Утром следующего дня полковника представили коллективу. Неделю он потратил на то, чтобы принять дела и осмотреться. Место было тихое. Из подчиненных: один ученый – доктор наук, пара аспирантов, возглавлявших временную археологическую лабораторию, айтишник, систематизировавший экспонаты, и полдюжины смотрителей. В экспозиции и в запасниках много интересных и даже уникальных артефактов. Но после табличек Эш-Шакушана и рассказа Алекса про Коллегию и Источник они все казались мелкими и незначительными.

Сам Алекс остался в Тегеране описывать находки из раскопок в Сузе¹⁴. Каждый день они обменивались парой ничего не значащих фраз в мессенджере в ожидании, когда наступит момент и полковнику можно будет выехать из Ирана. Также через мессенджер Рахани общался и с семьей. За это время жена два раза прилетала к нему на выходные, которые они провели на скромной вилле на берегу озера, находящегося рядом с городом.

Полковник уже втянулся в размеренную жизнь и даже подумывал присоединиться к аспирантам на раскопках, но тут неожиданно из Министерства науки пришло приглашение на международный семинар по древней истории Востока, который организовывал в Москве Институт востоковедения Российской академии наук. Почти сразу же позвонил Алекс и сообщил, что тоже планирует там быть и они обязательно должны встретиться. Получалось, что семинар был поводом, чтобы вывезти его из Ирана.

2020 год. Москва. Россия

Москва встретила Рахани иранской жарой и пробками на дорогах. До этого он никогда не был в России и жадно впитывал в себя новую для него обстановку. Особенно поражало обилие дорогих, в основном западных, машин, богато одетые люди, залитые светом улицы и кричащие витрины шикарных магазинов. Сам город казался вычурным и неестественно буржуазным. Совсем не то, что он ожидал увидеть в стране, находящейся под санкциями и схлестнувшейся с США в Сирии и на Украине.

Встретивший его в аэропорту Алекс по большей части молчал, давая возможность гостю адаптироваться к новой обстановке. Он попросил водителя включить легкую музыку и сам тоже задумчиво смотрел в окно.

– Я вот часто размышляю, – наконец сказал он на арабском. – По сути, все, чего человечество достигло с помощью Коллегии, пошло на благо. Да, они жестоки. Но и перемены Атрахасиса были жестокими. Он первым начал плавить металл. Народ, который освоил эту технологию, тут же возвысился над теми, у кого ее еще не было. Покорил их, истребил или превратил в рабов, забрал себе их земли и женщин. То же и с бронзой. Те, кто мог сделать из нее оружие и доспехи, имели преимущество над теми, у кого они были из меди. Они покоряли, убивали, отнимали. А потом появилось железо и разверзлась «катастрофа бронзового века», унесшая жизни миллионов и разрушившая цветущие царства. С давнейших времен вся наша история пропитана кровью.

– Вы думаете, что нашествие «народов моря» спровоцировал Источник? – Рахани отвлекся от созерцания вечерней Москвы.

– Многое говорит о том, что это именно так. У «народов моря» было железное оружие, дававшее им ключевое преимущество над царствами восточного Средиземноморья, у которых его не было. Откуда оно у диких племен, по большей части не знавших письменности и имевших довольно примитивную культуру на уровне ранней бронзы. Почему железо первыми не начали плавить, скажем, в Египте, или Ассирии, или в Микенской Греции. На тот момент хетты были единственными, у кого оно было. И то в таком мизерном количестве, что не давало им военного превосходства. Кто научил полудикие «народы моря» обработке кричного железа? Кто дал им технологию горячей ковки? Кто, в конце концов, толкнул их с насиженных мест на юг, чтобы разрушить процветающие царства и ввергнуть целый регион в темные века.

– Возможно, засуха, голод. На рубеже XI и X веков до н. э. была сильная цикличная засуха, длившаяся почти столетие.

