Всего лишь банальные слова – как всегда о любви, но Джесс словно обрела крылья. Она верила. Она любила. И больше ничего ей не было нужно – кроме Брента. Она преданно заглянула в его глаза, собираясь с новым поцелуем подарить ему свою душу и забрать его, но вдруг услышала, как ее зовут по имени. Комната померкла, солнце почернело, и темнота накрыла все вокруг. А когда Джесс открыла глаза, то поняла, что находится в своей комнате рядом со спящим Эриком, а за окном идет дождь и пасмурно.

Бент просто приснился ей. Но только отчего так горели губы и все внутри источало жар – неужели во всем виновата ее фантазия?.. Джесс долго не могла сомкнуть глаз, лежа на боку и тихо плача. Под утро она заснула, но ей ничего не снилось, кроме пустоты.

Глава 4

Следующий день выбил Джесс из сил. Половину его она провела в полицейском участке, из раза в раз пересказывая одно и то же детективам, задающим бесконечное множество вопросов. Особенно сильно их интересовал телефонный звонок и тот таинственный человек, с которым Вивьен общалась той ночью около клуба. Тот, с кем она встретилась, явно был в списке предполагаемых убийц.

– Вы уверены, что мисс Батчелдер разговаривала с кем-то по телефону? – уточнил темнокожий детектив Гиббз, который беседовал с ней уже не один час.

– Вы задаете этот вопрос в тысячный раз! – не выдержала девушка, опуская руки на стол перед собой.

В сером безликом помещении аккуратные ногти с ярким эффектным маникюром смотрелись до отвратительного чуждо. И Джесс сжала руки в кулаки, чтобы спрятать золотой блеск лака. Детектив ничего не ответил, просто продолжал внимательно смотреть на девушку. У копов к ней особое отношение. Она – последний свидетель, видевший Вивьен Батчелдер живой.

– Да! Я уверена!

– Как вы это поняли? – продолжил детектив. – Могло ли быть так, что ваша подруга лишь делала вид, что с кем-то разговаривает?

– Нет, зачем? – пожала плечами Джесс, на которую холодные стены полицейского участка давили, заставляя чувствовать себя маленькой и ничтожной. И все эти вопросы, вопросы, вопросы…

Что они от нее хотят? Думают, она знает, кто убил Вивьен? Она ясно дала им понять – нет, не знает. Это тот, с кем подруга встречалась за спиной у Эша. Или они хотят показать ей, что не стоило бросать подругу одну? Эта мысль не давала Джесс покоя и мучила наравне с образом повзрослевшего Брента.

– У мисс Батчелдер были другие мобильные телефоны кроме этого? – Детектив положил на стол смартфон, завернутый в целлофановый пакет.

Улика. Его нашли в сумочке Вивьен. А саму Вивьен нашли в сквере напротив магазина игрушек. Ирония. Она лежала на земле в позе Витрувианского человека – широко раскинув ноги и руки и глядя стеклянными глазами в смородиновое небо. Эш, который был на опознании тела, сказал Джесс, пряча глаза, что она улыбалась. Была холодная, как лед. И красивая – как Белоснежка в стеклянном гробу.

Ему сказали, что она умерла быстро, без мучений, и он сидел и плакал, закрывая лицо ладонями. А Джесс не знала, что сказать ему, и лишь гладила по плечу, выразительно переглядываясь с Дайаной. Они обе знали, что его девушка погибла, спеша на встречу с другим мужчиной. Эшу не стоило этого знать.

– Другие мобильные? – повторила Джесс, глядя на телефон Вивьен в коралловом чехле со стразами. Где-то внутри него есть их совместные фотографии. – Думаю, нет.

– Почему?

– Этот мобильник она получила в подарок пару месяцев назад и очень любила его. Последняя флагманская модель, – пояснила она детективу.

Джесс вспомнилось, как подруга, копившая деньги на поездку в Париж, долго мучилась, тратить ли часть сбережений на эту яркую модную новинку или же нет. Проблему решил Эш – подарил телефон Вивьен на день рождения. Она была вне себя от счастья. Джесс рассказа об этом детективу, и тот лишь кивнул, принимая к сведению.

– Вам известны еще какие-либо номера, принадлежащие мисс Батчелдер? – продолжал детектив.

