– Я не могу, он занят. У нас госпрограмма. Время наблюдения ограничено! Я вообще в Италии!

– Просто на секунду наведитесь на Плутон и сами удостоверьтесь, что он исчез!

– Хорошо, я перезвоню. Координат не надо, у нас всё есть.

Саша поднялся с земли и не сразу вспомнил, что за ним наблюдают зрители. Парень принялся отряхиваться от пыли. Когда он посмотрел в монитор, то не поверил своим глазам – его эфир смотрели четыреста пятьдесят семь человек. Радость от притока зрителей смешалась с волнением. Астроном поздоровался с вновь прибывшими и продолжил наблюдения. Следующим на очереди были снимки Марса.

Через полчаса Саше пришло сообщение от Масленникова:

“Плутона и правда нет. Странно. Я сообщил в Пулково, будем разбираться, в чем дело. Я тебе позвоню позже.”

2. Вне пространства

– Объекты с положительной массой стягивают гравитацией пространство и материю, вещество с отрицательной массой, наоборот, расталкивает вокруг себя пространство и материю. Этим конусом мы разрезаем ткань пространства-времени этой вселенной, – ответила Элли.

Юра, Мингли, Саид, Стив и Жорж висели в невесомости на носу корабля и смотрели на бледно-голубой треугольный конический щит, колышущийся перед кораблем, вклинивающийся в объем пространства-времени, таким образом рассекая и раздвигая его и давая возможность следом идущему кораблю лететь вне нашей вселенной. Сзади вселенная снова смыкалась, но не сразу: отсутствие пространства на протяжении километров тянулось шлейфом за кораблем, постепенно сужаясь.

– Этот щит сделан из материи с отрицательной массой? – спросил Гречкин у Элли.

– Совершенно верно, Юра.

– У тебя есть информация о технологиях, используемых в этом корабле? – спросил Мингли, прикоснувшись рукой к прозрачной стене, за которой мерцали далекие звезды на черном полотне космоса. Одна звезда горела ярче остальных в тысячи раз – Солнце, навстречу которому и шел корабль.

– В моей базе данных есть лишь описания устройств.

– А как эти устройства создаются, ты знаешь? – спросил Гречкин.

– Нет.

Шесть лап Элли семенили с такой скоростью, что сливались в два сплошных фиолетовый овала слева и справа.

– Отчего ты отталкиваешься своими конечностями? – спросил Жорж.

– От ткани пространства.

– То есть этот конус создает позади себя область вне пространства, а лапы вылезают из этой области и отталкиваются от пространства? – с удивлением спросил Мингли.

– Да.

– Поэтому мы сейчас не чувствуем перегрузку при ускорении? – спросил Юра.

– Да. Если бы мы находились внутри пространства вашей вселенной, то при таком ускорении вы бы погибли. Сейчас внутри этой подпространственной области вы находитесь в покое. Движется сама область подпространства, рассекая перед собой пространство.

– Как если муху в банке высунуть из машины на ходу, на муху не будет действовать ветер, – пояснил Гречкин.

– А какое сейчас ускорение? – спросил Стив.

– В вашей системе это можно выразить как четыреста джи в данное мгновенье. Ускорение растет.

– Нас бы размазало по задней стене, – пояснил Мингли, – я терял сознание при десяти джи.

– Я при двенадцати, – сказал Гречкин.

– Свет попадает в разрыв пространства, – скорее утвердительно произнес Мингли, хотя в его интонации была вопросительная доля.

– Элли, что ты имела ввиду, когда сказала “в нашей Вселенной”? – спросил Гречкин.

– В основе тонкой настройки любой Вселенной лежат строго определённые значения фундаментальных мировых констант. В их список входят скорость света, гравитационная постоянная, постоянная Планка, массы электрона и протона и элементарный заряд. Малейшие изменения в этих константах приведут к изменению структуры пространства-времени и материи во вселенной. Я работаю с константами, соответствующими именно этой вселенной.

