– Мара… – Одно это слово как вздох катится по толпе за моей спиной и среди солдат передо мной.

– Его величество… не принимает… – теперь неуверенно лепечет капитан, пока я медленно вытаскиваю меч и один кинжал.

– ПРИНЦ УБИЛ МОЮ СЕСТРУ! – зло рявкаю я. Так, чтобы слышало как можно больше людей, чтобы они знали, кого будут защищать.

– Не может…

– ВАШ ПРИНЦ ПЫТАЛСЯ ИЗНАСИЛОВАТЬ ОДНУ ИЗ МАР! А КОГДА ОНА СТАЛА СОПРОТИВЛЯТЬСЯ, ОН… её убил. – Последнее я выдыхаю с искренней ненавистью. – Убирайтесь. С моей. Дороги.

– Он тронул Мару?

– Как он мог? Они же…

– …отмечены самой богиней.

– Он навлёк на нас её гнев!

– Что, если они не будут нас защищать?

– Кто поможет с нечистью?

– Мару пытались… обесчестить?!

Капитан и солдаты каменеют и не знают, как поступить, слыша возмущённый шёпот толпы, которая всё растёт позади меня. Из дворца быстрым маршем выходят ещё двадцать солдат и новым рядом встают позади первой линии стражников.

– ОТДАЙТЕ МНЕ ПРИНЦА! – кричу я в окна второго этажа, туда, где горит свет. Я начинаю расхаживать взад-вперёд, как хищник перед добычей, которой удалось ускользнуть в нору. – ТОТ, КТО ПОСМЕЛ ТРОНУТЬ МОЮ СЕСТРУ, ДОЛЖЕН ЗАПЛАТИТЬ!

– Ты не можешь войти, а его высочество не выйдет. Уходи, Мара! – Капитан вновь расправляет плечи, чувствуя себя увереннее благодаря численному превосходству.

Я уже поняла, что выстоять против этой толпы в одиночку у меня мало шансов. Но, крутанув меч в руке, решаю, что, если они не отступят, я хотя бы заберу с собой так много, как смогу. Уходить я не собираюсь. Стражники вытаскивают мечи, а я отбрасываю края мантии назад, открывая руки и плечи для большей манёвренности.

Сзади раздаётся крик. Вначале один, потом второй, более испуганный, а затем вся толпа идёт волнами, и даже в свете факелов я замечаю, как капитан бледнеет, глядя куда-то мне за спину. Когда я оборачиваюсь, через толпу, словно сквозь воду, в ярко-алых плащах идут мои сёстры, Мары. Все, кто остался. Все пятеро. Во главе с самой старшей, Кирой, и моей наставницей Ириной. Я ошеломлённо смотрю на них, опуская лезвие меча вниз, когда они встают рядом и позади меня. На них тоже парадные одежды, лучшие, что у нас есть. И у каждой сбоку висит по мечу. Они пришли поддержать моё решение. В блеске их глаз и тенях на лицах я вижу то, что не разглядела до отъезда.

Злость на свою судьбу и желание отомстить.

11

Кусок варёной картошки плюхается обратно в суп, когда Аарон замечает меня и забывает донести ложку до рта.

– Ты ходишь как призрак! – возмущённо заявляет он, вытирая салфеткой бульон, капли которого попали ему на рубашку.

Мы с Мороком вернулись сразу после заката. Слуга Тени во дворец не пошёл, а я, после того как отнесла покупки в свою комнату, решила пройтись по огромному зданию. Я планировала тихонько изучить дворец, пока никто не следит, и, может, найти оружейную, чтобы стащить хоть небольшой кинжал. Однако нашла только кухню. Тогда я решила, что кухонный нож лучше, чем ничего, но, войдя, наткнулась на Аарона, который в одиночестве ест свой скромный ужин за высоким столом. На нём простая белая рубашка и чёрные штаны.

– Почему ты тут один? – Мне стоило бы уйти и продолжить поиски оружейной комнаты, но я устала, поэтому сажусь прямо напротив него.

Стулья тоже высокие, скорее всего, здесь нарезают овощи и фрукты – на столе виднеются борозды от ножа. Сейчас на нём стоят несколько мисок с едой, столовые приборы, кувшин с водой и стаканы.

– Люблю поесть в одиночестве, – отвечает Аарон, возвращаясь к еде.

– Мне уйти?

