Что что-то не так, я понимаю сразу, едва перенос выплевывает меня в лес, ползущий по склону, а не прямиком в замок. Звери бегут прочь от нашей базы, птицы улетают от башен, что выглядывают из-за высоких деревьев и тянутся ввысь… Вместе с черным дымом.

Я в одну секунду теряю всю свою сообразительность. Вижу огонь, пожирающий величественный замок, но в голове на повторе крутится: «Что происходит?»

Ноги сами несут меня к зданию, в котором теперь уж точно нет ни единой живой души. Все NPC погибли в огне: мастера зелий и рун, торговцы, кузнецы… Все предметы, которые хранились вне сундуков, теперь тоже канули в небытие.

Судорожно пытаюсь вспомнить, не выкладывала ли из своего сундука броню или старое оружие, которое собиралась продать? Хорошо, если нет. Тогда смогу открыть любой сундук в рандомной точке карты мира, а содержимое перенесется автоматически. Но если ступила, то можно считать, что пустила деньги на ветер. Точнее, на дым и пепел…

Сама не знаю зачем, врываюсь на территорию замка. Там, где раньше стояли тренировочные манекены для отработки скилов, теперь черный пустырь. Загнанно озираюсь и понимаю, что такая же мрачная пустота теперь везде.

Нет сада, где мы выращивали ингредиенты для снадобий. Нет конюшни, которая хоть и пустовала, но теперь вообще превратилась в развалины. Полыхает беседка, где мы порой собирались, чтобы выбрать задание, на которое отправимся.

Но хуже всего, что мне больно на это смотреть.

Сердце разлетается на осколки вместе со стеклами в окнах, которые взрываются от жара пламени. Наблюдаю, как огонь точит нашу базу, наш замок изнутри, и понимаю, что все мои смелые слова и обещания уйти были пустым звуком.

Я прикипела к «Сумрачному лесу». И, хоть поддержки я от согильдийцев в игре почти не получала, это место стало моим домом в мире M&B.

Но теперь мне придется покинуть «Лес», ведь в уничтожении базы, без сомнений, обвинят меня. Я понимаю это тотчас, когда перед глазами вспыхивает надпись «Один друг онлайн». Уже через секунду в наушниках я слышу родной голос, который трещит от боли, как кубик льда, брошенный в кипяток:

– Зачем ты это сделала, Дарьяна?

Глава 4

Сдергиваю наушники и использую амулет быстрого переноса, сбегая с горящей базы. Оказавшись на другом краю карты, подальше от пепелища «Леса», выхожу из игры. Тяжело вздыхаю и откидываюсь на спинку стула, запрокинув голову к потолку.

Однако в тишине сидеть долго не получается.

Телефон уже вибрирует, каждую секунду оповещая о новых сообщениях. Кошусь на экран, с которого на меня смотрит аватарка Марка, и морщусь, точно от боли. Мне даже заходить в диалог не надо. И без того прекрасно предугадываю все сообщения.

Не буду отвечать.

Я не виновата и оправдываться не должна. Но немного покрутившись на стуле, понимаю, что молчать – отвратительная стратегия.

Все, хватит. Гашу экран и отодвигаю телефон подальше. Сообщения брата я не читала, но того, что успела заметить краем глаза, с лихвой хватило, чтобы окончательно угробить настроение.

Разумеется, он не верит мне. Он буквально поймал меня одну на месте преступления! Еще и в такой день, когда я явно повздорила с гильдмастером и порывалась уйти.

Но неужели Марк настолько плохо меня знает, раз решил, что за спиной готова оставить пепелище?!

Вадим не прав, да. Но «Сумрачный лес» – мой второй дом. Если бы и вышла из гильдии, то с тяжелым сердцем. А уж о том, чтобы сжечь базу, и мысли быть не могло!

Это все равно что испепелить школу, из которой переводишься. Тебя могли буллить одноклассники или гнобить учителя. Но ведь есть другие ученики и педагоги, верно? Ну а если все совсем плохо и не найдется ни одной родственной души… Что ж, ради столовой любой опустит вилы и факел.

Слышу, как открывается замок, и бегу в коридор встречать родных. На меня это не похоже, но сейчас это способ отвлечься.

– О! Ты уже дома? – Мама держит в руках пышный букет из астр и гладиолусов, который при первой же возможности вручает мне. – С первым сентября, дорогая!

