Я вновь киваю и поднимаюсь с кровати, когда девушки говорят, что пора собираться. В этот раз мне не нужно спрашивать, чтобы понять, что этот наряд выбрал Даниил. Платье под стать первому, роскошное и богато украшенное, с пышной юбкой. Опять глубокое декольте, открытые плечи и корсет. Платье алого оттенка, правда, весь корсет, рукава и часть юбки покрыты полупрозрачной сверкающей чёрной тканью, которая придаёт одеянию мрачности, и на подоле оттенок медленно из тёмного перетекает в более яркий алый.

Я с наслаждением провожу рукой по дорогим материалам и позволяю себе слабую улыбку ровно до того момента, как Инна начинает затягивать корсет, напоминая мне, что у любой красоты есть цена. Из-за откровенности платья моя метка воскрешения становится видна, поэтому служанки без лишних вопросов оставляют волосы распущенными, лишь завив их в мягкие локоны с помощью горячих щипцов. Закончив с макияжем, Марина приносит мне бархатную коробочку, которую я раньше не видела.

– Его высочество настаивал, чтобы… – Уже на этом моменте я хмурюсь, а потом девушка раскрывает коробку, показывая мне дорогое и массивное колье с рубинами.

– Я понимаю.

Мне ничего не остаётся, кроме как приподнять волосы, позволяя служанкам надеть на меня своего рода красивый ошейник. По тяжести колье напоминает оковы, что я носила на шее в первые дни. Надо будет рассказать принцу, что я не люблю подобные украшения и не хочу, чтобы он покупал мою дружбу.

Рассматриваю себя в зеркале, и мне кажется, я вижу незнакомку. Я никогда не носила подобных платьев и украшений. Никто не завивал мне волосы в красивые волны, и были они чёрного, а не серого цвета, как сейчас. Моё лицо было мягче, скулы никогда так не выделялись, и я никогда не была так привлекательна, как сейчас. Эта красота странная, пугающая и неживая, но каким-то образом эти две девушки смогли сделать из меня куклу, которой недостаёт только здорового румянца и бьющегося сердца, что до сих пор упрямо молчит.

Я благодарю Марину и Инну, служанки выходят, оставляя меня одну, а я так и продолжаю сидеть перед зеркалом, думая, что Даниилу нужно было возродить мою сестру. Ей бы пошли все эти наряды и украшения, праздники и танцы. Ей бы пошла новая жизнь рядом с принцем, желающим быть её другом и, может, кем-то большим. Легко касаясь пальцами рубинов на шее, я понимаю, что это всё должно быть у неё, а не у меня. Анна, младшая из нас, достойна новой жизни, в которой будет счастлива.

Я вздрагиваю, когда тёплая ладонь ложится на моё голое плечо, и это прикосновение возвращает меня в реальность. За моей спиной стоит Аарон. Он впервые так строго одет: в наглухо застёгнутую чёрную рубашку, камзол и кафтан, такие же чёрные, но богато украшенные серебряной вышивкой. На поясе у него длинный кинжал, вероятно, больше для украшения, чем в качестве настоящего оружия. Только недавно аккуратно уложенные волосы уже в лёгком беспорядке, потому что он по привычке запускает в них руку, а в его зелёных глазах, взгляд которых я встречаю в зеркале, плещется беспокойство.

– В чём дело, Агата? Ты выглядишь так, словно готова расплакаться. Руки всё ещё болят? – Он опускается рядом на колено и оглядывает мои ладони.

Они почти зажили. Кожа новая, розовая, а пальцы я сгибаю медленно, но не осталось ни крови, ни ожогов. Даже перевязка уже не требуется.

– Как ты думаешь, Аарон, Даниил сможет найти могилу Анны?

Молодой человек поднимает на меня взгляд, задумывается, понимая, что моё настроение не связано с болью в ладонях.

– Для чего тебе это? – осторожно спрашивает он.

– Я хочу изменить условия сделки с королём.

– Как?

Его выражение лица становится жёстче и мрачнее, хоть он и пытается сохранять спокойствие, но слова произносит отрывисто.

– Я выполню часть своей сделки. Я уже вылечила Николая и убью Северина, но взамен хочу, чтобы они нашли могилу моей сестры и чтобы Морок оживил её. Поднял, а потом оживил.

