая в волнах оргазма.

– Да, моя хорошая, – довольно рокочет, когда я разлетаюсь на осколки. – Лилечка, – кончает, пульсируя во мне, и я сжимаю его мышцами. Наши тела не спешат разъединяться. Мы одно целое.

Шумно дышу, но не в силах произнести ни слова. Лишь на подкорке крутится волнительная, честная фраза: «Я тебя люблю», а губы растягиваются в улыбке. Я самая счастливая женщина на земле.

***

Супружеское утро

Виктор

Я любуюсь ей всю ночь. Бессонница сегодня мне на руку. Пропускаю через себя каждую секунду, пока Лиля спит в моих объятиях, ловлю каждый вздох, рассматриваю каждую черточку красивого лица в полумраке. Закрываю глаза на рассвете, но только потому что моя маленькая жена начинается ворочаться и постепенно просыпается.

Притворяюсь спящим, пока она прижимается щекой к моей груди, что-то тихо мурлычет, щекочет пальчиком. Смешная, когда уверена, что я ничего не вижу и не слышу. От строгой, серенькой англичанки, которой она предстала в первый раз, нет ни следа. Раскрылась, расцвела.

Осмелев, чмокает меня в сомкнутые губы. Так хочется ответить, но не успеваю. Смутившись, Лиля выкручивается и пытается вытянуть плед. Не отдаю. Тогда она сбегает голая.

Приоткрываю глаза и с улыбкой провожаю взглядом обнаженную фигурку, что скрывается в ванной. Поднимаюсь на локтях, почти одергиваю плед, но подавляю острое желание рвануть следом. Усилием воли возвращаю себя на постель. Откидываюсь на подушку, подложив руки под голову. Мысленно отсчитываю мучительно долгие секунды и прислушиваюсь к шуму воды за дверью.

Незачем пугать Лилю – пусть она немного побудет наедине со своими мыслями, примет душ, расслабится…

– Да к черту все!

Подскакиваю на ноги, будто я снова мальчик, а не безнадежный больной мужчина не в самом свежем возрасте. По пути кое-как натягиваю брюки – и толкаю дверь в ванную.

Не заперлась даже… Будто ждала. Или доверилась.

Опершись на косяк, рассматриваю Лилю, пока она чистит зубы и умывается. Потерялась в безразмерном пушистом халате, но даже такая возбуждает меня. Точно приворожила.

Член стоит колом, неприятно трется об ширинку. Ощущение, будто ту дрянь, которой меня пичкала любовница, вымыли из крови не до конца. Тестостерон в конских дозах скачет по венам. Хотя действие гадского отвара давно должно было пройти. И побочка странная – в виде теплого трепета в сердце, совершенно несвойственного мне. Всех баб хотел только одним местом – тем, что ниже пояса.

С Лилей иначе. Она моя самая сильнодействующая трава. Дурман.

– Доброе утро, – выдавливаю из себя охрипшим от возбуждения голосом. – Выспалась?

Она вздрагивает от неожиданности, давится зубной пастой и как можно незаметнее сплевывает ее, быстро сполоснув ротик. Краснеет от стыда. А ее реакция заводит еще сильнее. Особенно этот любопытный вспыхнувший взгляд, которым она, развернувшись, обводит меня с ног до головы. Спотыкается на голом торсе, становится багровой, как спелая свекла. Будто не эта скромница, а другая Лиля громко и сладко кончала подо мной ночью.

– Доброе, – посылает мне милую улыбку, которую охота сожрать вместе с голодным поцелуем. – Я уже все, сейчас освобожу ванную.

Не выдержав зрительного контакта, смущенно прячет взгляд и плетется к двери, но я перегораживаю ей проход. Поймав за талию, держу бережно, но крепко, намекая, что никуда не отпущу.

– Не торопись, я же не прогоняю.

Целую ее в лоб, когда жажду большего. Взять прямо возле этой двери, опять пометить мою женщину. Но пока что приходится ее приручать, каких бы адских усилий мне это не стоило. Хотелось бы, чтобы у Лили остались только хорошие воспоминания о времени, проведенном со мной. Она этого заслуживает. А я нет…

Но эта идеальная девчонка зачем-то выбрала неидеального меня. Пожалела, наверное. И сейчас смотрит на меня с обезоруживающей нежностью, ласкает предплечья, пальцами щекоча кожу.

