И я почему-то слушаюсь этих простых и понятных команд. Дышу, подчиняясь голосу, и воздух проходит в легкие. А потом около моих губ оказывается твердый пластмассовый край. Что это?

– Это вода. Не холодная. Пей.

Точно. Это горлышко бутылки. И я пью, пью, с каждым глотком горло расслабляется, и я тоже расслабляюсь.

– Вот так, давай, успокаивайся. Кто ж знал, что ты такая нежная.

Это голос Лекса, вдруг понимаю я. И рука, которая все еще крепко сжимает мою ладонь, тоже получается… его?

Глава 3. Честный договор

Когда до меня доходит, что за руку меня держит Лекс, который своими угрозами и вызвал у меня истерику, я пытаюсь выдернуть свою ладонь, но он не дает. Крепко сжимает руку и смотрит на меня пристально, прищурив холодные светлые глаза. А потом вдруг медленно проводит кончиками пальцев по моей щеке, стирая слезы. Это касание так ошарашивает меня, что я вздрагиваю всем телом. Хотелось бы сказать, что от страха, но это чувство сложнее, чем страх. В нем и волнение, и неловкость, и благодарность, и стыд, и интерес…Но и страх, да. Слишком сложный набор эмоций вызывает у меня этот бандит. Или все же не бандит?

Господи, я уже ничего не понимаю.

– Не дергайся, Ярослава, сказал же, что не трону, – губы Лекса кривятся в усмешке, и он неторопливо разжимает пальцы, выпуская из плена мою ладонь. – Пока сама не захочешь.

Кончики его пальцев успевают последним движением скользнуть по моей коже, и это касание вдруг ощущается обжигающим. И… приятным?

Я вспыхиваю и закусываю губы, а Лекс небрежно добавляет:

– Я не насилую, это не по моим понятиям. Мне и так охотно дают.

– Подтверждаю, – влезает Грин. – Бабам Лекс как медом намазанный. Они только что хороводы вокруг него не водят.

– Кто бы говорил, – бросает Лекс. – Это ты гандоны в промышленных масштабах закупаешь. Казанова хренов.

– Зависть, между прочим, плохое чувство, – наставительно говорит Грин, ухмыляясь как щенок, а Лекс, дотягиваясь, шутливо тычет его кулаком в плечо.

И я вдруг, несмотря на весь свой страх, тихонько смеюсь. Возможно, от нервов, а возможно, от того, что они оба в этот момент выглядят скорее мальчишками, подкалывающими друг друга, чем грозными бандитами.

Честно говоря, я ничуть не сомневаюсь в том, что и Лекс, и Грин пользуются большим успехом у девушек. Смуглый черноволосый Грин, наверное, даже симпатичнее Лекса: у него правильные черты лица и красивые темно-серые глаза с длинными ресницами, но почему-то, когда рядом Лекс, у меня получается смотреть только на него. От него исходит такая энергия, такая сила и власть, что это пугает и притягивает одновременно. Как природная стихия.

– Так что, Ярослава, – Лекс снова смотрит на меня в упор. – Не передумала насчет еды? До вечера еще далеко, а голодные обмороки мне тут нахрен не уперлись.

Он прав. Мне надо поесть, чтобы были силы. Даже если придется это делать через «не могу».

– Передумала. Можете мне купить то же самое, что вы ели? – прошу я и тут же торопливо добавляю: – У меня есть деньги, я отдам вам, честное слово. И за воду тоже. Хотите на карту переведу?

Парни снова синхронно фыркают, как будто я сказала что-то реально смешное.

– Еда за счет заведения, не парься, мы не обеднеем, – ухмыляется Грин. – Я сгоняю, Лекс?

– Давай. Сигарет мне еще возьми.

– Ага.

Хлопает дверь машины, и мы снова остаемся с Лексом наедине.

И молчим.

– Как ты думаешь, – вдруг еле слышно спрашиваю я, сама ужасаясь своей смелости и заранее боясь последствий. Но не спросить я не могу, потому что этот вопрос мучает меня. – Только честно… Пашка сможет найти деньги до вечера?

Лекс хмурится, и мне кажется, что он ничего не скажет. Но потом, помолчав, все же неохотно отвечает:

– Скорее всего. Пол-ляма со счета он снял позавчера, проебать их вряд ли успел, значит, скорее всего сунул куда-то. Может, в долг дал под бешеный процент, может, с валютой что-то намутил. В целом откатить можно, если постараться.

