Быстро приведя себя в порядок и сделав свои дела, я помыла руки и подмигнула своему отражению. Чуть легкомысленное для офиса светло-бежевое платье с кружевной отделкой я дополнила голубым пиджаком из тонкой шерсти, маминым любимым. На талии серебристый поясок, на ногах шоколадного цвета полусапожки без каблука. То, что нужно для начала осени.

Поправила косу и проверила макияж. Внешностью я пошла в мать, она у меня русская, а вот сама я Лейла Ахмедовна Абду́ллина, по отцу. Веселит когнитивный диссонанс у людей, которые в дополнение к вполне себе восточным фамилии и имени видят мой крайне типичный рязанский улыбчивый пряник. Да, я родилась копией мамы: светло-русая с чуть курносым носом и славянскими чертами лица. От отца достались очень густые волосы (к сожалению, не только на голове) и пухлые губы. Так что с внешностью мне… пара-пара-пам… повезло!

Мама была настоящей красоткой, даже после сорока пользовалась огромным успехом у мужчин. С одним из своих любовников она и попала в аварию, в которой не выжил никто. Её гибель стала настоящей трагедией, потому что мама была для меня в первую очередь подругой. Родив в девятнадцать, хорошей матерью она так и не стала, но, будучи подростком, я с удовольствием носила её платья, обсуждала с ней мальчиков и таскала её косметику. Она научила меня быть с одной стороны женственной, а с другой – жёсткой и пробивной. Сама она никакой карьеры так и не построила. Сначала долго жила на обеспечении отца, а когда тот решил жениться на девушке помоложе, отказалась работать «за копейки». Жили мы в контрастном мире очень дорогих сумочек и очень дешёвых продуктов. Так уж вышло, что мамины ухажёры охотнее снабжали её брендами, чем качественной мясной вырезкой.

Как только отгремел развод с отцом, мама выяснила, что ничего из совместно нажитого имущества ей не причитается. Всё оказалось записано на братьев отца, родителей отца, его дядьёв и даже на охранника. Конфликт у них вышел знатный, а причина в том, что отец на самом деле разводиться не планировал. Он всего лишь хотел взять вторую молодую жену, что в его кругу – дело обычное. Мама, естественно, на такое не согласилась и в итоге получала алименты на подростка в размере трёх тысяч рублей.

На работу она так и не устроилась, слишком избалована оказалась сытой жизнью. Трудиться администратором в салоне за зарплату, которую раньше в этом же салоне оставляла за один день, мама наотрез отказалась. А образования и навыков у неё не было. К счастью, выводы она сделала правильные, поэтому мне внушила необходимость учиться и строить карьеру. Я и сама это прекрасно понимала. Отстояв одно лето промоутером на уличной жаре, прониклась идеей трудиться в прохладном офисе. Маме тоже частенько везло, поэтому, несмотря на то, что в жизни она ни дня не проработала, настоящей нужды мы не испытывали. Если ей приваливали деньги, то она умела их откладывать, и на самое необходимое нам хватало.

Выйдя из дамской комнаты, я с удивлением обнаружила стриптизёра, который как ни в чём ни бывало подпирал ближайшую колонну. Боялся, что сбегу или заблужусь среди двух туалетных кабинок?

– Вы обещали рассказать о себе, – напомнила я, когда мы сели обратно за столик. Меня уже ждал сок, а спутника – стакан газированной воды с ломтиком лимона. – Я даже не знаю, как вас зовут.

– Артур. А что обо мне рассказывать? И так всё понятно, – безапелляционно заявил он. – Лучше расскажи, как тебе работается с людьми. Тяжело?

– Почему тяжело? У меня очень интересная работа, да и не так много общения с людьми, кстати. В основном с коллегами, да по телефону или почте с поставщиками, таможней или специалистами по сертификации, – я пожала плечами. – Но вот в командировки интересно ездить, я уже дважды была в Германии. В этом году ещё в Швецию поеду, если всё получится.

– И как, понравилось в Германии? – со снисходительной улыбкой спросил он.

– Да, красиво, только времени на экскурсии не хватило.

– А я думал, что ваши не любят Германию.

Я удивлённо уставилась на стриптизёра. Интересно, что он имел в виду? Кто наши? Русские? После Великой Отечественной? Так уже больше семидесяти лет прошло. И потом, почему «ваши»? А он тогда кто по национальности?

