– Раз уж ты завела такой разговор, – нарушаю задумчивую тишину между нами и замечаю, как плечи Лены снова напрягаются, – давай будем на чистоту. Тебе нравилось то, что ты видела, и смущалась лишь только потому, что твоя фантазия провоцировала в тебе желание. – Секунда и ее щеки вспыхивают тем самым, блядь, румянцем. – Ничего страшного. У меня точно так же…

– Так, ну все, хватит.

Лена шумно втягивает воздух через нос и резко сворачивает, притормаживая на обочине.

Хмуро наблюдаю, как она сжимает и разжимает пальцы на руле, а потом выдыхает как-то глухо:

– Выметайся.

Вскидываю брови, не ожидая ничего подобного.

– Ты серьезно?

Она поворачивается ко мне с раскрасневшимся лицом.

– Абсолютно. Тебе осталось пройти три квартала и повернуть налево. Надеюсь, вывеску с названием клуба ты в силах прочитать сам. Хорошего дня, Глеб.

Она натягивает неестественную улыбку, которая гаснет, когда я остаюсь сидеть на месте.

– Выйди из машины, – требует четко и с расстановкой.

Клянусь, этот дикий взгляд ее больших глаз провоцирует во мне не самую мою лучшую сторону. Но, кажется, сегодня у нее действительно нет настроения на споры со мной.

Разозлившись на мое бездействие, она отстегивается и рывком подается в мою сторону, чтобы распахнуть мою дверцу, но что-то идет не по плану.

Лена теряет равновесие, и в следующее мгновение ее ладонь ложится на мой твердый член, и это не мягкое прикосновение, поэтому я не в силах сдержать шипящий стон.

Твою мать.

Ахнув, она тут же отшатывается на свое место. А я, забив на правила приличия, поправляю свой пострадавший стояк и поворачиваю голову в сторону Лены. Она краснеет всеми оттенками красного, а ее глаза испуганно распахнуты, точно так же, как и пухлые губы.

Она растерянно хватает ртом воздух, не в силах вымолвить ни слова, а я тянусь на заднее сиденье за сумкой, но прежде, чем вылезти, останавливаюсь в непосредственной близости от ее лица и произношу ровным тоном:

– Теперь ты знаешь, что я говорил правду. Ты моя больная фантазия, Лена. Но мне начинает это нравиться.

Глава 7

Я вот понять не могу, где я так согрешила?

Второй день какого-то нескончаемого пиздеца. С самого утра мы собачимся с Тарасом по поводу и без, затем мне звонит клиентка и слезно просит перенести встречу на пораньше, ну а вишенкой на торте становится эротический сон, от которого я проснулась вся в поту.

И все бы ничего. Мне не первый раз снится подобное, вот только еще никогда героем таких снов не был брат моего мужа.

Тот факт, что из-за него мое тело и мозг восстают против меня даже во сне, пугает. Не знаю как, но я кончила именно в тот момент, когда его рот оказался у меня между ног. Фигурально конечно же. Хотя в какой-то мере ощущения были слишком реальны. Мне кажется, я давно так не кончала. Но, к сожалению, все впечатления испортил Тарас. Знаете, что решил этот придурок?! Что я намеренно стонала в попытках соблазнить его и призвать к утреннему сексу!

Ну не идиот ли?

Боюсь, если бы во сне ко мне пришел Тарас, я бы и там осталась без оргазма. Но я не стала ранить его эго. Во-первых, это бесполезная трата времени, а во-вторых, мне в принципе не хочется связываться с ним. Говна не оберешься, а этого добра в последнее время у меня сполна! Поэтому я просто послала его нахрен и, не завтракая, наспех втиснулась в спортивную форму, а в сумку положила сменную одежду, чтобы с тренировки сразу поехать на работу. Домой возвращаться нет никакого желания.

По крайней мере, до вечера.

Тяну ладони к полу и замечаю, как мои руки до сих пор трясутся. И какого-то черта я снова вспоминаю этот проклятый твердый член, который слишком призывно дернулся под моей ладонью? Вот нахрена, а? Глеб явно достался мне за какой-то грех. Вот только за какой?

Ты моя больная фантазия, Лена,

И мне начинает это нравиться.