Я выдыхаю. Это звучит, как шанс. Пашка постарается. Я очень на это надеюсь.

Но тут Лекс вдруг резко добавляет:

– Но мне поебать уже и на него, и на бабло, если честно. Ты стоишь больше, чем полмиллиона.

Я судорожно сглатываю. Мне не нравится, куда зашел наш разговор.

– Рыжий твой – мудозвон и ссыкло, – продолжает Лекс, тяжело глядя на меня. – Нахер тебе такой, девочка? Серьезно нравится ложиться под того, кто может тобой прикрыть свой зад? Кто ценит бабло больше, чем тебя, и за пол-ляма может отдать тебя двум мужикам, чтобы они тебя пустили по кругу?

Я молчу. Если Лекс думает, что у нас с Пашкой были прямо серьезные отношения – пусть. Не буду его переубеждать. Пашку по факту и парнем то моим нельзя считать, между нами был только тот неловкий поцелуй в кинотеатре, и все. Больнее от того, что его я считала своим другом и была уверена в нем на сто процентов. А теперь…

Теперь мне остается надеяться только на то, что Пашка меня вытащит, несмотря ни на что. Но забыть про то, как он отдал меня этим двум, я, конечно же, не смогу. Никогда в жизни.

– Если бы ты была моей девочкой, Ярослава, – голос Лекса становится ниже, в нем появляются хриплые нотки, а в глазах вдруг вспыхивает мрачный огонь, – я бы порвал любого, кто к тебе прикоснется. Тебя бы не посмел тронуть никто. Ты была бы только моей. Моей. И точка.

В груди что-то екает, и я особенно остро ощущаю, что в машине нас сейчас только двое. Что Лекс меня сильнее, что он мужчина и что он… кажется, интересуется мной. Очень интересуется.

Мало мне было проблем, да?

– Крепостное право давно отменили, ты в курсе? – выпаливаю я и прижимаюсь к спинке кресла, чтобы Лекс не протянул руку и не коснулся меня. – И ты же обещал, что ничего мне не сделаешь!

– Не сделаю. Пока сама не захочешь, – четко очерченные губы Лекса изгибаются в усмешке. – Обещаю.

Я облегченно выдыхаю. Каким бы жутким ни казался Лекс, я почему-то готова поклясться: такие, как он, своего слова не нарушают. А значит, как бы странно это ни звучало, я в безопасности.

– Но и ты мне должна кое-что пообещать, Ярослава, – жестко добавляет он, и я снова настораживаюсь. – Обещание за обещание, справедливо же?

– Наверное, – осторожно говорю я.

– Обещай, что будешь хорошей девочкой и не будешь создавать мне проблем. Никаких истерик с выбиванием окон, никаких криков «Помогите, меня похитили», никаких попыток сбежать, – холодно перечисляет он, а я вздрагиваю от каждого слова. – Мы друг друга поняли?

– Д-да.

– Обещаешь?

Взгляд в упор, и я знаю, что сейчас только один ответ правильный. У меня нет выбора, если я не хочу, чтобы Лекс меня трогал. А я не хочу. Конечно же, не хочу.

Но на мгновение в голове вдруг мелькает мысль о том, как бы это было – поцеловаться вот с таким парнем. Не с понятным безопасным Пашкой, у которого были мягкие, неуверенные, немного слюнявые губы и чье дыхание пахло попкорном, а вот с этим – опасным, жестким, пугающим… Наверное, по уровню адреналина это как войти в клетку к тигру. Захватывающий опыт! Правда, никто тебе не гарантирует, что из этой клетки ты вернешься живой.

– Я обещаю, – выдавливаю из себя я. – Обещаю, что со мной не будет проблем.

– Умница, – усмехается Лекс. – Хорошая послушная девочка.

И тут же отворачивается, будто потеряв ко мне всякий интерес. Как ни странно, от этого вдруг становится немного обидно, и я начинаю подозревать, что все его слова до этого были провокацией. Это больше похоже на правду, чем то, что я на самом деле заинтересовала Лекса. Видимо, он просто хотел запугать меня, чтобы я пообещала, что не сбегу.

Возвращается Грин, сует Лексу пачку сигарет, а мне на колени бросает запакованный в хрустящую пленку сэндвич. А потом, поколебавшись, кладет еще упаковку каких-то зефирок в шоколаде. Я такое не просила, поэтому удивленно поднимаю на него взгляд.