– Это означает, что ты вновь ляжешь в могилу.

– Да. Но так будет правильнее.

Аарон поднимается на ноги под звук колокола, означающего, что к уже собравшимся гостям присоединились члены Сената, а значит, праздник начинается.

– Тебе пора к Елене, опаздывать на встречу с принцессой не просто невежливо, но и опасно. – Я выжимаю слабую улыбку, на которую парень никак не отвечает, продолжая смотреть на меня с долей то ли разочарования, то ли злости.

Он молча уходит, а я, подождав пару минут, выхожу следом, чтобы почти нос к носу столкнуться с Даниилом. Принц специально подобрал оттенок мундира в точности под моё платье. Он также во всём чёрном и алом, за исключением золотых эполетов и завязок.

– Пришло время праздновать, дорогая Агата.

Я с трудом выдаю ответную улыбку и хватаюсь за предложенную руку, согнутую в локте. Всё, что мне остаётся, – это надеяться, что Даниил не любит танцевать и я смогу сбежать с этого праздника через пару часов.

17

– Серат напал на один из наших отрядов! Они посмели прийти на нашу территорию, вырезать больше двадцати наших солдат, а потом снова скрыться в Бесконечном лесу, – шипит мне на ухо король Дмитрий, как только мы оказываемся в главном зале. В том же, куда меня привели в самый первый вечер.

Сейчас здесь полно людей, в конце зала и вдоль левой стены установили длинные столы с вином и различными угощениями для всех желающих. Центр оставили пустым для танцующих, а музыканты расположились по левую сторону от возвышения, на котором всё так же стоит один большой трон и три поменьше. И все они сейчас пустуют. В воздухе висит запах еды, слышится тихая музыка и гул голосов. Гости разбились на группы и, держа бокалы с вином, обсуждают проблемы и последние новости, делясь мнениями.

Король подхватывает меня под локоть и оттаскивает в сторону, Даниил остаётся на месте, чтобы не привлекать к нам ещё больше внимания.

– Нам нужно будет как можно скорее покончить с Северином, Мара.

– Я знаю, ваше величество. И теперь это возможно, потому что Николай очнулся и я могу уехать. Однако я не пройду через пограничный лес, сквозь толпы тварей и отрядов Серата в одиночку.

– Дать армию я тебе не могу. Нам нужна смерть Северина, а не вторжение. Я не желаю масштабной войны, а для этого надо, чтобы жители Серата не знали, что мы как-то причастны к гибели их монарха.

Заметив, что на нас стали оборачиваться, Дмитрий отводит меня к столу с едой, притворяясь, что проголодался.

– Мне нужен Морок, – отвечаю я, перебирая фрукты.

– Только он один?

– Да. Морок, как и я, не принадлежит ни к одной из стран, поэтому даже если в Серате узнают, что это мы, то никто не сможет обвинить именно Аракен в покушении. К тому же Морок легко поможет разобраться с нечистью.

– Но Морок вернётся только через несколько недель.

– Значит, нет другого выбора, кроме как подождать.

Король упирается в меня прямым и недовольным взглядом. Он поспешно наливает вина в бокал и вкладывает его мне в руки, а потом наливает себе и половину выпивает почти залпом. Я просто смотрю на него, дожидаясь ответа.

– Хорошо, – соглашается король Дмитрий, с грохотом опуская металлический бокал на стол. – Будем надеяться, что слуга Тени вернётся до того, как Северин предпримет что-то новое.

– Что от меня требуется сказать Сенату? – Поддавшись странному желанию, я отпиваю несколько глотков вина и кривлюсь от кислого вкуса.

– Ничего, сейчас они развлекаются, я тебя им представлю, а там уже моя забота. После ты можешь развлекаться с моим сыном и вернуться к себе, когда пожелаешь.

Мне не нравится фраза про развлечение с его сыном, и чтобы сдержать раздражение, я делаю ещё несколько больших глотков из бокала. Иногда Дмитрий кажется мне справедливым королём, который желает добра для своего народа, но одновременно он такой же заносчивый и высокомерный, как и все прочие правители.

