– Святые Существа! Что с вашим лицом, Ваше Высочество?! Вы упали?!

– Можно и так сказать, приятель.

«В присутствии Данта Гарса я всегда ужасно неуклюжий», – хмыкнул про себя Роберт и криво усмехнулся. Трещина на губе мгновенно расползлась.

– Я сейчас помажу, – засуетился лекарь.

– Еще зуб качается, и рука болит.

– Начнем с зуба. Раскройте рот, Ваше Высочество.

Роберт вздохнул. В голове не укладывалось: при дворе Анны Мельден он был так обласкан и окружен заботой, что успел забыть само значение слов «драка» и «болезнь». Там он обращался к лекарям за советами, а за пару месяцев пребывания в Мейфоре умудрился испытать на себе все достижения медицины.

Целитель склонился над принцем с ватой и зеркальцем. Ощущая себя неловко, Роберт отвел взгляд в сторону, от скуки принялся рассматривать кабинет. На полках громоздились устрашающие стеклянные инструменты, склянки с разноцветными жидкостями, непрозрачные сосуды и коробочки с порошками и мазями – настоящее раздолье для сведущего человека.

– Сейчас-сейчас, – приговаривал лекарь. – Не закрывайте рот, Ваше Высочество. Тут ничего страшного, но надо бы помазать.

Он достал из шкафа небольшую коробку со стеклянными банками и принялся копаться в ней, выискивая нужную. Взгляд Роберта задержался на одной из колб. Сосуд наполняла полупрозрачная, покрытая пузырьками жидкость, а на дне колыхались сиреневые лепестки, маленькие, скукоженные, с желтоватыми краями. Он узнал жидкость: такую же – яд, отданный ему ведьмой, – юноша хранил в своей комнате.

– Что это? – спросил принц, указав на банку.

– Ох, Ваше Высочество, я же сказал, не закрывайте рот! – укоризненно воскликнул лекарь. – Это настойка из амиррийского цветка.

– Для чего она?

– А, это потрясающее средство, очень действенное. Две его капли притупляют боль, три – вводят в сон, после четырех можно резать человека, и он не проснется.

– Я думал, это яд.

– О, Ваше Высочество, все лекарства – яд, если их неправильно принимать. Перед тем как снять боль, настойка вызывает кашель. Аллергический. Потому ее и надо пить в малых дозах. Пять капель настойки затрудняют дыхание, больше – убивают. Человек кашляет, давится, хрипит, пытается дышать, но не может. А через несколько минут умирает.

– И никак нельзя ему помочь?

– Нет. Во всяком случае, науке пока не известно, как победить амиррийский цветок, – безнадежно изрек лекарь. – Сильное средство. Спасительное в умелых руках, умертвляющее в неумелых или в недоброжелательных. А почему вы интересуетесь?

– Да так, – пробормотал Роберт.

Когда принц вышел от лекаря, он ощутил себя готовым. Готовым к тому, чтобы использовать настойку из амиррийского цветка. И непременно более пяти капель. Оставалось решить, кому первому предложить угощение: Джеральду или Данту Гарсу.

Глава 6. Письмо из Калледиона

Осень обосновалась в Монт-д’Этале. Сад пестрел увядающими цветами. Словно в знак прощания, они склонили пожухлые головы и присели в реверансе, прячась в иссыхающей траве.

По саду сновали темные фигуры. Они разбредались по аллеям, тропинкам, кустарниковым лабиринтам; скрывались среди древесных зарослей, за беседками, среди прочих людей, которым вздумалось прогуляться по саду. Иногда они не таились, а как ни в чем не бывало шагали мимо. Гвардейцы. Им было велено следить за Карленной – вдруг задумает бежать из Монт-д’Эталя? Та была плотиной меж двух королевств: уберешь – и река войны хлынет на континент.

Калледионская принцесса провела в эфлейском заточении почти месяц. Помимо гвардейцев к ней приставили Маргарет и Юлану. Втроем девушки сидели в садовой беседке, занимая друг друга пустой болтовней. Карленна не противилась их обществу, наоборот, неплохо ладила с ними. В конце концов, новые подруги не виноваты, что эфлейский король оказался трусливым подлецом.

