Несмотря на обеденное время, в заведение никого из посетителей не было. Хозяйка лениво натирала барную стойку. Ее звали Клеона, мы никогда не сталкивались, но, конечно, я была о ней наслышана.

Три года назад женщина потеряла мужа, который и занимался трактиром.

– Наконец-то закроется эта забегаловка… – шептались недовольные соседи. – Логово проходимцев.

Но не тут-то было. Клеона оказалась не робкого десятка, она продолжила дело мужа. Более того, стала развивать его. Сделала в таверне новый ремонт и обновила список подаваемых блюд.

Ни маленький ребенок, ни долги мужа, ни злые языки ее не остановили.

– Ясного дня! – громко поздоровалась я, останавливаясь на пороге.

Дальше идти не решилась, вдруг Клеона сразу меня прогонит. Но хозяйка «Белого гуся» не торопилась от меня избавляться.

– Ясного, – на распев ответила тучная женщина. – Проходи, раз пришла, да рассказывай, чего надо.

– Я Эмма. Ищу работу.

– Эмма, значит. Сестра Эллы, слышала я про тебя.

Я кивнула, да, в Торне все про меня слышали и не иначе, как про «сестру той самой Эллы». Мы замолчали, рассматривая друг друга.

– Ну, долго глазеть будешь, – нарушила Клеона тишину, – говори, что делать умеешь.

– Посуду мыть, полы подметать, картошку чистить, подносы носить, – начала перечислять я навыки, которые, на мой взгляд, могли ей пригодиться.

– А читать умеешь? – перебила она меня.

– Нет, – опешила я, – а это еще зачем?

В деревнях такой навык был ни к чему, тут родители стремились научить своих детей реальным профессиям. А чтение – это для столичных, кто не знает, чем себя развлечь.

– Хорошо, – хмыкнула хозяйка, – ты нанята. Если тебя устроит оплата едой. Лишних денег у меня сейчас нет.

– Устроит, – быстро проговорила я, пока та не передумала.

В моем нынешнем положении даже оплата продуктами была большой удачей.

Я появилась в трактире на следующее утро в оговоренный час. Там, на удивление, уже сидел одинокий путник. Стараясь, не таращиться на его чудной наряд, я, опустив глаза в пол, прошла за барную стойку к Клеоне.

– Светлого утра! С чего мне начать свою работу? – Тихонько спросила я, чтоб не отвлекать гостя от трапезы.

– Светлого. Голодная? – вопрос хозяйки трактира меня не просто удивил, а ошарашил. Кого ж волнует голодные ли их работники. Но ответила по-детски честно:

– Очень.

– Тогда бегом на кухню, – Клеона махнула на еле заметную дверь у себя за спиной. – Там Поль, скажи ему, чтоб накормил тебя.

Спорить я не стала, да и не хотелось. Аромат от мясного пирога, который ел путник, стоял такой, что живот скрутило от голода, а рот наполнился слюнями.

Я вошла на кухню в поисках неизвестного Поля. Это было просторное, но очень душное помещение. А все потому, что здесь было всего одно окно, а вот плит стояло несколько. На них, прямо на открытом огне, который ровными короткими язычками выбивался из железной поверхности, стояли огромные чаны с чем-то съедобным. Все вокруг бурлило, скворчало, парило.

Что именно готовилось определись было сложно, все запахи смешались в один. Но, на удивление, очень приятный. А может мне так лишь казалось из-за чувства голода.

Я с восторгом уставилась на одну из плит, а точнее на ровный круг языков пламени на ней. Не иначе, какая-то магическая разработка.

– Эмма? – раздался голос, и я вздрогнула, отвлекаясь от чарующего зрелища. Передо мной стоял худой мальчишка примерно моих лет, но на пол головы ниже. Его кудрявые волосы делали его похожим на одуванчик. На лице играла приветливая улыбка. – Матушка сказала, что теперь ты будешь нам помогать.

– Да, а ты Поль?

– Ага, – он деловито кивнул, – пойдем все тебе здесь покажу.

– Клеона велела меня накормить, – быстро проговорила я, смущаясь.

– Отлично, – заулыбался мальчишка, – ты любишь яичницу?

– Да, я все люблю.

