– Эта наука дает очень полезные знания. – Я разинула рот, но тут же его захлопнула. Тэйлор не шутил. – Ладно, – сказал он. – Насчет магистра я соврал. Но я действительно ходил на лекции о положении и роли женщины в обществе. Да и читал кое-что. – Я вздернула бровь. Тэйлор продолжал: – Я работаю в пожарной бригаде, но образование у меня есть. Я учился в Иллинойсе. В крупном университете.

– Погоди. Ты сказал, в Иллинойсе? – переспросила я, сглотнув: мне вдруг что-то сдавило горло.

– Да. Еще, кстати, у меня докторская по дуракавалянию. В этой дисциплине я дам тебе сто очков вперед.

– Твой университет далеко от Икинса? – спросила я.

Тэйлор скорчил озадаченную гримасу, не понимая, к чему я клоню.

– Он в Икинсе и есть. А что?

Мое сердце забилось так быстро и сильно, что его удары начали отдавать в голову. Дышать стало трудно. Я потянула воздух в себя, а потом медленно выпустила его из легких, стараясь сохранить спокойствие.

– Сейчас ты там часто бываешь? Ездишь на встречи выпускников? – Судя по выражению лица Тэйлора, он что-то заподозрил. Слишком резко изменилось мое отношение к нему – вместе с тоном нашего разговора. Мы пристально смотрели друг на друга. Я постаралась сделать так, чтобы лицо оставалось невозмутимым, а в глазах ничего нельзя было прочесть. Деньги, которые лежали в обувной коробке на моем чердаке, я копила на авиабилет до Иллинойса, аренду машины и гостиницу в Икинсе. То, что этого парня занесло в мое кафе и он проявил ко мне интерес, не могло быть лишь совпадением. – Мне просто любопытно, – прибавила я.

Плечи Тэйлора расслабились, но искорка в глазах не погасла.

– Давай я все тебе расскажу по пути, – сказал он. – Пойдем.

– Сегодня я с тобой никуда не пойду. Откуда мне знать: может, ты маньяк?

– Маньяков лесная служба на работу не берет.

– А с чего я должна верить, что ты действительно там работаешь?

Вздохнув, Тэйлор вынул бумажник из заднего кармана джинсов.

– Это достаточно убедительно? – спросил он, показывая мне водительские права и служебное удостоверение.

Сделав над собой усилие, чтобы сохранить нейтральное выражение лица и не схватить документы слишком нетерпеливо, я пробежала их глазами и увидела, что выданы они в штате Иллинойс. Тэйлор действительно был из Икинса.

– Продлять права не собираешься?

– Срок истекает через месяц. Продлю здесь, в Колорадо. Мой начальник меня с этим уже достал.

В графе «адрес» значилось: «Норт-Берч». Парень говорил правду.

– Черт! – прошептала я и медленно протянула документы Тэйлору.

– Что такое? – спросил он, забирая их.

– На фотографии ты получился ужасно. У тебя там задница вместо лица.

Тэйлор рассмеялся:

– Ну и пускай. Все равно я красавец.

Я прищелкнула языком:

– Тот, кто тебе это сказал, наверное, только что вылез из пещеры.

Он нахмурился и опустил подбородок:

– Никак не пойму: ты врушка или лесбиянка?

Этот парень мог стать моим билетом в Икинс. Не захохотать, не закричать, не заплакать и не подпрыгнуть до потолка было так же трудно, как удержать в руках дикого зверя, вымазанного салом.

– Мне нужно закрыть кафе, – сказала я, прокашлявшись.

– О’кей. Я подожду снаружи.

Важно было правильно себя поставить. Тэйлор гнался за мной только потому, что я убегала. Стоило быть посдержаннее в эмоциях.

– Надеюсь, ты не слиняешь? – спросила я, вздохнув.

Он приподнял уголок рта, показав ямочку на левой щеке. Парень был, безусловно, привлекательный. Я не могла не признавать, что от его взгляда у меня в животе начинали порхать бабочки. Это ощущение мне хотелось возненавидеть еще сильнее, чем самих мужчин. Лицо Тэйлора было безупречным, и соблазнительная пухлость губ даже казалась излишней деталью, которая делала его красивым до нелепости. К симметрии черт невозможно было придраться. На подбородке и щеках темнела идеальная щетина – не как только что после бритья и не как через три дня. Теплые шоколадные глаза время от времени скрывались под густыми ресницами. При желании Тэйлор мог сниматься в рекламе нижнего белья и знал это.