Ветер завел гулкую песню, перебрал листья плюща, обвивающие беседку, и стих. По дощатому полу прошуршал опавший лист – красные прожилки, словно сосуды с кровью, разрастались на его желтом полотне. Карленна наклонилась за ним, а когда выпрямилась обратно, увидела человека. Он торопливо приближался к девушкам по садовой тропе. Серый костюм делал его похожим на тень, и только лицо, не сокрытое ничем серым, выдавало во внезапном госте человеческую сущность. Таких здесь называли призраками.

– Ваше Высочество! – обратился он к Маргарет. – Началось собрание Совета.

– Какое собрание? – удивилась девушка. – Оно же вчера было.

Человек в сером пояснил:

– Король созвал советников на внеочередное собрание.

«Что любовник, что брат он – так себе», – зевнула Карленна, не позволив себе высказаться вслух.

– Принц Никос послал за вами, – добавил призрак.

«А это хороший брат. Для равновесия».

– Иду, – кивнула Маргарет и встала.

– Ваше Высочество, – теперь призрак поклонился Карленне, – вас тоже велено позвать.

– Меня?

– Пришло письмо от вашего отца.

Мурашки пробежали по коже, Карленна встрепенулась: неужели папа скоро вызволит ее из Эфлеи?

Принцессы вышли из сада и отправились к башне, в которую Анна Мельден привезла сбежавшую из дома Карленну. Круглая лестница позволила девушкам подняться наверх. Полутьму лестничных пролетов рассеивали лишь редкие свечи, развешанные по серым стенам. Башня казалась принцессе жуткой, как тот старик-инквизитор. Поговаривали, что самое ужасное находилось внизу, под ней: там змеились черные подвалы, прятались допросные комнаты и смрадные темницы, в которых арестанты теряли надежду.

Показался кабинет Совета. Маргарет прошла в зал, следом вошла Карленна. За полукруглым столом сидели советники. Разодетые и увешанные украшениями мужчины с пренебрежением глядели на девушек, вторгшихся в их чванный мир. Димир приподнялся со своего места.

– Собрание уже началось, ты опаздываешь, – желчно поприветствовал он сестру и тут же впился гневным взором в Карленну.

– Что? – резко спросила та.

– Будем обсуждать письмо твоего отца, – ухмыльнулся Димир. – Его Величество Джеральд требует освободить тебя.

– На вашем месте я бы удовлетворила его требование.

– Эту будет решать Совет. Тебя никто не спрашивает.

Советники заулыбались и согласно закивали головами, восхищаясь тем, как категорично молодой король присмирил принцессу-пленницу.

– Мы поженимся, Карленна, – добавил Димир. – И твой отец не посмеет вторгнуться в Эфлею.

– Я отказала тебе, – напомнила девушка.

– Это не имеет значения. Сейчас ты не в том положении, чтобы выбирать.

– Я остаюсь калледионской принцессой, где бы ни находилась.

Щеки Димира, покрытые аккуратной щетиной, побагровели.

– Мы поженимся, Карленна, хочешь ты того или нет.

– Ты правда думаешь, что это поможет? – Принцесса выдавила из себя смех. – Нет. Папа приедет за мной и заберет домой, а твое королевство разнесет в щепки! Потому что я об этом попрошу. Ты лебезил перед ним, расхаживал передо мной, как петух. И теперь перед советниками строишь героя, коим не являешься. Ты ничтожество!

Злость и обида сжали горло, принцесса поняла, что больше не сможет произнести ни слова, и бросилась вон из зала. Мутная пелена застилала глаза, пока она неслась к двери – мимо кресел, мимо важных советников, чудом никого и ничего не задев. Захлопнув за собой дверь, девушка остановилась, чтобы перевести дыхание и прислушаться. Изумленную тишину в кабинете разбило роптание лордов. Карленна ринулась вперед, чтобы не слышать их голосов. Хотелось зажаться куда-нибудь, спрятаться, но в этой дрянной башне не было ни стула, ни кресла, ни хотя бы подоконника – сплошь закрытые двери кабинетов и непроницаемые стены из глухого камня. Девушка обессиленно опустилась на пол. Он был таким же холодным, как и ее разбитое сердце. Принцесса зарыдала. Ей надоело держать лицо. Надоело вести себя прилично, воспитанно, величественно.

