Так, стоит подумать, что делать дальше. Информации для размышления пока мало. Покидали баркас в спешке, так что на всех были тельники и брюки, жарко, и только на четверых была обувь. У деда сапоги, а у меня, Юры и у Олежки – ботинки. Егор, Игорь и Рома бегали босыми по палубе, так в воде и оказались. (Димки сейчас с нами не было, в прошлом рейсе он неудачно упал, запнувшись, и сломал руку, так что загипсованный к своему большому горю остался дома.) Курток ни у кого не было, фуражки вроде трое сохранили. Моя, похоже, пропала. Ножи, даже если перочинные, у всех должны быть, у кого в ножнах на поясе, у кого по карманам. Ну вот и всё пожалуй. Ну и фляжка Игоря. Теперь появилась какая-то еда, видимо, из откопанного погреба, и вот эти две единицы оружия. Неизвестно, где мы, только точно, что нас расстреляли вблизи Ростова, километров двадцать не дошли. Где сейчас немцы и где наши, тоже не знаю, но немецкий карабин настораживает. Откуда его наши притащили? Или у нас гости?.. Ладно, пора своих звать.

Мысли меня изрядно утомили, но проваливаться в сон я не спешил, нужно получить новости, ну и поесть, в конце концов, если есть что, я чувствовал приступы голода. Позвать я не успел, в сарай заглянул Ромка, так что все быстро собрались внутри. Окинув их взглядом, новичков я не обнаружил. Только Егора не было, наверное, наблюдает за окрестностями.

– Мне чуть лучше, – успокоил я всех. – Только есть хочется.

Как оказалось, с этим проблем не было. Меня напоили довольно сытным бульоном, это Егор добыл петуха на окраине села, сбив его камнем с плетня. Село находилось недалеко, в четырёх километрах. Поев, я насел на команду. Рассказывал в основном дед, если где нужно, он давал голос разведчикам, чтобы рассказали, что видели они. Значит так, уже точно известно, что мы у немцев в тылу. Глубоко или нет, не ясно, но канонады уже второй день не слышно. С момента потопления баркаса шёл седьмой день. Моя одежда, постиранная, сушилась за головой, поэтому я её не видел. Егор и Олег, бегая к дороге, видели частые колонны немецких войск, танки, артиллерию, и немецкие самолёты постоянно в небе висят. Оружие нашли на месте боя. Никаких окопов или ячеек, похоже, просто схватка произошла на дороге, немцы и наши наткнулись друг на друга, и была стрельба. Видимо, пехота с обеих сторон была, битой техники там не имелось. Гильз много везде разбросано, а тел нет. Виденное мной оружие глазастые пацаны нашли в траве на обочине. У винтовки пустой магазин, затвор был в открытом положении, а в немецком карабине ещё три патрона. Больше боезапаса нет.

По поводу нашего убежища: когда мне его описали, оно как-то перестало мне нравиться. Не очень надёжное. Хотя сгоревший хутор стоял в стороне от дороги – судя по мелким воронкам, дом обстреляли с воздуха – и парни разводили костёр только ночью и в ямке, чтобы не выдать светом, но рано или поздно нас найдут. Место, конечно, глухое, но всё равно ненадёжное. Команда строила планы двинуть дальше, догонять своих, но я наложил на это вето. Не все дела наши тут завершены, и велел перенести стоянку, забрав с собой всё, что может пригодиться. В рощу уходить не нужно, её первым делом прочешут. Самое идеальное – овраг, а их тут много, да ещё с кустарником. Вот там можно укрыться. И Олег сразу убежал искать подходящий. А все остальные стали готовиться перебираться. Под этот шорох и негромкие шепотки я и уснул.

Ещё пять дней я восстанавливался. Уже спокойно ходил, хотя бегать не пытался, тяжело, да и зарядку делал самую лёгкую, но небольшой путь выдержать мог. Всё это время мы жили в овраге, картошки пока хватало, да и соленья кое-какие были. Ребята шарились по окрестностям, искали, что может нам пригодиться. Были на берегу, видели полузатопленную баржу, её недалеко течением унесло. И вот радость, нашли выброшенную на берег мою фуражку. У дороги находили убитых. В основном наших, но было и два немца незахороненных. Без оружия и поясов, нам неинтересны. А вот от наших принесли три винтовки, одна из которых ухоженная СВТ, да и патроны теперь были, шесть десятков, и даже одна граната РГД. Был ещё сидор с запасным бельём и немудрёным красноармейским имуществом.

Под вечер пятого дня прибежал взмыленный Олежка, он в наблюдении был чуть дальше, где отличный вид на окрестности.

