И где стоянка? Я выглянула наружу, но, помимо тротуара, помойки и стены позади неё, ничего за окном не было. Эта часть здания выходила на стену, за которой виднелись кроны деревьев. Ориентируясь по плану, я нашла главный вход. Скорее всего, стоянка должна быть где-то рядом. Но Артур попросил выйти, не привлекая внимания. Я выглянула из окна ещё раз – никого. Спрыгнула на землю, обогнула здание и увидела парковку с несколькими машинами, но чёрного внедорожника среди них не было. Аккуратно двинулась вдоль стены, стараясь держаться в густой полуденной тени от крыши. Дошла почти до главного входа и действительно увидела ещё одну маленькую парковку на пять машин, где с дальнего края стоял большой джип. Возле главного входа дежурили двое субтильных парней, и чтобы добраться до машины с моего места, мне пришлось бы пройти мимо них. Развернувшись, я припустила в обратную сторону. Обогну здание с другой стороны. Пригибаясь, я быстро кралась мимо окон первого этажа. Хорошо, что располагались они довольно высоко. А вот и моя родная мусорка, моё родное открытое окно.

Продолжив путь, я повернула направо, вскоре достигла угла здания и выглянула. Двое парней по-прежнему скучали на своём посту. До чёрной машины было всего метров тридцать открытого пространства. Пока я судорожно соображала, что делать дальше, у главного входа столпились какие-то люди, и я припустила в сторону машины, надеясь, что мой манёвр не заметят из-за создавшейся суеты. Только прижавшись к до боли горячему чёрному боку машины, я смогла вздохнуть. Кажется, я даже не дышала, пока бежала сюда. Дверь под моим плечом щелкнула, и я скользнула внутрь, в прохладу чёрного салона.

Глава 9. О прошлом и будущем

– Привет, ведьмочка, – улыбнулся Артур.

– Привет, оборотень, – рассмеялась я в ответ.

– Очень ловко у тебя получилось, никто даже не дёрнулся.

– Повезло! – улыбнулась я, замерев рядом с ним на заднем сидении.

Водителя не было, значит, оборотень перелез сюда раньше. Сегодня он надел трикотажную серую футболку и светло-бежевые слаксы. Естественно, тонкая ткань только подчёркивала совершенство его фигуры. Позёр!

– Как первые впечатления? – напряжённо спросил Артур, и я поняла, что он волнуется!

Такой большой и сильный оборотень сейчас замер в ожидании ответа, словно я должна вынести какой-то приговор. На душе стало как-то теплее, я подогнула под себя ногу, усаживаясь поудобнее, и погладила большую ладонь, лежащую на сидении рядом.

– Это будет непросто, – и я начала рассказывать с самого начала, со вчерашнего вечера, выплёскивая свои переживания и страхи.

– Иди сюда, – чуть хрипло позвал он, когда я перешла к рассказу о встрече с семьёй.

Поддавшись, я переползла к нему на колени, уткнулась в грудь и неожиданно для самой себя расслабилась. Его руки нежно гладили волосы, спину, плечи. И с каждым прикосновением я словно становилась легче, эмоции теряли яркость, постепенно страхи отступили. Какое-то время мы сидели молча.

– Ведьмы очень удивились, что у меня получилось. Я сама не ожидала, что смогу. Теперь у меня есть время до трёх, уверена, что если опоздаю, то они назначат какое-то унизительное наказание.

– Ты не опоздаешь, у нас ещё полтора часа. А теперь послушай меня, ведьмочка, – он ласково коснулся моего подбородка, приподнимая лицо и заставляя посмотреть ему в глаза. – Помнишь, я сказал, что сам никогда бы тебя не выбрал? Это была самая большая глупость, которую я сказал за очень, очень долгое время. Ты умная, самодостаточная, сильная, но самое главное – цельная девочка. Следующие месяцы будут тяжёлыми, но ты справишься. Они обрушат на тебя поток информации, будут стараться выбить почву из-под ног. Они уже начали это делать. Им не нужна самостоятельная, уверенная в себе личность. Им нужна сломанная кукла, которую можно дёргать за ниточки. Так гораздо удобнее будет использовать твой дар. В ближайшие месяцы ты услышишь, увидишь и прочитаешь много грязи, девочка моя. И какая-то часть будет правдой. Неправдой будет то, что они решат рассказать тебе о тебе, слышишь меня? Только ты сама определяешь, кто ты, что ты и зачем ты. Ни твой вид, ни родственники, ни одногруппники не имеют права голоса.