Поль поднес спичку, зажигая огонь на плите, чем опять привел меня в восторг.

– Это творение магов? – Поль удивленно посмотрел на меня, не понимая, о чем это я.

– Плиты? Нет. Вот там баллоны стоят, – он указал на высокие металлические колонны, – из них подается специальный легко воспламеняемый состав. Мама купила их в Эрадоне.

Поль поставил старую чугунную сковороду на огонь. Взял с одной из длинных полок, уходивших под самый потолок, помидоры и свежую зелень. И тут же, на маленьком столике, все это мелко нарезал.

– Ого, – только и смогла промолвить я, глядя как летает нож в его руке. – Я так не умею. – Он улыбнулся, довольный произведенным на меня впечатлением.

Затем Поль бросил все это на раскаленную сковородку и сверху разбил два яйца.

– Свежие, – деловито произнес он, – с утра несушка снесла.

Через две минут мой завтрак был готов.

Я уселась на деревяную, видавшую лучшие годы, табуретку и принялась с аппетитом его уплетать.

– Вкусно, – похвалила я, с набитым ртом. Поль расплылся в довольной улыбке.

– Я и не такое могу.

После еды мальчишка по-хозяйски показал, где что хранится на кухне и объяснил мои новые обязанности. Хозяйка «Белого гуся» готовила все блюда сама, мы же с Полем должны были разделывать мясо, чистить и резать овощи и следить за чистотой. Но только на кухне, в зале таверны Клеона предпочитала хозяйничать сама.

С Полем я подружилась сразу, пока мы чистили два ведра картошки и ящик моркови и лука на рагу, делясь с друг другу подробностями из своей жизни. Он оказался единственным сыном Клеоны и ее самым главным помощником.

– Лук почищу сам, – благородно заявил мой новый кудрявый друг, за что я ему была безмерно благодарна.

После обеда, на который у нас был гороховой суп и кусок того-самого ароматного мясного пирога, меня разморило. Давно я уже не ела так сытно.

Клеона благосклонно разрешила нам отдохнуть пол часика, а потом объявила:

– Жду вас в зале таверны, позанимаемся, пока нет посетителей.

Поль послушно поднялся в табуретки, но его лицо сделалось таким угрюмым и несчастным, что я запереживала:

– Чем мы заниматься будем?

– Чтением, – буркнул он. – Матушка считает, что все должны знать буквы. А их так много, поди запомни.

Настроение Поля передалось мне, и я с опаской подходила к столу, где хозяйка ждала нас с карандашами и посеревшими листами бумаги.

Но опасалась я зря, это оказалось ужасно занимательно. Клеона называла нам буквы, учила их писать и складывать в слоги. Я быстро поняла принцип с удовольствием читала, написанные хозяйкой таверны, короткие слова.

У Поля выходило чуть хуже, за что, мать дважды дала ему подзатыльник. Я с опаской покосилась на грубоватую женщину. Но меня она бить не стала.

К моему сожалению, занятие пришлось прервать, когда в таверне появилась пара новых посетителей. Поль быстро собрал со стола вещи и прошмыгнул на кухню. Я хвостиком последовала за ним.

– Фух, наконец-то это мученье закончилось, – провозгласил он, плотно прикрывая за нами дверь. Улыбка вновь вернулась на его лицо.

Я мнение друга не разделяла, но высказывать его вслух не спешила, решив придержать при себе.

Мы вернулись к работе, принимаясь за резку овощей. Поль показал, как шинковать капусту и какими кусочками нужно резать картофель, морковь, томаты и сельдерей. Я послушно повторяла.

Вечером, когда Клеона объявила, что на сегодня я свободна, она вручила мне с собой зажаристую куриную ножку и свежеприготовленный тыквенный суп в горшочке.

– Это для мамы, – пояснила она мне. Я обняла хозяйку таверны.

– Спасибо, – прошептала я, не зная как можно словами передать ту благодарность, что я чувствовала по отношению к ней.

Следующие рабочие дни в «Белом гусе» были похожи на первый. Клеона с Полем в короткие сроки стали моими самыми близкими людьми, практически приняв меня в свою маленькую семью. Нет, конечно, у меня оставалась и моя родная мама, с которой я проводила все вечера, рассказывая, как прошел мой день и аккуратно заливая супы и бульоны ей в рот.