Встряхиваю головой в попытке избавиться от этого бреда, но мое больное воображение уже рисует всевозможные наброски того, какой у него массивный член. От вспыхнувших картинок колючий жар собирается внизу живота, и, зажмурившись, я кусаю себя за нижнюю губу. Твою мать! Дыхание сбивается, и вся разминка идет насмарку. Отлично.

И ведь головой-то я понимаю, что винить во всем Глеба как минимум нелогично. Это скорее всего следствие, вытекающее из моего собственного неудовлетворения.

Так. Хватит думать, Лена. Сосредоточься на тренировке.

Усевшись на коврик, скрещиваю ноги и перехожу к дыхательной гимнастике под счет тренера.

– Ты какая-то сама не своя, – тихое бормотание опоздавшей подруги возвращает меня к реальности.

В какой момент она пришла? Я даже не слышала, как Полина расположилась рядом, на своем законном месте. Я невольно улыбаюсь. Она всегда опаздывает, но никто не осмеливается занять его.

Смотря перед собой, втягиваю носом воздух и на выдохе отвечаю:

– Нормально все.

Я слышу ее недовольное цоканье и знаю наверняка, что прямо сейчас она закатила глаза.

– Лен, не беси! Выкладывай давай!

Инструктор шикает на нас.

– Только тихо, – еле слышным шепотом добавляет она.

Едва ли не прыскаю со смеха. О таком громко и не расскажешь.

По команде встаем в позу марджариасана: на четвереньки, плечи над запястьями, руки на ширине плеч, а таз над коленями.

– Да полный писец, Поль, – Выдыхаю, втягивая нижние ребра и живот. – Даже не знаю, с чего начать. – Вдох. Прогиб.

– С чего угодно, только не со своего мудака. Сорри. Но если ты не подашь на развод, я сама потащу тебя в суд.

– Ты же знаешь, все не так просто, – мой голос звучит сдавленно, потому что в этот момент я выгибаю спину вверх и развожу лопатки, ощущая, как разрабатывается позвоночник. Кайф.

– Да знаю я, но это не отменяет того факта, что я ненавижу его.

– Ты возненавидишь его еще больше, когда узнаешь, что прямо за ужином он подколол меня, будто я хожу не в спортзал, а в булочную. Представляешь, какого мне было? И это в присутствии его брата.

Мы возвращаемся в исходную позицию, и, повернув голову, я вижу прищуренный взгляд подруги.

– Я вонжу нож в его грязные яйца, помяни мое слово, дорогуша. Судя по всему, они все равно ему не… погоди-ка! – восклицает она громче, чем следовало бы, и тренер снова шикает на нас.

Когда все меняют позу на баласану, мы садимся и скрещиваем ноги. Я знаю, что сейчас Поля продолжит атаковать меня расспросами. Хорошо, что мы в самом конце зала. Хотя мне уже все равно. Стоило понять, что моя тренировка была обречена с самого начала.

– А что у вас делал его брат?

– Ну, Глеб теперь типа сосед, – последнее слово я выделяю воздушными кавычками.

Полина выпячивает нижнюю губу и кивает.

– Добилась-таки мамаша своего.

Поправляю хвост.

– Да не говори. У меня такое ощущение, что она просто издевается надо мной. Знает же, что я против была. А тут ее опять приступ схватил, так отказывать же нельзя. Нет, я, конечно, все понимаю, здоровье у нее расшатано, – я делаю вдох, и мои плечи опускаются, – но я так устала от ее манипуляций, Поль. Ты бы знала. Мы с Тарасом десять лет в браке, и восемьдесят процентов времени она постоянно сует свой нос в наши проблемы. А то и новых подкинет. Ой, короче, полный треш.

– Мда. – Подруга в недоумении качает головой. – И на сколько он к вам поселился?

Развожу руками.

– Да откуда я знаю? Мне сказано заткнуться и принимать гостей. – Натягиваю дурацкаю улыбку, скрывая раздражение. – Я же ко всему прочему Глеба еще и на машине сбила.

– Ну ты даешь!

– Но не в этом проблема, Поль. Этот Глеб, он… ну, он как бы наглый, понимаешь?

Ее глаза загораются любопытством, и она будто специально качает головой.

