– Но ведь он восстановил христианское правление в Константинополе! И над Святой Софией вновь подняли крест!

– Он должен был нанести тяжелое военное поражение османам! – взвизгнул Сикст. – А вместо этого усилил их!

– Но они утратили Константинополь.

– И что?

– Это ведь лишает их одного из ключевых городов своей державы. Теперь Иоанн контролирует простой и легкий способ переброса войск с Балкан в Малую Азию. И если в критический момент он откажется выполнять вассальный договор, то…

– Когда это Иоанн нарушал букву закона? – скривился Папа. – В этом и беда. У султана теперь есть союзник – страшный и опасный, из-за чего Священная Римская империя под угрозой полного разгрома. Ударь Иоанн с востока, а Джем с юга – и все. Она не устоит. Посыплется. Открывая османам дорогу внутрь Европы… в саму Италию!

– Но разве Иоанн так будет поступать?

– А зачем он это все сделал? Никогда не поверю, что этот жадный до войны и крови человек взял и проявил миролюбие. Это ложь! Вздор и ложь!

– Но зачем ему воевать со Священной Римской империей?

– За корону Литвы, разумеется! Казимир женат на Елизавете Габсбург. И если Иоанн вторгнется в Литву с целью ее подчинить себе, то Священная Римская империя в стороне не останется. А он вторгнется! Ведь Литва занимает земли Руси. Те, что он собирает.

– Но ведь он дружит с Казимиром!

– Это временно и вынужденно. Если кредиторы простят королю Польши долги, то все переменится. Сам Казимир его ненавидит и боится. А судебные разбирательства уже на грани того, чтобы признать долговые обязательства Казимира исполненными. И что долги должно взыскивать с Иоанна, а не с него. Ибо с короля Польши брать нечего.

– Вот как… интересно.

– Очень интересно! Этот мерзавец вместо того, чтобы разбить армию султана и дать шанс другим крестоносцам, усилил его и подготовил почву для своей новой войны в Восточной и, возможно, Центральной Европе.

– А что конкретно мы ему можем предъявить? Мы его отправляли в Крестовый поход? Отправляли. И он туда сходил. Мы требовали, чтобы он утвердил свою власть над Константинополем? И он это сделал. Да. Договорился. Но разве мы ему запрещали договариваться?

– Он изменил христианской вере!

– Каким образом?

– Принял ленное владение от магометанина. Это неприемлемо!

– Но ведь обещанные ему силы христиан не пришли, и ему пришлось действовать самостоятельно, опираясь на свои возможности. Разве нет?

– Он мог разбить армию Джема!

– Мог. Но тогда он разве взял бы Константинополь? Я слышал, что Джем собрал против него огромное войско. Там едва ли не по десять человек приходилось на каждого в армии Иоанна. Или даже больше.

– Разве это что-то меняет? – скривился Папа. – Этот мерзавец укрепил Османскую империю этим походом, а не ослабил! Император Священной Римской империи в панике! Госпитальеры тоже. Все в ужасе от этого нового союза, который грозит оставит Европу в руинах и пепелище.

– Мы не можем открыто выступить против того, кто вернул Второй Рим.

– Он его не вернул, – скривился Папа. – Новый Рим все еще владение Великой Порты, выданное как ленное владение Иоанну. Оно все еще под властью магометан. А он лжец и изменник веры!

– Не слишком ли резко?

– Ты, верно, не понимаешь угроз, которые нависли над всеми нами, – прошипел Папа. – Мы обязаны его остановить! Все что угодно! Отравить. Убить. Сместить. Отлучить. Организовать против него Крестовый поход, если потребуется. Раньше, чем Джем сумеет решить свои проблемы и поддержать его в этой кампании. А лучше и от Джема избавиться. Эти двое слишком опасны для христианского мира.

– А вы не боитесь, что он придет к нам?

– Кто?

– Иоанн.