Отхлёбывая суп, молодой человек поднимает на меня взгляд зелёных глаз.

Сестра мне часто говорила, что её сердце забилось быстрее, когда Ариан впервые ей улыбнулся. Говорила, что он весь был как тёплый свет с белоснежной улыбкой и блеском золота в волосах.

– Когда-нибудь и ты, Агата, не сможешь оторвать взгляд от мужской улыбки, – смеялась тогда Анна, пихая меня локтем под рёбра.

До сих пор мне это было непонятно, потому что я легко отворачивалась от мягкой улыбки Даниила. Но теперь почему-то не могу оторвать глаз от хмурого, излишне пристального взгляда своего же охранника.

Да и о каком учащённом сердцебиении может идти речь? Моё сердце не бьётся вовсе.

– Нет, – поразмыслив, отвечает Аарон и вновь утыкается в тарелку.

– Я думала, ты будешь сторожить каждый мой шаг.

Он пожимает плечами и нагибается к ложке, отчего его длинные чёрные волосы спадают вперёд.

– Мне не нужно ходить за тобой по пятам, чтобы заметить, как ты пытаешься стащить нож.

Мои брови взлетают вверх. Сейчас он занят едой, и до этого, я видела, он смотрел мне в глаза, не обращая внимания на руки. Аарон допивает бульон и ставит пустую миску обратно на стол. Он улыбается мне ласковой улыбкой с такой огромной долей жалости, что я недовольно сжимаю губы.

– Агата, если ты не знаешь, то у тебя в руке десертный нож. Он тупой.

Я фыркаю, со звоном возвращая на стол серебряный столовый прибор, который запихала в рукав, думая, что он не видит. Молодой человек кивает:

– Хорошая девочка. Не хотелось насильно проверять, куда ты его спрятала.

– Может, он тупой, но в глаз, думаю, войдёт легко, – нарочито равнодушно возражаю я.

Аарон молча отклоняется на спинку стула и складывает руки на груди.

– Когда ты поедешь за остальными ингредиентами? – меняет он тему.

– Завтра или послезавтра. Со мной поедет Морок.

Аарон вновь кивает, и теперь я вспоминаю, что Морок не успел ответить на мой вопрос.

– Что не так с пограничным лесом?

Молодой человек закусывает губу, раздумывая над ответом. Я складываю руки в замок на столе, дожидаясь, когда он заговорит:

– Когда Мары умерли, ни одна из вас не переродилась. И даже хуже – ваши тела не разлагались. Тело Анны тоже. Его нашли в храме. Служительницы, узнав, что все Мары погибли, разбежались. Её тело осталось лежать там, так никем и не погребённое. Лежало дольше всех, но осталось таким же, как в день смерти.

Аарон говорит ровно, излагая всё произошедшее как сухие факты, но я до скрипа сжимаю зубы, в очередной раз пытаясь не представлять себе Анну на больничной койке. Не вспоминать, как ей зашивали ту рану.

– По рассказам, которые я слышал, люди решили, что богиня зла, что её посредников посмели тронуть, и забирать вас к себе она не собиралась. И тогда люди в панике, боясь, что вы восстанете как нечисть, закопали вас в безымянные могилы в обеих странах, никак не отмечая места захоронений. Они надеялись, что толща земли удержит вас. Поэтому найти тебя было непросто.

– А Анна? Ты знаешь, где её могила?

– Нет, – тихо отвечает Аарон. – Как я понял, Даниил ещё задолго до отравления Николая начал искать твою могилу. Его будоражили сказки о вас и Мороках. Поэтому он изначально собирался тебя поднять, но не было весомой причины, чтобы убедить отца, да и найти Морока – непростая задача. А ещё тяжелее убедить его поднять кого-то из могилы.

– Что было дальше?

– После смерти всех Мар Аракен объявил Серату войну за то, что их принц посмел опозорить твою сестру, а их солдаты позже убили и вас самих. Ведь теперь обе страны остались беззащитны перед тварями. Мары исчезли. Не осталось ни одной. Работу Мар возложили было на Мороков, люди надеялись, что они возьмут на себя заботу об упокоении нечисти. Но тут произошло то, чего никто не ждал. Слуги Тени восстали.

– Не может быть, – едва выдыхаю я.

