Первая трудилась над Синхронными хрониками – большой работой, в которой сводились исторические сведения. Эти священники перекапывали все те ворохи рукописей и книг, которые он все эти годы покупал, грабил и иными способами приобретал. И сухую выжимку лаконичных сведений заносили в специальную таблицу. По годам и регионам. Известный мир был разбит на несколько условных регионов: Романия, Византия, Германия, Словения, Скандинавия, Татария, Сайберия, Либия, Персия, Индия, Аэрия и Мавритания^[20]. Ну и иные земли, которые отмечались отдельной общей колонкой, появляющейся эпизодически.

Сам же Иоанн в этой работе выступал редактором-корректором, который раз за разом вычитывал то, что делала рабочая группа. Вносил правки. Писал им поручения, а также статьи на разные понятийные темы вроде: «Что такое феодализм?», «Периоды и эпохи» и так далее, которые планировал вставить между таблиц хроники.

Вторая рабочая группа трудилась над кодексом Юстиниана и другими юридическими актами.

Иоанну требовался судебник. Потому что вся страна его до сих пор жила по нормам Правды Ярослава. Ну с поправками и дополнениями. Не суть. Беда в том, что судебник этот устарел уже в момент написания. Сейчас же, спустя пять веков, и подавно. А без нормальной нормативной базы развитие государство может быть только хаотичным.

К судебнику король подошёл максимально вдумчиво. Сам Иоанн не был юристом, поэтому желал видеть текст предельно понятным для читателя. Настолько, чтобы разночтения не возникало, а трактовка требовалась минимальная. С другой стороны, он планировал охватить и структурно упорядочить всё так, чтобы этой книгой можно было удобно пользоваться. Вопрос земли интересует? Так иди в этот раздел. Наследства? В тот. Процессуальный? Сюда. И так далее.

Понятное дело, что кодекс Юстиниана к концу XV века «слегка» устарел, поэтому Иоанн и занимался тем, что с помощью рабочей группы агрегировал материалы по всему европейскому праву. Во всяком случае, по ключевым его направлениям и кодексам.

Священники-византийцы составляли выписки. Потом компилировали их после корректуры короля. Потом ещё раз переделывали после того, как Иоанн пройдётся по этим текстам пером – черкая и фиксируя всякие замечания да дополнения.

И так по кругу. Пока текст не утвердится и не отшлифуется.

Но дело это медленное.

Отсутствие компьютера и каких-либо библиотек немало тормозило процесс работы как над Синхронными хрониками, так и над Кодексом Иоанна. Всё вручную. Всё в бумажном виде. Да при остром дефиците информации. Так что, чтобы нормально себя загрузить, он сформировал третью команду из священников-ортодоксов, которые трудились над универсальной энциклопедией, в проекте которой он хотел повторить что-то в духе БЭС или Британики. И четвёртую группу, нацеленную на детальную проработку Истории Руси. И пятую, и шестую, и седьмую… и пятнадцатую.

И всё равно у него оставалось весьма прилично свободного времени. Охотой ведь он не увлекался, балов не давал, пьянки не пьянствовал… Да и вообще слыл до крайности скучным человеком среди аристократов этих лет.

Вот он и трудился над всякого рода пространными проектами вроде Табели о рангах и участвовал во втором своём хобби – промышленности. Но максимально опосредованно. На уровне дискуссий, бесед и ограниченного инженерно-технического сопровождения. Потому что горячая пора прошла, и теперь, как и в ситуации с управлением, люди должны получить навыки. Они должны научиться. Должен сформироваться коллектив, который может делать сам. А не тот, который в рот королю заглядывает по каждому вопросу. Но участвовал… всё равно участвовал…

Леонардо да Винчи любил посещать короля Руси. И ценил их беседы. Это было увлекательно, познавательно и полезно. Вот и сейчас – шёл к нему на приём с приподнятым настроением.

Зашёл.

Доложился.

Положил на стол короля папку со своими эскизами, а сам стал нервно раскачиваться, теребя руки.

– Да ты садись, – махнул Иоанн ему на стул у стола. – В ногах правды нет. Тем более что тебя они плохо держат. Вон как шатает. Не выспался, что ли?

