– Молодой господин, а я этого и не отрицаю, – ответил он, снова криво улыбнувшись. – Но это случилось несколько поколений назад. Если вы и захотите кого-то обвинить, вам будет некого. Семья Ху уже несколько раз распадалась. Сам не знаю, что именно произошло. Я всего лишь получил на руки свидетельство о праве владения этой землей.

Ху Гуй поклонился Цзюлин.

– Юная госпожа Цзюнь, я простой человек, мне приходится содержать всю семью: и старых родителей, и детей. Мне не под силу достичь того уровня благородства, каким обладают все эти мудрецы и люди высших моральных качеств. Тебя давно не было дома, а я уже много лет знаю, что эта земля принадлежит мне. Старый господин Цзюнь всегда пытался помогать людям и нести миру пользу. Он открыл здесь лечебницу, которая для многих стала и приютом. Не то чтобы я не мог прожить без этого места…

Заговорив об этом, Ху Гуй вздохнул. Он казался искренним.

– Видишь ли, в течение нескольких десятков лет я не беспокоил вашу семью разговорами об этом доме. Я собирался завести с вами разговор, когда дом разрушится. Старый господин покинул нас, а господин Цзюнь стал чиновником и не занимался врачеванием. За долгие годы дом пришел в негодность и обветшал. Моя пожилая мать часто болеет, а сын с дочерью достигли брачного возраста. Жизнь становится просто невыносимой, именно поэтому я решил закрыть этот вопрос раз и навсегда.

Фан Чэнъюй улыбнулся.

– Дядюшка Ху, а ты забавный, – произнес он чистым и ласковым голосом. – Ты имеешь в виду, что, когда старый господин Цзюнь был достаточно знаменит, ты не осмеливался бросать ему вызов. Позже господин Цзюнь стал чиновником, и ты снова не осмелился противостоять семье Цзюнь. Теперь же, когда старый господин и господин покинули этот мир, слава лекаря исчезла, авторитет чиновника тоже. Девочка-сиротка уехала далеко отсюда, и вот ты решил, что на твоем пути нет никаких препятствий, и собрался прибрать к рукам дом. Я все правильно понял?

Ху Гуй смутился, услышав эти слова.

– Послушайте, я никак не смогу повлиять на то, что вы именно так истолковали мои слова, – ответил он. – Но что мне делать? Со мной тоже обошлись несправедливо. Вы невиновны, я тоже. Мои предки так поделили имущество. Все упирается в еду, небо и землю и, в конце концов, деньги. Я ведь не могу просто взять и отказаться от этого, верно?

– Верно, не можешь, – ответила Цзюлин. – В таком случае могу я купить эту землю?

На мгновение глаза Ху Гуя загорелись, но его взгляд тут же скользнул по Фан Чэнъюю и Лэй Чжунляню.

Немощный хромой муж, хилый и вялый слуга. Еще и грязная повозка, которая осталась снаружи. Все это говорило лишь о том, что семья, очевидно, живет в нищете.

Эта семья Цзюнь всегда была бедной, пусть и благородной. Откуда ж у них взяться деньгам?

– Юная госпожа Цзюнь, а для чего тебе на самом деле понадобился этот дом? – спросил Ху Гуй. – Неудобно жить прямо рядом с улицей, лучше продай мне его и найди себе в городе жилище получше…

Но она лишь покачала головой и перебила его.

– Я хочу использовать этот дом с пользой, – заявила Цзюлин. – Более того, он достался мне от дедушки, я не могу пренебречь этим наследством. Так за сколько ты готов продать мне землю? Просто назови цену.

Ху Гуй снова покрутил свою бороду.

– Юная госпожа, дело не в том, что мне трудно назвать цену, – прищурившись, произнес он. – Эту землю я уже продал, теперь не я здесь хозяин.

Глава 18
Хочу заполучить

Сидя в заброшенной и пыльной комнате, Цзюнь Цзюлин вдруг захотелось истерически рассмеяться.

Она родилась в благородной семье, но именно это и связывало ей руки.

Цзюлин приложила так много усилий ради того, чтобы вылечить отца. Однако стоило ей преуспеть в учебе, он скончался.

Смирившись со своей судьбой, она вышла замуж и начала новую жизнь. Но не тут-то было: внезапно Цзюлин кое-что узнала о непримиримой вражде и ненависти.

И умерла, выяснив, что не будет иметь возможности отомстить за это.

