На столе завибрировал личный смарт. Звонил русский коллега-археолог, историк и доцент кафедры Института востоковедения Российской академии наук. Вот уже несколько месяцев он работал вместе с иранской экспедицией на раскопках Сузы, древней столицы государства Элам. Они давно знали друг друга. Не раз пересекались на конференциях и семинарах. Алекс даже приглашал его в Москву в свою лабораторию. Но начальство не поощряло одиночный выезд из страны старших офицеров, а тащить с собой группу было неоправданно дорого.

– О! Алекс, dust aziz⁶. Какими судьбами. Я думал, вы по уши закопались в пески Сузы и совсем забыли старого друга.

– А вот и нет, – широко улыбнулся с экрана русский. – Мы там нарыли много интересного. Я со своими иранскими коллегами привез все находки в Тегеран. Сейчас будем их систематизировать, проведем датирование и каталогизацию артефактов. Но все это завтра. А сегодня я бы хотел с вами поделиться кое-какими интересными соображениями по истории Элама. Вы ведь тоже занимались этой темой.

– Даже не знаю, – неуверенно проговорил Рахани. После разговора с Касани ему хотелось побыть одному и все хорошенько обдумать, поэтому встречаться с русским особого желания не было.

– Оставьте сомнения, коллега. Посмотрите, какой прекрасный весенний день. Я заеду за вами ближе к обеду. Посидим, попьем чайку, продегустируем местный готаб⁷ в чайхане рядом с вашим офисом. Это займет не больше получаса. Но, поверьте, то, что я накопал в Сузе, тянет на сенсацию.

– Хорошо, мой друг, – полковник взглянул на часы, отказывать иностранному коллеге было верхом неприличия. – Я всегда рад беседе с вами.

Они встретились через час в небольшой уютной чайхане рядом с институтом. Расположились на подушках, заказали чай, десерты и кальян.

– Рад вас видеть, мой добрый друг, – полковник поднял свою пиалу в приветственном жесте. – Вижу, вы загорели, как местный крестьянин. Много времени проводите на солнце?

– И не говорите, – махнул рукой Алекс. – Ни шляпа с широкими полями не спасает, ни крем от солнца. Приеду в Москву с дубайским загаром.

– Ну рассказывайте, что вы там нарыли.

– Много интересного и важного, – загадочно улыбнулся русский. – Но я очень голоден, а эти пирожки выглядят так аппетитно. Я пока ехал сюда, надиктовал свои мысли. Вы прослушайте пару минут, а потом все обсудим.

Он подвинул по столу свой смарт с проводной гарнитурой, а сам взял руками готаб, откусил кусочек и, закрыв глаза от удовольствия, принялся жевать. Удивленный таким необычным предложением, полковник недоверчиво посмотрел на коллегу, потом засунул в одно ухо наушник и запустил аудиофайл.

«Дорогой друг. Что бы вы сейчас ни услышали, постарайтесь вести себя естественно. Потому что от этого зависит ваша жизнь и моя. Важно, чтобы вы дослушали это сообщение до конца».

Услышав первое предложение, Рахани остановил запись и нахмурившись посмотрел на Алекса. Тот, как ни в чем не бывало, отправил в рот вторую половинку пирожка, отпил чая и, потянувшись за кальяном, показал глазами на смарт. Полковник снова включил аудиофайл.

«Генерал Касани работает на израильскую разведку. За вами установлено наблюдение. Ваши телефоны прослушиваются. Ваши разговоры записываются. Наемники, которых ваши люди положили в Национальном музее Багдада в 2003 году, были оплачены МОССАД. Их задачей было получить таблички Эн-Шакушана. Они до сих пор охотятся за ними».

Глаза полковника округлились, он открыл было рот, но русский его перебил.

– Да-да. А я что вам говорил. Это конкретная сенсация. Я сам не мог поверить в эту находку. Слушайте дальше, там еще интереснее.

