Над входным створом загорелось табло, требующее закрепиться и приготовиться к скрутке. Копалиани на автомате щелкнул ремнями. У него было всё в порядке с вестибулярным аппаратом, поэтому последствия перегрузки, от которых многим становилось плохо во время межгалактического перехода, он даже не замечал. Свет погас. Для хирурга это была всего лишь третья скрутка в жизни, но теоретически он знал, что некое безвременье и безместье, в котором оказывается корабль перемещаясь из точки А в одной галактике в конкретную точку Б в другой, длится не более земного получаса. Надо просто переждать. Но свет включился буквально через пару минут, и корабль неожиданно очень сильно мотнуло. Если бы не закрепы, Дункан бы уже размазался о противоположную стену. Странно, что табло о прохождении скрутки при этом позволяло отстегнуться.

Хирург встал, вышел из каюты и, придерживаясь за поручень, направился в сторону рубки управления. Мимо него резво пробежал судовой механик, лицо которого выражало серьезную обеспокоенность. Крайне маленький опыт космических путешествий не давал Дункану информации, что происходит и насколько ситуация стандартна. Однако он как раз собирался пойти туда, где можно получить ответы.

Уже на пороге рубки снова сильно качнуло, и Дункан, не удержавшись, влетел в нее и схватился за спинку ближайшего кресла. Один из членов экипажа, бросил на прибывшего неодобрительный взгляд.

– Срочно закрепитесь!

Дункан перебрался к дополнительному откидному сиденью и, щелкнув ремнем, наконец спросил:

– Что вообще происходит?

Пилот, он же капитан транспортника, был слишком сосредоточен на управлении, чтобы отвечать на праздные вопросы. Но навигатор «расщедрился»:

– Нас выкинуло из скрутки раньше, чем крейсер сопровождения. А тут уже эти пиратские мрази караулили. Хорошо хоть, мы щит активировали сразу…

– А что им надо?

Навигатор уже сильнее развернулся в кресле, посмотрев на хирурга, как на идиота.

– Вы с какой луны свалились?! Пираты за счет грабежа живут. Им всё надо! И наш груз, и сам транспортник, и даже мы, если представляем хоть какой-то интерес на рынке рабов.

– Рабов? – непонимающе переспросил Дункан.

– Именно! А ты что думал, они так аккуратно нападают? – невесело хмыкнул собеседник. – Будущее свое добро портить не хотят. Вот ты крепкий – на рудники пойдешь. Хотя… если у них с медиками засада, считай повезло: элитные условия, нормальная жрачка…

– Заткнись уже, Колин! – громко процедил сквозь зубы капитан, закладывая очередной маневр.

Транспортник вздрогнул, однако в этот раз поменьше. Даже Копалиани было понятно, что маневренность у корабля так себе. На бои и фристайл он явно не рассчитан, другие задачи.

– Нам просто надо протянуть еще несколько минут до выхода крейсера! А ты так брешешь, как будто сам у пиратов побывал!

– Я нет! – возмутился навигатор, не согласный с обвинением во лжи. – Но народ рассказывает…

– Тем более заткнись. Те, кто к ним попал, уже не рассказывают!

Зациклившись на медицине и никогда не вылетая с Гермеса, Копалиани до этого момента слово «пираты», звучащее в новостях, воспринимал как нечто абстрактное и малореальное. Впрочем, как и абсолютное большинство людей, никогда не покидающих Обитаемую зону – так неофициально называли густонаселенные районы космоса, в которых велось регулярное патрулирование и куда любители быстрой наживы уже более ста лет не захаживали.

Но сейчас Дункан в общих чертах ситуацию понял. Отвратительная, но совершенно не безнадежная. Прислушался к себе – по-прежнему пустота. Не было страшно, а лишь немного жаль, что при плохом раскладе он не сможет помочь тем людям, к которым летит. Точнее, эльфам. Надо привыкать их называть именно так.

– Всё, – капитан устало откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. – Горючку выработали. Мы без щита.