Однако, погибнув, смогла воскреснуть вновь.

Вся ее жизнь, казалось, была игрой для Небес. Сначала они давали ей что-то, потом забирали это обратно, снова возвращали и опять отнимали.

Она могла чего-то хотеть и даже собственными глазами видеть предметы своих желаний, но дотянуться до этого ей было нелегко.

Как интересно.

Цзюнь Цзюлин улыбнулась.

– Тогда спроси у них, за сколько они готовы продать землю, – попросила она.

Ху Гуй нахмурился и уже собрался что-то ответить, но Цзюлин не дала ему этого сделать и встала.

– Сколько попросят, за столько и куплю, – добавила она и взяла в руки дощечку.

Табличка была довольно широкой. Хотя Цзюлин превосходила ростом своих ровесниц, она все еще оставалась хрупкой девушкой, которой, казалось, нужно прилагать немало усилий, чтобы держать эту дощечку в руках. К тому же табличку покрывала грязь. Вся одежда Цзюнь Цзюлин испачкалась.

– Молодая госпожа, давайте я, – поспешил предложить Лэй Чжунлянь, подошел к ней и попытался забрать табличку.

Однако Цзюлин подняла руку, останавливая его.

– Позаботься о молодом господине, – велела она и снова перевела взгляд на Ху Гуя. Мягким и искренним голосом она продолжила: – Дядюшка Ху, пожалуйста, передай новым владельцам, что я хочу снова открыть Зал Цзюлин, поэтому не могу отказаться от этого дома. Надеюсь, мне все-таки продадут землю. Узнай, какая сумма им нужна.

Ху Гуй не на шутку удивился.

– Ты хочешь вновь открыть Зал Цзюлин? – переспросил он.

Цзюнь Цзюлин кивнула.

– Поэтому очень тебя об этом прошу, дядюшка Ху. – Поклонившись, она вышла из комнаты с табличкой в руках.

Фан Чэнъюй тоже кивнул ему, поклонился и с помощью Лэй Чжунляня вышел следом за Цзюлин.

За дверью уже столпилось много народу. Заметив Цзюнь Цзюлин, покидающую здание с дощечкой в обнимку, люди не сдержались и двинулись в ее сторону.

– Ты юная госпожа Цзюнь? – спросила одна пожилая женщина.

С улыбкой посмотрев на старушку, Цзюлин кивнула.

– Ах, ты так выросла, – радостно продолжила женщина. – Я даже не узнала тебя.

Прочие зеваки тоже столпились вокруг нее.

– Вы вернулись, чтобы осмотреть дом?

– Это же дом вашего дедушки?

– С последнего вашего визита прошло так много времени.

Люди перебивали друг друга, задавая вопросы. Это оказались соседи, которые давно вели знакомство с семьей Цзюнь.

Члены семьи Цзюнь Чжэньчжэнь в течение нескольких поколений были врачами. Начинали они странствующими лекарями, но в конце концов открыли собственную лечебницу. Их история практически неразрывно связана с уездом Жунань.

– Из поколения в поколение мы и наши предки наблюдали за Залом Цзюлин. Даже если нам не требовалась помощь врачей, мы все равно приходили и просто сидели там, – радостно прощебетала одна старушка. – Старый господин Цзюнь больше не с нами, и Зал Цзюлин закрылся. Каждый раз, проходя мимо, я чувствую, что чего-то не хватает.

Сказав это, она начала хаотично что-то искать.

– Ох, кстати говоря, я все еще должна старому господину деньги за лечение.

Цзюнь Цзюлин посмотрела на нее с улыбкой.

– Бабушка, не спешите. Дождемся для начала, когда дом приведут в порядок. Прежде чем все вернуть, можете снова прийти и просто там посидеть, – сказала она.

Приведут в порядок?

Услышав ее ответ, люди пришли в недоумение. Только тогда они заметили табличку, которую она все это время держала в руках.

– Хотите сказать, что Зал Цзюлин снова откроется? – спрашивали все.

Цзюнь Цзюлин с улыбкой кивнула.

– Ой, как же здорово! – радостно воскликнул народ.

– Но сперва я найду место, где смогу передохнуть. Завтра я вернусь и приберусь в Зале Цзюлин, а через несколько дней он снова откроет свои двери, – заявила Цзюнь Цзюлин.

В обычные лечебницы и аптеки никогда никого не приглашали просто так прийти и сидеть сколько душе угодно.

– Где вы собираетесь остановиться?