«После разговора с вами Касани получил приказ ликвидировать вас и зачистить вашу группу, работающую в пустыне Деште-Кевир в гроте с наскальными рисунками. Ваша машина заминирована. Ни в коем случае ей не пользуйтесь. После того как мы закончим пить чай, вы вернетесь в свой офис. В шесть часов выйдете из здания института через технический выход. На парковке напротив дороги будет стоять мой автомобиль. Он отвезет вас в безопасное место. Вам необходимо до завтрашнего утра пропасть из виду. За это время контрразведка КСИР решит вопрос с Касани, и вы сможете спокойно вернуться к работе. Сегодня вечером мы встретимся и я отвечу на все ваши вопросы. Пожалуйста, отнеситесь к тому, что я сказал, максимально серьезно. От этого зависит ваша жизнь».

– Это невероятно, – полковник вынул наушник и аккуратно сложил гарнитуру на стол.

– Конечно, невероятно. Я подписываюсь под каждым словом, – добродушно улыбнулся Алекс, но глаза его оставались серьезными. – Это сенсация. Это изменит подходы к истории не только Ирана, но и всего Междуречья. Как только мы классифицируем все находки, я смогу детально описать вам мою теорию. Надеюсь, что это произойдет в ближайшее время, – он отправил в рот очередной кусочек пирожка и, смакуя, сделал несколько глотков чая, – Ммм… Великолепный готаб. Такого в гостинице не делают.

– Я должен все обдумать, – не зная что сказать, пожал плечами Рахани, в последний момент едва удержавшись, чтобы не оглянуться.

– А что тут думать? Факты – вещь упрямая. Теперь, когда у нас на руках есть доказательства, мы можем заявить о своем открытии, никого не опасаясь.

Пытаясь разобраться в услышанном, полковник надолго умолк. Пару минут он в упор смотрел на русского и не спеша потягивал кальян. История с табличками и Касани приняла совершенно неожиданный оборот. И этот русский явно не археолог. Откуда ему известно про генерала, про таблички Эн-Шакушана и про операцию в Багдаде семнадцатилетней давности. О ней вообще никто не мог знать. В том бардаке было большой удачей, что удалось выйти на директора музея, которого он хорошо знал, а у того оказались концы в Мухабарате, готовые выполнить эту непростую работу.

– Кто еще с вами работает над темой? – наконец прямо спросил он.

– Мои иранские коллеги. Они полностью поддерживают мою теорию. Просто ввиду чрезвычайной сложности в интерпретации фактов им нужно время, чтобы все осмыслить. А так они полностью в теме и поддерживают мою позицию.

– Почему я сейчас говорю не с ними?

– Ну… – Алекс сделал рукой неопределенный жест. – Возможно, они не хотят привлекать к исследованиям лишнего внимания. Знаете, излишняя публичность может спугнуть удачу.

– Все это очень необычно. Но я готов выслушать ваши аргументы в ближайшее время.

– Вот и прекрасно! – хлопнул себя ладошкой по колену Алекс. – Я надеюсь, что этот разговор состоится совсем скоро. А пока попробуйте десерт. Он просто великолепен.

Полковник хотел спросить, что делать, если Касани перезвонит, как обещал, и предложит встречу. Но, видя, как его коллега спокойно хрустит орешками, решил поверить, что проблема с генералом будет решена. Вместо этого он начал расспрашивать о раскопках в Сузе. Одобрительно кивнув, русский с энтузиазмом включился в разговор. Они посидели еще минут двадцать. Допили чай, докурили кальян. Потом Алекс попрощался и уехал на машине с водителем, который все это время ожидал его рядом с чайханой.

К большому облегчению Касани вечером не перезвонил. Минут за двадцать до окончания рабочего времени полковник зашел к коллеге. Окна его кабинета выходили на парковку на заднем дворе, где должна была стоять машина Алекса. Автомобиль действительно был там. Водитель, сидя за рулем, спокойно читал газету. Поболтав ни о чем, Рахани вернулся к себе, достал из сейфа пистолет, вставил в него обойму и пристроил его в кобуре под пиджаком.

