Вынув термометр, он отметил, что температура низкая, но не настолько низкая, как он опасался. Затем вставил щенку в уши стетоскоп, прослушал сердце, легкие и брюшную полость. Волноваться не из-за чего. Давление тоже оказалось в норме. Щенок поднял голову и жалобно заскулил, когда Кейд попытался осмотреть его лапку.

– Знаю, малыш. Больно, да? Сейчас я тебе помогу.

Кровь на ране уже свернулась, и воспаления не было заметно, но все равно лапу придется ампутировать до сустава. Но сначала нужно стабилизировать состояние щенка и сделать ему капельницу, чтобы не допустить обезвоживания, а также дать антибиотик.

Кейд распрямился, сложил руки на груди и обратился к женщине:

– Его состояние вполне удовлетворительное, что даже странно. Жизненные показатели чуть ниже нормы, но все очень даже неплохо. Если в течение двух часов ничего не изменится, сделаем ему операцию и ампутируем оставшуюся часть лапы. Несколько дней щенку придется провести в клинике, чтобы мы могли понаблюдать за ним.

Кейд сделал паузу, ожидая, что она как-то отреагирует. Но женщина только посмотрела на него с выражением тревоги и растерянности на лице и покачала головой.

– Лечение будет дорогим, мэм.

Не то чтобы Кейда это сильно волновало. Если она просто уйдет и бросит щенка, он все равно его вылечит. Возьмет на себя все расходы. Как только щенок поправится, Кейд попытается пристроить его или оставит в клинике. В любом случае он не собирался усыплять животное только потому, что оно повредило себе лапу. По крайней мере, если оставался шанс на спасение.

Женщина потерла лоб.

– А он сможет жить с тремя ногами? Я имею в виду, ходить? Я ведь совсем ничего об этом не знаю…

Он скрипнул зубами.

– Но люди же продолжают жить после того, как им ампутируют одну или даже обе ноги, верно? Он совсем маленький. Быстро приспособится. Так вы согласны или нет, мэм?

Она со страхом посмотрела на него. С такими большими глазами, пухлым ртом и маленьким носиком ее можно было бы назвать привлекательной, если бы он сразу не почувствовал к ней неприязнь.

– Боюсь… я не понимаю, о чем вы меня сейчас спрашиваете.

Кейд ненадолго закрыл глаза и призвал все оставшееся у него терпение.

– Щенку потребуется реабилитация. На это нужны деньги. Вы готовы заплатить? Если нет, уходите. Неважно, ваша это собака или нет.

– Он… – ее карие глаза с удивлением уставились на смотровой стол. Она закрыла ладонью рот, и слезы потекли по щекам.

Кейд прищурился и развернулся.

Маленькая девочка гладила щенка по голове и прижималась щекой к его лохматой шее. Она ничего не говорила и даже не выглядела расстроенной, но щенку, кажется, понравилось то, что она делала. Его хвост вяло застучал по столу, а доверчивые глаза уставились на нее. Кажется, они уже успели привязаться друг к другу, и от этого, если женщина сейчас уйдет и не вернется, ее поступок станет еще омерзительнее.

Кейд вопросительно приподнял брови и взглянул на нее, но женщина даже не обратила на это внимания. Она смотрела на девочку и щенка с робкой улыбкой и нескрываемым потрясением. Но что ее так сильно поразило? Дети любят животных. В конце концов, это же их собака. Неудивительно, что девочка расстроилась, что малыш ранен.

И хотя в эту минуту женщина, похоже, испытывала, особый прилив нежности, он не мог терять время. Нужно было поставить капельницу.

– Мэм?

Она вздрогнула и уставилась в пространство между ним и столом, но через секунду собралась и вытерла глаза.

– Да. Это наша собака. Делайте все необходимое, чтобы помочь, – ее взгляд снова смягчился, когда она подошла к столу и похлопала девочку по плечу. – Пойдем, солнышко. Доктор поможет… щеночку. Мы вернемся за ним завтра, договорились?

Так странно, что она даже не попыталась утешить ребенка. Обнять и прижать к себе. Сделать хоть что-нибудь. Вся куртка девочки была запачкана кровью. Без сомнения, она испытала сильное потрясение, увидев травмированного питомца. Но женщина вела себя так, словно у нее нет сердца и она не способна к состраданию.

