Ирина машина уже стояла в глубине тоннеля, движение прекратилось окончательно. Не все водители сообразили заглушить мотор, а некоторые намеренно этого не делали, чтобы не выключать кондиционеры. Загазованность спертого воздуха росла, дышать становилось все труднее.

* * *

С мотоциклами у Иры были особые отношения. Новость о том, что у единственного сына появился этот вид транспорта, она восприняла как предвестник катастрофы.

В пятнадцать лет Ира ездила в гости к подруге матери в небольшую деревню. Провела там половину лета. В таком возрасте время, с одной стороны, пролетает быстро, а с другой – вроде как сжимается, переходя в другое измерение, и в единицу времени ты проживаешь намного больше событий, чем, казалось бы, возможно.

За полтора летних месяца она успела найти новую подругу, к слову сказать, дружба с ней длится до сих пор. Машка – такая же одинокая индивидуалистка, как и сама Ира, обе в свое время ошиблись, обожглись и решили жить для себя и своих детей.

В то лето Ира в первый раз влюбилась. Он жил в соседнем доме, так же приехал из города на каникулы, был старше ее на три года… Когда тебе пятнадцать – это катастрофическая разница. Высокий, черноволосый, загорелый и загадочный, он ездил на мотоцикле. И конечно, все девчонки поселка мечтали прокатиться, сидя за спиной у такого красавца, прижимаясь к нему всем телом и обнимая за талию.

Ира близко не подходила, наблюдала со стороны этот фестиваль местных красавиц, желающих приблизиться к городскому принцу. Машка оказалась в числе избранных – несколько раз нарезала круги на новеньком мотоцикле, сидя за широкой спиной его хозяина, а потом, задыхаясь от восторга, пересказывала Ире впечатления от поездки и общения.

Когда же Ира в него влюбилась? Как это вообще происходит?

Она в то время увлекалась модными индийскими фильмами и всем, что связано с Индией и ее культурой. Кто-то из девчонок в школе начал эту тему, а потом, как вирусом, заразился весь класс. Дневнички вели, цитаты из фильмов записывали, переводы песен, диалоги между героями. Из журналов картинки вырезали с артистами, пробовали завязывать сари из маминых платков, в танцевальной студии танцы индийские разучивали. Ириной маме кто-то на работе благовония подарил – вот это было настоящее сокровище.

Пока родители были на работе, Ира с подружкой сооружала себе подобие сари, рисовала точку между бровями, включала пластинку с индийскими мелодиями, танцевала и представляла, как черноволосый загорелый красавец мчится к ней на мотоцикле и увозит с собой в светлое будущее. Приехав на отдых в деревню, первым она встретила того самого красавца, – он буквально вылетел на нее на мотоцикле, чуть не сбив с ног. Ира чудом успела отпрыгнуть сторону, а он, похоже, и не заметил перепуганную девчонку.

Однако через какое-то время разглядел. Видимо, показалось странным, что все к нему тянутся, а Ира ни разу не подошла. И он снизошел до нее. Да, это выглядело именно так. Мол, что ты тут стоишь, девочка? Стесняешься? Так давай прокачу. И она села. Обхватила его руками, прижалась от страха лицом к спине, ощутила запах – до незнакомого ранее трепета внизу живота, оглянулась на недобрые взгляды девчонок, и они помчались через всю деревню. Проехали по цветущему лугу, собрав все ароматы летних трав, и ее распущенные волосы летели за ними по ветру… А дальше – нырнули в лес, под сосны-великаны. Лесная дорога была сплошь пересечена корягами. Он остановил мотоцикл. Помог ей слезть. Дальше шли пешком, разговаривали. Он рассказывал про старшего брата, про армию, куда собирался пойти осенью, про соревнования, в которых участвует со своим железным другом. Ира слушала его и влюблялась с каждым словом все больше, наслаждалась голосом, любовалась профилем и поворотом головы. Его звали Клим. Это тоже было удивительным совпадением. В индийской философии есть биджа-мантра «Клим» – своеобразное заклинание, исполняющее все желания.