Пока осмысливала его странный ответ, Артур ко мне принюхался. Наклонил голову к шее, заставив инстинктивно отпрянуть, и сделал несколько коротких вдохов-выдохов.

– Что вы делаете? – возмутилась я, когда отодвигаться стало уже некуда и появился риск свалиться со стула, если еще хоть чуть-чуть отклониться в бок.

– Я уже говорил, что ты потрясающе пахнешь? Просто умопомрачительно. Я всегда думал, что эти разговоры преувеличены, но нет.

– Что? Слушайте, вы меня смущаете и ведёте себя странно.

– А чего ты ожидала, Лейла? – посмотрел он мне в глаза.

Лицо Артура находилось так близко, что я впервые смогла рассмотреть его в деталях. Такой редкий цвет радужки, словно лесной мёд с золотистыми искорками. Надо же, никогда не видела такого цвета глаз, издалека они казались более карими…

Официант принёс закуски, разрушив неловкий момент. Я сразу ухватила за хвостик креветку, торчащую из крошечного вафельного стаканчика. Внутри – начинка из спелого, сочного авокадо. Вкус просто божественный. Постаравшись жевать помедленнее, потянулась к следующему угощению. Ладно, может он и псих, но место красивое. И действительно нереально вкусно готовят. Пообедаю и уеду на такси.

А когда рядом еда, диалог можно и не поддерживать.

– Так чего ты ожидала, согласившись на обед со мной? Ты же всё понимаешь.

Что?! Лично я ни черта не понимаю!

– Что понимаю? – прожевав, спросила я.

Он одарил меня таким взглядом, словно у меня рога выросли.

– Ты хочешь, чтобы я сказал?

– Что сказал? – спросила я тише, почему-то почувствовав себя набитой дурой.

– Хорошо. Лейла, я хочу, чтобы ты стала моей парой, – заявил он, пристально глядя мне в глаза. – Я сам удивлён, что всё так получилось. Ты же понимаешь, что я ни за что бы добровольно тебя не выбрал, но ты знаешь, как мы устроены. Выбора у меня нет.

– В смысле добровольно бы не выбрал? Из-за внешности?

– Причём тут внешность? Ты очень красивая. Я о другом. И если честно, удивлён, что ты решилась со мной поехать. И, конечно, рад, что ты не отказала сразу.

После этих слов он по-хозяйски закинул руку на спинку моего стула и придвинулся ближе, погладив большим пальцем по щеке. От его прикосновения по телу побежали маленькие мурашки. Не удовольствия – паники! Кажется, я нарвалась на какого-то богатого и красивого психа.

– Будь моей парой, ведьмочка, я сделаю для тебя всё, – он говорил низким грудным голосом, словно обволакивая сознание. – Чего ты хочешь?

– Конкретно сейчас? Есть.

Словно по мановению волшебной палочки принесли основные блюда. Момент как нельзя лучше. Я уже говорила, что мне везёт?

Остаток обеда мы провели в тишине, я лихорадочно соображала, как лучше выпутаться из этой ситуации, чему очень мешал гастрономический экстаз, в который меня погрузила еда. В общем, не знаю, как другие, а конкретно этот псих очень неплохо питается. Порцию принесли огромную, я осилила лишь половину, остальное попросила завернуть с собой. Артур же съел кусок мяса не меньше килограмма на вид, отполировал закусками с креветками и даже заказал бутерброды с бужениной. Мужик он, конечно, здоровый, но даже для его габаритов – это перебор. Своей уткой делиться с ним не стала, слишком она хороша для всяких разных психов.

– Десерт?

– Спасибо, но нет. Я бы хотела вернуться на работу. Вспомнила, что не отправила один важный запрос. За такой промах начальство по головке не погладит, поэтому лучше поехать и доделать. Я думаю, вы заняты, наверняка у вас много дел, поэтому возьму такси. Так даже лучше будет, удобнее.

– Такси сюда не сможет приехать, Лейла, неужели ты не знаешь? – выгнул он бровь. – Пойдём прогуляемся?

– По лесу? Я не одета для прогулок на природе.

– У меня в машине куртка есть.

– Спасибо, но мне правда нужно вернуться на работу, – натянуто улыбнулась я.