– Это известный факт. Засуха действительно ослабила царства Средиземноморья, урожаи упали, начался голод. Но население этих царств на тот момент исчислялось миллионами. Такое количество людей сложно прокормить и в благоприятных условиях. Кочевые племена, вторгшиеся с причерноморских степей, были значительно меньше. Фракийцы, одно из самых мощных племен, в то время вряд ли насчитывали несколько сотен тысяч. Я уже не говорю про кочевников. Они вполне могли чувствовать себя комфортно у больших рек. Так зачем им лезть на юг?

– Грабить, – предположил Рахани.

– Грабить, – задумчиво повторил за ним Алекс, глядя в окно. – Или по воле Источника снести богатые царства, чтобы век железа пришел на смену бронзовому веку, а на месте разрушенных архаичных царств возникли социальные формации нового типа – империи.

– Возможно и так. Мы сейчас об этом можем только догадываться. К чему вы это все?

– К тому, что кардинальные перемены, особенно смена технологического уклада, сопровождаются катастрофами и колоссальным количеством жертв. И без разницы, кто за этим стоит, Атрахасис или Коллегия.

– Вы считаете, что мы находимся в фазе перехода к новому технологическому укладу? – полковник бросил вопросительный взгляд на сидящего рядом Алекса.

– Много косвенных признаков говорит, что это именно так.

– И каков он будет? Что в его основе?

– Вот этот вопрос не ко мне. Мы почти добрались до гостиницы. Время уже позднее. Если вы не против, предлагаю легкий ужин, а завтра вы встретитесь с главой Клана. Он вам все и расскажет.

– Он здесь? В Москве?

– Его самолет должен приземлиться с минуты на минуту, – русский посмотрел на часы. – Прилетел, чтобы лично встретиться с вами.

– Это честь для меня, – кивнув, проговорил Рахани.

– Вы потомок Атрахасиса. Для Клана честь, что вы с нами.

Отель, в который заселился Рахани, находился через реку напротив Красной площади. Номер люкс был шикарный, с великолепным видом на Кремль и храм Василия Блаженного. По тому, что Клан не стесняет себя в расходах, было видно, что в его распоряжении находятся весьма и весьма солидные средства.

На завтра оказалось, что глава Клана остановился в этом же отеле в президентском люксе. В начале дня у него было несколько встреч в Кремле и правительстве, потом с предпринимателями в Торговой палате, но часам к трем он обещал освободиться для обеда и обстоятельной беседы с Рахани.

Полковник недолго гадал, кто же это такой. Русского языка он не знал, поэтому заказал в номер московскую газету на английском и пролистал местные англоязычные интернет-каналы. Идентифицировать ВИП-персону, остановившуюся в его отеле, было несложно. Гедеон Раст был одним из самых известных людей в мире. Успешный предприниматель из пятерки самых богатых людей мира, периодически занимавший в ней первое место. Обладатель огромного состояния, инноватор, гениальный инженер, владелец десятка компаний, работающих над прорывными технологиями. Первый создатель массового производства электрокаров. Владелец мощной частной космической компании, опутавшей весь мир сетью мини-спутников по раздаче Интернета. Первый вжививший в мозг человека нейрочип, с которого силой мысли можно управлять различными девайсами. Один из первых и наиболее продвинутых исследователей и разработчиков искусственного интеллекта. Первый, первый, первый… Молодой харизматик, не стеснявшийся эпатировать публику, и икона для целого поколения. А еще ходили слухи, что это именно он скрывается за маской Сатоши Накамото, которому приписывают создание концепции блокчейн и запуск биткойна. В общем, Гедеон казался фигурой по всем меркам выдающейся. Так что полковник был совсем не удивлен тем, что клан Атрахасиса возглавляет именно он. Хотя где-то внутри он все же ожидал увидеть древнего старичка, восседающего на старинном кресле с высокой спинкой во главе длинного стола в полутемном, похожем на собор зале собраний иллюминатов или масонов. То, что глава Клана был молод, энергичен, баснословно богат и открыт к новым, даже самым радикальным идеям, было большим плюсом. Это говорило об отсутствии бюрократии, гибкости и быстроте принятия решений, что, несомненно, являлось преимуществом.

В первую половину дня Алекс нанял в отеле гида и организовал для своего иранского коллеги экскурсию по Кремлю и близлежащим музеям.