– За все те годы, что мы общались, Вивьен не меняла номер телефона, – твердо ответила Джесс.

– Были ли у нее фейковые аккаунты в соцсетях?

– Я о таких не знаю.

Детектив еще раз кивнул и вновь стал задавать вопросы: уверена ли она, что у подруги не было с собой других телефонов? Помнит ли она точно, что именно этот телефон держала в руке Вивьен? Может быть, подруга все-таки притворялась, что разговаривала? Или, возможно, в телефон была вставлена другая сим-карта?..

– Почему вас так это интересует? – не выдержала Джесс.

Детектив спокойно выдержал ее нервный взгляд и ответил:

– Потому что в это время на телефон мисс Батчелдер никаких звонков не поступало. Мы проверили распечатку телефонных звонков. Аппарат тоже чист.

– Вы хотите сказать, я вру? – спросила девушка.

– Я хочу сказать, что пытаюсь прояснить ситуацию. Вы – последний свидетель, видевший мисс Батчелдер живой, и вы говорите, что при вас ей звонил человек, с которым она должна была встретиться в паре кварталов от клуба. Но этого звонка не было, мисс Мэлоун. На ее номер в это время никто не звонил, – подытожил полицейский. – А это значит, что у мисс Батчелдер был или другой телефон, или другая сим-карта, или…

Договорить он не успел. Телефон Вивьен, завернутый в целлофан, вдруг ожил. Экран вспыхнул голубым светом, и раздалась приглушенная, как из шкатулки, мелодия – на экране высветился номер. Джесс едва слышно вскрикнула, и даже, казалось бы, выдержанный детектив вздрогнул – он был уверен, что телефон разряжен после тщательного изучения специалистами.

И до рассвета я буду ждать,

Ловить губами твой алый снег,

И таять вместе с ним и кричать:

«Я человек, я – человек!..»

Казалось, женский голос из песни-рингтона раздавался прямо за их спинами: магнетический, притягательный и опасный. Джесс никогда прежде его не слышала.

Детектив быстро пришел в себя, схватил телефон, провел по облепленному целлофаном экрану пальцем, а после прижал к уху. Ответом ему была тишина. А затем раздался скрип и завывание ветра – телефон автоматически перешел в режим громкой связи.

– Говорите, – потребовал детектив, хмурясь. – Говорите!

– Говорить каждый может, – раздался тихий неестественный голос, похожий на хруст снега. – А исполнять желания?

– Кто вы? Вам знакома Вивьен Батчелдер? Вы…

Женский визг перебил его, захлебнулся и растворился. Телефон выключился. Детектив резким движением отнял телефон от уха и недоверчиво уставился на него. Экран треснул.

– Что… Что это было? – испуганно посмотрела Джесс на мобильный телефон, чувствуя, как заледенели пальцы, и вдруг сказала, сама того не ожидая: – Вивьен спросила меня, люблю ли я снег…

– Что? – не сразу понял детектив.

– Снег…

Детектив не придал ее словам особенного значения, занятый совершенно другими мыслями. Не понимая, что произошло, он поторопился выпроводить девушку и поспешил к коллегам. Джесс на негнущихся ногах вышла из полицейского участка. После электрического холодного освещения и серых стен озаренная ярким солнечным светом улица казалась неестественной. И в голове все еще слышался голос-скрип. Что случилось с телефоном?

Девушка открыла машину и некоторое время просто сидела, сложив руки на руле, давая себе время прийти в себя. Верить в то, что во время ее беседы с детективом позвонил тот, кто имел отношение к смерти Вивьен, категорически не хотелось. В смерть Вивьен тоже верить не хотелось. Хотелось верить, что все это – сон. Девушка глотнула воды без газа – губы пересохли. Надо было ехать в редакцию, но мысль о том, что сейчас придется тащиться по вечным пробкам, заставляла нервничать.

Из всего того, что она видела и слышала Джесс сделала вывод, что полиция считала убийство несчастной Вивьен делом рук серийного убийцы, о котором говорили все новостные телеканалы. Один и тот же почерк, обстоятельства, жертвы. Он выбирал привлекательных девушек с белой кожей и темными волосами, от двадцати до двадцати семи, заманивал в укромные уголки и вкалывал яд. Следов сексуального насилия не было, однако у жертв была смазана помада – как при поцелуе. А еще, как поняла Джесс, хотя, возможно, ошибалась, тела всех девушек были заморожены. Один из офицеров обронил, что убийства совершались в месте с очень низкой температурой, а спустя несколько часов тела оказывались на улице.

Услышав это, Джесс невольно почувствовала холод в затылке и на шее. И страх. Она вдруг впервые подумала, что, возможно, убийцей был не тот человек, который звонил Вивьен около клуба, а кто-то совершенно другой. Возможно, он выслеживал своих жертв и в ту роковую ночь размышлял – пойти ли ему следом за Вивьен или поехать за ней. Эта мысль ужасала.

Официальные власти, однако, пока не признавали факт наличия в Нью-Палмере маньяка. Как дал понять детектив Эрнандес, милостиво принесший ей кофе, никому не хотелось создавать панику. СМИ и без того раздували это дело, пугая горожан броскими заголовками: «Новый Джек-потрошитель среди нас!» – и мэр лично отдал полиции приказ найти убийцу как можно скорее. Мэра можно было понять – до выборов на второй срок осталось совсем ничего. За мэра Джесс решила не голосовать.

Она завела машину и не без труда вырулила на проезжую часть, вклинившись между двумя такси, и тут же пожалела, что не воспользовалась метро. Нужно было сосредоточиться на вождении, а она думала о том, что произошло в полицейском участке, и о том, что она не была настолько пьяной, чтобы ей показалось, будто бы Вивьен с кем-то разговаривает. И Брент – Брент не выходил из головы. А его нужно было оттуда выгнать.

По дороге в редакцию журнала, которая располагалась на нескольких этажах небоскреба в деловом сердце города на Рок-стрит, Джесс позвонила Дайана. Пришлось включать гарнитуру.

– Ты как? – спросила Дайана. От веселости в голосе подруги не осталось и следа.

– Паршиво, – созналась Джесс. – В участке меня держали несколько часов.

Она описала, что произошло в полиции, – непривычно сбивчиво для себя. Рассказала о том, какие странные вопросы задавали полицейские, о том, как зазвонил и треснул телефон.

– Мне страшно, – призналась вдруг Джесс, почувствовав вдруг на себе пристальный взгляд.

– Нам всем страшно, дорогая, – вздохнула Дайана. – Я не хочу… прощаться с Вивьен.

Джесс тоже не хотела. Она перевела взгляд на зеркало заднего вида, решив перестроиться для поворота, и вдруг увидела, что на заднем сиденье сидит пугало. То самое, ночное. Алые искры вместо глаз, шрам во всю голову из мешковины, из дыр на джинсовом потертом комбинезоне вылезает солома. Пугало ухмылялось.

Джесс закричала от ужаса. Руки примерзли к рулю, тело одеревенело, легкие забыли, как дышать. Пугало вновь помахало рукой и прикрыло уши от дикого крика девушки. А потом приложило к светящемуся кривому рту когтистый палец неуклюжей ладони, похожий на корень дерева.

Тело Джесс окатило волной жара. Судорожно пытаясь вдохнуть воздух ртом, она, не помня себя от страха, попыталась открыть дверь машины – дергала и дергала, но та никак не поддавалась. А когда все же открылась, оказалось, в этом ей помогло чудовище – оно стояло около автомобиля, галантно поклонившись. И Джесс едва не попала в его объятия.

– Не трогай меня! – закричала она, срывая связки.

– Незачем так кричать, – раздался шепот Пугала, жуткий и насмешливый. Оно достало из-за спины огромный штопаный мешок. – Унесу, – прошептало оно ласково.

Джесс попыталась забраться обратно в машину, боясь даже коснуться чудовища и крича, крича, крича, а оно рассмеялось. Дальнейшее превратилось во вспышку безумия. Время остановилось. Пространство исказилось и замерло. Воздух стал стеклянным. Пугало потянулось к ней – от него пахло чем-то горьким: дикими луговыми травами и абсентом. Джесс изо всех сил отбивалась, переползая на пассажирское сиденье, пытаясь открыть дверь, разбить стекло, в то время как руки – не древесные корни, вставленные в соломенные рукава, а теплые человеческие руки – пытались поймать ее и засунуть в мешок.