Я не принимала участия во всеобщем веселье. Полвечера просидела в углу комнаты в удобном кожаном кресле, попивая колу. Время от времени приходилось подрабатывать на вечеринке брата швейцаром – открывать гостям дверь, вешать в гардероб плащи и ветровки и провожать в комнату. Вова – парень общительный, поэтому и тусовки у него многолюдные. Мне же звать некого. Только Динку, но и она отказалась от приглашения из-за Виташа. Вечеринки брата я воспринимала как неотъемлемую составляющую нашего быта. Хорошо, что мы жили на последнем этаже, а внизу соседей не было: квартиру уже пару лет не могли поделить наследники. Единственной соседкой по площадке была глухая старушка, и это нас спасало. Иначе полиция заглядывала бы к нам регулярно. Родителям никто ни разу не донес, какие гулянки проходят в их отсутствие. А разгуляться было где – четырехкомнатная квартира с высокими потолками и огромными окнами. Гостей Вова развлекал как мог: показывал коллекции старых монет, черепков, керамических осколков из экспедиций родителей, а также редкие пластинки, которые в молодости собирал отец. Для гостей, не интересующихся духовной пищей, всегда имелась пища вполне реальная: пицца и чипсы, а также самые последние игры на плойку.

До Кейптауна родители несколько месяцев жили в Кении и Замбии и привезли на Новый год в подарок брату ритуальную маску какого-то племени. Не настоящую, конечно, о чем брат никого не предупреждал. Вовка любил продемонстрировать уродливую маску гостям и попугать девчонок. На той же полке лежали несколько кукол вуду. Я даже как-то предупредила кого-то из друзей брата, что обязательно наведу порчу, если какой-нибудь из старых экспонатов пропадет. Атрибутов для сглаза в нашем доме было предостаточно.

В очередной раз я распахнула дверь, не взглянув в глазок. Вот-вот должны были подвезти коробки с пиццей. Но на пороге стоял не курьер. Сначала я увидела Матвея, а затем за его спиной разглядела Соню. У этих двоих еще хватило наглости прийти! В том, что Вовка их не приглашал после того, что случилось в прошлую субботу, я даже не сомневалась.

– Разве вас звали? – так и спросила я.

– Нас не зовут, мы сами приходим, – нагло заявил Матвей и протянул мне бутылку с вином. – Совиньон-блан из региона Минервуа. Но тебе не предлагаю, маленькая еще. Дуй свою колу.

Я так и стояла как вкопанная со своим стаканом в руке, не принимая из рук Матвея вино.

– Пицца приехала? – услышала я за спиной голос Вовы.

Увидев Мальцева и Соню, брат растерянно проговорил:

– А, это вы…

Я решила, что, на мою радость, Вова сейчас спустит с лестницы обоих, но брат вдруг подал руку Соне.

– Ты проходишь, – потянул он к себе Аверину. Затем сердито обратился к Матвею: – А ты проваливай!

Разумеется, я злорадствовала, хотя по моему плану проваливать должны были оба. Ну хоть что-то. Быстро же Вова остыл и принял обратно Соню.

– Да не гони! – возмутился Матвей. – Я вино хорошее принес.

– Мы, кажется, все в прошлый раз обсудили! – Брат красноречиво посмотрел на Мальцева.

– А с чего тебе за нее решать вообще? Она не твоя собственность.

Я навострила уши. Так-так-так, все-таки подрались из-за девчонки. Соня молчала и удивленно смотрела то на Вову, то на Матвея. Эти двое стояли друг напротив друга в таком напряжении, что того и гляди снова сцепятся. Еще этого не хватало.

– И в вашей квартире ты вроде не единственный хозяин, – продолжил Матвей с непроницаемым видом, все-таки всучив мне бутылку вина. – Может, я не к тебе пришел.

