Кинотеатральный. До 1950-х годов прошлого века практически все фильмы предназначались для демонстрации широкой аудитории на экранах кинотеатров. Впоследствии фильмы, прошедшие через кинотеатральный прокат, начали перемещаться на другие платформы – телевидение, видеокассеты, DVD и Blu-ray-диски, компьютеры и так далее. В наши дни визуальные нарративы создаются не только для киноэкранов (например, телевизионные ситкомы и фильмы категории «сразу-на-видео»). У кино и других визуальных медиа есть множество похожих психологических характеристик, из-за чего некоторые ученые определяют объект своего изучения именно как медиа, а не кино или телевидение. Однако именно у кинотеатральных фильмов есть своя особенная история и престиж по сравнению с другими форматами, благодаря чему у них есть уникальные психологические характеристики. И хотя я буду иногда обращаться к ТВ и другим формам поп-культуры, предпочтение я отдаю именно кинотеатральным проектам.

Развлекательный/художественный. Все формы развлечений имеют художественные качества, как и в искусстве есть развлекательные черты. Термин «развлечение» подразумевает, что люди ищут его, поскольку это приносит удовольствие. Также можно предположить, что люди получают удовольствие от встреч с искусством, иначе бы они вряд ли к нему возвращались. Зрители, которые заявляют, что смотрят фильмы исключительно ради их эстетической ценности, а не потому, что они им нравятся, – участники мазохистского ритуала, далекого от очевидной страсти фанатов Адама Сэндлера или Ингмара Бергмана (конечно, Фрейд предположил бы, что мазохистские эстеты в любом случае получают бессознательное удовольствие от своего жертвенного просмотра).

«Психологию кино» интересует широкий спектр фильмов – высокохудожественные картины, низкосортный треш и все то, что находится между ними. Термин «искусство» подразумевает, что объект имеет какое-то особое качество, которое вызывает глубокое рефлексивное впечатление. Тем не менее это качество присуще самым популярным голливудским фильмам – «Звездным войнам», «Касабланке», «Волшебнику страны Оз». Вопрос о том, является ли тот или иной фильм искусством (пробуждающим размышления) или развлечением (приносящим удовольствие), на самом деле, относительный и зависит от целей создателей фильма, формальных качеств картины и⁄или отношения аудитории и контекста просмотра. Некоторые фильмы могут быть более изощренными и сильными в своем художественном потенциале, но это разговор с позиции «хорошее это искусство или плохое», а не «искусство это или нет».

Свободное использование психологии

Многие, кто никогда не изучал психологию в университете, склонны ассоциировать ее с идеями Зигмунда Фрейда (к примеру, теория связи сновидений и бессознательного) или с общими концепциями клинической психологии (консультирование и психологические расстройства). Это вполне актуально, но это очень узкий подход, поскольку психология также имеет дело с нейропсихологией (химическая активность мозга), социальной психологией (поведение человека в обществе), ощущением и восприятием (работа внутреннего глаза), обучением (моделирование действий других людей), когнитивными процессами (память), а также многими другими областями и подразделами. Более того, психология тесно связана с другими социальными науками – социологией, антропологией и коммуникацией. Поскольку люди – существа биологические, есть сильная историческая связь между психологией и биологией. Наконец, психологов часто интересуют те же темы, что и философов, и литературоведов – взаимоотношения между людьми, продукты воображения и свойства человеческой натуры.

Психология – это несомненно обширная область, но для меня она еще более широка, чем для большинства психологов. Если простыми словами, то для меня психология является наукой о мысли и действии с акцентом на человеке. Это определение не так сильно отличается от тех, что вы можете обнаружить во многих учебниках по психологии. Однако в них обычно содержится предупреждение о том, что изучение мысли и действия должно проводиться определенным образом, чтобы его можно было квалифицировать как психологию, а значит, необходимо следовать определенным методам. Такое внимание к методу важно для авторов учебников, поскольку оно помогает им отличить «настоящую» психологию от того, что называют псевдопсихологией или популярной психологией. Он также используется для отделения психологии от родственных дисциплин социальных и гуманитарных наук.

«Психология в кино» предусматривает свободный (в том же смысле, как «свободные искусства и науки») подход к тому, что считают психологией. На страницах этой книги перемешиваются и существуют вместе такие аспекты, как экспериментальная психология, культурная психология, психоанализ Фрейда, массовая коммуникация и критика кино/литературы (не говоря уже об элементах философии, неврологии и популярной психологии). Одной из моих ролевых моделей я считаю писателя Малкольма Гладуэлла и его книги-бестселлеры «Озарение. Сила мгновенных решений» (2005) и «Гении и аутсайдеры: Почему одним все, а другим ничего?» (2008). Я считаю комментарии Гладуэлла на тему феномена социальной психологии лучшими за последние десять лет. Его журналистский опыт освобождает его от строгой лояльности науке и позволяет по мере развития своих идей свободно жонглировать нейронауками, экспериментами, демографией и старыми добрыми предметными исследованиями.