– А сколько всего вселенных? – спросил Саид у И.И.

– Я не знаю.

– Есть теория, – начал Мингли, – согласно которой вселенных бесконечное множество и в каждой абсолютно разные условия. То, что в нашей вселенной такие условия, при которых могут формироваться звезды и планеты, это не какое-то чудо, а просто статистика. В бесконечном множестве вселенных обязательно будет вселенная, подобная нашей. Вселенная, в которой могли появиться мы.

– А Луч и Сфера, видимо, из того пространства, в котором появляются все эти вселенные, – предположил Гречкин.

– Похоже на то, – согласился Мингли.

– Иначе говоря, они Боги? – предположил Стив.

– Какая разница, каким словом их назвать, – ответил Мингли, – хоть Боги, хоть высший разум, хоть сверхсознание, это не меняет сути.

– Элли, сколько нам лететь до Земли? – спросил Жорж.

– Пять земных суток, двенадцать часов, двадцать семь минут. Точнее сказать не могу.

– Мы сюда летели два года, а обратно за пять суток? – удивился Жорж, – это до какой же скорости ты разгоняешься?

– Максимальная скорость составляет одну сотую от скорости света.

– Ты знаешь что-нибудь про эту Сферу? – спросил Мингли.

– Только то, что было в ваших компьютерах.

– Есть ли у тебя какая-нибудь информация о цивилизации, которая построила тебя? – спросил Юра.

– Нет.

Элли продолжала ускоряться первые десять часов, пока не достигла своей максимальной скорости. На протяжении ускорения космонавты могли наблюдать различные оптические эффекты, сопровождающие их движение на невероятно огромной скорости. Из-за явления релятивистской аберрации света людям внутри корабля казалось, что звезды впереди постепенно отдалялись от них. Небо перед кораблем сжималось. И продолжило бы сжиматься, умей Элли разгоняться до скорости света. На скорости света все пространство вокруг сжалось бы в одну яркую точку впереди. Почему же звезды слева, справа, снизу и сверху от Элли съезжали к носу корабля? Почему людям на корабле казалось, что свет от окружающих звезд идет не с разных сторон, а все больше спереди? Ответ прост. Можно провести аналогию с дождем – если мчаться на машине под вертикальным ливнем, то водителю будет казаться, что дождь идет не сверху вниз, а летит на него спереди. Так и со светом – капли, это лучи звезд. С набором скорости свет все больше концентрировался впереди Элли, а сзади наоборот небо воспринималось расширившимся, растянутым и потемневшим. Эффект замедления времени на такой скорости космонавты не испытали, потому что находились вне пространства-времени. Быт на эти пять дней перелета в непредназначенных для человека условиях они организовали таким образом – спали, привязывая себя ремнями, веревками или скотчем к перекладинам, чтоб не дрейфовать по всему кораблю, воды у них было тридцать литров, еды тоже достаточно, но это оказалось не так важно, потому как выяснилось, что Элли обладает очень интересными функциями жизнеобеспечения: гибернационными капсулами, системой фильтрации воды для повторного использования и системой синтезирования еды из кала благодаря энергии, вырабатываемой генератором работающем на антиматерии. Все это позволяло жить в замкнутой экосистеме корабля не один год без погружения в сон.

На третий день ожил Леонардо. Космонавты развязали его и вкратце рассказали геологу все, что произошло на Титане. Он не верил ни одному их слову ровно до тех пор, пока не посмотрел записи на ноутбуке. Запись с моментом, где Саид стреляет в него тоже там была.

За Данте продолжали ухаживать, но развязывать его не рискнули.

С помощью корабля экипаж смог связаться с Землей и отправить все аудио, видео и текстовые отчеты, что были сделаны на Титане. На протяжении всего полета они общались с диспетчерским центром российского филиала Мирового Космического Агентства. В целях сохранения секретности Элли должна будет приземлиться по координатам в глухом лесу Сибири, где их встретят спецслужбы.