Мальцев нагло подмигнул мне и расстегнул молнию на куртке. Я видела, каким злым взглядом за его действиями наблюдает Вова. Казалось, еще немного – и воздух в коридоре заискрится. Вот Матвей как ни в чем не бывало развязал шнурки на «вансах», прошел мимо замерших на месте меня и Сони и даже демонстративно полюбовался на себя в зеркале, которое висело в прихожей, отражая в полный рост. Как назло, в соседней комнате заглохла музыка, наступила странная тишина.

– Ты что это делаешь? – наконец спросила я.

– Если уж я решил стать счастливым, меня не остановить, – усмехнулся Матвей, уже поравнявшись с Вовой.

Брат молча пихнул Мальцева плечом, а затем потянул за рукав толстовки и отвел в сторону. Музыка в комнате снова загремела басами. Не знаю, о чем эти двое говорили, но лица у них выглядели напряженными. В какой-то момент оба, как по команде, посмотрели почему-то на меня. А я так и стояла на месте с бутылкой вина в обнимку.

– А что происходит? – склонившись ко мне, спросила Соня.

– Будто ты не понимаешь, – сердито ответила ей я. Стравила двух друзей и радуется.

– Я правда не понимаю, – равнодушно пожала плечами Соня. – Ну ты и злюка! Неудивительно, что у тебя мало друзей.

С этими словами Аверина прошла в комнату, где веселились остальные гости.

Я не знаю, о чем Вова в итоге договорился с Матвеем, но Мальцев остался у нас. И сразу же, как обычно, переключил все внимание на себя.

Матвей развлекал присутствующих, Вова и Соня миловались в углу, заняв мое кресло. Кажется, я даже зубами скрипнула от злости. Пока все веселились, зашла в телефон и проверила ленту. Первой вылезла фотография Дины и Виташа из аквапарка – мокрые, счастливые, улыбающиеся. За их спинами – яркие горки и искусственные водопады. Немного поколебавшись, я все-таки поставила подруге лайк и свернула ленту. Может, я правда все придумываю? Просто ревную подругу. Осталась одна, без ее внимания, вот и выискиваю в Виташе недостатки. Мало ли, может, у него на самом деле были веские причины вовремя не перезванивать Дине, а я только тучи сгущала, настраивая подругу против любимого.

– А ты почему с нами не играешь? – спросил Матвей, внезапно оказавшись передо мной. Я так погрузилась в свои мысли, что не сразу сообразила, что ему от меня нужно.

– Чего? – переспросила я.

– В твистер, – кивнул Мальцев в ту сторону, где проходила игра. Сейчас на ярком поле разместились несколько незнакомых мне девчонок и одноклассник Вовки.

– Мне это неинтересно, – сказала я.

– Тебе что-нибудь вообще интересно в этой жизни? – искренне поинтересовался Матвей. – Ты похожа на царевну Несмеяну.

– А ты придворный шут, которому поручено меня рассмешить?

– Я прекрасный принц, которому надоело смотреть на твою вечно кислую физиономию, – ответил Матвей и внезапно сгреб меня в охапку. – Так, народ! Я нашел недостающего человека…

Разумеется, поступок Мальцева возмутил меня до глубины души. Но я решила, что это выше моего достоинства – вырываться из его объятий и устраивать истерику. Что ж, если он хочет, чтобы я сыграла в твистер, я сыграю. Да так, что оставлю его с носом. Тем более что заняться мне в этот вечер действительно нечем. Уж лучше играть, чем любоваться на влюбленных голубков Вову и Соню или фотографии Дины с Виташем.

Игра набирала обороты. То и дело слышались выкрики:

– Рука! На красную!..

– Вращай рулетку…

– Ногу на зеленую!

Я быстро втянулась. А под конец, когда практически все выбыли, меня так охватил азарт, что победу отдавать уже никому не хотелось. Матвей тоже не сдавался. В итоге мы с Мальцевым остались вдвоем. Матвей так придавил меня своим телом, что я едва сдерживалась, чтобы не упасть.

– Мне тяжело тебя держать, – проворчала я.

– Хорошая игра, мы действительно очень сблизились сегодня, – сказал Матвей.