Папа замолчал, раздраженно взглянув на собеседника. Но спорить или возражать не стал. Просто пожевал губами и произнес:

– Боюсь. И хочу, чтобы против него выступили все, кто может. И денег на это жалеть не буду. И прочего. Его нужно остановить. Любой ценой. Потому что он стал смертельно опасен и слишком самостоятелен. Если мы не решим этот вопрос сейчас, то лет через десять-пятнадцать уже будет поздно… мерзкий Антихрист. Как ловко прикидывался… А ведь я должен был заметить его природу!

– Антихрист? – удивился собеседник.

– Именно так. Разве тебе это не очевидно? Он тонкий и изощренный лжец, который многое выкручивает и выворачивает наизнанку. Себе на пользу. Даже в Крестовый поход вон как сходил. Тварь…

Беседа закончилась.

Собеседник вышел от Папа в сильно задумчивом состоянии.

Ввязываться в войну с тем, кто не знал поражений, ему не хотелось совершенно. Но прямое неподчинение Папе было чревато. А понемногу в таких делах ничего не делают. Чтоб победить ТАКОГО врага, требовалось мобилизовать все усилия и приложить всю страсть. Но это было страшно… до такой степени, что аж дух захватывало…

Глава 2

1483, июль, 12. Москва

Иоанн сходил фигурой и посмотрел на Патриарха, сидевшего напротив с мрачным видом. И, сдержав усмешку, выдал ему:

– Ты чавой-то не в себе! Вон и прыщик на губе! Ой, растратишь ты здоровье в политической борьбе!..

От чего его собеседник и за губу взялся рукой, и как-то напрягся. Даже в чем-то сгорбился, что было не так уж и просто в этом кресле за шахматным столиком. Единственным удобным положением в нем было как раз сидение с прямой спиной, чуть подавшись назад. Чтобы хорошо видеть всю композицию шахматного столика.

– Что случилось? – задал прямой вопрос Иоанн, видя, что его собеседник не спешит начинать явно назревший разговор.

– Сын мой, я не понимаю твоего поступка, оттого и кручинюсь.

– Какого именно?

– Всей этой истории с Константинополем. Признаться, я поначалу даже не поверил. Подумал, что меня разыгрывают.

– Вот удивил так удивил, – покачал головой Иоанн. – От кого, а от тебя я этого никак не ожидал. Ты и не понял? Диво.

– Почему?

– Ну смотри. Папа – он, в сущности, дурак. Он мыслит проблемами Рима. В лучшем случае Италии. Но не видит ничего дальше своего носа, из-за чего католический мир рассыпается. Собственно, он начинает дергаться только тогда, когда ему так или иначе бьют по карману. Да и то – несильно. Он заражен римским недугом. И ведет себя так же, как последние императоры Запада. Видимо, Константин не зря перенес столицу, уходя из Рима. Погибельное место. Но ты-то… ты… Византия не зря считалась самой искушенной и изощренной в интригах во всем мире. А тут такая слепота… куриная…

– То, что Папа тебе не по душе, я понимаю и одобряю. Но причину, побудившую тебя так поступить там, на Дунае, все еще не разумею. Видимо, ты был слишком высокого мнения о моей прозорливости.

– Смотри. Вот Дунай. Кто туда пришел?

– Ты со своей армией и Джем со своей.

– Прекрасно. А где были обещанные Папой другие крестоносцы? Я что-то их там не наблюдал. Да и рыцари Родоса не высадились на материк. Вообще никто никуда не пришел. Кроме меня и Джема. Значит, вместо того, чтобы раздергать армию Османской империи на куски и бить ее по частям, какой-то гадский Папа подсуропил мне ее бить сразу, собранную в единый кулак.

– Ах… ты об этом. Они… хм… не успели.

– О нет. Дело не в том, что кто-то успел, а кто-то нет. А в том, что Папа приложил все усилия к тому, чтобы они были заняты в других местах. Понимаешь? Все усилия. Наверное, только рыцари Родоса были готовы воевать. Но они далеко, и толку с них немного. Да и отвлечь их серьезно от турок нереально. По сути, всех остальных он втравил в войну за французское наследство. За исключением Милана и Неаполя, которых просто притормозил. У короля Неаполя сейчас большие проблемы с подданными по милости Папы, а герцог Милана один никуда не пойдет. Людовико Моро слишком осторожен, чтобы участвовать в таких авантюрах. Да и лично ему это нужно в последнюю очередь.