Первая любовь – она внезапная, порывистая, как ветер, и ранящая навсегда. Оставшийся месяц они провели вместе. Каждое утро Клим заезжал за ней, она обнимала его, прижимаясь щекой к спине, и они ехали знакомым маршрутом на реку под недовольными взглядами девчонок, а вслед неслись недобрые пересуды. Ей было все равно. Они пропадали на реке и в лесу целыми днями, переждав дневную жару, засиживались до глубокой ночи, наслаждались холодными росами и глубиной звездного неба, если было тепло – купались, прохладно – жгли костер, разговаривали, целовались, сближаясь все больше, строя планы на будущее, которое у обоих, несомненно, было.

Клим – исполняет все желания…

Несмотря на внешнюю опытность, он бережно отнесся к ее юности – по сути, оба были еще детьми и не решались дойти до конца в своей еще не созревшей страсти.

В тот день они поехали на высокий берег реки. Там был потрясающий вид на долину внизу. Узкая голубая лента реки вилась через золотистые пшеничные поля, огибая сопки. На высоком берегу реки раскинулся широкий просторный луг с разноцветьем летних трав. Клим ссадил ее с мотоцикла и сказал, чтобы стояла и смотрела. Хочет показать, что он придумал. Объяснил, что это будет лучший трюк на новых соревнованиях осенью, сказал, что хочет ее удивить. Она наблюдала, как он набрал приличную скорость и полетел на всех парах к обрыву, улыбаясь ей. Ира думала, что Клим планирует в последний момент мастерски вывернуть колесо и пронестись по краю, балансируя между небом и землей. Стремительно подлетев к обрыву, он… не вывернул. Видимо, не рассчитал угол разворота. Его послушный мотоцикл, словно заколдованный, на огромной скорости взлетел над обрывом в небо, неся ездока. Оцепенев, Ира не сразу сообразила, что происходит.

Ей показалось, что Клим целых три секунды парил над рекой на фоне предзакатного малинового небосвода, такой хрупкий и сильный одновременно, слившийся со своим мотоциклом, черные кудри развевались на ветру, лицо поднято навстречу солнцу…

Потом она бежала к обрыву, громко крича его имя и веря, что он там, внизу, стоит рядом со своей машиной и машет ей рукой, сияя от счастья. Она запомнила тот день навсегда.

* * *

Кирилл обожал свой байк. Приятно было ощущать, как тяжелый, внешне неповоротливый, железный монстр вдруг оживает под тобой, передает тебе мощь, при этом покоряется и дает себя обуздать. Он быстро пересек двор, подошел к стоянке, легко перекинул ногу через мотоцикл, опустившись на сиденье, завел, врубил музыку и унесся в глубь города.

Обычно дорога и скорость его отвлекали, а тут он никак не мог найти внутренний баланс. Мысль о ней будоражила и нервировала. Он не любил, когда ситуация выходит из-под контроля. У него все должно быть по плану. А тут она отказала. Как такое возможно? Так не кстати. Он и не думал, что подобное возможно. В первый раз в жизни решился сделать предложение и получил отказ. Самонадеянный глупец.

– Кирюша, думаю, тебе нужно завязывать с байком. Ведь это ежедневный риск, а ты мне замуж предлагаешь, семью хочешь. Где семья, там ребенок. И ему нужен отец, да и мне ты нужен живой и невредимый, – так девушка, с которой он и познакомился-то на одной из байкерских тусовок почти год назад, с утра пораньше продолжила тему, начатую накануне вечером.

– Замолчи, – резко одернул ее Кирилл. Оказалось, он был совсем не готов к изменениям в своем сложившемся укладе, где существовал он, байк, его работа и – да уж, это нужно признать – она. Без нее он не мог и не хотел, но, обиженный отказом и манипуляцией его жизнью, с ней теперь тоже не мог.

Мысли толпились в голове, и даже довольное урчание мотора железного зверя, обычно благотворно на него действующее, не могло упорядочить этот рой. Он был обескуражен и опустошен, от этого бесился еще больше. Нужно взять себя в руки, предстоял сложный день.

