– Неужели вы совсем-совсем не волнуетесь? Баронет – такой красавец. Все девушки Предгорья сейчас умирают от зависти к вам.

Я фыркнула.

– Лора, ты преувеличиваешь. Все девушки сейчас спят.

Но сбить её с темы невозможно.

– Одно другому не мешает, – ворчит моя Лора, моя няня и мой самый близкий человек после смерти матери.

Ну, да, я знаю, что мне несказанно повезло. Агрис – самый богатый, самый знатный и самый красивый из сыновей владетелей Предгорья. А ещё он молод, всего на пять лет меня старше. Вот Лее не позавидуешь: её отдали за сорокалетнего старика, к тому же искалеченного на войне. Вспомнив недавнюю свадьбу своей подруги и лицо её мужа, изуродованное шрамами, я невольно содрогнулась.

– Вам холодно? – сразу же откликнулась Лора, бросаясь за тёплой шалью.

– Немного, – не стала спорить я и позволила обернуть свои плечи мягкой пашминовой тканью.

– Вам принести поесть?

Я кивнула.

– Гренки?

– Да, и побольше. А ещё малиновое варенье.

На самом деле я много не ем, но отлично знаю, что моя Лора обожает то же, что и я. А слуг кормят хоть досыта, но попроще. И я хитрю, каждый раз делая вид, что ошиблась с количеством вкусностей.

Оставшись одна, я делаю большой глоток остывающего напитка.

Мои любимые утренние часы, когда замок спит. Я принадлежу себе. Никто не лезет с разговорами. Лора не в счёт: она моя Тень, моё Зеркало. Молчит, когда молчу я, радуется, когда мне хорошо. Ох, надеюсь, когда я выйду замуж, никто меня не разлучит с ней.

Кажется, впервые мне приходит в голову мысль, что скоро моя жизнь изменится. Нет, я думала об этом и раньше, но сейчас первый раз почувствовала, потому что вот оно счастье, прямо здесь и сейчас. Останется ли у меня свобода в виде этих утренних часов, чтобы насладиться пением птиц, предрассветной прохладой? Оставят ли при мне Лору? Ей уже много лет, тридцать или даже тридцать один, но она не замужем. Наверное, ей и думать об этом поздно. Я ловлю в себе отголосок надежды, что так будет и впредь, и тут же глубоко внутри чувствую проснувшуюся совесть. Она, скорее всего, не вышла замуж из-за меня. После смерти мамы я не отпускала её ни на шаг.

Лора возвращается с блюдом дымящихся гренок и в сопровождении кухонной прислуги, несущей за ней моё любимое варенье и кувшин с горячим маори. Вопрос жжёт меня изнутри, но я дожидаюсь, когда девушка расставит всё на столе и оставит нас вдвоём.

Все личные разговоры без чужих ушей. К этому приучила меня Лора. Только ей, моей Тени, я могу привычно доверить все свои секретики.

Многие воспринимают слуг как предметы мебели и говорят при них обо всём, а потом удивляются, как их тайны доходят до чужих ушей. Как? Да вот через таких неприметных девушек. Сейчас замок полон гостей из-за осенней охоты, и все камердинеры и камеристки вертятся на одной и той же кухне, сплетничая о своих господах. А сейчас в центре внимания я и моё обручение.

– Лора, а ты любила когда-нибудь? – спрашиваю я, едва мы остаёмся одни.

Она как раз подливает в мою чашку горячий маори, и я вижу, как начинают подрагивать её пальцы.

– Прости, что снова спрашиваю об этом. Ты всегда уходила от ответа. И я не буду настаивать на подробностях. Но сейчас мне важно знать, что такое любовь. Должна ли девушка ощущать что-нибудь особенное в присутствии мужчины? Я читала любовные романы, но там как-то не очень понятно: какие-то ящерки по спине, бабочки в животе.

Брови Лоры взлетают на лоб:

– Когда это вы успели начитаться подобных книг? Я вроде всегда с вами. Ваш отец считает, что юным девушкам не к лицу читать такие книжки. Он даже из библиотеки их убрал.

– Неважно, – уклончиво отвечаю я. – Но сейчас, когда я вот-вот выйду замуж, ты же должна понять, что мне нужно знать.

Но Лора о своём:

– Надеюсь, там не было ничего более неприличного, чем бабочки и ящерки?