Через пять минут он уже ехал по улице в сторону Хеммат Экспрессвей⁸, гадая, куда его привезут. Потолкавшись в пробках, автомобиль вырулил на магистраль, прибавил скорость и уверенно пошел на восток. Минут через двадцать они миновали КПП с вооруженной охраной и въехали в Омид Таун⁹. Припарковались у одной из высоток. Молчавший всю дорогу водитель проводил Рахани к консьержу, предъявил какой-то документ и поднялся с ним на верхний этаж в со вкусом, но без излишеств обставленный пентхаус с собственной террасой. Там его и встретил русский коллега.

– Я надеюсь, вы объясните, что происходит? – спросил полковник после того, как принял от хозяина пиалу с чаем.

– Присаживайтесь. Разговор будет долгим. Мне нужно вам многое рассказать.

– Вы работаете на русскую разведку?

– Нет, что вы. Ну какой из меня разведчик. Я ученый, археолог. А в этом во всем, – Алекс сделал неопределенный жест рукой, – я оказался совершенно случайно. Потом сам не заметил, как втянулся, и вот теперь я здесь беседую с вами, что для меня, несомненно, большое удовольствие.

– Информацией о Касани, о Багдаде и о табличках может владеть только разведка. Причем из высшей лиги.

– Ну насчет лиги вы правы. А про разведку давайте я вам все объясню, – русский опустился в кресло и, как бы собираясь с мыслями, сделал несколько неторопливых глотков чая. – В начале своей карьеры я работал на многих археологических локациях. Большая часть из них в России, но были пару и на Украине, и в Румынии, в Ираке, Пакистане и Индии. Поначалу ничего особенного. Много интересного: поселения, захоронения, артефакты, теории, гипотезы – в общем, обычная научная работа. Материала мы накопали кучу. После экспедиций все тщательно изучали и каталогизировали. Пласты вскрывали разные: от позднего палеолита до начала железа. Экспедиция у нас была большая: десятка три ученых, сотни две студентов. Оборудование и материалы самые современные, логистика и поддержка на высшем уровне, средств на работу хватало с избытком. И это в начале девяностых, сразу после развала СССР, когда в России царил полный бардак и разруха, а денег не было даже на то, чтобы ученым зарплаты платить, не то что проводить такие масштабные раскопки.

– Интересное начало, – Рахани понял, что ему ничего не угрожает, расслабился и приготовился слушать. – И откуда шли деньги?

– Из ООН. Вернее, из ЮНЕСКО. Точнее, через целевую программу под крышей Бюро всемирного наследия, которая финансировалась одним не очень известным частным благотворительным фондом, принадлежащим одному очень известному американскому миллиардеру.

– То есть деньги шли из Штатов?

– Точно, – кивнул Алекс.

– Значит, ЦРУ, – безапелляционным тоном заявил полковник.

– Не спешите с выводами, мой друг. Слушайте дальше. Полевые работы по программе шли двадцать лет. Они и сейчас не останавливаются. Раскопки идут в десятках стран мира. В них заняты больше тысячи людей.

– И что же вы ищите? – осторожно спросил Рахани, предчувствуя ответ.

– Мы ищем следы Атрахасиса, первого Посланника духов, отмеченного печатью пентаграммы. Первого человека, прикоснувшегося к Источнику, – спокойно ответил Алекс.

– Вы знаете про Источник? Знаете про Атрахасиса?

– Знаем, – кивнул русский.

– То есть вы тоже думаете, что прогрессом человечества руководит некая высшая сила?

– Да. Для нас это неоспоримый факт. Все основные ступени в своем развитии человечество сделало благодаря Источнику. Он инициировал неолитическую революцию – переход от собирательства и охоты к земледелию и животноводству. Он дал знания Атрахасису, как плавить медь. Затем его потомкам, как из меди получить бронзу. Затем потомкам его потомков, как получить первое железо. Именно Источник запустил «катастрофу бронзового века», которая перекроила геополитическую карту древнего мира и привела к переходу от бронзы в век железа и появлению империй. Источник сделал еще много всего полезного в процессе. Более того, его влияние прослеживается на протяжении всей истории вплоть до наших дней. Мы полагаем, что именно он стоит за технологическим и социальным прогрессом человечества.

– Невероятно, – выдохнул Рахани. – Как вам удалось прийти к таким выводам?