Лицо навигатора побледнело. Еще один член команды сидел, что-то быстро-быстро бубня себе под нос, вероятно, читал молитву. Потом несколько минут в рубке стояла звенящая тишина, которую пронзительно разрезал сигнал поступившего сообщения: «Разблокировать все шлюзы. Оставить оружие возле входов. Экипажу лечь на пол в кубрике лицом вниз с руками на затылке и ногами, разведенными на ширину плеч. При любом минимальном признаке сопротивления мы не гарантируем, что сохраним все жизни».

Произнесенный автоматическим голосом корабельного компьютера пиратский приказ звучал особенно зловеще. Команда в некоторой растерянности переглянулась. Капитан остался неподвижно сидеть, как и сидел. В иллюминаторы не было ничего видно, но Дункан и сам уже догадался, что напавшие готовятся к абордажу.

– Черт побери, где этот поганый крейсер, когда он так нужен! – взвился навигатор.

– Колин, ты сколько лет летаешь? Восемь? – устало проговорил капитан. – До сих пор не знаешь, что скрутка проходится на автомате? Экипаж крейсера никак не мог повлиять на время. Это я виноват. Надо было притормозить с той стороны и дать крейсеру фору. Давно не вылетал из Обитаемой зоны…

– Так, а сколько нам еще ждать? – обеспокоенно уточнил механик. – Может, лучше разблокировать шлюзы?

Все взгляды в помещении сразу сошлись на нем, как на полоумном.

– Ну а что, – смутился механик, – а если крейсер так и не появится? Лучше, наверное, на рудники, чем в открытый космос без скафандра?

Судя по выражению лиц остальных членов команды, экипаж транспортника этого мнения не разделял. Дункан поймал себя на мысли, что и он тоже. Работать где-нибудь в каменоломне ради чужого обогащения, переносить унижения, не принадлежать самому себе – стоит ли это того, чтобы сейчас сдаться без сопротивления?

– У вас есть оружие? – уточнил хирург внезапно осипшим голосом.

Капитан, навигатор и механик чуть ли не одновременно кивнули.

– Дайте мне тоже бластер, я когда-то занимался в тире.

– Но, коллега, – возмутился до этой секунды молчащий судовой доктор, – мы же с вами давали клятву Гиппократа!

Дункан не успел ответить, что, на его взгляд, на данную ситуацию она не распространяется, как на терминалах появился наконец вышедший из скрутки крейсер. Точка пиратского корабля среагировала мгновенно – было видно, как он стремительно удаляется из зоны поражения. По рубке пронесся выдох облегчения. Теперь осталось только дождаться стыковки и пополнить баки горючим.

***

Естественно, Тиадра отправила во дворец почтового голубя. Надо было отдать распоряжения: она возвращается с королем, и всё должно быть к их приезду организовано на высшем уровне. Не хотелось бы произвести впечатление полной неумехи, не справляющейся не то что с княжеством, но даже с замком, пока брат в столице. Большую часть дороги они с королем молчали. Тиадра видела, что он поглощен мыслями, и старалась ему не надоедать общением. Один раз только поинтересовалась предпочтениями его величества на ужин и ответила на пару вопросов.

– Не сочтите меня бестактным, княжна, но в последние месяцы вам не поступало предложений о браке?

– Н-нет, – растерялась девушка, всерьез опасаясь, что даже сквозь ее загорелую кожу мог проступить румянец.

Она не понимала, к чему был задан этот вопрос, но еще по прошлогоднему визиту сделала вывод – его величество очень умный мужчина, невзирая на возраст. Раз ему нужна информация, значит, просто требуется ее предоставить. Если король сочтет необходимым поделиться своими соображениями, он это и так сделает. Но всё же что-то дернуло за язык добавить:

– И вы знаете мою позицию по этому вопросу. Она не изменилась. В мои планы не входит создавать семью. Фиравел – князь, его долг перед родом – произвести наследника. Я же могу спокойно заниматься наукой, не стесняя себя обязательствами.

Его величество кивнул, и почему-то по этому жесту девушка сразу поняла, что он помнит тот их разговор. И ее еретические мысли про нефть тоже. Тиадра отнюдь с ними не распрощалась, но лучше бы королю об этом не знать. Все-таки теперь он глава государства и не имеет права закрывать глаза на инакомыслие подданных.

