– Первый вывод: несмотря на то, что Воронцов обожает презентации своих достижений, он невероятно скрытен. И презентует только то, на чем готов снять сливки. И только тогда, когда готов. Второе: он действительно гениальный химик. Открыл, как минимум, десяток новых синтезов, но сообщил пока о считанных единицах. Причём, с получением дешёвого электричества с ГЭС он явно планирует расширить производство старых материалов. Полихлорвинила, пенополистирола, ацетилцеллюлозы, синтетического каучука… Но это не главное!

Тут Ян наклонился к собеседнику, подчёркивая важность того, что сейчас скажет:

– Судя по всему, он готовится выбросить в мир некий новый материал, получаемый из фенола, формальдегида и древесины. Возможно, что вместо древесины могут использовать и материю, тут не совсем ясно. Причём, судя по мощностям для производства этих двух реагентов, речь будет идти о сотнях тысяч тонн в год, сэр!

Собеседник попытался не показать эмоций, но яростно пыхнул сигарой.

– Кроме того, расширяется производство бутанола и высокооктанового бензина. Это вполне сочетается с пристальным вниманием Воронцова к двигателям внутреннего сгорания! – тут Ян Карлович позволил себе улыбку. – Даже на дуэль Моргана вызвал за пренебрежительный отзыв об этом своём любимце!

– И Морган остался жив? – не стал скрывать изумления визави Яна. – Но каким чудом?

– О! Они стрелялись из пневматических ружей, шариками с краской. Сейчас так модно в этой дыре!

– Дикари! – пробормотал седовласый лорд. – В наши времена Морган бы живым не ушёл…

– Ему и сейчас досталось, сэр. Весь в синяках и краске, плюс отбили яйца!

Лорд коротко хохотнул, но тут же оборвал себя и вернулся к заслушиванию доклада:

– К делу, мистер Берман! Что там ещё из загадок?

– Третья загадка – самая таинственная. Эксперты обратили внимание, что на многих производствах у Воронцова отходом является водород. Водород невероятно взрывоопасен, поэтому его, как правило, избегают. Или сжигают на месте, или используют в синтезе. Но у Воронцова всё не так. Водород отводят по трубам. Здания стоят как бы по сторонам квадрата, а трубы с водородом идут в центр этого квадрата. Там стоит цех, в нем оборудование синтеза древесного спирта. На него и расходуется водород.

– Перестаньте говорить загадками! – возмущённо потребовал завсегдатай клуба. – Я все равно не буду поражён вашей догадливостью. Вы ведь тоже не химик, и не сами все поняли! Это сделали эксперты, которых я же вам и прислал.

– Оборудование для синтеза метанола явно временное. Да и синтез метанола уже налажен в другом цеху, более дешёвым способом. В этом цеху планируют другой синтез с использованием водорода.

Он облизнул губы и продолжил:

– Но никакого другого сырья в этот цех подвозить не планируется. Разве что сырьём будет воздух…

– Ян, хватит театра!

– Эксперты думают, что наш «русский Эдисон» решил проблему фиксации азота, над которой бьётся вес мир! И теперь у России будет вдоволь нитратов.

– А ведь это – переворот в военном деле! – задумчиво пробормотал шеф. – Уже два с лишним века интенсивность и продолжительность войн ограничивалась добычей селитры. Порох чёрный или бездымный, динамит, пикриновая кислота или новомодный тол, все они, так или иначе, требовали нитратов. А теперь Россия сможет всех превзойти?

– Простите, сэр, но нынешняя Россия к войне не готова. И я не думаю, что такой секрет удастся долго сохранить. Пройдёт совсем немного времени, и его повторим или раздобудем мы, немцы, французы и американцы… Так что в целом ничего не изменится. Войны будут выигрывать Великие державы. Те, кто сможет выпускать больше стали, больше машин и так далее.

– Что ж, Ян, пожалуй, вы правы. Это изобретение лишь ненадолго даст преимущества Воронцову. Потом все снова сведётся к соперничеству Британии, Франции и Германии.

Потом задумался, и пробормотал:

– Хотя, Британии не помешало бы получить этот секрет пораньше. Но охрана у Воронцова отличная. Никак не получается пока к секретам подобраться.