– Я правда все успела, – оправдывается с эротичным придыханием. Инстинктивно впечатываю ее в себя, прижимаясь каменным пахом к низу плоского животика. Гребаный халат мешает, но в то же время оберегает меня от срыва. – Надо завтрак приготовить, пока мальчишки спят, потом маме позвонить и узнать ее распорядок на сегодня. После утреннего обхода мы сможем к ней попасть, думаю, – тараторит, кружа растерянным взглядом по моей груди. Обжигает каждый сантиметр тела.

Едва сдерживаюсь. Дышу тяжелее и чаще. Наклоняюсь к бархатной шее, втягиваю губами нежную кожу над трепещущей артерией. Тут же отпускаю, чтобы не сделать больно и не оставить засос. Лиле не нравится, а я готов принять любые правила. Лишь бы с ней.

– Позже, – рычу настойчиво. – У нас еще есть время.

– Для чего?

Ее наивность действует на меня похлеще виагры. Мгновенно заводит. Будоражит кровь, которая от сердца приливает к члену. Именно так: все работает в цепкой связке.

Мышонок с серебристыми глазами проникла всюду.

Хватаю пояс ее халата, без труда развязываю узел и без сопротивления раздвигаю полы. Прохожусь пальцами по открывшейся полоске голого тела. От аккуратного, впалого пупка вверх к ложбинке груди.

– Время для друг друга, – обхватываю ладонями упругие полушария, теплые и слегка влажные после душа, ласкаю под мягкой махрой. Поддеваю пальцами соски, и они тут же каменеют.

С ума схожу от того, как ее тело откликается на меня. Это не просто тешит мою мужскую гордость, нет, все гораздо глубже. Удовольствие жены выше моего собственного.

– Витя, но… – всхлипывает она, не понимая, что срывает стоп-кран.

Спускаю халат с ее плеч – и он падает к нашим ногам. Переступаем комок махры, как нечто ненужное и лишнее. Заглушаю все слова сопротивления поцелуем, толкаю Лилю в сторону душа. Картинки того безумного вечера, когда я под действием адских трав набросился на нее, не выходят из головы. Тогда я остановился, отпустил испуганную жену, самостоятельно спустил пар, представляя ее, а затем рванул в клинику. И все-таки осталось ощущение недосказанности в моем извращенном мозгу. Незаконченное дело, которое остро хочется повторить.

– Ты как? – заботливо уточняю, подхватывая Лилю за талию и вместе с ней перешагивая бортик кабинки. – Ничего не болит?

– Н-нет, – дышит глубоко, отчего аппетитная грудь призывно поднимается, а твердые соски трутся об мой торс. Впечатываю ее сильнее в себя. Максимально близко. Так, что Лиля не может не чувствовать мой выпирающий из брюк член. Разумеется, смущается, но сквозь сиплый стон произносит: – Я в порядке, – машинально облизывает губы. И все ее поведение вопит о том, что она и сама на грани. Возбудилась не меньше меня.

– Это радует, – ласкаю и гипнотизирую ее взглядом, а ладонь сама ползет между нашими телами вниз. Накрывает милый, аккуратный треугольник между скромно сведенных ног. Не думал, что меня будет настолько коротить от новых ощущений. Пальцы, выбившись из-под контроля, скользят к теплым, влажным складкам, вкус которых я помню.

Лиля совсем не похожа на моих бывших любовниц, опытных соблазнительниц, но именно этим притягивает меня. Она естественная, чистая, по-настоящему красивая и сладкая. Всюду. С ней я не чувствую пренебрежения или брезгливости. Знаю, что она только моя. Единственная такая. И я хочу принадлежать только ей.

– Ах-х, – стонет искренне и врезается руками в мои плечи. Прогибается в пояснице, когда я чуть проникаю в нее. Не резко и не глубоко. Осторожно, будто она хрупкая статуэтка и потрескается от любого неловкого движения.

Приласкав ее немного, отпускаю. Стягиваю с себя брюки, включаю слабый напор теплой воды. Намыливаю губку и протягиваю Лиле.

– Поможешь? – спрашиваю провокационно.

Во вспыхнувших глазах переливается ртуть, ровные зубки терзают нижнюю губу, лицо и шея покрываются легкими розовыми пятнышками возбуждения.