Как и обещал, Гедеон освободился к трем часам и тут же пригласил Рахани к себе в номер.

– Прошу прощения, друзья, что заставил вас ждать. Нужно было отработать официальную повестку визита, – широко улыбаясь, он пожал руку Алексу и внимательно посмотрел в глаза полковнику. – Так вот вы какой, потомок Посланника богов.

– Ну, я в этом не до конца уверен, – не зная, как реагировать на такое заявление, ответил Рахани. – Алекс говорит, что во мне есть кровь Атрахасиса. Я сам и не предполагал.

– Ну, это мы сейчас проверим, – Гедеон, не опуская глаз, протянул ему руку.

Понимая, что сейчас произойдет контакт, похожий на тот, что он несколько месяцев назад испытал с Алексом в Багдаде, полковник напрягся. Он хотел отвести взгляд, но не смог. Глаза миллиардера притягивали его, словно магнит, и не отпускали ни на секунду. Он ответил на рукопожатие, и их ладони соединились. Взгляд карих глаз Гедеона заполнил все пространство, приглушив окружающий свет. В этом странном, похожем на теплую летнюю ночь сумраке показалась яркая точка. Она стремительно приблизилась и превратилась во вращающуюся в пространстве пентаграмму в разорванном круге. Вот она на секунду остановилась и начала распадаться на фрагменты. Всем своим трепещущим существом Рахани почувствовал, что сейчас он прикоснется к высшему откровению и узнает суть вещей. Но, только начав распадаться, пентаграмма вдруг растворилась в темноте, оставив после себя лишь туманный отпечаток.

– Что это было? – отдернув руку, спросил полковник.

– Это была пентаграмма. Вернее, ее ментальное воплощение, – спокойно ответил Гедеон, жестом приглашая всех за стол.

– Вы можете вызвать пентаграмму? – Рахани опустился на стул и восхищенно посмотрел на главу Клана.

– Могу, – кивнул тот и раскрыл меню.

– Наверно, в древности так же мог делать Атрахасис.

– Возможно, первый Посланник богов получил печать пентаграммы от Источника. Возможно, он через нее получал знания и мог управлять людьми с помощью голоса духов. Сейчас мы этого наверняка сказать не можем.

– Но вы знаете о том, что пентаграмма несет знания и знаете про голос духов. Откуда?

– Мы расшифровали древний язык Хараппы¹⁵. Это древнее государство, которым долгое время правила каста мудрецов, потомков Атрахасиса. Они вели подробные записи всего. Из них мы узнали и о значении пентаграммы, и о голосе духов, и о том, как появилась первая бронза. Узнали мы и о печальном конце этой цивилизации.

– Как вам удалось вызвать пентаграмму?

– Просто, – Гедеон расстегнул ворот рубашки, снял висевшие на шее и положил на стол три древних медных амулета. – На мне три пентаграммы, заряженные аномальной энергией Источника.

– Всевышний! У вас три пентаграммы. Откуда?

– Эта, – миллиардер подвинул одну по столу, – из Мергара, из могилы знатной жрицы. Эта из тибетского монастыря. Туда ушли мудрецы Хараппы, когда их цивилизация стала распадаться. Эта из России, из захоронения жрицы, известной как Алтайская принцесса¹⁶. Она тоже является потомком Атрахасиса. В первом и в третьем случаях у нас есть образцы ДНК, что значительно упрощает моделирование. Во мне тоже есть часть генокода Атрахасиса. Используя три артефакта, я, сконцентрировавшись, могу вызвать пентаграмму.

– И получить знания? – выдохнул Рахани. – Я чувствовал, что пентаграмма вот-вот рассыплется на фрагменты и прольется на меня благодатным дождем.

– Знакомое чувство. Я тоже наслаждался им, когда испытал в первый раз, – улыбнулся миллиардер. – Но, к сожалению, силы моего генокода не хватает. Даже усиленный тремя артефактами, он работает только до момента распада пентаграммы. Так что дальше нам продвинуться пока не удалось.

– Какая досада, – покачал головой Рахани. – Но ведь у вас есть план?