3. Черное пятно

Главной новостью этой недели стало исчезновение Плутона и экспедиции на Титан. Журналисты обыгрывали эти темы, как только могли. Лишь бы привлечь как можно больше внимания к своим статьям и видеоматериалам. Писали о сверхсекретных испытаниях оружия массового поражения, которым разрушили Плутон, а потом, чтоб затереть следы, покончили с экспедицией, руками которой был произведен смертоносный для карликовой планеты выстрел или пуск ракеты. Кто-то писал, что экспедиция была вообще не на Титан, а на Плутон, что там пробурили огромную скважину чуть ли не до центра планеты, заложили бомбу нового поколения и взорвали, в результате чего Плутон раскололся. Хотя в этом случае самые огромные куски можно было бы отыскать в телескоп. Писали, что вообще никакой экспедиции на Титан не было, а все это лишь спектакль для отмывания денег, а видео с Титана, которые успели отправить космонавты до потери связи, были сняты в секретном павильоне Мирового Космического Агентства. Сторонники плоской Земли радовались, утверждая, что на небесном экране перегорели лампочки, отвечающие за свет от Плутона. Каналы в соцсетях пестрили некомпетентными заголовками, пытаясь урвать себе как можно больше внимания от населения. На телевидение чуть ли не каждый вечер приглашали астрономов различного научного звания, и каждый раз они обсуждали одно и то же, но под разными углами. За эту неделю тема исчезновения Плутона была настолько выжата, что к пятнице заголовки начали повторяться: cнова “оружие…”, снова “заговор…”, снова “никакой экспедиции не было…”.

Но совсем скоро, уже на следующей неделе, а именно завтра, в понедельник, весь мир поймет, что дело тут не в секретном оружии, не в теории заговора и не в перегорании лампочек… На следующей неделе население Земли осознает, что этот год станет последним годом их жизни.

Этой теплой июльской ночью Васечкин стоял в поле под растущей Луной, которая, к счастью, не давала сильную засветку неба. Вдали на востоке, в тридцати километрах, там, где черный силуэт леса касался неба, бледно оранжевым светом было видно сумеречное сияние Москвы. Огни большого города на востоке и узкий серп Луны не помешают Васечкину осуществить задуманные наблюдения, потому как в основном небо было черное. Звезды сегодня горели по-особому ярко. Какая-то часть из них давно погибла, израсходовав водород, и теперь они являлись лишь призраками некогда великих небесных светил, излучение от которых идет к нам и по сей день. В нашей вселенной, учитывая ее базовые параметры, взгляд в космос – это всегда взгляд в прошлое.

У Саши уже было все готово для начала эфира, но он стоял замерев, глядя на поток Персеиды, который можно наблюдать с конца июля и до конца августа. Небесные камни входили в атмосферу на скорости сотни тысяч километров в час и, сгорая, оставляли на доли секунды яркие белые полоски на небе.

Стоя в ночной тишине, если не считать треск сверчков, Саша, глядя в бездну вселенной, в очередной раз размышлял о том, что там может скрываться в глубинах космоса, как могут выглядеть наши братья по разуму и о том, какой смысл пытаться наладить с ними контакт, если расстояния между цивилизациями могут достигать сотен, тысяч, миллионов и даже миллиардов световых лет. Если мы отправим им послание, то до ответа мы не доживем, ответ получат наши далекие потомки. Какой смысл пытаться взаимодействовать с ними? У Саши был ответ на этот вопрос. Он придумал теорию космического сервера, хотя, не исключено, что эта теория была и до него. Заключалась она в том, что все разумные цивилизации посылают из альтруистских соображений на этот сервер всю информацию о себе, все энциклопедии, учебники, фильмы, весь объем памяти всех жестких дисков планеты. А в свою очередь, любая цивилизация, в том числе и наша, может скачать оттуда всю информацию, которая там находится и непрерывно транслируется во всех направлениях. Саша верил, что такой сервер должен где-то существовать, ведь это единственный возможный способ в полной мере узнать о других мирах и рассказать о своем.