– Нет, а что ещё там могло быть? – я распахиваю глаза, пытаясь придать моему взгляду самое честное выражение. Ага-ага, так я тебе всё и рассказала. И куда вынесли книжки из библиотеки, и как я прячу ту, которую читаю, и когда я нахожу время для этого. У каждого свои тайны.

Лора с недоверием смотрит на меня, укоризненно качает головой.

– Лора, я уже не маленькая. Сегодня у меня обручение. Через полгода свадьба. Да, это не скоро. Но мне хочется понять, что такое любовь. Агрис мне нравится, он красивый, сильный. И про зависть всех остальных девушек Предгорья я знаю. Это даже приятно, когда твой жених самый-самый. Но ничего особенного я не чувствую рядом с ним. Это нормально? Или я какая-то неправильная?

Лора опять качает головой, но на этот раз на её лице печаль.

– Хотела бы я сказать, что вы ещё не проснулись здесь, внутри, – она прикладывает руку к сердцу. – Но это будет неправдой. Когда приходит любовь, ошибиться невозможно.

Хочется спросить, на что это похоже, но боюсь спугнуть. И Лора продолжает, глядя куда-то мимо меня, сквозь стены и время:

– Ящерки – это в книжках. А в жизни мурашки, только не холодные, как при замерзании, а горячие. И они потоками разбегаются по всему телу при простом прикосновении. Да какое там прикосновение, при взгляде. И дышать становится трудно. А если он, – Лора подушечкой указательного пальца проводит по нижней губе, медленно, невесомо, и я невольно повторяю её жест, – если он целует, ты, – её голос садится, – ты умираешь.

Глаза Лоры становятся влажными. Ей больно, и я это чувствую. Как это жестоко с моей стороны.

Меня подбрасывает в кресле, и я обнимаю её:

– Прости, что заставила тебя вспомнить.

Обнимашки – это привычное занятие у меня с подругами, но Лора относится к слугам, и, хотя я об этом частенько забываю, но она всегда держит грань, и мой естественный порыв застаёт её врасплох.

Лора осторожно высвобождается из моих объятий и усаживает меня обратно в кресло. А потом неожиданно светло улыбается, смахнув одинокую слезинку:

– Ну что вы, госпожа, если бы этого не было, я была бы гораздо беднее. Сначала, когда расстаёшься, очень больно. Но когда проходит время, то понимаешь, что это лучшее, и это счастье, что оно было в жизни.

– Счастье, – задумчиво повторяю я вслед за ней. – Вот теперь я ещё больше боюсь.

– Я понимаю, вы боитесь, что это чувство не придёт? Но ведь вы ещё не целовались с вашим женихом?

– Нет, конечно, – возмущённо отвечаю я.

Лора смотрит на меня лукаво:

– А вот во время первого поцелуя это и приходит.

– Всегда?

– Нет. Но от вашего жениха идут такие мужественные флюиды, что я нисколько не сомневаюсь, что он заставит вас потерять голову. Вот только вам не стоит столько времени проводить с его младшим братом.

– Почему? Мы с Вебом с детства дружим. А Агрис, он всегда был такой взрослый.

– Я понимаю, но сейчас это становится неприличным.

– Ты поэтому сказала мне вчера, чтобы я позвала на охоту Агриса? Я бы в жизни об этом не подумала.

– Прошло то время, когда вы с господином Вебрандом носились по лесам за куропатками. Пора взрослеть, моя любимая госпожа. Вы выросли, и он для вас взрослый посторонний мужчина. Даже если он относится к вам по-прежнему как к подруге, вы должны помнить о возможных пересудах.

Я поморщилась. Терпеть не могу слово «должна». Но тут не поспоришь. Лора права. Хотела было перевести разговор, но неожиданно в моей голове сложились кусочки мозаики:

– Агрис был не очень доволен, что придётся вставать рано. Основная охота завтра, и он сказал, что хочет отоспаться. Но когда Веб предложил пойти без него, Агрис неожиданно передумал. Ты думаешь из-за этого? Из-за того, что тоже считает нашу дружбу с Вебом неприличной?

Ответ я прочла на лице Лоры и не удержалась:

– Какая, право, же глупость – все эти условности.

– Мы все под прицелом чужих глаз, но те, кому завидуют, особенно. А сейчас, моя королева, если вы не хотите, чтобы ваш поднятый ни свет ни заря жених бесцельно топтался у ворот, злясь на брата, вам лучше начать одеваться.