Я чувствовала его дыхание и запах мятной жвачки. Мы уже успели коснуться друг друга коленями, плечами, бедрами…

– Сдавайтесь – засмеялся кто-то. – Вы уже в узел сплелись. Не распутаетесь!

Я упрямо запыхтела:

– Вращай рулетку!

Затем осторожно подняла голову и встретилась с сердитым взглядом Вовы, который наблюдал за игрой из моего кожаного кресла.

– Я никогда не сдаюсь, – раздался хриплый голос Матвея над моим ухом.

– Ты уверен, что сможешь сам вращать рулетку? – спросила Соня.

– Конечно! Извините, я вас потревожу… – Матвей подался вперед и буквально губами уперся в мою скулу. Кажется, я даже расслышала стук сердца, правда, неясно чьего. Мое точно чуть не выпрыгнуло, когда Мальцев вдруг меня поцеловал. Решил дезориентировать, гаденыш!

– Ну все, заканчивайте! – подал голос недовольный брат.

– Игра в самом разгаре, – возразил Мальцев насмешливо.

– Зачем ты меня поцеловал? – прошипела сердито я.

– Не удержался, – шепотом бросил мне Матвей, – а вообще, говорят, на войне все средства хороши.

Тогда я, изловчившись, со всей силы пихнула его локтем куда-то под ребра. Мальцев охнул, а я, не удержав равновесие, все-таки задела поле коленом.

– О-о-о, все! Катя выбыла! – конечно, громче всех завопила Соня. – Матвей победил!

– Спасибо! Спасибо! – раздавал благодарности Мальцев, будто на него после этого обрушились восторженные овации.

– Пусти меня! – разозлилась я и принялась выкарабкиваться из-под Матвея. – Дебильная игра.

– Ты просто не умеешь проигрывать, – усмехнулся Матвей.

– Ты просто читер, – огрызнулась я.

Не знаю, почему я так рассердилась из-за проигрыша в твистер. Поступок Матвея поселил маленькое смятение в моей душе.

Остаток вечера я смотрела сериал в своей комнате. Почему-то мои мысли то и дело возвращалась к злосчастной игре. Я даже про Дину с Виташем в аквапарке на время забыла.

Гости разошлись ближе к полуночи, и, когда в квартире наконец стало тише, я уснула, но спала беспокойно. Мне снилось мое детство. Помню я себя примерно с четырех лет. Родители уже тогда уезжали на все лето в Крым раскапывать греческие усадьбы, а нас оставляли разным родственникам. Сначала увозили в деревню к бабушке. Там я ловила с братом лягушек и спала на большой старой печке. Мы собирали вокруг себя деревенских ребят и рассказывали про родителей и их экспедиции. Это в основном делал Вова. Ему всегда нравилось производить впечатление на других. Нередко он что-то приукрашивал или вовсе придумывал. Когда родители впервые уехали в Африку, брат рассказал, что отец подхватил малярию. Эти слухи быстро дошли до бабушки, и в тот же вечер она слегла от волнения. Ох и влетело тогда Вовке за его рассказы…

Летом, возвращаясь от бабушки, мы попадали в следующие руки – к дедушке, отцу моей матери. Бабушка и дедушка уже давно были в разводе и не жили вместе. Дед всегда мечтал о сыне, но имел двух дочерей, мама – старшая. Мы первые внуки, а Вовка – еще и долгожданный пацан, которого дед с детства затаскал по всевозможным секциям. Мне в это время приходилось отсиживаться в квартире с игрушками и покорно ждать их – спичками не баловаться, чужим не открывать. Это время я ненавидела всей душой. Конечно, родители перед каждым отъездом заваливали нас игрушками, но куклы и их дома быстро надоедали. В то время как Вова бегал по секциям, занимался футболом, заводил знакомства и всячески социализировался, я тухла в своей комнате. Потом дедушка женился второй раз, Вовка повзрослел и уже бегал по секциям самостоятельно. Дед после свадьбы укатил с молодой женой в другой город, а мы вновь обрели новую семью – тетю, мамину младшую сестру Иру.