Но не уверена, что она меня слышала. Иногда мне казалось, что ее душа давно покинула тело, оставив мне лишь пустую оболочку. Но я не сдавалась.

Клеона, несмотря на свою занятость, раз с седмицу приходила ко мне, чтобы помочь помыть родительницу и сменить ее постельное белье на чистое.

Через полгода, с начала моей работы в таверне, мамы не стало. Я обнаружила это, когда пришла пожелать ей хорошего дня перед тем, как отправиться на работу.

Хозяйка таверны помогла мне организовать похороны, и сама же их оплатила. Мне стыдно признаться, но я не проронила в тот день не слезинки. В моей душе не нашлось скорби, лишь облегчение. Последние недели невыносимо было смотреть на мамино тело, изъеденное глубокими язвами от долгого лежания. Так будет лучше для нас обеих, решила я, кладя цветы на ее могилку.

С тех пор минуло еще пять зим. Я уже не представляла своей жизни без «Белого гуся». Трактир набирал обороты и пользовался все большей популярностью. Столичные гости не ленились приезжать к нам на ужины, чтобы сэкономить пол серебряника.

В зал пришлось добавить пару столов, а в теплое время года еще пяток выставлять на улицу. Теперь Клеона рассчитывалась со мной не только едой, но и монетами. Всего три серебряника в месяц, но этого хватало, чтобы накопить на новое платье, ботинки или теплый плащ.

Поль начал готовить блюда вместе с мамой, и получалось у него не хуже, несмотря на юный возраст. Он вытянулся и уже давно перерос меня. Его лоб покрылся первыми юношескими прыщами. Но неизменными оставались кудрявые волосы и белозубая улыбка.

Мы оба выучились бегло читать, за что теперь были благодарны Клеоне. Книг на моем пути попадалось не так много, но все они были зачитаны до дыр.

Первой из них стала «История великой Ларны», ее хозяйка таверны купила для нас в столице. Из этой невероятной книги, мы узнали о всех императорах, что когда-то стояли во главе нашей империи, о придворных интригах, что плелись во дворце, о войнах, которых немало выпало на долю наших предков. День за днем, мы с Полем читали книгу друг другу вслух, снова и снова возвращаясь к самым интересным моментам.

Затем был любовный роман, забытый кем-то из посетителей на столике. От его содержания у меня долго горели щеки.

Потом у нас появился учебник географии, найденный одним из местных у себя на чердаке. Он был старенький, но основные сведения передавал хорошо, увлекая описаниями континентов, гор, океанов и морей. Оказывается, если двигаться на юг от Эрадона, то можно добраться до теплого Няужского моря.

Было еще пару книг, не таких примечательных, но все же любопытных.

Я старательно и с любовью выполняла свои обязанности в таверне, зачастую задерживаясь допоздна, чтобы перемыть грязную посуду, которой день ото дня становилось все больше, или перекрутить в мясорубке кусок мяса для начинки в пироги.

Тут же, рядом со мной, всегда кашеварил Поль, а Клеона носилась по залу, то разнося блюда, то убирая столики.

Хозяйка понимала, что рук катастрофически не хватает, и работа без выходных и перерывов давно вымотала всех нас. Но до последнего не хотела звать кого-то еще в наш, почти семейный, коллектив. Дело было даже не в деньгах, а в том, что придется сближаться с кем-то новым. Грубоватой Клеоне не так легко это давалось.

Я же таила надежду, что меня повысят до подавальщицы, не раз намекая об этом хозяйке. Мне представлялось, как в новом красивом платье с белым фартучком, я хожу между столиками с подносом, разнося ароматные блюда.

Все поменялось одним весенним днем, но совсем не так, как мечтала я. Ранним утром я, как обычно, пришла на работу в таверну и застала в зале Натель – белокожую пышногрудую местную девушку на пару лет старше меня. На ней было то самое платье, в котором я столько раз воображала себя. Она что-то ласково щебетала Полю, облокотившись обеими руками на стол и кокетливо прогнув спину.

– Это Натель, наша новая подавальщица, – представил ее Поль, завидев меня.