Лора помогает мне завязать верёвку мальчишеских штанов и старательно зашнуровывает лиф. Ещё два года назад в нём не было необходимости. Но сейчас моя грудь под мужской рубашкой без этого сковывающего движения куска ткани выглядит вызывающе. Приходится терпеть. Но в одном я не уступаю.

– Чуточку ослабь в самом верху. Ты мне всю спину словно в броню заковала. А лук, чтоб ты знала, не руками натягивают.

Лора послушно начинает ослаблять верхние верёвочки, а я пользуюсь моментом и вдыхаю поглубже, стараясь расширить грудную клетку ради крохотного кусочка свободы.

– Не женское это дело, – не удержалась Лора. – Стрелять из лука.

Я с изумлением смотрю на неё.

– Ты же всегда восхищалась, как я попадаю по мишеням.

– Ну, то я. Я и сейчас восхищаюсь. Но вы стреляете лучше своего будущего мужа. А мужчины такого не любят.

– Да нет, Агрис никогда не был против, я бы заметила.

– Это пока вы с его братом соревновались.

– Ты серьёзно?

– Не знаю, госпожа. Может, господин Агрис и не такой, как другие. Но, – она помолчала, подбирая слова, – если будете, как вы это любите делать, поддевать его и провоцировать на состязания, я бы не советовала попадать в центр мишени.

Что за глупости? Спускаясь вниз по лестнице, я немного сержусь на Лору. Она, конечно, старше меня и лучше знает мужчин, но Агрис не такой. Он всегда вежливый и сдержанный. С чего вдруг ему может не понравиться, если у меня что-то получится лучше, чем у других?

А вот Веб расстраивается, когда я у него выигрываю. Я невольно улыбаюсь. Он так забавно морщит лоб и делает вид, что ему всё равно. Ну, сегодня я им обоим устрою.

К загону с ящерами я подхожу уже в замечательном настроении.

– Доброе утро, Стефания, – Агрис касается губами моей руки, а потом выпрямляется, окидывая изучающим взглядом.

В первый момент я ощущаю себя неловко. Почему-то кажется, что ему не нравится моя мальчишеская одежда. Но не в платье же по лесу бегать. А затем приходит лёгкая злость на саму себя. Что ж я теперь всё должна делать так, как ему нравится? Есть вещи, от которых я отказаться не готова, так что пусть привыкает.

Веб впервые не орёт на весь двор что-то вроде «Привет, Тэффи, готова повыдёргивать этим гусям перья?», а тоже вежливо наклоняется к моей руке. Прямо церемониальный поклон и такое же сдержанно холодное выражение на лице, как у брата.

Вот сейчас братья похожи, как никогда раньше. Два истукана.

Ну, нет, я не позволю испортить себе хорошее утро. И я вскидываю голову, стряхивая с себя оцепенение.

– Веб, ты мой новый лук ещё не видел, – я машу рукой, и егерь, ожидающий в стороне, подаёт моё новое приобретение.

Замечаю, как Агрис хмурится. Ну, да, мне привычнее общаться с твоим младшим братом, а ты всегда видел во мне мелкую пигалицу, так я и не спешу становиться скучной матроной. В конце концов, у меня ещё год до замужества.

– О, чампийский, – мой приятель Веб возвращается, едва лук оказывается в его руках. – Лёгкий, только какая дальность у него, проверяла?

– Ну, у гусей шансов нет.

– А спорим, мой по мощности дальше добьёт? – Веб – снова тот самый мальчишка из детства, с тем же огнём в серых глазах.

– А спорим, что не только в дальнобойности дело? – подначиваю я и слышу, как хмыкает Агрис.

– Ну это мы сейчас проверим, – подключается он.

Ух, ты, кажется, завёлся. Теперь братья снова похожи, только в хорошую сторону.

Нас сопровождают двое воинов Агриса и наш егерь.

Подъехав к озеру, мы спешиваемся, и один из воинов принимает поводья ящеров. Агрис командует:

– Отведи за деревья. Распугают нам гусей.

Моя Лета недовольна. Ну ещё бы, только выехали на прогулку, даже размяться не успели. А теперь ей нужно несколько часов меня ждать.

– Подождите, – я обнимаю мою красавицу за шею и шепчу ей на ухо: – Лягушки.

Ящер взрыкивает, оглядываясь. А я, указывая направление рукой, прошу воинов, плохо знающих здешние места: