Два противоречивых желания: одно – дёрнуться в сторону, чтобы вывернуться из захвата, другое – прижаться к великолепному мужскому телу, образ которого не изгладился из моей памяти.

Испуганные глаза Эннии помогают стряхнуть морок, и я делаю попытку развернуться лицом к ректору, одновременно сделав шаг в сторону. На мгновение руки мужчины сжимают мои плечи ещё крепче, как будто он тоже что-то решает про себя, но я двигаюсь мягко без рывков, и он ослабляет хватку.

Разворачиваюсь и отшатываюсь назад, поближе к Эннии. Так у меня чуть больше уверенности в том, что я смогу противостоять обаянию этого чёртова ректора, ну и голову не приходится задирать. Всё-таки он очень высокий.

– Простите, магистр… э-э-э…

– Арский, – подсказывает он.

– Простите, магистр Арский, – послушно повторяю я, – этого больше не повторится.

Подозреваю, что звучит это у меня не очень убедительно, потому что мне мерещится зубовный скрежет.

– Очень надеюсь, адепт, но вот ещё одной отработки вам точно не избежать, – голос ректора звучит холодно, ноздри раздуваются, словно он едва сдерживает гнев, – за попытку прогула, а ещё за то, что вы подбиваете на неблаговидные действия других, он кивает на стоящую за моей спиной Эннию.

– Простите, магистр Арский, – эхом шелестит за моей спиной голос Эннии, – но я подвернула ногу, и Алисия согласилась проводить меня в целительское крыло. Это моя вина.

– И поэтому вы не шли открыто по дорожке, а ползали по кустам?

– Я хотела сократить путь, – голос Эннии срывается, но она продолжает отстаивать свою версию.

– Имя, адепт? – сухо спрашивает ректор.

– Энния Альера, – упавшим голосом отвечает моя соучастница.

Некоторое время магистр, прищурившись, смотрит в сторону Эннии, а затем уже знакомым издевательски-насмешливым тоном говорит:

– Похвально, что вы выгораживаете вашу подругу, адепт Альера. Однако я не вижу у вас серьёзных повреждений. Если вы всё же настаиваете, что вам нужен целитель, можете идти, но магистру Эркину я сообщу о своих наблюдениях.

Вот же гад, он явно издевается. Я по привычке прикусываю нижнюю губу, и взгляд магистра перетекает на неё.

– Нет, нога не так сильно болит, я вернусь на занятия, – идёт на попятный Энния и, судя по шороху веток за моей спиной, начинает обратный путь через кусты.

– Ну а вы чего ждёте, адепт? – вкрадчивым голосом интересуется магистр, делая шаг ко мне, и взгляд его, так и оставшийся на моих губах, темнеет.

Пячусь назад и ойкаю, почувствовав, как хищные кусты впиваются в мою спину своими колючками. Невольно подаюсь вперёд и, как в известном фильме, стараюсь втянуть в себя и живот, и попу «Всё в себя»*, лишь бы не впечататься в тело мужчины, стоящего слишком близко ко мне. Ткань касается ткани, и я боюсь вдохнуть глубоко, чтобы предательски затвердевшие вершинки груди не сократили самовольно расстояние между нами.

Я в западне. Вот что мне теперь делать? Встать на четвереньки и ползти сквозь колючий кустарник? Может, ещё попой при этом повилять?

Стискиваю зубы, стараясь разозлиться. А вот и не полезу. Я, конечно, человек не конфликтный, но стать объектом насмешек придворного хлыща, как он сам себя недавно назвал, почему-то не хочется. И развлечением для скучающего командировочного не буду.

В конце концов, я тут ненадолго. Если Алисия решит затеять интрижку, то и флаг ей в руки. А я, пожалуй, побарахтаюсь.

– Вы не покажете, где здесь можно пройти? – смотрю прямо перед собой, то есть в центр его груди, чтобы снова не встретиться с его затягивающими синими омутами. Кстати, а есть ли там что-то вроде сердца под тонкой тканью рубашки? Ведь это ж сколько можно надо мной издеваться?

– Чем вас не устраивает путь, которым вы сюда пришли? – горячее дыхание обжигает мою макушку.

Опускаю глаза на своё исцарапанное запястье, кровь уже подсохла, но я не удерживаюсь и слизываю её. Ой, это я опрометчиво. Отчётливо слышу, как магистр сглатывает. В следующий миг моя пострадавшая рука оказывается в плену двух его ладоней. Ощущаю нежное поглаживание, от которого по предплечью разбегаются мурашки, а внизу живота начинается пожар.

– Что вы… – пытаюсь изобразить возмущение, но магистр уже делает шаг в сторону, отпустив мою руку, и я сдерживаю разочарованный стон.

Пока я с изумлением смотрю на свою кожу, где нет ни следа, оставленного колючками, ветви кустарника, повинуясь жесту магистра, расходятся, образуя проход.

– Вы тратите моё время, адепт, – хрипло говорит мужчина, не глядя на меня, – вперёд, полигон ждёт вас.

Он отворачивается и первым устремляется в указанном направлении быстрым шагом, а мы с Эннией срываемся на бег, чтобы поспеть за ним. Энния бежит легко, позабыв о «повреждённой» ноге, а я очень быстро начинаю задыхаться. Никогда не любила бегать. В итоге не выдерживаю и перехожу на шаг, стараясь не перекашиваться в сторону. В боку колет немилосердно. Зато все переживания из головы вылетают.

– Лисса, быстрее, – шипит Энния, но я останавливаюсь, открыв рот, потому что, не видя ещё самого полигона, я вижу над деревьями взлетающего дракона, огромного, настоящего. Внутри меня что-то переворачивается.

Они реальны.

––

* Сцена из к/ф «Служебный роман» (реж. Э. Рязанов).

Глава 9. Петля Изначального. Кристиан и Ларс

Кристиан

«Ларс, угомонись», – продолжаю идти по направлению к группе старших адептов, в то время как дракон подбивает развернуться и проверить подготовку младшего курса.

Два адепта уже в воздухе, делают круг над полигоном.

– Ну как вам? – магистр Волсумз спрашивает почти безразличным тоном, но меньше всего в его эмоциях сейчас равнодушия.

Ларс передаёт исходящий от него запах морозной свежести. Магистр гордится достижениями своих учеников. И есть чем. Парни закладывают красивые виражи. Подключаю драконье зрение. Драконы не просто используют воздушные потоки, они их создают.

– Красавцы, – искренне восхищаюсь я. – У обоих вторая стихия – воздух? Как вам удалось так хорошо развить у них именно её?

– Не деликатничайте, магистр Арский. Вас удивляет, что я смог развить у них ту стихию, которой у меня у самого нет, – на этот раз он уже не скрывает самодовольства.

– Ну это я как раз хорошо понимаю, – охлаждаю я его желание покрасоваться перед придворным бездельником. – Вы работаете над развитием своей пятой стихии. И владеете методологией.

– М-да, магистр Кристиан, вы продолжаете меня удивлять. Мало кто понимает, что лучший способ в чём-то продвинуться – делать то, что получается хуже всего. Гораздо легче и приятнее совершенствовать то, что и так хорошо идёт. И если вы понимаете… У вас ведь отстаёт стихия воды? Не хотите факультативно поработать со старшим годом? Есть у меня трое с водой на начальной стадии.

– Заманчиво. Но сначала разберусь с тем, что оставил мне мой предшественник.

– Сочувствую, работа с документами – это не то, на что я хотел бы тратить своё время.

Магистр Волсумз отходит в сторону к группе адептов, некоторое время я прислушиваюсь и к словам, и к эмоциям. Обращает на себя внимание бледный юноша, рвущийся попробовать взлёт «ещё раз».

– Не сегодня, адепт Стэн, – почти ласково говорит магистр. – Ты ещё не восстановился.

Я настораживаюсь. Интересно, после чего он не восстановился?

Когда в Академии погиб дракон, на место выезжала комиссия. Ничего необычного не нашли и предпочли списать гибель адепта на несчастный случай: дескать, улетел парень в ночное время в горы, отвлёкся на что-то, врезался в скалу на больших скоростях да так, что и драконья регенерация не спасла. Наложили дисциплинарное взыскание на ректора и на магистра Волсумза, куратора старшего курса, и на том успокоились.