Понимая, что мне предстоит провести в его компании ещё какое-то время, я предпочитаю не выпускать из рук свой уже полупустой бокал, не зная, сколько ещё раз королю удастся вывести меня из себя неаккуратными словами. Будь на моём месте Ирина, она бы с лёгкостью разобралась с ситуацией, но я никогда не славилась терпением, поэтому уроки танцев и дипломатия давались мне намного хуже, чем тренировки с оружием, где я могла выпустить всё накопившееся раздражение.

– Господа, это та самая знаменитая Мара по имени Агата. И настоящая легенда, потому что благодаря моему сыну Даниилу теперь она последняя из существующих! – представляет меня король группе уже немолодых мужчин в парадных мундирах.

Их около десяти, почти у всех большая часть волос тронута сединой, кто-то остался в хорошей физической форме, а некоторые располнели от чрезмерной еды и вина. Они все оценивающе оглядывают меня с головы до ног в тишине. Те, кто стоит сзади, начинают перешёптываться, пока ближайшие трое обращаются непосредственно ко мне. Король отпускает мою руку, которую до этого галантно придерживал, и это позволяет мне расслабиться.

– Значит, ты и есть та самая Агата, которая пыталась убить принца Серата? – спрашивает один.

– Да.

– Но тебе действительно не удалось? – говорит второй.

– Не удалось.

– Так это твоя сестра была опозорена?

– Она была убита, а не опозорена. – Я изо всех сил стараюсь не плюнуть этому напыщенному индюку в лицо.

– Я слышал, что все Мары до одной погибли из-за твоей сестры, – слышится голос откуда-то сзади, это не вопрос, поэтому я сжимаю губы и молчу.

Одни продолжают задавать бестактные вопросы, другие просто бросают, как им кажется, ничего не значащие замечания. На что-то я отвечаю, что-то намеренно игнорирую, но внутри растёт уверенность в том, что я выдержу эту пытку, потому что теперь решила, что хочу получить взамен. А оскорбление Сената и короля на руку мне не сыграет. Хотя король Дмитрий уже потерял ко мне интерес и обсуждает какие-то дела чуть в стороне с двумя советниками.

– Прошу прощения, господа. – Я чувствую, как ладонь ложится мне между лопатками, и инстинктивно на неё опираюсь.

– Аарон! Как тебе служба у Даниила? Говорят, младший принц привередлив и за ним тяжело уследить. – Один из моих неприятных собеседников издаёт смешок.

– К моему счастью, принц всегда уступал мне в беге, поэтому сбежать из-под моего надзора не так-то просто, – усмехается Аарон, и несколько членов Сената согласно кивают, улыбаясь. – Кстати, эта Мара обещала мне рассказать, как они режут глотки тем, кто их оскорбляет, так что вы не будете против, если я заберу её и мы это обсудим?

Его намёк и доброжелательная улыбка настолько тонкие, что мужчины даже не понимают скрытого подтекста, а лишь взмахивают руками и едва склоняют головы, отпуская меня.

Обхватив за талию, Аарон оттаскивает меня в сторону, но не успеваю я его поблагодарить, как он наклоняется к самому моему уху:

– Я сказал Елене, что отлучусь на минуту, чтобы принести вина. Невозможно было продолжать слушать то, что они тебе говорили. Но моя минута закончилась, поэтому иди к Даниилу.

Я задерживаю дыхание, пока губы Аарона касаются моих волос слишком близко к уху. Со мной он говорит всё так же сухо и отстранённо, как немного ранее в комнате. Я не могу ничего ответить, когда он подталкивает меня в сторону принца, а сам исчезает среди толпы людей.

Сделав ещё пару глотков вина, я оставляю бокал на ближайшем столе, ощущая незнакомую лёгкость в теле. Подойдя к Даниилу, уже привычным движением хватаюсь за предложенную руку и, по совету Аарона, больше от принца стараюсь не отходить, надеясь, что рядом с ним мне нужно только улыбаться его собеседникам и спокойно ждать завершения этой пытки.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спрашивает Даниил, поглаживая мою руку, когда мы отходим от очередного высокопоставленного чиновника. – Ты такая молчаливая.

– Вполне, ваше высочество. Просто распробовала вино, и, как оказалось, алкоголь на меня хоть немного, но действует.