– Я не понимаю, Артур. Неужели это действительно из-за знакомства с тобой? За что они так ненавидят оборотней?

– Помимо давней вражды наших видов? Не знаю, я много раз задавался этим вопросом. Мы уже давно не воюем, но эта ненависть становится только сильнее с каждым годом. Официальная причина – угнетение человеческих женщин, которых мы забираем себе и держим якобы взаперти. Даже если бы это было правдой, то почему тогда их не заботит судьба других женщин, ежедневно подвергающихся насилию в мире? Ведьмы не занимаются спасением девочек, которых продают в сексуальное рабство где-нибудь в Южной Азии. И нам не позволяют вмешаться. Нам вообще нельзя вмешиваться ни во что, иначе начнётся новая война. И по текущему соотношению сил, она явно будет не в нашу пользу.

– Значит, это только предлог.

– Возможно. Или есть что-то ещё, чего я не знаю.

Я с трудом отдавала себе отчёт в том, что видела его третий раз в жизни. Как-то слишком быстро всё происходило. Понятно, что я давно ни с кем не встречалась, и тут дело не в каких-то строгих правилах, нет. Просто никто не цеплял. А сейчас от одного взгляда на оборотня бурлила кровь. И я решила не сопротивляться этому наваждению. Ну позволю я ему чуть больше – что с того? Мы оба взрослые люди, и можем хоть инициироваться тут в машине при желании! Нет, ничего подобного делать я не собиралась, но мысленно себе разрешила. Обычно я доверяла своим чувствам, и сейчас смотрела на него без опаски.

– Артур? – я погладила резко очерченный подбородок. – Что у них есть против тебя лично?

– Умненькая девочка. Я как раз собирался тебе рассказать, – вздохнул он. – Много лет назад, когда я ещё был молодым и очень неопытным парнем, меня отловили двенадцать ведьмаков. Силу они не применяли, оскорбляли словами. Тогда ещё жива была мама, и очень многое меня задело за живое. В общем, я их покалечил. В Трибунале всё было представлено так, словно это я на них напал. Спасло меня то, что я не перекинулся в боевую ипостась, никого не убил и сам вызвал помощь, когда закончилась драка. Отделался каторгой на девять лет, по году за каждое нанесённое необратимое увечье.

– Каторгой?

– Да, но не человеческой. Есть один редкий минерал, его добывают только в трёх местах в мире. Условия настолько тяжёлые, что там выживают только наши. Людям и ведьмакам он не нужен, а мы его используем для создания собственных сплавов. Знаешь, о чём я думал тогда? О том, что потеряю время, что где-то по миру будет ходить моя пара, пока я торчу в каменном забое и упускаю, бесконечно упускаю все возможности. Если бы я знал, что моя очаровательная пара тогда ещё даже не родилась, мне было бы гораздо спокойнее, – он легко накрыл мои губы коротким поцелуем.

– Сколько же тебе лет? – прошептала я.

– Сорок девять. Староват для тебя? – он поцеловал меня чуть более настойчиво.

– Сколько же вы живёте?

– Около ста пятидесяти. Чем сильнее оборотень, тем дольше. Мне, скорее всего, будет отмерено около двухсот.

– А мы?

– Сто семьдесят или около того. Ведьм, шагнувших за двухсотлетний порог, можно пересчитать по пальцам. У вас долголетие тоже зависит от силы.

– И у вас за всю жизнь может быть только одна пара?

– Иногда две. Теперь ты понимаешь, почему мы так яростно бережём своих женщин?

– Но как же, они же стареют гораздо быстрее… А вы остаётесь молодыми… Это, наверное, так тяжело.

– Тяжело. И это вторая причина, почему я сказал глупость. Если у меня получится добиться твоего расположения, если только удастся завоевать тебя, то впереди у нас будет очень много лет вместе. Гораздо больше, чем отпущено обычной паре. Ведьмы тоже создают союзы с обычными мужчинами и тоже вынуждены их хоронить. Конечно, есть настойки, зелья, улучшающие здоровье, дающие более долгую жизнь, но время, отмеренное нашим видам и людям, всё равно несоизмеримо.

– То есть в какой-то момент я бы сама обнаружила, что я ведьма?

– Да. Неужели ты ничего особенного за собой не замечала?

– Не знаю… Я всегда считала себя обычной девушкой с жутким дисбалансом везения.

– В каком смысле? Я вчера так и не успел тебя расспросить о твоей жизни.