Хлопнула дверь. Карленна решила, что за ней вышел Димир, и мысленно подготовила порцию оскорблений. Поднимаясь, она увидела в коридоре не короля, а принца. Девушка вытерла слезы рукавом, лицо осталось предательски опухшим. Ник осторожно приблизился к ней.

– Димир боится. – Принц прислонился спиной к стене и, не глядя на Карленну, вздохнул. – Ему страшно потерять трон, власть, королевство, поэтому он сделает что угодно, лишь бы этого избежать.

– Будь ты королем, отпустил бы меня?

Ник промолчал.

– Я хочу услышать правду, – настояла принцесса.

– Эта правда только сильнее расстроит тебя, – признался юноша.

Карленна вздохнула:

– Значит, не отпустил бы.

– Не отпустил, – тихо подтвердил принц. – Но я признаю, что это несправедливо.

– Мне-то что от твоего признания? – пробурчала Карленна, с изумлением ощутив, что ей действительно стало легче. В Нике она врага не видела.

Он пожал плечами и улыбнулся:

– Ну а ты сама отпустила бы?

На этот раз промолчала Карленна. Она догадывалась, что принцу на самом деле не нужен ответ: он пытался поддержать девушку. Пусть и говорил не самые приятные речи.

– Ты кажешься добрым. Странно, что папа о тебе не очень хорошо отзывался.

– Из-за чего? – полюбопытствовал принц.

– Сложно объяснить. Ему приснился какой-то неприятный сон, связанный с тобой.

– Сон?

Он выглядел удивленным. Дружелюбная улыбка исчезла с лица.

Карленна махнула рукой:

– Ладно, не будем об этом. Возвращайся к Совету. Тебя там ждут.

* * *

Остаток собрания Ник провел в задумчивости. Советники обсуждали письмо из Калледиона, предлагали пути нападения и отступления, но их речи едва просачивались сквозь кокон собственных мыслей. Вопросы жужжали в голове. Слова Карленны, возможно, не до конца понятные ей самой, взбудоражили Ника.

«Значит, Джеральд одержим теми же снами, что и я, – скорее подтвердил, чем спросил он. – Проклят Мертвой Королевой. Именно поэтому он – единственный, кто увидел меня во сне про Ритуал. Но кого он увидел у костра? Кого пытался увести?»

Принц опомнился, лишь когда сидевший по соседству советник со скрипом задвинул за собой кресло и протиснулся к выходу. Остальные лорды постепенно покидали кабинет. Король, вернувший себе самообладание, похлопал брата по плечу. Ник предпочел не обсуждать произошедшее, только вздохнул, поглядев на место, где прежде стояла Карленна. Прижав руку к боку, на котором едва заметно выпирала повязка, он отправился к ведьме.

Запах трав ощущался уже на подходе к ее комнате. Увидев принца, Мираби оторвалась от лекарских зелий. Стряхнула с передника цветочные семена, но на подоле остались прилипшие травинки и темные пятна земли, выдававшие ее поход в лес. Ник лег на кровать и привычным движением снял рубаху.

Прищурившись, ведьма провела по шраму прохладными пальцами.

– Повязка больше не понадобится, – объявила она. – Только мазь.

Девушка взяла со стола банку с прозрачной зеленоватой мазью и склонилась над шрамом. В отличие от благородных дам, она никогда не заплетала волосы, и кончики розовых волн приятно щекотали кожу Ника. Он прикрыл глаза, но девушка разбила его спокойствие вдребезги.

– Что за переполох случился на собрании? Уже все слуги об этом судачат.

– Калледионский король прислал письмо с угрозами. Требует вернуть дочь домой, иначе развяжет войну.

– Так что, в Монт-д’Этале небезопасно?

– Пока безопасно, а что?

– Ты обещал мне защиту.

– А ты не хотела ехать со мной, – поддел ее Ник. – Неужели передумала? Нравится тебе здесь?

– Здесь неплохо, – пожала девушка плечами. – Тепло, сытно и богато. Уж лучше, чем с повстанцами.

Она вытерла руки и кинула принцу рубаху. Пока тот одевался, Мираби готовила целебный отвар и дула на поднимающийся из чашки пар. Ее отвары стали намного вкуснее – не в пример тем, которыми она потчевала Ника, пока он был ее пленником в лесном доме.