Солнце в Личково неистово припекало, от плавящегося асфальта шел приятный жар. Качели, барбекюшницы, бесконечное лето и каникулы. И как среди этого райского однообразия умудрилось всплыть мертвое тело?

Озеро от поселка отделяла черная невысокая железная оградка, такая же, как на могилках рядом с кинотеатром «Прогресс». Я передернула плечами от внезапной ассоциации.

Никто не купался, несмотря на непривычно знойный май. Очевидно, история с утопленником долго будет будоражить жителей поселка.

Я наклонилась и протянула руку к воде. Теплая, ласковая, почти как он…

– Эй ты! – крикнул мужчина в униформе с шелестящей рацией на поясе. – Отойди оттуда!

Я медленно встала и шагнула в сторону. Охранник подбежал ко мне и недовольно посмотрел на карманы.

– Завязывайте с этим!

На бейджике красовалось имя Станислав. На вид охраннику было около сорока. Интересно, это он звонил моим родителям или нет?

– С чем?

– Таскать всякое к озеру. Выловили его и похоронили уже. Прекращайте это!

– Я просто гуляю.

– Конечно, а потом мы набережную после вас убираем полдня.

– А когда это случилось, кстати? – ненавязчиво спросила я мужчину, пытаясь разговорить.

– Что именно?

– Когда нашли тело?

– В марте. Ты не местная, что ли? – Он прищурился. – Хотя я сам тут всего месяц.

– Так вы его не видели?

– Нет, но разговоров было много, и слухи разные…

Станислав явно смаковал местную байку.

– Что за слухи?

– Родители утопленника утверждают, что это не их сын, – перешел он на шепот.

– Как это? Экспертиза же показала, что он. Разве нет? – так же тихо спросила я.

– А это уже загадка. ДНК совпало, но дальше начинается самое интересное. Владелец одного из местных магазинов принес в полицию кадр с записи видеонаблюдения, а там погибший. Вернее, кто-то в точно такой же одежде. Это было в феврале этого года. Он появился из ниоткуда и исчез.

У меня холодок прошел между лопаток от жутковатой истории Станислава.

– Крипово, – наконец-то нашла я применение словечку, услышанному от Маши. – Но все логично. Он бродил неподалеку, а потом здесь же и утонул?

– Так-то оно так. Только телу больше полутора лет. Не сходится. Настоящий Андрей был жив в это время.

– Мстительный брат-близнец? – брякнула я самое очевидное.

– Говорят, один он был в семье. А там кто его знает. Всякие истории рассказывают. Про подменышей в роддоме или еще что. Но отчаявшимся родителями много не нужно, чтобы продолжать надеяться и ждать.

Звучало нелепо… Но более реалистично, чем призраки и паранормальное.

Однако мои вопросы так и остались без ответа. От кого я пряталась в недостроенном поселке, учитывая, что в то время находилась в коме? Что же тогда произошло в лесу? Убила ли я Андрея, и как он попал в озеро в другой части Подмосковья, предварительно мелькнув на записи? И, главное, какие кости должна я отыскать и была ли кома вообще?

Вернувшись домой, я разложила оставшиеся вещи: расставила книги на полках, собрала пустые коробки и отнесла их на первый этаж. К этому моменту приехала мама из города и привезла целую гору подарков в виде косметики и месячного запаса маршмэллоу.

– Не стоило. – С щемящим чувством в груди перебирала тушь для ресниц разных фирм.

Каждая наперебой обещала сумасшедший объем и выразительный взгляд. Нашлись даже с лиловым и коричневым оттенками. Пудра, румяна, бронзатор, блески для губ. Сомневаюсь, что использую даже треть до истечения сроков годности.

– Стоило! – Мама с тоской потрепала меня по коротким волосам. – Девочкам же нравится такое? – неуверенно спросила она, наблюдая за моей реакцией.

– Не знаю, как другие девочки, но я в восторге! А то, что я просила, купила?

Именно сейчас я чувствовала себя живой и самой обычной. Все ужасы и странности остались позади. Включая Андрея и его выходку в лесу. А ведь я даже не знаю, чем все кончилось. Может, родители правы и мне лучше не вспоминать? Неспроста эти заботливые люди решили оградить меня от прошлого.