– Да, мой король, – нервно улыбнувшись, произнёс Леонардо и сел.

– Это весьма неплохой эскиз корабля. Но для чего он?

– Как для чего? Ты же просил.

– Ты меня не так понял. Всё верно, я просил тебя попробовать спроектировать корабль. Но не указал задач, какие он станет решать. Вот я и спрашиваю – под какие цели ты его спроектировал.

– Хм… возможно для войны.

– Возможно?

– Признаться, я не задавался таким вопросом.

– А что ты ставил во главу угла?

– Чтобы этот корабль был самым быстрым.

– А зачем?

– Как зачем?

– Ну ложкой хлебают похлёбку. Кружкой чай пьют. Ножом режут хлеб. А какие практические задачи я смог бы решать с помощью такого корабля? Зачем вообще нужна скорость кораблю? Понятно, что быстро плавать. Но зачем ему быть самым быстрым?

– Чтобы быстро преодолевать большие расстояния. Ты ведь, Государь, торгуешь с Италией. Ганзейские пираты ныне кишат на Балтике и Северном море. И такой быстрый корабль сможет легко уходить от них.

– А много ли он увезёт груза?

– Не думаю.

– Тогда зачем ему плавать так далеко? Какой с этого прок? Письма возить? Или, может быть, послов?

– Может быть… – задумался Леонардо.

– Вот что, твой эскиз очень хорош. Но я думаю, что ты начал не с того конца. Понимаешь, любой корабль нужен для выполнения каких-то конкретных прикладных задач во вполне определённых условиях. Например, дальние перевозки грузов по морям, кишащим пиратами. Это очень важная и нужная задача. Но одной скорости для её решения явно недостаточно. Давай представим, что корабль попал в шторм и временно не может развивать своей скорости. Такое возможно? Конечно. Не станет ли предложенный тобой корабль лакомой добычей для пиратов? А если штиль?

– Всё верно, – кивнул да Винчи. – Значит, к парусам ему нужно поставить вёсла. Много вёсел. Чтобы он мог, как галера, разгоняться на них.

– Много вёсел требуют много гребцов. А дальние переходы требуют команду как можно меньшую. Ибо на каждого человека нужно везти еду и воду. Каждому человеку нужно выделять место для отдыха. Не так ли?

– Так. Но как тогда быть?

– Если в рамках выбранной стратегии не получается добиться результата, то стратегию нужно менять. Вот захотел ты сделать быстрый корабль. Хорошо. Но скорость корабля не только его сильная сторона, но и его слабость. Значит, что?

– Ты ведь уже знаешь правильный ответ.

– Я – знаю. Но я хочу, чтобы ты сам до него домыслил. Ведь это не единственная задача.

– Но откуда? Откуда ты его знаешь?

– Я дважды был по ту сторону кромки. Там нет времени. Там есть люди, которые давно умерли или ещё не родились. Ты думаешь, почему я тебя целенаправленно искал? Потому что ты лучший учёный-энциклопедист этой эпохи. И да, я знаю не правильный ответ. Я знаю решения, которые люди применяли для решения таких задач в будущем. Через сто, через двести лет и даже через пятьсот. Но, увы, далеко не все из них, мой друг, можно ныне применить. Впрочем, задача, которая лежит перед тобой, не требует никаких особенных знаний.

– Это ведь… – начал говорить Леонардо и захлебнулся в своих мыслях, зависнув.

– Не болтай о том, что я тебе сказал. Просто держи в уме. Но главное – не у меня спросить, как правильно, а самому попробовать догадаться. Ибо и я, и ты всего лишь смертные люди. И нужно не только сделать многое самим, но и создать школу, которая в силу подходящего характера мышления смогла бы действовать самостоятельно и дальше. Понимаешь?

– Понимаю… понимаю…

– Итак, давай вернёмся к кораблю. Какие качества для этого корабля ты видишь наиважнейшими? Скорость?

– О нет… не скорость. Я мыслю, что вместительность, возможность хода с помощью минимальной команды и достаточная грозность, дабы отбиваться от пиратов.