– Ловишь кайф, да? Нравится, как я тебя разглядываю и решаю, может ли твоя внешность компенсировать то, что ты засранец?

– Не такой уж я и засранец, – сказал он, стараясь не рассмеяться от моих странных слов.

– Ты хотя бы знаешь, как звали ту девушку, с которой ты в последний раз спал?

Тэйлор пару секунд подумал и, вздохнув, ответил:

– Ладно. Отчасти я и правда засранец. – Я посмотрела на его плечи и предплечья. На них пестрели яркие татуировки: бильярдный шар с цифрой «8», рука с веером тузов и восьмерок, дракон, череп и женское имя. – Я уйду. Но хотел бы остаться. – Тэйлор слегка опустил голову и посмотрел на меня, включив свое обаяние на полную мощность.

Другая девушка, наверное, растаяла бы. Но я чувствовала себя так, будто судьба только что ударила меня по лицу.

– Кто такая Диана? – спросила я.

Он опустил глаза:

– Почему ты спрашиваешь?

Я кивком указала на татуировку:

– Твоя бывшая? Она тебя кинула, и ты, чтобы заглушить сердечную боль, спишь со всеми подряд?

– Диана – это моя мать.

У меня мгновенно пересохло во рту и в горле, будто я проглотила пригоршню горячего песка.

– Черт! – пробормотала я, моргнув.

– Чертыханье мне слышать приятнее, чем извинения.

– Я бросила привычку извиняться. С некоторых пор.

Тэйлор усмехнулся:

– Верю. Послушай, мы неудачно начали. Когда мужчина агрессивно ведет себя по отношению к женщине, я не могу спокойно на это смотреть и иногда перегибаю палку. Не буду тебе обещать, что этого не повторится никогда, но сегодня вечером не повторится точно. Ну, – он взглянул на меня из-под ресниц, задействовав весь свой потрясающий шарм, – пойдем.

Я сжала губы. Теперь, когда этот парень был мне нужен, игра стала рискованной. Стоило проявить упрямство, только в меру.

– Не пойду.

Тэйлор, помрачнев, направился к двери, но потом вернулся, уже не скрывая раздражения и обиды:

– С ума сойти! Ты перестанешь надо мной издеваться или нет?!

Я вздернула бровь:

– А почему ты так упорно добиваешься, чтобы я с тобой пошла? С кем-то поспорил?

– Я так упорно этого добиваюсь, потому что ты постоянно говоришь мне «нет»!

– Значит, – сказала я с полуулыбкой, – если я соглашусь, ты оставишь меня в покое?

– А с чего ты взяла, что я позову тебя опять? Думаешь, мне нравится, когда меня отшивают?

– Видимо, нравится.

– Да со мной такого… никогда не бывало!

Тэйлор уже кипел.

– Я действительно говорю тебе: «Отвали».

– Слушай, – сказал он, стараясь обуздать темперамент, – давай просто выпьем по паре бокалов. Я даже провожать тебя не буду. Обещаю.

– Ладно. – Я завела руки за спину и одним движением развязала фартук, потом сняла его, сложила, обвязала тесемками так, чтобы чаевые не выпали, и убрала за барную стойку. – Пойдем насладимся нашим последним совместным вечером.

Тэйлор протянул мне руку:

– Давно, черт возьми, пора!

Мои пальцы удобно легли в его ладонь, и он повел меня к двери. От этого прикосновения по всему моему телу разлилось тепло. Оно просочилось в поры и растопило ту часть меня, которая так долго оставалась холодной. Быстро оглянувшись, я увидела Федру и Чака: они помахали мне, лукаво улыбаясь.

Тэйлор перевел меня через улицу. Он как будто даже не заметил, что на мне джинсы из секонд-хенда и от меня пахнет кухней. Пройдя полквартала, мы оказались у бара «Ковбои», перед которым уже стояла очередь.

– Сюда? – жалобно спросила я.

Тэйлор подал знак парню у входа и потащил меня внутрь. Я прошла мимо более уместно одетых женщин, которым не посчастливилось быть знакомыми с вышибалой.

– Привет!

– Это не по правилам!

– Не говори ерунды, Даррен!

– Даррен Майклз! – воскликнула я, потянув Тэйлора за руку, чтобы он замолчал.