– Какие-то странные немцы, в пятнистой форме, берег осматривают.

– Может, наши? – уточнил я.

– Пилоток нет.

– Дождались. Похоже, это ягдкоманда, специальное подразделение для зачистки тылов и ликвидации партизан. Нужно уходить, мы тут изрядно натоптали, а следопытов у них хватает. Идём через правый отворот оврага, по нему Юра с Егором возвращаться будут, перехватим их.

Так и вышло, встретились вскоре, где мы, увешанные оружием, вышли им навстречу. Немцы у сарая так и не появились – ребята со стороны приглядывали за ним, но не ворчали, даже когда позапрошлой ночью был дождь. Неподалёку на перекрёстке был пост фельджандармерии, однако они на пожарище не заглядывали. Меня они заинтересовали только насчёт трофеев и получения информации. Подумав, я посоветовался с Юрой и дедом, и мы двинули к посту. Мотоцикл, два автомата, карабин, два пистолета и пулемёт, установленный на коляске, нам всяко пригодятся. Как и карта местных дорог: я решил твёрдо пробираться в Ростов. Дело у меня там было. Пока не знаю, впустую или нет, но очень хотелось его выполнить. Также были надежды на продовольствие, картофельная диета нас уже достала.

Подобраться к жандармам вплотную будет сложно. Я это сразу определил, когда стал рассматривать их пост метров с шестисот. Двое работали, один в сторонке у мотоцикла и шалаша развёл костёр и подвесил на самодельной треноге котелок. Котелок нам тоже не помешает.

– Всё, дорога пустая, вечер, немцы к ночёвке готовятся, – сказал я, немного отползая назад. Сложно маскироваться, если у всех нас верх полосатый из-за тельняшек. Осмотрев команду, что устроилась на дне овражка, со склона которого я наблюдал за немцами, добавил: – По ночам они не ездят, что позволит нам взять пост.

– Тихо не получится, а село рядом, – сказал опытный дед.

– Учтено, деда, учтено. Я открою огонь из немецкого карабина, который у нас имеется. Немцы – опытные вояки, его звук знают и не обеспокоятся, в отличие от звука наших винтовок. Расстояние большое, но я в себе уверен, не промахнусь. Юра, Игорь и Егор, готовитесь стартовать. Как только я выстрелю во второй раз, со всех ног бегите к посту. Третьим выстрелом я постараюсь ранить жандарма. Ваша задача – скрутить подранка. Нам нужен язык. Это будет старший поста, невысокий такой. Звания не разгляжу, но именно его приказы выполняют двое других. В плечо ему пулю отправлю. Патронов к карабину у нас по воле случая как раз три, но потом я вас с СВТ подстрахую. Всем всё ясно?

– А может, мы просто пойдём по дороге к ним, и, когда подойдём, ты начнёшь стрелять? – почесав щёку, предложил Юра. – Так у нас будет больше времени. Мы же подростки, они на нас не обратят внимания. А я сниму тельняшку.

– Чёрт, так просто, – покачал я головой, и почему мне это в голову не пришло? – Отличная идея. Готовьтесь и выходите. Верёвку только приготовьте вязать.

Мы разделились, парни ушли к дороге и, выбравшись на неё, направились к посту, делая вид, что идут мимо. Как и ожидалось, те хоть и привлекли внимание немцев, но не заинтересовали: те не остановили их и даже не окликнули, устроившись у костра. Мы тоже двинули чуть ближе, сократив расстояние до поста на пятьдесят метров, и я выстрелил. Первая пуля вошла командиру в плечо. Двое других только вскакивали, как я выбил стреляную гильзу и произвёл второй выстрел. Высокий худой немец с закатанными рукавами френча упал, схватившись за грудь. Третий немец метнулся к мотоциклу, где стоял пулемёт. А нужно успеть до того, как он начнёт стрелять, из этой косилки он может меня достать. Матерясь, я выбил вторую гильзу и снова выстрелил. Пуля попала в голову. Даже с такого расстояния было видно кровавое облачко брызг. После третьего выстрела парни, подскочив, стали крутить старшего поста, тот уже шевелился, отходя от шока после ранения. А мы, подхватив вещи, побежали к посту.

Мы с дедом бежали в конце группы, мне дыхалки не хватало, а у него возраст давал знать. Ромка приотстал, чтобы быть с нами, а Олежек вырвался вперёд и, добежав первым, почти сразу согнулся в приступе рвоты, увидев безголового немца. Егор отвёл его в сторону, успокаивая, он и сам был бледен. Командира, оказавшегося унтером, они всё же связали, обезоружив. Тот уже почти достал пистолет, когда они на него навалились, трое подростков, хоть и с трудом, но справились с раненым взрослым мужчиной.