Вот поэтому Кейд и предпочитал животных людям.

– Какая кличка у собаки?

– Ой… э-э…

Он вздохнул.

– Давайте попробую угадать. Вы не знаете.

В ее глазах мелькнуло раздражение, но она тут же скрыла его и посмотрела на дочь.

– Его зовут… – женщина с задумчивым видом наклонила голову. – Серафим. Его зовут Серафим.

– Серафим? – редко кому удавалось удивить его. Он ожидал услышать что-нибудь банальное вроде Лаки или Чампа.

– Как ангела…

– Верно.

И все-таки одно очко в свою пользу она получила.

– Езжайте домой. Завтра утром я спрошу у Жюстин ваши контактные данные. Можете приехать в рабочие часы клиники.

Она кивнула и присела на корточки рядом с дочерью.

– Пойдем, солнышко. Завтра навестим его.

После того как они ушли, Кейд ввел щенку через капельницу теплый физраствор, чтобы немного поднять температуру, а затем дал ему антибиотик. Он взял образец крови для общего клинического анализа, снова измерил температуру. Малыш терпеливо выносил все манипуляции. Довольный тем, что дела у щенка идут хорошо, Кейд подвинул к столу стул и достал из кармана телефон.

Дрейк, конечно, рассердится, но он не мог ждать до утра. Щенок нуждался в операции, а его старший брат работал в клинике хирургом. Кейд и сам мог бы все сделать, но не хотел вызывать на работу фельдшера, к тому же Дрейк обладал более высокой квалификацией.

– Я сегодня не дежурю.

Кейд широко улыбнулся.

– Может, я просто по тебе соскучился.

Пауза затянулась.

– Что тебе нужно? Надеюсь, действительно стряслось что-то очень серьезное, раз тебе срочно потребовалось мое хирургическое вмешательство? Уже почти полночь.

– У меня тут щенок лабрадора, которому необходима ампутация. Это достаточно серьезно?

Дрейк недовольно застонал.

– Состояние стабилизировал?

Кейд проглотил обиду, несмотря на желание ответить на оскорбление. Впрочем, он уже привык к тому, что его недооценивали.

– Ты же знаешь, я не идиот. У меня специальное образование есть. Я даже смогу произнести по буквам слово «ветеринар», если очень постараюсь…

– Буду через десять минут. Приготовь операционную.

Кейд убрал телефон в карман и почесал щенка за ушком, а тот в благодарность два раза стукнул по столу хвостом.

– Серафим, – Кейд покачал головой. – Твоя хозяйка – это нечто. К тому же хорошенькая. Она дала тебе замечательное имя, даже если эта негодяйка и оставила тебя одного в снегу.

Еще два удара хвостом.

– Я сейчас приготовлю операционную для моего вредного братца и сразу вернусь. Подожди минутку, – он погладил щенка по спине. – Обещаю, мы тебя починим. Скоро будешь как новенький.

Тук, тук.

Глава 2

После чисток параанальных желез^[4] у двух собак и осмотра морской свинки – хозяина беспокоила ее вялость, – у Кейда появилось свободное окно, и он вышел в приемную, где увидел свою тетку, которая сюсюкала с Тором – псом, жившим в клинике. Дог, съежившись, прятался под столом от злой кошки Ши-ры. Она и в самом деле была злой. С длинной стойки свисали листы с историями болезни пациентов, рискуя в любой момент свалиться на пол. По крайней мере, пациентов в приемной не было. Утро и без того выдалось просто безумным.

«Кри-и-и! Ты кружишь меня, детка!^[5]» Какаду Болтун – еще одно брошенное в клинике животное – наклонил голову набок. Когда-нибудь Кейд обязательно научит его говорить что-нибудь еще, помимо названий песен или строчек из них. Это единственное, за что птица могла поблагодарить своего бывшего владельца. А еще за то, что его научили дразнить кошек.

Кейд почесал подбородок.

– Не пойти ли мне перекусить?