– Фэйлин Фейрчайлд! – ответил мой бывший одноклассник.

Его тело заполняло собой почти весь дверной проем, черная футболка подчеркивала мускулы, а кожа была поджарена в солярии.

– Не знала, что ты здесь работаешь.

Даррен усмехнулся:

– С тех пор как мне стукнуло двадцать один. Ты бы, Фэйлин, почаще вылезала из своей «Пилы».

– Очень смешно, – фыркнула я, и Тэйлор провел меня в бар.

Мы прошли мимо окошек, за которыми сидели женщины, собиравшие плату за вход. Одна из них заметила нас, но, не став окликать, занялась следующими по очереди.

– Пользуешься бонусами как постоянный клиент? – спросила я достаточно громко, чтобы перекричать музыку.

Тэйлор улыбнулся, и я постаралась подавить глупое беспокойство в груди.

– Пива хочешь? – спросил он.

– Нет.

– Не говори мне, что пьешь только вино, разбавленное соком. – Я не ответила. Он сделал новую попытку: – Коктейль? Виски? Нет? Тогда сдаюсь!

– Я не пью.

– Ты не… что?

Его озадаченная физиономия вызвала у меня улыбку.

– Я не пью, – повторила я, чеканя каждое слово.

– Мне это непонятно. – Я закатила глаза. – Сам я и пью, – сказал Тэйлор, – и курю, но курить здесь нельзя.

– Отвратительно. Ты нравишься мне еще меньше, чем раньше.

Он, нисколько не смутившись, подвел меня к высокому столику и подождал, пока я влезу на стул.

– Возьму себе пива. А ты, может, все-таки чего-нибудь хочешь? Воды или содовой?

– Воды. Чему ты радуешься?

– Ты сказала, что я тебе нравлюсь, – сказал он с довольной улыбкой, которая оказалась заразительной.

– Нравился, пока не разинул рот.

Тэйлор вдруг перестал улыбаться:

– Какая же ты вредная! Тревожно, что мне это так нравится.

Он отправился за напитками. Мои оскорбления никак не отразились на его неизменной расслабленно-самодовольной походке. Бряканье стальной гитары заполнило собой оба этажа танцевального бара. Подперев подбородок рукой, я стала высматривать среди туристов тех, кого знала. Потом посмотрела на Шей: эта девушка, болтавшая с Тэйлором, окончила школу через пару лет после меня и, как только ей исполнился двадцать один год, пришла работать сюда. Я ждала, что Тэйлор начнет с ней флиртовать или еще как-нибудь упрочит в моих глазах свою репутацию мерзкого типа.

Шей вдруг склонила голову набок, как будто ее чем-то ошарашили. Через секунду они оба поглядели на меня. Сделать вид, что я их не вижу, и отвернуться было уже нельзя. Пришлось помахать рукой. Они помахали мне в ответ. Шей сковырнула крышечку с пивной бутылки, а потом наполнила стакан водой со льдом. Отдавая это Тэйлору, она похлопала его по плечу.

– Это Шей, – сказал он, вернувшись к столику.

– Я знаю ее.

– Ты интересовалась именем последней девушки, которую я завалил. Так вот: Шей. – Я скорчила физиономию. Тэйлор продолжил: – Это было в мои первые выходные после приезда сюда. Она милая… и темпераментная, как черт знает что.

– Ты ее «завалил»? – переспросила я, сразу же об этом пожалев.

– Да. У нас был секс. Мы вступили в интимную связь. Познали друг друга в библейском смысле. Переспали. Перепихнулись. Трахнулись… Продолжать?

– Пожалуйста, не надо, – сказала я, потягивая воду.

– Как сказал твой отец, я бродяга. – Тэйлор поднес к губам бутылку и отхлебнул. – В промежутках между вызовами нам особо нечем заняться.

– Если совсем нет воображения, то конечно.

– А ты что предложишь?

– Ну не знаю. В августе можно подняться на Пайкс-Пик, пойти в Сад богов или поехать в Маниту-Спрингс. Еще есть зоопарк, картинная галерея, семь водопадов и аэрокосмический музей.

– Ладно, давай прикинем. Как насчет следующих выходных? Я бы начал с восхождения на Пайкс-Пик. Звучит заманчиво.

– Ты забыл, что это наш последний вечер?

– Ничего подобного, – отрезал Тэйлор.