– Допустим.

– Что значит «допустим»? У тебя есть другое объяснение произошедшего? При этом Джем привел если не все свои войска, то многие. Словно кто-то его подначивал взять еще, взять побольше. Я там даже подумал, что с ним еще мамлюки пришли. Но нет. Оказалось, не они. А вот с южных границ он войска таки снял. Как Джем шел с мамлюками, так и брал с собой всех на борьбу со мной. Поговаривают, что с юга в том войске было больше всего воинов.

– И что? Анатолия богата. Там можно большие армии собирать. В прошлом Василевсы не раз так делали.

– Все так. Первым, если мне не изменяет память, так кто-то поступил во время очередной готской войны. Оставил Балканы на разорение готам, используя Константинополь в качестве щита. Его все равно взять неприятель не смог бы. А сам собрал войска в Малой Азии. Разбил своих восточных недругов. И, вернувшись на запад, душевно наподдал врагам. Так ведь?

– Я не помню такого, но звучит вполне логично и здраво. Так что я не понимаю, что тебя смущает в этом. Джем не лишен рассудка, хоть и алкоголик.

– Хм… Ну смотри. Что бы случилось, если бы я его разбил? И уничтожил бы те самые войска, что заполняли крепости юга.

– Ах. Ты об этом. Ну… Думаешь, что мамлюки бы его атаковали?

– Тут и семь пядей во лбу не нужно иметь, чтобы понять – имеет место подстава. Они целенаправленно оголили те крепости, которые собирались занять.

– Так ты из-за этого не стал с ним воевать?

– Отче, ты чего? Совсем меня за дурака держишь? – спросил Иоанн, глядя на собеседника с жалостью.

– К-хм… – закашлял тот.

– Я удивляюсь с тебя. Если бы я его разбил, то получил бы оголенные южные крепости и уничтоженную полевую армию. А сам Джем бы, скорее всего, даже до столицы не доехал. Убили. В итоге вся Османская империя погрузилась бы в хаос гражданской войны. Разве нет?

– Его не обязательно бы убили.

– А что, есть варианты? Джем – это спорный султан.

– Но это султан.

– Который пришел на престол, подталкиваемый мамлюками. К нему очень много вопросов. Особенно у старых ветеранов Мехмеда, среди которых ходили слухи, что именно Джем отравил их любимого султана. И в этом не было бы ничего удивительного. Баязид-то пытался. И этот сынок мог. Никак не мог дождаться, пока отец преставится. После столь лютого поражения вряд ли бы кто за ним пошел.

– Ну хорошо. Пусть так. Хотя это достаточно спорный вопрос.

– Допустим это как достаточно вероятное событие. В конце концов, если он и выжил бы, то вряд ли правил бы всей Империей. Скорее бы стал одним из кандидатов в борьбе за власть.

– Тут да, вполне вероятно. У Джема нет ни людей, ни репутации, чтобы удержать всю эту махину…

– Теперь понимаешь, почему я так поступил?

– Кажется, что да. Ты опасался, что твоей победой воспользуются латиняне, специально «не успевшие» в этот Крестовый поход, и мамлюки Египта?

– Бинго! Да. Не прошло и трех недель, – хохотнул Иоанн. – Я, правда, еще предполагал участие Ак-Коюнлу или даже Турана. Но тут как пойдет. Там все сильно непросто.

– Но ведь столицу Империи ты бы все одно взял. Или я опять что-то не понимаю?

– Ты знаешь о том, как во времена Диоклетиана или там Константина около столетия небольшая полевая армия comitatenses громила превосходящие силы варваров? Бегала вдоль границ и била всех, кто совался. Иногда радикально превосходящих числом настолько, что и не пересказать.

– Смутно, но представляю себе. Читал и слышал пересказы текстов. Но как это связано?