– Ладно! Подробности. Я поняла. – Вздыхаю. – Вчера он вышел из душа в одном полотенце, а чтоб ты понимала, какое тело у брата Тараса, ну, это что-то между Ван Даммом и Шварцнеггером в их лучшие годы. Сплошные гребаные кубики и мышцы. Как вспомню, что я пялилась на него, так со стыда готова провалиться сквозь землю. Но не смотреть не могла, понимаешь? – Вот тут подруга угукает, кто бы сомневался. – Так вот, помимо внешнего вида альфача, он еще и рот не закрывает, постоянно сыплет своими фривольными шуточками. И вообще, мне кажется, он со мной флиртует. Будто перед ним какая-то малолетняя подружка.

– Ну да, ты ж пенсионерка, – ворчит подруга.

– Поль, я серьезно. Я не могу с ним находиться на одной территории. Это какая-то нездоровая реакция. Я буквально чувствую эти химические заряды между нами, которых быть не должно!

– С чего это не должно? Подумаешь, моложе на пару годков. Или ты паришься, что он его брат? Так посмотри на ситуацию с другой стороны: не нужно будет заморачиваться со сменой фамилии. – Я уже хочу отвесить ей словесную оплеуху, но Полина опережает меня: – А вообще, тебе надо просто нормально потрахаться.

Закатываю глаза.

– Угу, ты это Тарасу скажи.

– Вот же козел старый. Давно не было?

– Да было-то недавно. Но что толку? Кончил и ушел, а я так…

Подруга тычет в меня пальцем, хлопая ресницами.

– Тебе нужна прелюдия.

Опускаю взгляд и провожу ладонями по бедрам, прежде чем хлопнуть по ним.

– Вот именно, что, походу, только мне.

– Ты знаешь, я, конечно, против леваков, но тебе бы прям настоятельно рекомендовала прогуляться в другую сторону.

Вскинув брови, я неверяще мотаю головой. Хотя именно за такие открытые разговоры я ее и люблю.

– Знаешь, я, может быть, уже и сама бы непрочь прогуляться. Но если моя «прогулка» всплывет на поверхность, этот козел точно воспользуется ситуацией и лишит меня всего. А просто так развода он мне никогда не даст. Не забывай о нашем брачном контракте.

Подруга хмурит брови, упирая руки в бока.

– И что теперь? Терпеть его до старости?

– В том-то и дело, я не хотела ничего терпеть. Сама знаешь, первые лет пять все было хорошо. Это потом наш брак стал рассыпаться по кубикам. Но у меня все же оставалась надежда, и в последнее время я из последних сил пыталась оживить этот остывающий труп. А спасать, оказывается, было уже и нечего. Но знаешь что? Я устала. К черту все. Я больше и пальцем не поше… Ты вообще слушаешь меня?! – возмущаюсь, оборвавшись на полуслове.

Но, судя по всему, Полина меня совершенно не слушает, потому что ее горящие глаза смотрят будто сквозь меня.

– Лен? – задумчиво протягивает она. – Ты глянь, как на тебя один орангутанг со спортзала смотрит. Симпатичный даже.

Я хмурюсь, не понимая, о чем вещает подруга, и оборачиваюсь, чтобы проследить ее взгляд.

Твою мать.

– Ля, какой, у него скоро слюни потекут, – шепчет мечтательно, а я чувствую, как сердце начинает учащенно биться, когда попадаю в ловушку пристального взгляда.

На Глебе просторные серые шорты и черная майка, которая слишком свободно свисает с широких плеч, оголяя массивные грудные мышцы. Это какая-то порно-майка. Почему они вообще разрешены в общественных местах?

Ухмыльнувшись, он подмигивает мне и тем самым отрезвляет.

Резко отворачиваюсь и ощущаю, как щеки печет от смущения.

– Можешь сходить подтереть ему, если хочешь, – бросаю подруге, быстро встаю и начинаю сворачивать коврик.

– Ты чего?

Убираю весь реквизит по местам, стараясь не мешать тренировке, а потом смотрю на Полину, которая ошарашено моргает, явно не понимая моей реакции.

Вздыхаю и медленно облизываю губы, которые почему-то пересохли.

– Этот орангутанг и есть брат моего мужа.

Полина выпучивает глаза:

– Да ну?!

– Знаешь, я, пожалуй, пойду. А ты позанимайся. – Полина открывает рот, но я перебиваю. – Я наберу тебя. Мне правда пора.

Посылаю ей воздушный поцелуй и, игнорируя недовольный взгляд тренера, направляюсь в раздевалку.