– Держи, это тоже тебе, – буркает он. – Я сладкое не жру, но эти вроде вкусные. Ленка такие любит.

– Спасибо, – искренне говорю я. Это настолько неожиданно, насколько же и приятно.

Но Грин тут же делает морду кирпичом и отворачивается от меня, не ответив на благодарность.

Интересно, кто такая Ленка? Девушка его? Но Лекс же говорил, что он бабник?

Ладно, это не мое дело.

– На базу? – спрашивает он у Лекса.

– С ней? – бросает тот презрительно. – Мозги есть, Грин?

– Бля, да, не подумал как-то, – признает он. – А куда? Соник уже бесится, где мы.

Лекс молчит и задумчиво барабанит пальцами по рулю.

– Давай в тот кафурик на трассе, где мы в прошлый раз с Дроном и его ребятами встречались, – наконец решает он. – Там спокойно. Пусть Соник туда с ноутом подваливает. Ярослава!

– Ммм? – мычу я в ответ, потому что рот у меня набит шоколадом. Зефир и правда оказался вкусным, до него я добралась раньше, чем до сэндвича.

– Будешь там сидеть как мышка. И ротик свой болтливый не раскрывать, поняла?

Лекс оборачивается ко мне, а я в этот момент как раз облизываю измазанные шоколадом пальцы. Его взгляд на мгновение останавливается на мне и вспыхивает так жадно, что я теряюсь.

– Поняла, – немного испуганно отвечаю я. – Как мышка.

Я жду, что Лекс еще что-то скажет, но он только молча отворачивается и заводит машину.

Глава 4. Придорожное кафе

По дороге мы еще куда-то заезжаем, Грин минут на пятнадцать исчезает с обеими сумками, набитыми деньгами, а возвращается уже без них.

– Порядок? – коротко спрашивает Лекс.

– Ну а хули нет, – вдруг огрызается тот, как будто его этот вопрос чем-то задел.

– Не дергайся, я на всякий пожарный уточняю. Погнали.

Мне ужасно хочется спросить, куда мы едем и чем они вообще таким занимаются, но молчу. Молчать безопаснее. Вместо вопросов смотрю в окно и пытаюсь понять, где мы едем. На всякий случай запоминаю все указатели. Мы уже явно за городом, на трассе, и в тот момент, когда я уже с ужасом решаю, что меня везут в другой город, мы вдруг сворачиваем с основной дороги к стоянке, явно предназначенной для дальнобойщиков. А потом проезжаем дальше и останавливаемся перед потрепанной кафешкой с выцветшей табличкой «У Вартана».

Нам что, сюда?! Парни опять проголодались? Тогда это очень странный выбор. Для того, чтобы поесть, можно было выбрать и поприличнее место, особенно с их доходами.

Но, кажется, это и есть наше место назначения, судя по тому, что Лекс глушит мотор, а потом они с Грином вылезают из тачки. Я привычно остаюсь сидеть на заднем сиденье, как и все разы до этого, и жду, пока они вернутся.

Внезапно дверь около меня резко распахивается, и я вижу лицо Лекса. Равнодушное, спокойное, каменное.

– На выход, девочка.

Я недоверчиво расплываюсь в улыбке, с трудом скрывая радость от того, что после нескольких часов в машине мне можно будет наконец выйти и размять затёкшие мышцы. Я уж думала, что буду тут до самого вечера сидеть как привязанная.

– Живее, – холодно приказывает Лекс. – Тебе что, особое приглашение нужно?

– Приглашение нет, а вот разрешение нужно, – парирую я. – Раньше ведь ты меня не выпускал.

Жесткие губы внезапно изгибаются в усмешке. Словно в ледяной броне его равнодушия появляется трещина.

– Ммм, а ты, оказывается, послушная девочка, Ярослава? – тянет Лекс, снова опаляя меня тем жадным взглядом, от которого хочется спрятаться. – Это хорошо. Я люблю послушных.

Звучит так, как будто он в это вкладывает какой-то другой смысл. Очень и очень пошлый.

Щекам становится жарко при этой мысли, поэтому я резко осаживаю его:

– Мне приходится слушаться, даже если я не хочу. Я ведь типа заложница у вас, да?

– Не у нас, девочка, а у меня, – жестко говорит Лекс и протягивает мне руку. – Вылезай.