– Ничего, друг, давай пару кругов по Садовому – и будет все в порядке. – Кирилл похлопал своего мощного друга по темно-бордовому глянцевому боку и прибавил скорость, подставляя уже загоревшее обветренное лицо встречному весеннему ветру. Темные кудри развевались, выбиваясь из хвоста. Шлем он не надевал принципиально.

* * *

Машины чуть продвинулись, впереди показался выезд из тоннеля. Вереница красных огней тянулась по всему Садовому, насколько хватало глаз. Ира отпустила педаль тормоза, и еле сдерживающий прыть, уставший от работы на холостых мерседес двинулся вперед, чтобы тут же снова остановиться. Через отбойник, отделяющий их полосы от встречки, было видно, что на той стороне кольца абсолютно свободно, то есть там не было движения вообще – чистый асфальт. Выбравшись из-под душного свода тоннеля, Ира открыла до конца водительское окно и вдохнула весенний московский воздух с запахом гари, с недоумением рассматривая пустую встречную полосу.

Как так получается, что, когда тебе необходимо движение, кто-то словно останавливает? Почему она сегодня едет не в ту сторону?

Ира оглядела товарищей по несчастью. Вокруг полно обездвиженных автомобилей. Будто кто-то специально собрал их сегодня в этом месте, предлагая остановиться, прервать на несколько часов безумный бег по жизни и подумать. Пассажиры и водители, находясь в одинаковом положении, занимались каждый своим делом. Кто-то размышлял так же, как Ира, кто-то смотрел в телефоны. Сидеть там тоже можно по-разному. Одни работали, другие играли, прожигая время, третьи листали соцсети, делясь или напитываясь эмоциями и впечатлениями. Ира заглушила машину. Открыла дверь и вышла, встав около отбойника разделительной полосы и глядя на встречку. Нетерпеливые пленники автодороги тоже один за другим выползали из автомобилей, чтобы размяться и изучить обстановку.

– Добрый вечер! – Она вздрогнула, услышав за спиной мужской голос.

– Здравствуйте, – ответила Ира достаточно холодно, с удивлением рассматривая незнакомца и думая про себя, к чему бы это приветствие.

– Вы уже долго тут стоите? – Мужчина нарочито отстраненно смотрел на Иру, всем видом показывая, что его тоже интересует вопрос пустой встречки.

– Думаю, ровно столько, сколько и вы. – Ира раздражалась, сама не понимая почему. «Наверное, утренняя заведенность и усталость от пробки могут достаться мужчине, – подумала она. – Нужно держать себя в руках».

– И правда. Глупый вопрос, – признался незнакомец, улыбаясь. – Простите, сто лет ни с кем не знакомился. Вот и сморозил глупость.

Ира удивилась искреннему ответу. Это было необычно. Она с интересом посмотрела в его сторону.

– Да? Ничего, бывает. Я тоже сто лет ни с кем не знакомилась, так что мы с вами ровесники. – И попыталась улыбнуться. Мысли же упорно возвращались к утреннему разговору с сыном. Она достала из кармана сумочки смартфон и еще раз проверила уведомления. Тихо. Не похоже на него – обычно мирится первым. Видимо, с Клавой она перегнула, и в этот раз сын обиделся конкретно. Даже вещи собрал и дверью хлопнул.

– Вы бы машину закрыли. Опасно так оставлять, мало ли мошенников даже в пробке. – Мужчина попытался продолжить диалог.

– Спасибо за совет. – Ира щелкнула брелоком, сработали автоматические замки, и мерседес заснул в ожидании хозяйки. – Вы всем помогаете или только мне?

– Признаюсь, что наблюдаю за вами еще с той стороны тоннеля. – Мужчина встал рядом с Ирой, практически касаясь тканью пиджака рукава ее жакета, и посмотрел на нее с высоты своего роста. Он был чуть выше, несмотря на Ирины высоченные шпильки.

Она окинула его взглядом, анализируя увиденное. «Приличный вроде, из того мерседеса, ага, оба любим немцев. В костюме, точнее – в дорогом костюме, свежевыбритый, руки ухоженные, в очках, речь культурная, с юмором», – просканировала Ира, включив аналитика.

Внутренний скептик тут же поинтересовался, зачем он ей. Ира привыкла быть одна.