В ответ на тенденцию к разделению у современных академиков Роберт Стернберг и его коллеги высказали идею создать «объединенную психологию», в которой переплетаются различные родственные дисциплины и их подразделы, фокусирующиеся на конкретных интересующих их феноменах, а не просто проводятся границы на основе различных методов и исторических традиций. «Психология в кино» написана именно в этом объединяющем ключе: люди в кино, люди, создающие кино, и люди, которые смотрят кино, – вот они, феномены, привлекающие мой интерес. Если есть какие-то исследовательские традиции, которые были заинтересованы в них, то я попытался рассмотреть их, по крайней мере бегло. К несчастью, многие из этих подходов развивались в изоляции друг от друга в течение длительного времени. А когда контакт между ними случается, то иногда он бывает враждебным^[2]. Я надеюсь, что в ходе установления взаимосвязи я смогу облегчить затянувшийся диалог между этими ранее совсем несхожими взглядами и методами.

Все эти методы не одинаковы и не равны в достижении поставленных целей. Некоторые могут быть основаны на абсолютной бессмыслице и вести в никуда. Однако можно с уверенностью предположить, что любой из методов, которыми пользовались опытные ученые на протяжении многих лет, имеет под собой основание. Это не означает, что он стопроцентно поможет избежать ошибок, но свидетельствует о том, что нечто рациональное в «методе их безумия» все же существует.

Каждый метод позволяет нам увидеть некоторые вещи, но также удерживает нас от того, чтобы лицезреть другие. Мне нравится пример с астрономом, который с помощью мощного телескопа наблюдает за далекими галактиками, невидимыми человеческому глазу, благодаря чему ему удается вносить огромный вклад в знания. Однако, используя один-единственный метод, ученый упускает из виду много всего. Причем это касается не только тех мест галактики, которые не разглядишь даже в телескоп, но и того, что происходит в комнате, где он находится. Например, как его жена может пройти позади него. Если он хочет видеть и понимать ее, то я бы посоветовал ему задействовать другой метод.

Соответственно, я буду рассматривать все устоявшиеся методологические подходы, претендующие на то, чтобы пролить свет на взаимосвязь между фильмами и действиями человека. Они включают в себя методы, лежащие в основе психологии как науки (к примеру, лабораторный эксперимент, в котором все факторы контролируются и варьируются), а также те, которые ближе к психологии как к клинической дисциплине (такие как предметное исследование фильма, используемого в психотерапии) и к гуманитарной науке (интерпретация фильма с точки зрения феминистской реляционной теории). Каждый метод обсуждается с точки зрения его преимуществ (о чем он нам говорит) и ограничений (о чем он нам не говорит). То, что, на первый взгляд, может показаться разными дисциплинами, пришедшими к противоречивым выводам, может оказаться науками, рассматривающими совсем различные аспекты реальности. Такой подход к методу является одновременно инклюзивным и в то же время дискриминирующим.

Символическая основа для психологии кино

Психология кино может быть объединена, если рассматривать фильмы в качестве символов. Фильмы – это символы, имеющие значение. Их создают кинематографисты, а воспринимает их аудитория. Четыре компонента этой основы показаны в схеме 1.1.^[3]

Схема 1.1. Символическая активность в кино

У символов всегда есть физические характеристики. Фильмы состоят из набора изображений и звуков, который проецируется на экран. Они располагаются не в случайном порядке, и у них есть потенциал для понимания. Луч голубого неонового света с жужжащим звуком в «Звездных войнах» – это световой меч (в отличие от случайного потока голубого света, который отображается на экране). Символические значения обычно опираются друг на друга, поскольку одни картинки связаны с другими. Когда зрители начинают вникать во вселенную «Звездных войн», они осознают, что человек со световым мечом – это член ордена джедаев. В большинстве фильмов символы соединяются в целостный нарратив, в котором персонажи участвуют в событиях, происходящих в пространстве и времени.

Смысл символов может распространяться далеко за пределы мира истории и рассматриваться как репрезентация людей, мест и идей, имеющих отношение к реальному миру. Например, зрители могут интерпретировать оружие джедая как символ героизма. Эта тема, в свою очередь, может быть использована для интерпретации «Звездных войн» как фильма о победе добра над злом.

У символов может быть разная интерпретация, и иногда довольно противоречивая. Психоаналитик, использующий подход Фрейда, может рассмотреть длинный луч голубого света и назвать его фаллическим символом (эротическое желание). Критик-феминист может развернуть эту интерпретацию и заявить, что световой меч – это, наоборот, аллюзия на смещенную мужскую враждебность. (Такие дискуссии иногда продолжаются довольно долго.)

Символы никогда не появляются из ниоткуда – кто-то должен дать им жизнь. Создаются они символистами (или создателями символов). Художники, писатели, скульпторы, даже авторы технических инструкций по применению, пишущие о том, как покрыть крышу черепицей, – все они полагаются на символы для того, чтобы донести свою мысль. Кинематографисты – другой тип символистов. Режиссеры, сценаристы, актеры и другие мастера сотрудничают между собой, чтобы создавать определенные символические объекты, которые впоследствии демонстрируются в мультиплексах. Они неизбежно привносят внутренние аспекты своей личности – глубинные душевные страсти, привычные поведенческие модели, личные ценности, неосознанные культурные предубеждения – в те символы, которые производят на свет.