– Наверное, долгий путь проделали? Устали? Идите скорее ко мне домой и попейте воды.

– Точно-точно, юная госпожа, вы не голодны? Идите ко мне, я вас накормлю.

Все перебивали друг друга, кто-то даже предложил помочь перенести дощечку. Цзюлин, улыбаясь, уговорила их остановиться, а после уселась в повозку.

Заметив, как она помогает Фан Чэнъюю забраться внутрь, люди, наконец, обратили внимание на этого красивого юношу. Само собой, они не смогли усмирить своего любопытства.

– А он, – Цзюлин взглянула на Фан Чэнъюя, – мой муж.

Несмотря на неподдельное удивление толпы, Фан Чэнъюй улыбнулся им и кивнул.

Какой приятный и вежливый!

Люди поспешили ответить на его любезность и поклонились. Наблюдая за удаляющейся повозкой, все, прежде чем разойтись, еще какое-то время стояли перед Залом Цзюлин. Они бурно обсуждали семью Цзюнь, а также саму юную госпожу.

– Это дитя совсем не похоже на себя в детстве, – вздохнула пожилая женщина. – Когда она была маленькой, то совсем ни на кого не обращала внимания. Теперь она выглядит более понимающей и доброжелательной, совсем как ее дедушка.

– В самом деле вышла замуж?

Когда речь зашла об этом, все на мгновение притихли.

– Почему она вышла замуж за инвалида?

– Но он довольно красив.

– Хорошей внешности недостаточно.

– А мне кажется, что у нее замечательный муж. Вы просто кое-чего не заметили. Когда мы с ней разговаривали, он стоял в сторонке и смотрел на юную госпожу Цзюнь глазами, полными радости и заботы.

– Все равно это никуда не годится. Если бы я был калекой и женился на такой красавице, то тоже был бы добр к ней.

– Но почему юная госпожа Цзюнь вернулась, чтобы открыть Зал Цзюлин? А как же дом семьи мужа?

– Возможно, условия жизни там не очень, вот они и приехали сюда, чтобы заработать на жизнь.

– Как это прискорбно. Единственный ребенок семьи Цзюнь!

Постепенно разговоры утихли. Ху Гуй, продолжавший стоять в дверях Зала Цзюлин, со странным выражением лица смотрел на удалявшуюся повозку Цзюнь Цзюлин.

– Господин Ху, нам все еще нужно продолжать здесь уборку? – спросили несколько человек, сидевших за дверью на корточках.

Ху Гуй выдохнул.

– В самом деле… умудрилась приехать так вовремя. Почему именно сейчас? – протянул он. – Ничего пока не делайте, мне нужно все выяснить.

Фан Чэнъюй нежился в горячей ванне на постоялом дворе.

После того, как Цзюлин вылила в нее ведро лекарственного отвара, поначалу чистая вода вдруг стала мутной и черной.

Фан Чэнъюй резко выдохнул.

– Сейчас уже не должно быть больно, – заметила Цзюлин.

– Не больно, – ответил Чэнъюй. Он открыл глаза, и его взору предстала Чжэньчжэнь в нижних одеждах с закатанными рукавами. – Иди мойся, я сам справлюсь.

Цзюнь Цзюлин не стала церемониться, развернулась и скрылась за ширмой.

Там тоже стояла бочка для купания.

С тех пор как Цзюлин покинула дом вместе с Фан Чэнъюем, она ни на шаг не отходила от него. Даже умывались они рядом друг с другом.

Так тщательно она его оберегала.

Фан Чэнъюй поспешно отвел взгляд, когда увидел одежду, появившуюся на вешалках.

– Не знаю даже, хватит ли в денежной лавке Жунаня денег? Может, для начала нам лучше отправить запрос в Цайчжоу? – спросил он, чуть повысив голос.

– Не нужно, – раздался голос Цзюлин из-за ширмы.

Не нужно?

Фан Чэнъюй ненадолго задумался.

– В книгах говорится, что сейчас люди не такие, какими были раньше. Раз члены семьи Ху решили продать землю, значит, влияние твоего деда и отца для них уже не проблема, – произнес он. – Заполучить этот участок будет не так-то просто.

Цзюнь Цзюлин что-то пробормотала, прежде чем ответить:

– Верно.

– Однако, – продолжил Фан Чэнъюй, – не думаю, что все настолько плохо.

За ширмой раздался всплеск воды.

– И почему же? – спросила она.