А потом к нам обратился отец одного из отчисленных молодых драконов. Причина отчисления – ослабление драконьей сущности почти до нуля. Причём он уверял, что его сын не первый из старшекурсников.

Повезло, что подозрительный Дархани настоял на сохранении тела погибшего в магической заморозке. Это оказалось несложно, поскольку близких родственников у парня не оказалось, а дальние были только рады возложить расходы по огненному обряду на государственные службы.

И вот сегодняшний звонок от Дархани по поводу выпитого досуха погибшего дракона. Докопались-таки. Осталось понять, кто опустошает драконов, едва достигших стихийной зрелости.

С этим Стэном надо будет пообщаться. Ларс запечатлевает образ и запах парня, но делает это словно нехотя.

Понятно, его сейчас интересует кое-кто другой. Этот огненный кто-то, вместо того чтобы заниматься практикой, сейчас стоит среди своих однокурсников, делая вид, что сосредотачивается на чём-то у себя внутри, а на деле косится в небо на выписывающих сложные фигуры драконов. И на юном лице такой восторг, что «Аррр», прямо-таки тянет оттолкнуться от земли.

Ларс рвётся в небо. Он должен показать лисёнку, кто из драконов самый красивый и самый сильный.

– С петлёй Изначального у них проблема, – магистр Волсумз снова рядом со мной. – Не хотите продемонстрировать, как должны летать мастера?

– А сами-то почему не хотите покрасоваться?

Магистр Волсумз вздыхает:

– Сами же знаете, что петля Изначального без Воздушной стихии почти невозможна. Вот без Воды, которой у вас пока нет, обойтись можно.

Качаю головой:

– Тоже не очень. Классическая петля требует соединения всех пяти стихий и доступна только Императору. Но да, вы правы, Воздух играет первостепенную роль.

Ларс ликует, он готов оттолкнуться от земли.

– Вот поэтому и прошу демонстрации. Методологии методологиями, но иногда один раз увидеть лучше многочасовых объяснений.

– Ну что ж, магистр, только верните на землю ваших парней, чтобы мне не пришлось курс менять.

Ларс

Наконец-то можно расправить крылья. Отталкиваюсь от земли. Взмах. Крис вроде умный, но сейчас не понимает, что для нас важнее не его расследование. Мы должны показать ей, кто из драконов мощнее. От кого будет самое сильное потомство.

Делаю круг над полигоном, замираю, почти не шевеля крыльями. Позволяю себя рассмотреть, а потом начинаю разгон и прямо над моей девочкой ухожу вертикально в небо. Петля Изначального. Создаю воздушный поток, опираясь на него, зависаю в верхней точке и пикирую вниз, к своему огоньку. Выравниваюсь над самой землёй. Несколько самых слабых непроявившихся драконов кидаются врассыпную. Но она стоит неподвижно, запрокинув голову. Храбрая, сильная.

Жаль, Крис этого не понимает. Вместо того, чтобы опуститься на землю прямо перед ней, он перехватывает контроль и заставляет долететь до пахнущего завистью магистра Волсумза.

Кристиан.

Харугов дракон, нашёл время выделываться. Петлю он, конечно, выполнил чисто и даже хорошо, что над младшим курсом. Драконам, для которых это делалось, было лучше видно со стороны. Но вот попытка приземлиться возле лисёнка никуда не годится. Ещё бы брачный танец станцевал. Что же в ней такого, что я с трудом вернул контроль над Ларсом? Придётся вечером заняться воспитанием зверя.

Оборачиваюсь рядом с магистром. Принимаю восторженные восклицания адептов. Их восхищение пахнет хвойным лесом. Но через всё это пробивается запах несвежего мяса, попросту говоря, тухлятины. Магистр улыбается с натугой. В глазах – плохо скрываемая зависть. Вот и покрасовались. Можно было и попроще петлю завернуть. Зависть – самое разрушительное чувство, а я ещё не вытащил из магистра нужные мне сведения.

– Красиво, – через силу улыбается Волсумз, – но опасно. Такая петля для победы на Императорских состязаниях хороша. Вам же, адепты, разворот нужно делать и заканчивать как можно выше.

– А что если Авил именно петлю в горах пытался сделать и не успел выровнять полёт? – предполагает один из адептов.