– Я тебя не понимаю. Зачем ты тогда вообще поехала со мной? Позабавиться?

Он нахмурился, и мне стало не по себе. Кто опаснее психа? Злой псих! Тем временем пространство вокруг словно сгустилось и начало давить. Артур смотрел пристально, не мигая, и суровое выражение его лица пугало не на шутку.

– Поехала… н-ну, познакомиться, – еле выдавила я. – Но вижу, что взаимопониманием… не пахнет. Мне лучше уйти. Спасибо за обед. Давайте попросим раздельный счёт. Я сама за себя заплачу.

Давление схлынуло так же внезапно, как и возникло. В зале началась суета, люди спешно покидали места, а работники оперативно и, главное, молча заворачивали еду на вынос. Спустя буквально пару минут ресторан опустел, а моё недоумение плавно перетекло в ошеломление. Куда я попала? Что происходит?!

– Ты права. Со взаимопониманием проблемы.

Он взглянул с такой тоской, что стало даже его жалко. Такой красивый, молодой, высокий – и совершенно не в ладах с кукухой. Вот почему вся моя удача вечно на мужиках и заканчивается?

– Извините, если я чем-то вас расстроила, я правда не понимаю, чего вы от меня ожидали.

– В идеале? – усмехнулся он. – Надеялся, что ты позволишь себя хотя бы поцеловать, не пойдёшь на поводу у стереотипов, дашь мне шанс.

– Артур, на поводу у каких стереотипов? – возмутилась я. – Совершенно вас не понимаю! Сначала вы разговариваете через губу, отвечаете односложно, уклончиво, а потом обвиняете меня в каких-то глупостях. Да, я не хочу целоваться с малознакомым мужиком, о котором я знаю лишь то, что его зовут Артур и он занимается коммерческой недвижимостью. Обо мне вы совершенно ничего не спросили. Следовательно, я вам тоже не особо интересна. И весь этот разговор – просто какой-то сюр. Какие шансы, какие стереотипы? Мы знакомы два часа от силы! Я понятия не имею, ни кто вы по национальности, ничего. У меня никаких национальных стереотипов нет. Я сама наполовину азербайджанка, просто внешне так и не скажешь, потому что на отца совсем не похожа.

Он посмотрел на меня как-то странно, словно первый раз увидел.

– А почему ты должна быть на отца похожа?

– Потому что есть такое понятие как доминантные и рецессивные гены, – спокойным тоном заговаривала ему зубы я, судорожно прикидывая, как потехничнее выбраться из этой переделки. – У большинства знакомых, если отец южанин, то дети на мать мало похожи. Вот, к примеру, у вас глаза карие, а у меня голубые. Тут шансы у ребёнка пятьдесят на пятьдесят, но волосы, скорее всего, тёмные были бы.

– У наших с тобой детей не могли бы быть голубые глаза, – удивлённо возразил он, впиваясь взглядом мне в лицо. – Лейла, мои гены априори сильнее, поэтому у нас были бы только мальчики, похожие на меня.

Артур с такой уверенностью это сказал, что меня даже на секунду пробрало. Ну что я, в самом деле? Надо было сначала о погоде, а потом давать дёру!

– Ну почему только мальчики? – ещё более натянуто улыбнулась ему. – Я недавно читала статью о вероятностном распределении пола будущего ребёнка. Раньше считалось, что пол определяется только отцом и вероятность одинаковая, но по новой статистике от матери это тоже зависит, есть новые исследования, что чем старше мать, тем больше вероятность родить девочку. До двадцати пяти скорее будет мальчик, а, например, после тридцати пяти с вероятностью шестьдесят процентов – девочка.

Когда я закончила говорить, за столиком воцарилась мёртвая тишина. Артур сидел с настолько странным выражением лица, что я невольно поёжилась. Обратно в его компании точно не хочу возвращаться, нужно придумать, как улизнуть. Зал, как назло, уже опустел, вряд ли получится найти попутку хотя бы до Клина. Зачем я вообще о детях заговорила? Что если этого психа такими разговорами не напугаешь? Он же явно не типичный инфантил из Тиндера. Может, он даже не сбежит, если сказать, что я поскорее замуж хочу? И какие у меня тогда остаются варианты женской самообороны?

– Лейла, скажи, кто я? – задал он максимально странный вопрос.