Присев у мотоцикла, стараясь отдышаться, я открыл канистру в держателе на боку мотоцикла и учуял запах бензина. Топливо есть, это хорошо. Заметив на сиденье в коляске термос литров на пять, открыл его и обнаружил воду. Полтермоса было. После этого я стал командовать:

– Юра, Игорь, снимите с этого безголового всё ценное, обувь не забудьте, и за ноги оттащите его подальше. Второго также. Всё забирать – это значит всё. Документы тоже. Деда, тут в термосе вода, вот пилотка немецкая, протри мотоцикл, а то он весь в брызгах. Ром, что там с ужином?

Немцы уже сняли котелок с огня, достали миски и ложки, так что завалил я их вовремя.

– В котелке гороховый суп, готов. На скатерти свежий хлеб, сало нарезано, лук есть, чеснок и печенье… А вон и чайник стоит, только он холодный. Кажется, не успели вскипятить.

– Хорошо, собери посуду, марать её не будем, быстренько из котелка поедим и поедем на мотоцикле. Всё в него грузите. В багажный отсек и под ноги в коляску.

– А уместимся? – засомневался Юра, возвращаясь с напарником от перетаскивания первого тела, которое в траве спрятали.

– Уедем, – обнадёжил я.

Взяв планшет, снятый с унтера, я внимательно ознакомился с картой, особенно с метками, и подошёл к офицеру. Его за мотоцикл утащили, чтобы Олег от костра его не видел. Пнув немца в плечо, отчего тот взвыл и попытался ударить ногами, я после недолгой предварительной работы – потыкал веточкой в рану, и немец быстро сломался – повёл допрос. Немецким языком я владел свободно, всю зиму учил и весну, да и летом почитывал немецкие книги, а в районе Ростова-на-Дону, где радиостанция доставала, слушал переговоры немцев. В основном люфтваффе. Первый же вопрос о реке и шлюзах расставил всё по местам.

Реку немцы контролировали плохо, а до первых шлюзов просто не дошли, слишком далеко, хотя и маханули за сто километров от нашего теперешнего местоположения. Заодно я развеял своё недоумение. Харьковской катастрофы теперь не было, была другая. Ну не умеют наши ещё готовиться к наступлению, соблюдая все режимы секретности. Немцы узнали о подготовке чуть ли не ранее советских войск, что должны были наступать, вот и ударили навстречу, когда наши утратили наступательный порыв, увязнув в плотной эшелонированной обороне. Они снова рвутся к Сталинграду. Но уже вдоль Дона. Кстати, до Волги не так и далеко им осталось.

Добить немца мне не дали: когда я, подняв лежавший в куче оружия ремень с подсумками, извлёк штык-нож к немецкому карабину, дед забрал его, отстранив меня, и сам прирезал немца. Спокойно и легко, как дома, бывало, животину резал. Юра с Игорем утащили его, и когда мы сели за стол, сметая с него всё, что было, никого не озаботило то, что неподалёку оплывают кровью тела трёх мужчин. Ложки так и стучали по котелку. Потом мы запихали всё возможное в мотоцикл, часть навесили на себя, я пистолет унтера забрал, подвесил на боку тяжёлую кобуру с парабеллумом, и этакой группой полосатых пчёл покатили по дороге в сторону Ростова. Больше постов до города не будет, я это уточнил у языка, разве что на въезде. Но там комендантские стоят.

А устроились так. Олег на бензобаке передо мной, я за рулём, так как кроме меня им управлять больше никто не умел, за мной Ромка и дед. В коляске оба брата, и Юра на запасном колесе. Даже из пулемёта можно стрелять, Игорь к нему уже примеривался. Лайки бежали рядом.

На Юре был контроль тыла, и не успели мы проехать и километр, как он привлёк наше внимание. Остановив мотоцикл, который с перегрузом шёл тяжело, тем более на песчаное место дороги попали, и привстав на подножках, всмотрелся в трофейный бинокль. К уничтоженному посту выбегали те, пятнистые, о которых рассказывал Олег, и махали нам руками.

– Никак наши, – пробормотал я. – Хотя расцветка комбинезонов действительно незнакомая, но на голове лётные десантные шлемы. Оружие, правда, немецкое, автоматы, пулемёт и вроде снайперская винтовка. Семерых вижу… Так, рассредоточиться, занять позиции справа и слева на обочине, оружие к бою. Юра, давай к ним сбегай, узнай, кто такие, мы тебя прикроем. Я за пулемёт сяду. Сейчас развернусь.