– Ой, – хватаю рюкзак, чтобы вытащить заготовленную сумму. – Вот, – немного придвигаюсь, чтобы положить на переднее сиденье. –  Восемьдесят.

– Шестьдесят. Моя ставка именно такая.

– То есть, вы не из элитной категории? – Вопросительно вздёргивает бровь. – Вы сказали два дня назад, что Перевозчик, к которому я хотела обратиться из элитных и берёт восемьдесят.

– Он работает давно. Лет пятнадцать. Может, больше. Я оставил эту работу пять лет назад, и тогда моя ставка была шестьдесят.

– То есть… – обдумываю его слова. – Вы не Перевозчик?

– Как и сказал при первой встрече, я заместитель босса.

– А почему тогда…

– Почему сейчас я везу вас в Чехию? – Мой неуверенный кивок. – Причина банальна – ваш заказ никто не пожелал взять.

– А почему взяли вы?

И ответом мне служит тишина. Он не спешит отвечать, как и пояснять мотивы. Да и какая мне разница, если сейчас я направляюсь туда, куда стремилась? Возможно, ему нужны деньги, или же существуют скрытые причины, понятные лишь ему.

– Вы сказали «больше никто не поможет», но ведь у девочки есть отец. Он не пожелал принять участие?

Отвечать на вопросы Алексей не планирует, но интересуется моей жизнью. И я понимаю, что объяснить придётся, если я рассчитываю на его помощь. Честность – залог того, что мужчина поможет отыскать Анфису. Да и что мне скрывать? Наоборот, стоит делиться, чтобы у него было понимание, во что он вляпался на добровольной основе за небольшую, по его меркам, плату.

– У него другая семья.

– Но ведь это не исключает участия в жизни своего ребёнка?

И вот что ему сказать? Что Артёму плевать на Фиску, потому как он помешан на сыне?

– Для него нет, для его новой жены – да. Именно она определяет правила в семье и время общения с моей дочерью.

– Интересно, – ухмыляется, а я чувствую, как машина набирает скорость, окутывая мягкой вибрацией. – А он сам не проявляет инициативы?

– Артём – воскресный папа. Или видимость этого самого папы. Максимум на что он способен, – вывести Анфису на детскую площадку и, уткнувшись в телефон, делать вид, что заинтересован в дочери. Спустя два часа дочка возвращается домой и выясняется, что от папы она услышала два слова «привет» и «пока».

– Насколько я понял, вашей дочке четыре, а если у вашего мужа уже есть ребёнок в новой семье, вы не прожили в браке и пары лет?

– Пару и прожили, – грустная усмешка, как реакция на неприятные воспоминания. Бросив на него взгляд, понимаю, что он ждёт продолжения. Только зачем ему это? – Встречались пять лет, ещё с института, когда я забеременела, расписались. А спустя два года, Артём признался, что влюбился в другую женщину. Было обидно и неприятно, но я понимала, что невозможно удержать того, кто уже болен кем-то другим. Разошлись мирно, а спустя несколько месяцев я узнала, что ребёнку в новой семье почти столько же, сколько и Анфисе.

– То есть, он жил на две семьи?

– Получается так. Планировал разорвать отношения, но моя беременность отложила его намерения. Лучше бы сразу признался…

Вспоминаю, как Артём оправдывался, шаркая ножкой и не смея смотреть мне в глаза. В тот момент я увидела перед собой трусливого, слабого человека.

– Хотел совершить мужской поступок?

– Да, – фыркаю, – а получился подлый. Развелись, и он сразу женился на Светочке.

– Светочка? Звучит пренебрежительно.

– Нормально звучит. Он сам так её называет.

– А Светочка понимает, что мужчина, обманувший одну женщину ради другой, способен поступить также по отношению к ней?

– В случае Светочки такой вариант не пройдёт. Потому как её отец – влиятельный бизнесмен, у которого имеются рычаги для того, чтобы заставить Артёма быть верным дочери.

– А ваш муж тоже значительный человек?