– А вот насчёт этого у меня есть идея! – оживился Ян, увидев возможность посчитаться с убийцей племянника. – До наших экспертов дошёл слух, что Семецкий и ещё пятеро охранников как раз сейчас едут в Южную Африку, воевать за буров. Думаю, его там будет не так уж сложно устранить. Достаточно объявить награду за голову. А со сменой начальника охрана воронцовских заводов и лабораторий может стать уже не такой непроницаемой.

– Да, стоит попробовать. Хотя, я думаю, с живым с ним ещё интереснее пообщаться. Мало ли, что он расскажет, если правильно поспрашивать… Да, вы правы, Ян, стоит объявить награду. И за живого – существенно больше, чем за мёртвого.

– А может, и на Воронцова заказ выдадим? Есть же специалисты?

– Нет, Ян. Понимаю ваши чувства, но… в настоящий момент на каждый шиллинг, заработанный Воронцовым и его компаньонами, британские компании имеют три или даже четыре.

– Но как это?

– Очень просто. Он продаёт нам материалы, а мы – делаем из них продукцию, которая стоит в разы дороже.

Нью-Йорк, 25 сентября 1900 года, вторник

– Этот Промптер, наверное, думает, что я на седьмом небе от счастья! Как же, они мне «тайны Воронцова» раскрыли. Фиксация, видите ли, азота! Ну и что? Америке пока хватает и чилийской селитры! Так что лезть в эту тему сейчас просто глупо. До той поры, пока синтез понадобится нам, пройдут годы! Много лет! Хотя, конечно, на бирже я эту тему постараюсь использовать и выжать всё.

– Вы большой мастер игры на бирже! – льстиво улыбнулся собеседник. – Не то, что мы, простые инженеры.

– Не прибедняйся, Стаффи! Ты – лучший инженер моего Электрического клуба. Вот новые материалы из дерева, фенола и как там его? Формальдегида – это да, хорошо. Внедрим, обязательно. Только вот секрет этот еще предстоит узнать. Так что этот визит сэкономил мне год или полтора, но не более.

– И это хорошо, сэр! Сами же говорите, время – деньги! Вот резина и топливо для моторов – это хорошо. Яйцеголовые клянутся, что теперь до разгадки им осталось недолго.

– Клянутся они… – протянул Морган. – Но если выполнят обещанное, то сбыт будет, можно не сомневаться! Мотор, и правда, хорош! Электромобиль с дополнением из бензинового двигателя сможет ездить очень далеко, так что спрос будет, и хороший! Тут главное, придумать узнаваемую марку. Как бы назвать этого уродца?

– Гибрид? Комбинация? – робко предложил инженер.

– Точно! – аж прищёлкнул пальцами Фред. – Комби! Это будет продаваться!

И он посмотрел на подчинённого, привычно ожидая восхищения. Но тот, погруженный в мысли, этого не заметил, а напротив, повёл речь о другом:

– Особенно, сэр, с учётом того загадочного кубика, который вы привезли из России. Вам его подарил Воронцов?

– Не лезь не в своё дело! – ледяным голосом оборвал подчинённого Фред. – Так что там с этим кубиком?

– Сначала я решил, что это новый аккумулятор. Не очень ёмкий, кстати, наши обычные аккумуляторы превосходят его раз в пять-шесть по объёму отдаваемой энергии. Но потом я померил его внутреннее сопротивление, босс! Замеряю, а оно не измеряется. Вообще! Приборы не позволили определить.

– Что означает эта галиматья, Стаффи? Ты забыл, что сейчас не своём «заповеднике для учёных» выступаешь?

– Сэр, этот кубик… А вернее, этот параллелепипед…

– Да хоть кирпич! – вышел из себя Морган. – ЧТО? С НИМ?! НЕ ТАК?!?!

– Он невероятно мощный, сэр. Если правильно собрать блок из таких элементов, то он сможет, например, полноценно тянуть электротяг. Недолго, минуты две-три, но со скоростью до тридцати миль в час. Так что электротяг сможет провезти груз на милю или полторы.

– И что толку в таком уродце?

– Он заряжается ещё быстрее, сэр! За считанный десяток секунд. Так что, если мы получим много таких элементов, мы сможем сделать трамвай без рельсов и проводов. С подзарядкой за время остановок.^[12]

Фред присвистнул!