Вверив Нобельферто заботам конюха, Тиадра на слабо гнущихся ногах поспешила в свои покои. До ужина еще было время, и требовалось срочно привести себя в порядок. Неприлично сестре светлейшего князя на таком важном ужине выглядеть, как один из воинов охраны. Тем более прочий высший свет Сияния наверняка успел навести лоск не только на канделябры. Но буквально перед покоями княжна натолкнулась на Мориэль. Та уже была принаряжена (а на взгляд Тиадры, даже расфуфырена).

– С возвращением, сестра! Его величество действительно с вами? – и она нервно забегала глазами по сторонам, будто опасалась, что король сейчас выскочит из дорожной сумки Тиадры, как демон из табакерки.

– А вы думаете, я так персонал муштрую?! – от усталости огрызнулась княжна, недовольная, что ей преградили путь к ванне и чистой одежде.

– Нет, что вы! Но я так волнуюсь! Его величество не был рад моему отъезду из Аэркараса, чтобы навестить родителей. Но он уж точно не предполагает встретить меня здесь. Не могли бы вы, к слову, упомянуть, что пригласили меня в Сияние познакомиться? Это же правда!

На душе у Тиадры что-то стало еще муторнее. Нет, против Мориэль княжна Золотого Сияния ничего не имела. Девушка была хорошо воспитана, начитана, не лезла с неуместными вопросами и советами… Но какой-то душевной теплоты княжна Сияния в ее адрес так и не почувствовала. Как, впрочем, и от нее. Складывалось впечатление, что Мориэль приехала погостить лишь потому, что такова была воля ее отца. И вообще она Тиадре казалась ко всему безучастной. А тут вдруг такие волнения. С чего бы?

– Хорошо, я обязательно первым делом объявлю, что вы моя гостья! – успокоила девушка кузину, стараясь быстрее прошмыгнуть мимо нее и уже погрузиться в долгожданную спасительную пену.

Кстати, она же его величеству генеалогическую книгу обещала. Надо передать ему после ужина. Вероятно, это важно.

Глава 4

Анарион приехал в Сияние решать вопросы, а не вести светские разговоры. Но когда ты король, приходится всегда быть готовым к тому, что тебе выкатят красную дорожку, организуют торжественный бал и прочие статусные мероприятия. Сегодня, к счастью, всё должно было ограничиться ужином. И это очень хорошо, потому что ни один воин никогда не произнесет такого вслух, но когда скачешь три дня, еще день тратишь на осмотр шахт и тяжелые переговоры, дальше опять скачешь четырнадцать часов, осматриваешь башню, немного спишь, снова двенадцать часов скачки… В общем, в гробу Анарион видел все эти светские мероприятия. Он бы и ужин сейчас предпочел себе в комнаты, и заснуть хотя бы часов на шесть. А лучше восемь.

Но он король. А значит, пойдет сейчас в залу, будет общаться с подданными и являть миру образ безупречного аристократа, сильного, не устающего, всё знающего и прочее, прочее – сплошь в превосходных степенях. Охрану Анарион распустил отдыхать. Слава богам, у него еще не развилась запредельная отцовская паранойя, свойственная королям, а жить с угрозой покушения он привык с пятнадцати лет. Это даже уже не напрягало. А уединения и свободы хотелось. И его величество иногда их себе позволял.

За столом справа от короля сидела княжна Сияния, слева – Мориэль. Анарион, конечно, совершенно не ожидал увидеть здесь девушку, но успел скрыть изумление. Оказывается, Тиадра и дочери Бериана кузины. Занятная картина вырисовывается. Или он все же успел подхватить манию преследования, просто ее раньше не замечал? Сама княжна, конечно, никак бы не справилась с диверсией в башне. К тому же Анариону думалось, что он немного знает девушку, и в образе суперагента в юбке он ее никак не представлял. Скорее в этом можно было заподозрить Тиадру. Но им обеим обвал был ни к чему.