– Артём? – Удивлённо на него смотрю. – Вообще нет. Из простой семьи, мама растила его одна. Кое-как окончил институт, жили в моей квартире и на мою зарплату. С поисками работы не спешил, а если и устраивался куда-то, надолго не задерживался, придумывая всевозможные причины для увольнения: не поладил с коллективом, предвзятое отношение со стороны начальства, низкая оплата, неудобный график, отсутствие перспектив и ещё сотня вариантов на любой вкус. Когда я ушла в декрет, ему всё же пришлось найти место. Как потом выяснилось, «зарплату» ему выдавала Светочка, а всё свободное время он проводил у неё.

– Впервые о таком слышу: любовница даёт деньги мужику, чтобы он содержал семью.

– Как есть, – развожу руками, когда-то вот так же, как и Алексей, удивившаяся подобному раскладу.

– А почему не ушёл? Понятно, попытка быть мужчиной провалилась, но ведь можно было признать поражение.

– Моя мама болела. Онкология. Я разрывалась между маленькой дочкой и родным человеком, которому требовалась моя забота. Пришёл к выводу, что не время уходить из семьи в тяжёлый для меня момент. Зато собрал вещи сразу после её похорон.

– Заботливый, – произносит с издёвкой.

– Лучше бы сразу признался, и не было этого фарса под названием «семья». Я бы Фиску всё равно родила и справилась в одиночку. В тот момент мама мне ещё могла помочь, да и Марина всегда на подхвате.

– Марина – сестра?

– Подруга. С дочкой сидела, когда нужно было по делам уехать, а потом, когда Анфиса в сад пошла, забирала в те дни, когда няня не могла.

– Друзья, если они настоящие, незаменимы в нашей жизни.

– Незаменимы… – смотрю в окно, пытаясь понять, где именно мы едем. – Но не сегодня…

– Почему не сегодня? – Смотрит в зеркало заднего вида, ожидая ответа.

И если я решила, что произнесённое шёпотом, не будет услышано, ошиблась.

– Вчера сказал подруге, что мой заказ приняли, и я отправляюсь в Чехию. Получила неоднозначную реакцию… – Мнусь, не зная, как объяснить. Что-то меня напрягло в словах Марины, но что конкретно, понять не могу. – И вроде она по-дружески переживает за меня, за Фиску, которую знает с рождения, но было в её словах что-то…

– Что вас насторожило?

– Да. Но что именно, никак не могу понять. Что-то несвойственное ей и незнакомое мне. Ещё и гадкое предположение…

Смотря на Алексея Евгеньевича, с трудом верится, что он будет требовать интима или чего-то в этом роде. Я знаю его несколько часов, но он не похож на человека, который озабочен лишь тем, чтобы затащить в постель первую попавшуюся женщину. Хотя привлекательности ему не занимать. Есть в нём нечто притягивающее и заставляющее бросать короткие взгляды на его профиль. Я бы даже сказала, что мой водитель наделён скрытым шармом и завлекающей аурой, являющейся элементом притяжения для женского пола.

– Предположение? Какого рода?

– Что кроме оплаты в денежном эквиваленте, вы можете потребовать дополнительную натурой.

– Удивительная ограниченность. То есть, по мнению вашей подруги, мужчину интересует исключительно возможность пристроить в кого-нибудь свой половой орган?

– Да. В общем-то, на этом аспекте и строятся все её отношения.

И сколько я помню, Марина начинала отношения с постели, уверенная, что сначала необходимо проверить длину «инструмента», а уже потом разговаривать.

– А ваши?

Наш разговор перетёк в более личное русло, и я могу увернуться от ответа, сославшись на то, что это не его дело, но отчего-то даю детальное пояснение на каждый заданный вопрос.

Может, я давно ни с кем не общалась просто так? Без цели понравиться, впечатлить, открыться с лучшей стороны? Вот он – человек, который знает мою историю и не осуждает за то, что я воспользовалась услугами Организации, часто действующей незаконно. Или почти всегда. И если представить, что мы случайные попутчики в вагоне поезда, идущего в неизвестном направлении, то Сова как раз тот человек, кто сохранит каждое слово, произнесённое за время пути. К тому же напоминаю себе: чем больше он знает, тем больше вероятность поддержки в поисках. Не в моих интересах замыкаться, отталкивая его, наоборот – стоит наладить контакт.