Артур внимательно смотрел мне в глаза и ждал ответа. Не из вежливости спрашивал, не дожидался своей очереди заговорить, а действительно хотел знать больше обо мне.

– В десятом классе я была самой высокой. Роста своего стеснялась, тем более что одноклассники в этом плане как-то подкачали. Не дразнили, нет, но среди других девушек я себя чувствовала переростком. Старалась подружиться с парнями постарше, но там как-то тоже не складывалось. А потом я на иняз поступила, на бюджет. Мне всегда всё очень легко давалось, кроме отношений с противоположным полом.

– Это удивительно, ты же очень красивая.

– Пфф, – фыркнула я. – Ты когда-нибудь видел поток филфака? Триста девушек, в том числе и модельной внешности, и среди них десяток вьюношей с маятными взорами килограмм по сорок каждый. В общем, надо было на мехмат идти или на физфак, но мне хотелось переводами заниматься. Подрабатывать я очень рано начала, брала сначала небольшие заказики, потом даже художественную литературу переводила на втором курсе. Вот только такая подработка знакомств тоже не предполагала, скорее уж сидение за монитором. На первом и втором курсах я очень переживала, что все по парам, а я одна. Ходила на свидания, но кому-то не нравилась я, а большинство не нравилось мне. Был один баскетболист симпатичный, но с таким узким кругозором, что, клянусь, им колбасу можно было резать.

Артур улыбнулся.

– А едва мне исполнилось двадцать, как погибла мама. Я как раз третий курс заканчивала. Резко стало не до личной жизни. Когда произошла авария, для меня это стало каким-то шоком, я совсем не знала, что делать. Моих подработок не хватило бы на оплату квартиры и еду. Заочки на инязе не предусмотрено. Помимо того, что я по маме очень скучала, ещё и осталась один на один с разными бытовыми трудностями. В этот момент появился отец. Ошеломил заботой, пообещал золотые горы и предложил съездить развеяться на его родину, в Азербайджан. Я собрала вещи, оставила их у Ольги Петровны поехала. Поверила отцу. Сама знаю, что дура, но согласилась поехать познакомиться с роднёй. В итоге еле сбежала, спасло то, что у меня на карточке деньги остались и загранпаспорт я никому не отдала, хотя бабушка про него несколько раз спрашивала, предлагала в «надёжное место» убрать. Ха, наверняка место и впрямь было очень надёжное, но не для меня. В общем, совершеннолетнюю никто не стал задерживать в аэропорту, а влияние моих родственников, к счастью, оказалось не настолько велико, чтобы отменять международные рейсы.

– Но почему ты сбежала?

– Так муж не понравился. Выяснилось, что мне его заботливо подобрали, только вот спросить забыли, привлекает ли меня сорокалетний седеющий мужик. Он каким-то чудом умудрился быть и толстым, и тощим одновременно. У него был огромный жирный живот и тонкие худые руки-ноги. Весь его вид наводил на мысли о солитёре и грыже, но никак не о первой брачной ночи. Не знаю, может, человек он хороший, но я без содрогания не могла себя с ним представить. Тогда на отца я страшно обиделась. Так и не смогла понять, за что он так со мной. За то, что похожа на мать? Или за то, что не общалась с ним?

– Возможно, он считал, что таким образом делает лучше. Это, конечно, его не извиняет, но вряд ли он намеревался причинить тебе боль, – осторожно сказал Артур. – Возможно, напротив, посчитал, что заботится о тебе и устраивает твою судьбу наилучшим образом.

– Может быть. В общем, я вернулась в Москву спустя месяц. У меня даже жилья не было, поселилась у подружки. Сдала хвосты, в деканате с пониманием отнеслись. Начала искать работу. И тут повезло, устроилась в «ЛегСнабРесурс», где ты меня и нашёл. Первые три месяца жила на работе, в подсобке, представляешь? У нас есть душ в цеху. Гендир вошёл в положение. В работу я вцепилась и вгрызлась изо всех сил. Но комдир ко мне с самого начала очень душевно отнёсся, на учёбу отпускал. В итоге до обеда я училась, а после работала допоздна, так даже удобнее иногда выходило. Сам понимаешь, первый год работы прошёл как в тумане. Старалась не думать о маме, погрузилась в дела. Потом съехала на съём, сдала зимнюю сессию, а там и летнюю. Получила диплом, ушла в работу с головой. Потом девчонки уже подбили меня начать на свидания ходить, но тут тоже как-то не складывалось. Одни мудаки попадались.

– А на работе? Не верю, что никто не замечал такую девушку.