– И как ты эту грозность хочешь обеспечить?

– Думаю, что высотой борта. Пираты обычно используют лёгкие, быстрые судёнышки с невысоким бортом, из-за чего взбираться с них на высокие борта сложно. Эти борта станут словно стены крепости. Отчего и малый гарнизон сумеет от пиратов отбиваться.

– Я бы добавил, что не только высокие, но и крепкие борта. Но в целом верно. А что ещё?

– В речных баталиях, Государь, тебе победу приносили аркебузы, мушкеты, пищали да кулеврины. Полагаю, что их до́лжно на корабле иметь в достатке. Если можно будет безопасно их перезаряжать, то угрозу они станут нести невероятную. Особенно пищали фунтовые, что бьют картечью. Ими же с высокого борта можно просто выкашивать пиратов…

Беседа короля и его главного учёного затянулась.

Начав с общих вопросов, они стали продвигаться дальше.

Проговаривали всё… буквально всё. Леонардо высказывал предположения, а Иоанн как и где мог поправлял и направлял мысли да Винчи в нужную сторону. В силу своего разумения. И по возможности наводящими вопросами.

Так, потихоньку, они и пришли к концепции чего-то в духе галеона… скорее, даже манильского галеона^[21].

Мощный силовой набор должен был обеспечивать кораблю прочность. Причём киль был составной, сформированный из пакета широких брусьев, собранных на болтах. Ведь дерево подходящего размера найти сложно, а качество его вряд ли станет отвечать хотя бы минимальным требованиям. Но на этом нововведения набора не заканчивались. Он имел теперь ещё и стрингеры, а также массу дополнительных силовых элементов, радикально повышающих жёсткость и прочность судна.

Борт от киля до ватерлинии имел большой развал, а выше – завал, что увеличивало грузоподъёмность, повышало прочность корпуса и затрудняло абордаж. Палуб всего было запланировано три: верхняя, боевая и грузовая. Плюс трюм. Носовая надстройка не нависала над форштевнем, как у карраки, но всё ещё оставалась, потому что где-то требовалось размещать экипаж. Там же располагалась кухня. Спереди, перед ней, находились крытые гальюны. Кормовая надстройка делалась высокой и узкой, завершаясь срезанной трапециевидной кормой. Она, как и носовая надстройка, предназначалась для размещения экипажа. И имела три яруса, что серьёзно повышало её вместимость.

Корпус же должен иметь обшивку в три слоя тонких досок с пропиткой каждого слоя горячим льняным маслом раз по пять-семь. Дорого, зато гнить не будет. Наружный же слой Иоанн предложил покрывать масляной краской, замешанной на мышьяке, чтобы морские черви и улитки не прилипали к этой ядовитой гадости, то есть для защиты корпуса от обрастания.

Основа рангоута – три вертикальные мачты и бушприт. Три яруса узких прямых парусов, как у грузового флейта^[22], чтобы с ними было удобнее обращаться. Само собой, на составных, вязаных мачтах. В качестве вспомогательных парусов применялось по одному ярусу четырёхугольных триселей с треугольными топселями, плюс треугольные кливера да стаксели, растянутые между бушпритом и фок-мачтой.

Иоанн не был сведущ в морском деле. Но он, как и большинство людей XXI века, видел массу кораблей из золотого века парусников, поэтому он «слепил» тот образ парусного вооружения, которые ему просто привиделся. Леонардо же требовалось его проработать и продумать.

Но паруса – это паруса. Главным ноу-хау данного парусника должна была стать артиллерия, а точнее, способ её размещения. На специальной боевой палубе да Винчи надлежало расположить какое-то количество орудий одного калибра. Например, 24-фунтовых кулеврин. С возможностью выдвигать их через откидные порты. На верхней же, открытой палубе нужно было поставить вспомогательное вооружение: лёгкие бомбарды да фунтовые пищали.

Получалась изрядная махина.

Да, в XV веке встречались кораблики и крупнее^[23]. Но тут добрая тысяч тонн водоизмещения должна получиться без всякого сомнения.

И получалась она не только большой, но и дорогой.