– После развода их было немного, а точнее, в длительные я вступала дважды. Но в отличие от подруги, мне человек интересен не только с точки зрения физиологии. Хороший секс очень важен, но между поцелуями нужно ведь о чём-то разговаривать.

В меня прилетает странный взгляд – удивление вперемешку с удовлетворённостью, что вводит в ступор и заставляет замолчать. Не знаю, как были восприняты мои слова, но, предполагаю, что болтовни стало слишком много, а мужчины, как правило, не готовы слушать женщину на протяжении нескольких часов.

– Простите, если я много болтаю, – сжимаюсь, предусмотрительно извинившись, чтобы он не подумал, что остановиться я не могу.

– Скорее, наоборот, – губы растягиваются в улыбке. – Я хотел, чтобы вы немного расслабились, и тот комок нервов, который оказался на заднем сиденье несколько часов назад, перестал вибрировать.

С удивлением отмечаю, что мужчина прав: напряжение схлынуло, а содержательная беседа с точными вопросами, расслабила, позволив занять удобную позу и дать телу немного отдохнуть.

– Спасибо, – искренняя благодарность не остаётся без внимания, и меня награждают едва заметным кивком. – Алексей Евгеньевич, что дальше? – Решаюсь спросить, потому что вообще не понимаю, что произойдёт, когда мы пересечём границу и окажемся в другой стране.

– А дальше предлагаю вам немного поспать, потому что красные глаза и уставший вид просто кричат о бессонной ночи. Я разбужу вас, когда это будет необходимо.

Не дожидается ответа, а затем перегородка медленно ползёт вверх, а я, воспользовавшись советом, откидываюсь на мягкий подголовник и прикрываю глаза, каким-то чудом сразу проваливаясь в сон.

Глава 6

– Юлия… – Кто-то касается меня, слегка встряхнув.

Открываю глаза, не сразу вспоминая, что я в чужой машине с человеком, который везёт меня в Чехию. Дёрнувшись, попадаю в его руки, удерживающие меня и позволяющие проснуться, чтобы осмотреться. И если я правильно понимаю, мы на контрольно-пропускном пункте, потому что за спиной Алексея стоит мужчина в форме и чего-то ожидает.

– Мне нужен ваш паспорт.

– Да… Сейчас…

Хватаю рюкзак, выудив два паспорта, потому как он не уточнил, какой именно необходимо предоставить. Берёт документы и отходит в сторону, о чём-то беседуя с пограничником. Несколько минут наблюдаю за мужчинами, а затем веду взглядом, чтобы уткнуться в огромную надпись «Пункт пропуска Домачево». И если я правильно понимаю, мы на границе с Польшей.

С удивлением отмечаю, что я проспала шесть часов, за которые мы успели въехать в Беларусь и преодолеть расстояние до границы. И пока Алексей общается, я успеваю накрутить себя до предела, прикинув, что нас могут не пропустить дальше. Но если мой заказ взяли в работу, значит, данный момент должен быть продуман.

И теперь я не обращаю внимания на другие машины и людей в форме, не спуская глаз с интересующих меня мужчин. Спустя десять минут Алексей прощается с собеседником и улыбается, похлопывая его по плечу, будто они давно знают друг друга и провели время за приятной беседой. Идёт к машине и, заняв водительское место, трогается, чтобы преодолеть небольшое расстояние, разделяющее две страны.

– Всё в порядке? – Придвигаюсь, чтобы озвучить вопрос шёпотом, словно мы можем быть кем-то услышаны.

– Как видите, – показывает на поднимающийся шлагбаум и закидывает руку, чтобы отдать мне документы. – Перевозчики, катающиеся преимущественно за границу, везде имеют своих людей. Я не исключение.

– Но вы сказали, что являетесь заместителем босса.

– Пять лет назад я был Перевозчиком, но сменил место работы по личным обстоятельствам.

Интересно, он женат? Есть семья? И что подразумевается под «личными обстоятельствами»? Возможно, нежелание второй половинки надолго оставаться одной? Или непринятие его рода деятельности?

– И долго вы им были?

– Около десяти лет.

– А до этого?

– Инкассатором.