– Конечно. В первую очередь! Посмотри в самом низу.

Я запустила руку и вытащила из пакета гору упаковок с мелками для волос разных цветов. В груди поднимался радостный писк, и я горячо обняла маму. Ей это явно было нужно, как и мне. Я безумно скучала по теплому и домашнему чувству.

– Спасибо, спасибо, спасибо!..

– Да не за что! Ты не злоупотребляй только. Это не на каждый день, а то вредно.

– У меня портить-то нечего, но буду по чуть-чуть, – пообещала я, а затем побросала все обратно в пакет и рванула наверх.

Не терпелось рассмотреть каждое приобретение повнимательнее и опробовать на себе.

Тушь и тени придали немного женственности. Я даже выдохнула с облегчением. Наконец-то стала похожа на девушку, а не на тощего подростка-наркомана с синяками от катетеров на сгибах локтей и темными кругами под глазами.

Дрожащими от предвкушения пальцами я ухватила красный мелок и поднесла к голове. Сознание внезапно поплыло, а рука мгновенно стала тяжелой. Я качнулась и мазнула себя по лбу. Выглядело это жутко, и я поспешила смыть яркую полосу, опрометчиво зачерпнув воды в ладонь и плеснув на лицо. Краска потекла по бровям и векам. Я неистово терла глаза, пока не размазала и тушь, и тени.

Андрей… Была ли у него кровь? Как сильно я ударила парня по голове?

Я сползла по выложенной плиткой стене и тихонько заплакала. Даже чертовы мелки не помогли стать нормальной, а лишь усугубили и без того шаткое состояние.

Я с трудом успокоилась и убрала их подальше, особенно красный, розовый и оранжевый. Остальную косметику расставила на полочках у зеркала, но не была уверена, что начну пользоваться этим богатством в ближайшее время. Для кого? Для мертвого парня, пытавшегося меня изнасиловать? Отличный ход для убившей его и сбросившей в реку девушки.

* * *

– Аллергия? – упавшим голосом спросила мама, разглядывая мои припухшие глаза.

– Все в порядке. Мыло попало, – соврала я, пододвинув тарелку с брокколи и курицей.

Очень медленно я пережевывала ужин. У меня была непростая задача: разыграть недомогание, чтобы пропустить вечернюю пробежку. Не хотела встречаться с Андреем. Он вполне мог оказаться злобным духом, который, к счастью, не помнит подробностей своей смерти. Но как только все выяснит, непременно станет мстить. А еще слова Костика о незнакомце, от которого я пряталась в недостроенном тауне, отбили всякое желание околачиваться около пустующих домов.

– Как посидела у Маши? – спросил отец.

Выходит, они уже обсуждали меня с мамой. Забавно. Когда успели? По телефону?

– Неплохо… – Наверняка это браслет на руке сообщил, что я еще и до озера прошлась. – Потом прогулялась по поселку немного.

Я решила принять превентивные меры и рассказать сама. Так гораздо лучше, чем сидеть и нервно ждать неудобных вопросов.

– И как тебе?

Мама выглядела напряженной. Ее пальцы слишком сильно сжимали вилку, так, что на руке проступили вены.

– Круто. Много детей. Приветливые люди. Охрана следит за порядком. Мне даже замечание сделали, прикиньте. Думали, я принесла на набережную что-то для того утонувшего парня.

– Как имя охранника?

Отец вытер салфеткой губы и потянулся к телефону.

– Все нормально, па! Ничего такого. Они же делают свою работу. Жильцы близлежащих таунов жалуются на стихийный мемориал. И я их прекрасно понимаю. Это жесть, смотреть в окно, а там свечки, игрушки… – Вполне естественно передернула я плечами, представив такую картину.

– Думаешь? – немного грустно спросила мама и неожиданно для самой себя добавила: – А тебе его разве не жаль?

Папа бросил на свою жену недовольный взгляд, и она быстро опустила глаза в тарелку. Это помогло выиграть время и справиться с собственными эмоциями. Я растерялась. Жаль? Не знаю, правильно ли это слово в данной ситуации. Мне скорее больно. Неприятное, тянущее чувство душило, и я не знала тому причин. Кажется, сердце помнило что-то такое, что я безнадежно позабыла.