– Ты прав, Стаффи! Вот это – настоящий трофей! Этот русский называл их в своих бумагах «ионисторами»! – Тут Морган посмотрел на своего лучшего инженера и вкрадчиво спросил:

– Стаффи, ты хочешь стать богатым? Если вы до Рождества разберётесь, как эта штука работает, чтобы я мог её запатентовать, получишь подарок в пятьдесят тысяч долларов.

– Шестьдесят! – нервно облизнув губы, выставил встречное условие инженер.

– Хорошо, шестьдесят! Но тогда неудачи я не приму! Хочешь, по воскресеньям вкалывай, хочешь – спи в лаборатории, но разберись, ясно?

И дождавшись ответного кивка, торжествующе улыбнулся. Кажется, он, Фред Морган, снова нашёл своё Эльдорадо!

Из мемуаров Воронцова-Американца

«…Телеграмма Артузова догнала нас утром в пятницу. В ней Кирилл Бенедиктович настоятельно требовал встретиться как можно быстрее, причём настолько спешил, что проложил новый маршрут. Сначала он поездом проехал весь проложенный участок нормальной трассы, потом, сколько удалось – «декавилькой», проложенной вдоль строящейся трассы, ещё около пяти вёрст – на лошади и дальше – снова «декавилькой», уже до Медвежьегорска.

Вместо обычных к этому моменту одиннадцати-двенадцати часов он преодолел дистанцию всего за пять. За это время мы с Натали едва успели собраться и доплыть из Петрозаводска.

Первым, что он сказал, было:

– Из сейфа лаборатории пропал один из опытных образов ионистора и лабораторный журнал с последними записями. Проведённое расследование показало, что их мог похитить только кто-то из пары американцев, сопровождавших мистера Генри Моргана во время его визита к нам!

После этих слов наша жизнь ускорила свой и без того бешеный темп…»

Нью-Йорк, 25 сентября 1900 года, вторник

– Никак не ожидал так быстро встретиться с вами снова, Юрий! – улыбнулся Морган. – Мне казалось, что вы и миссис Воронцова планировали эту зиму провести в России.

– У нас есть поговорка: «Если хочешь насмешить Всевышнего, расскажи Ему о своих планах!»

Я улыбнулся и продолжил:

– Дела потребовали навестить Америку.

Фред, продолжая благожелательно смотреть на меня, улыбался и молчал.

Надо признать, за пять лет, истекшие со времени нашей первой встречи, он сильно поднаторел в искусстве демонстрировать уверенность в себе, доброжелательность и радушие. Сейчас это выглядело совершенно натурально!

Но сказано: «Суди по делам!» А дела просто кричали, что Фредди остался всё тем же. Он должен был меня бояться сейчас. Не мог не бояться! Но выглядел абсолютно спокойным. Что же, посмотрим, надолго ли хватит его невозмутимости.

– Моя жена в восторге от общения с вами, Фред. Называет вас своим Учителем. Я привёз целое письмо благодарностей, так что пересказывать не буду, сами прочитаете!

* * *

Эх, видели бы вы, как бушевала Натали, после того, как Артузов объяснил, почему он уверен, что похитителями могут быть только двое американцев, сопровождавших Моргана. И почему заказчиком похищения, несомненно, является непосредственно её обожаемый Фредди!

Потом она успокоилась, подумала пару секунд и выдала: «А знаешь, милый, я только сейчас осознала, что в его лекциях по менеджменту вообще нет понятия «честь» или чего-то похожего. Только «деловая репутация». Я раньше не замечала отличия, а ведь оно есть, и очень важное! Он учит, что недопустимо не совершать гадости, а попадаться!»

Потом решительно подвела черту: «Получается, он делом доказал не только то, что он – бесчестный человек, но и то, что он – профессионал высшей пробы!»

Так что восторги, высказанные ею в письме, были неподдельными. Восторги профессионализмом. И моей жене теперь очень хотелось переиграть своего бывшего кумира, доказать, что можно быть хорошим управленцем, не поступаясь честью.

– Благодарю вас! Передайте очаровательной миссис Воронцовой, что она – лучшая моя ученица! – и Фред, улыбнувшись, начал вставать из-за стола, одновременно протягивая мне руку для прощания.

– Погодите, Фред! Письмо я мог передать и по почте.

Он снова сел, и вот теперь на мгновение-другое неуверенность проскользнула в его позе. Ну что же, я ещё только начал.