Она чмокает меня в макушку и как ни в чем не бывало уходит переодеваться. Удивленно моргаю, но отмираю тотчас, стоит Мише пулей промчаться мимо. Он еще совсем мелкий, но ужасно гиперактивный.

– И правда, – хмыкает отчим, задержавшийся в коридоре. – Что-то ты рано отгуляла.

– Мы быстро разошлись, – вяло пожимаю плечами и направляюсь на кухню, чтобы поставить букет в вазу.

– Странно, – не отстает Андрей, – а мне показалось, мы видели ребят из твоего класса, когда возвращались домой через парк.

Вот ведь!..

– Показалось, – вторю я и стараюсь не скрипеть зубами. – Сегодня многие гуляют.

После моих слов повисает тишина, в которой громом разражается звонок моего телефона. Домашние все здесь. Значит, вариант только один…

– Ты не ответишь? – Андрей кивает в сторону моей комнаты. Блик от лампы ползет по его лысой макушке, будто тоже приглашает пойти и взять телефон.

Только вот делать это категорически не хочу. Не готова слушать обвинения Марка, зная, что он мои оправдания пропустит мимо ушей.

– Это спам, – уверенно заявляю я и с демонстративным спокойствием поправляю цветы в вазе. Склоняю голову набок, как художник, изучающий композицию, и с важным видом ставлю букет на подоконник.

Андрей все не уходит, а я под раздражающую трель телефона любуюсь цветами. С таким умиротворенным видом, какой только могу изобразить.

Когда отчим оставляет меня на кухне одну, я облегченно выдыхаю. Но ненадолго.

– Это не спам. Голос Андрея приближается вместе со звуком незатыкающегося телефона. – Это Марк.

Он вручает мне телефон и не уходит, пока наконец не отвечаю на вызов.

– Дарьяна, какого черта ты вытворяешь?! – орет двоюродный брат в трубку.

– Да, я тоже уже дома, – лепечу я, отвернувшись к окну. – Да-да. Спасибо!

– Что? – Опешив, Марк даже говорить начинает тише. – Ты что несешь вообще? Я говорю, на фига ты базу спалила?

– Да! Отлично погуляли, – натянуто смеюсь, а сама осторожно оборачиваюсь. В коридоре пусто, дверь в зал закрыта.

Значит, ни Андрей, ни мама меня точно не подслушивают. Можно прекращать этот фарс.

– Марк, ты совсем того? Ты реально думаешь, что я устроила поджог? – шиплю, прикрыв рот рукой, и торопливо шагаю в свою комнату. Закрываю за спиной дверь и отхожу от нее подальше, к компьютерному столу.

– Во-первых, да, я так считаю. Я видел тебя. Больше онлайн никого не было. Во-вторых, что за цирк был в начале разговора?

Последние его слова пропускаю мимо ушей. Неподходящее сейчас время, чтобы в очередной раз пояснять, почему мои родные не в восторге от моего сидения дома.

– Марк, когда я пришла, пожар уже был. Клянусь!

В трубке слышится тяжелый вздох, который для меня звучит выстрелом в висок – брат мне не верит. А значит, не поверят и остальные.

– Ты хоть понимаешь, сколько ресурсов теперь потребуется, чтобы все восстановить?

– Намекаешь, что я должна все возместить? – падаю в кресло и закидываю ноги на стол. – Я помогу, чем смогу, но напоминаю – я не виновата! И чинить все будем вместе. Если, конечно, Вадим все еще не собирается меня выставить за дверь за неуплату налогов…

– Вадим для гильдии старается, – помрачневшим голосом говорит Марк. – Хочет развивать ее. А ты…

– Не я! Поверь, если бы мне нужен был костер, я бы нашла более гуманный способ его развести.

– Но ты ведь понимаешь, что звучишь неубедительно? Мы оба знаем, что извне навредить чужой базе почти нереально.

Намек Марка на охранные чары вдыхает в меня новую жизнь, когда осознание яркой вспышкой озаряет мои мысли. Я даже с кресла подскакиваю и вскрикиваю:

– Вот именно! Наши защитные талисманы наверняка уничтожены. Попроси Колосса проверить.

– Хитро, Опал, хитро, – совсем невесело протягивает брат, и я ярко представляю, как он неодобрительно качает головой.

Да еще и называет меня не по имени, а ником. Будто отстраняется от меня.

– Ты ведь тоже могла сломать талисманы, чтобы замести следы. Это не показатель.

Радость испаряется, точно дым, разогнанный ветром. Нервно вышагиваю вдоль комнаты и задумчиво чешу висок.

Марк прав. А я звучу совсем неубедительно.

Плохо. Очень плохо!

– Не говори никому, – сломленно прошу я, окончательно потеряв надежду доказать свою правоту словами. – Пожалуйста.

– Так это все-таки ты?

– Конечно нет! Просто вдруг Артем помимо талисманов еще чего понаставил на базе… У магов же свои приколы.

– На что ты надеешься?

– На то, что мы узнаем, кто это был. Но пока, пожалуйста, молчи обо мне.

Тишина в трубке такая тяжелая, что не могу ее выдерживать. Первая сбрасываю звонок и шумно выдыхаю, устало прикрыв веки.

Знаю, как все выглядит со стороны. Все указывает на меня. И, если Марк думает так же, мне конец. Если он расскажет парням о том, что видел меня на базе во время пожара, они отвернутся от меня не только в игре, но и в жизни.

Насколько фигово по десятибалльной шкале вылететь из единственной компании, в которой тебя принимали?

Думаю, где-то в районе сотни баллов.

Когда куда-то очень не хочется идти, то даже вселенная тормозит тебя в дороге.

По крайней мере, именно так для себя я решаю в первый учебный день, когда машина Андрея встает в пробку, едва выезжаем на проспект. Я бы могла дойти до школы пешком минут за двадцать, но теперь, когда мы поехали в объезд, метаться уже поздно.

Все, что мне остается, – сидеть на заднем сиденье и бездумно листать ленту. Сообщений новых нет, и я даже не знаю, хороший это знак или плохой. Марк все-таки рассказал парням, что видел меня на базе, или нет?

То, что пожар не остался незамеченным, стало ясно еще вчера вечером, когда наш чат в дискорде взорвался от сообщений. Однако все стихло почти сразу, когда Колосс пообещал найти виновного.

Я так и знала, что на базе были следящие чары, и Артем подтвердил это, когда написал, что изучит видение ока – артефакта, который запоминает то, что увидит за последние сутки. Чтобы вытащить из ока видения, потребуется день или два, и, пока это не случится, я буду сгорать в волнении.

Рассказал или нет? Намекнул?

Перечитываю вчерашние сообщения ребят, пока стоим в пробке. Почему-то не покидает странная тревога. Будто в наступившей после сообщения Колосса тишине есть что-то… осуждающее.

«Марк им рассказал, – испуганно тараторит голос в моей голове. – Они уверены, что ты виновата!»

Крепко зажмуриваюсь, пытаясь прогнать тревогу, которая обрела голос, что ледяным ветром пронизывает сознание. Он живет в моей голове уже пару лет. Иногда он будто засыпает, но еще ни разу голос не молчал дольше недели.

Тревога похожа на живучего паразита, который въелся в мозг и точит его меж извилин. Нашептывает пугающие слова, убеждает в страхах до тех пор, пока меня не начнет трясти от паники.

Вот и сейчас грудь сдавливает ледяной комок. Еще ничего не случилось, но уже верю – меня ненавидят, это конец.

Пустой взгляд направлен в окно, к которому почти прижимаюсь лбом. Отключаю экран телефона и крепко сжимаю его в руках. Андрей не замечает моего состояния. Постукивает по рулю в такт песне, играющей по радио.

И так всегда. Я умираю изнутри, задыхаюсь в тревоге, но никто этого даже не замечает. Со стороны выгляжу так, будто ничего не происходит. Просто девчонка с дредами о чем-то задумалась. Но эти мысли – жвачка. И чем дольше они крутятся у меня в голове, тем хуже мне становится.

Объективность во мне погибает, и я беспрекословно верю змеиному голосу, который убеждает: «Все плохо. Это конец».

– Вылезай осторожно и смотри по сторонам, – говорит Андрей, когда останавливается напротив школы. Машин вроде на дороге больше нет, поэтому я просто киваю и выскакиваю из авто. Даже не оборачиваюсь на отчима и скоро слышу, как он отъезжает.