– Наверно. Он ведь был моим ровесником?

– Вроде того… – кивнула мама, и они вместе с отцом принялись считывать мои эмоции.

Нужно быть честной, иначе долго не протяну. Заметят! Они неглупые.

– Жалко, конечно. Представляю, каково его родителям! Вы так же переживали за меня? – использовала я запрещенный прием, заставив маму и папу погрузиться в собственные воспоминания.

– Мы верили, что вернешься, милая. У нас была надежда. Ты всегда находилась рядом.

Голос у мамы дрогнул, а я возненавидела себя за причиненную им боль. В прошлом, сейчас и, наверно, в будущем. Я и дальше собираюсь лгать и докапываться до истины. Но не сейчас.

– Можно я сегодня пропущу пробежку? Немного устала…

Я решила не изображать больную. Хватит с моих родителей тревог.

– Да, конечно, ты сегодня много ходила. Этого достаточно, – обрадовалась мама.

Оставшуюся часть ужина я слушала разговор родителей. Отец рассказывал о работе и с каким-то пренебрежением отзывался о новом инструкторе в автошколе. Он сокрушался, что нанимать людей с улицы – не самая лучшая идея, но в маленьком городке выбирать было не из кого.

– Раз ты не пойдешь на пробежку. Может, посмотрим фильм? – предложила мама.

– Отличная идея, – поддержал отец. – Кристина, выбери любой на свой вкус. Там уже куча оплаченных подписок.

Мой вкус. Ага. И что же я люблю?

* * *

Маша и Костик уже не казались странными. Подруга не выглядела участницей заговора за моей спиной, а ее младший брат не сыпал загадками и не припоминал прячущуюся в поселке лысую девушку. Чем дольше я общалась с их семейством, тем сильнее убеждалась, что они самые обычные люди, а все остальное было плодом моего воспаленного сознания. Вдруг и Андрей тоже глюк?

С июнем у Маши появилось больше времени для занятий немецким. Их мы чередовали с математикой, которая давалась мне удивительно легко. Соседка Оксана Николаевна, милая женщина с такой же короткой стрижкой, как у меня, выглядела моложе своих лет, и в ее компании я чувствовала себя комфортно. Втайне я мечтала, что она будет преподавать в моем будущем одиннадцатом классе.

– Оксанка крутая, – фамильярничала Маша после моих восхищенных отзывов о репетиторе. – Если я в пятьдесят буду выглядеть как она, это будет просто шикарно.

– Ей пятьдесят?

Я едва дала бы женщине сорок.

– Ага… – Девушка мечтательно прикрыла глаза. – Надо узнать ее рецепт. Ничего не нашла в ее доме необычного?

Я напрягла свои новенькие воспоминания.

– Нет. Хотя…

– Ну? Не томи.

– Много книг со стихами.

– Стихи? – разочарованно выдохнула Маша и поджала губы. – Ты врешь мне! Там определенно ванна с кровью девственников.

– Брр…

– Кстати, на этих выходных показывают крутой ужастик. Меня Паша пригласил, но он припрется с другом, и шансы на романтику стремятся к нулю. Твои не отпустят тебя?

Девушка молитвенно сцепила руки у груди.

– Надо спросить. А что за друг? – изобразила я интерес, хотя мысли снова рванули к детской площадке.

– Симпатичный, стремных не держим! Спроси родителей, и погнали завтра. Сейчас гляну сеансы, чтобы не очень поздно… – Маша постукивала по экрану. – Блин, самое раннее в семь. Встретимся пораньше, погуляем, в кафешку зайдем, по магазинам, а после мои могут нас забрать, ну, или твои. Тут до города ехать-то минут семь.

– Не уверена, что мама разрешит, – с легким разочарованием ответила я, потому что дико загорелась этой идеей.

И дело вовсе не в симпатичном парне, которого обещала подруга. Неплохо бы хоть ненадолго вырваться из удушающего рая, в котором меня заперли с момента приезда. Даже в больнице я чувствовала себя свободнее, находясь в тисках расписания отбоев и процедур.

– Смотри и учись.

Маша схватила меня под локоть и потащила домой.