– Озлобленные, что с вами так поступили, они бросили всё и ушли, оставляя людей самих разбираться с их проблемами. В первое время солдаты обеих стран пытались их задерживать, просить или умолять. Но стоило солдатам встать на их пути, как Мороки рубили головы и обрывали жизни людей, даже не желая дослушивать предложения.

Я качаю головой, не в силах поверить, что слуги Тени не просто могут что-то чувствовать, но и вставали на нашу сторону, пытаясь отомстить за ту боль, что нам причинили. Я непроизвольно оборачиваюсь на тёмный проём двери, в который вошла, словно Морок может там стоять. Мне хочется расспросить его, что он знает об этом эпизоде истории и правда ли это всё.

Я вновь поворачиваюсь к Аарону, когда он встаёт, чтобы налить себе ягодный морс из кувшина. Он наполняет один стакан, а потом, помявшись, наливает немного во второй и протягивает мне.

– Это не обязательно, – неуверенно отказываюсь я, но он продолжает протягивать, пока я не беру стакан в руки.

Принюхавшись, я понимаю, что морс клюквенный.

– Это мой любимый, – удивлённо говорю я, делая первый глоток. – Как ты узнал?

Вместо ответа Аарон неопределённо пожимает плечами и садится за стол. Хотя это глупый вопрос, такие вещи вряд ли передают в легендах. Об этом знали только мои сёстры. Аарон продолжает, пока я молча допиваю напиток:

– В тот момент началась настоящая война, и войска сталкивались в основном в пограничном лесу. А ты лучше меня знаешь, что происходит в местах, где насильственной смертью умирает много людей.

– Появляются неупокоенные.

– Верно. И их было множество. Упыри, утопленники, призраки. Лес буквально кишел ими, и солдаты больше сражались с нечистью, чем друг с другом. Тогда Аракен потребовал смерти принца Ариана, говоря, что после его казни они прекратят нападения и война будет закончена. Это стало их условием.

– И Серат пошёл на это?

– Нет. Но принца это не спасло. Аракен отправил наёмных убийц, и до Ариана они всё-таки добрались, хотя он до самого конца утверждал, что и пальцем ни одну из Мар не тронул. И даже больше того… – Аарон нагибается вперёд, понижая голос, я подаюсь навстречу и внимательно слушаю. – Поговаривают, что принц настаивал, что он никогда и не был знаком с Анной, до самой смерти стоял на своём. Говорил, что это заговор и его подставили. Серат до сих пор настаивает на этой версии, поэтому отношения между нашими странами уже пару сотен лет такие натянутые.

Я фыркаю, с шумом опуская металлический стакан на стол. К счастью, морс я весь допила, а то всё бы расплескалось.

– Вот же мерзавцы! Двести лет, а они всё не могут хотя бы признаться! Сестра мне лично рассказывала об их отношениях!

Аарон хмурится и напряжённо сжимает челюсти, переводя взгляд на стол. Мне вдруг очень хочется узнать, что он думает о Ласнецовых. Не любит Серат точно так же, как и я, или ему всё равно?

– Вот вы где! – Мы вздрагиваем от голоса Елены.

Аарон и я откидываемся на спинки стульев, заметив, что всё так же продолжали опираться на стол, наклоняясь ближе друг к другу. Хотя из-за того, что мы теперь отстраняемся столь поспешно и одновременно, ситуация выглядит ещё более странной. Принцесса делает вид, что ничего не заметила, но когда она огибает стол со стороны Аарона и останавливается рядом, её тонкие пальцы пробегают по плечам парня, зарываясь в его волосах. Выражение моего лица так и остаётся равнодушным, но мне хочется встать и уйти. Как-то неловко наблюдать за этим жестом, он кажется слишком личным.

– Агата, ты нашла всё, что нужно? – улыбается мне девушка.

– Почти. Сейчас мы обсуждаем мою поездку в лес за остальными ингредиентами. – Я вновь смотрю на Аарона, который не скидывает руку принцессы, но сидит напряжённый. – Лес очистили?

– Нет. Мороки только недавно снова начали появляться на этих землях. Как я и сказал, они больше людям не помогают. Они до сих пор ничего не забыли и не простили. Работают разве что за деньги, если их удаётся уговорить.

Значит, в лесу действительно опасно и нужно быть внимательнее, а желательно ещё и не заходить далеко вглубь. Я киваю, получив все ответы, и встаю с места.

– Спасибо. А теперь я пойду к себе, – прощаюсь я.