Тетя Роза театрально вздохнула. В ней все казалось немного нарочитым: от красных, торчащих во все стороны волос до блузки с леопардовым принтом. Прищурив глаза, она с осуждением посмотрела на Тора:

– Трусишка, вылезай! Это всего лишь кошка!

Ши-ра облизнула лапу и мяукнула с принтера. Очевидно, суета вызывала у нее только скуку: «Спорим, я достану этого пса, да так, что он описается от страха? Хотите посмотреть?»

Тор не двинулся с места.

Кейд покачал головой, подхватил Ши-ру к огромному возмущению последней – «Положи меня на место, наглый мужлан!» – и отнес в подсобку. Вернувшись в приемную, он окликнул Тора. Огромный пес весом в сто пятьдесят фунтов^[6] по-пластунски вылез из-под стола и спрятался за креслом Розы.

Кейд вопросительно приподнял брови.

– Теперь-то я могу уйти на ланч?

Тетя Роза не была их начальницей, но Кейд с братьями относились к ней с большим уважением. Она уже двадцать лет управляла клиникой и выполняла обязанности администратора. Справлялась не лучшим образом, но выбирать не приходилось. Розу, сестру их матери, Кейд за глаза называл «железной леди». Втроем, вместе с их матерью Гейл и еще одной сестрой Мэри – мэром города, они управляли Редвуд-Риджем твердой рукой и не без помощи овсяных печенек. Этих безумных вездесущих женщин Кейд и любил, и боялся. Но в большей степени все-таки боялся.

– Вы уже нашли мне замену?

Кейд с трудом подавил стон недовольства. Шесть недель назад Роза объявила, что хочет уволиться и заняться… чем еще может заниматься настоящая «железная леди»? Есть маленьких детишек, постить на официальной страничке Редвуд-Риджа в «Твиттере» разные сплетни, заниматься сводничеством…

Он удивленно похлопал глазами.

– Тетя Роза, разве вас можно заменить?

– Глазки будешь строить хорошеньким девушкам, со мной этот фокус не пройдет.

Ну разумеется.

– Нет, мы пока не нашли тебе замену.

Он должен был дать объявление в газету. Но на него бы откликнулись только психи и одинокие женщины, живущие в радиусе тридцати миль от клиники. Черт возьми, надо было поручить это Флинну. Средний брат был самым организованным из их троицы. Только работал он почти все время на вызовах и редко появлялся в офисе.

– Прямо сейчас этим и займусь.

Роза сощурила свои карие глаза и наклонила голову набок, при этом ее неестественно красные волосы, густо залитые лаком, даже не шелохнулись.

– Ты говорил то же самое больше месяца назад.

Но откуда же он мог знать, что она в самом деле решила уйти? Никогда невозможно понять, шутит она или говорит всерьез.

– Сейчас я точно этим займусь. Теперь ты меня отпустишь на ланч? Пожалуйста-пожалуйста!

На свете существовало всего три человека, к которым он мог обратиться с этим «пожалуйста-пожалуйста», и тетя Роза была одной из них.

– Брент уже ушел перекусить. И ты ступай, – она шлепнула его по заду, выпроваживая из клиники.

Брент работал у них фельдшером. Почему Роза никогда не шлепала его? Он бы оценил.

– Знаешь, есть в твоем жесте что-то извращенное.

Тетя сделала невинное лицо.

– Я же любя. К тому же попка у тебя симпатичная.

Кейд сдержал возмущенный вздох.

– Ты моя ближайшая родственница. А ведешь себя как извращенка, – от свободы его отделяло всего два шага, но он вдруг кое о чем вспомнил и остановился. – Можешь позвонить Жюстин? У нее магазин одежды на этой же улице. Вчера она приводила сюда туристку с раненым лабрадором…

– Ты имеешь в виду Эйвери Стоу? Она не туристка, а дочка Жюстин. Только что приехала сюда с дочерью. После неудачного развода. Остановилась в одном из коттеджей Жюстин, пока не подыщет жилье.

Наверное, ему стоило быть с той женщиной повежливее, но он встретился с ней в конце неудачного дня, к тому же это не отметает того факта, что она плохо заботилась о щенке. Даже если не принимать в расчет ранение, малыша плохо кормили.

Накинув куртку, Кейд положил ладонь на дверную ручку.