По правде говоря, всё это мало волновало Айдена. Потому что он знал, что на ритуальной магии у него возникнут проблемы. Очень большие проблемы. Каждый раз порывался поговорить об этом с Николасом, но они обменивались только необходимо-вежливыми сдержанными фразами. Порой Айден ловил внимательный взгляд Николаса – тот как будто выжидал.

Слова тоже не находились. Айден ощущал себя так, словно сам стоял на крыше, а хрупкий камень под ногами крошился, и вот-вот принц сверзится вниз, распластается на клумбе со свёрнутой шеей и будет наблюдать за облаками остекленевшим взглядом.

Прости, отец, я не справился. Хорошо, у тебя имеется ещё один запасной принц.

Роуэна Айден не видел. Идти к нему повода не было, тот тоже не приходил. Пока что у Айдена имелись более насущные проблемы, неминуемый провал с ритуальной магией подбирался ближе и ближе. Дышал в затылок и хохотал.

Накануне Айден не мог уснуть. Ворочался и давал волю беспокойству. Николас на соседней кровати дышал размеренно и спокойно – когда Айден вслушивался, он и сам незаметно начинал дремать. Но потом под рёбрами снова схватывала тревога, и сон слетал подмёрзшими лепестками роз.

К тому же кто-то опять не закрыл калитку в саду, и Айден узнал, что в их комнате слышно, как она хлопает на ветру.

Так что и Айден, и Николас, традиционно мрачный с утра, притащились на занятия не выспавшимися, встрёпанными и хмурыми. Милтон даже хихикнул:

– Вы вдвоём на какой-то вечеринке, что ли, были? О которой я не знал.

Оба посмотрели одинаково испепеляюще, так что Милтон поспешил убраться. Попадать под горячую руку он не хотел – тем более под две.

На стратегии и тактике Айден ответил невпопад, за что получил дополнительное задание, но ему было плевать. Зато Николас справился с блеском и явно проснулся. В столовой Айден не произнёс ни слова. Когда наконец расселись у профессора Саттона, Николас улыбался довольным котом, который то ли стащил что-то с кухни, то ли нагадил перед дверью и предвкушал собственное превосходство, когда это обнаружится.

В храме был такой, огромный рыжий котяра, который шипел на всех, но порой благосклонно давал себя погладить. Айден приносил ему обрезки мяса с кухни, так что иногда удостаивался чести провести ладонью по шерсти.

Однажды за ограду храма зашёл бродячий пёс и зарычал на Айдена, так кот распушил шерсть, зашипел и пошёл на пса, который был в три раза больше него. Тот решил за лучшее быстренько уйти с чужой территории.

Мистер Саттон стандартно рассказал о мерах предосторожности. О теории он говорил ещё на прошлом занятии.

– Держать щит из чистой магии возможно, но это быстро лишит сил. В итоге и от атаки не спасёт, и вас превратит в иссохшего. Поэтому используются защитные чары в амулетах. Сегодня мы с вами создадим такие.

Их делали на всех курсах в начале года, но обычно спустя месяц. Поэтому Айден и рассчитывал, что у него есть эти четыре недели. После он бы сказался больным или ещё что придумал. Возможно, тогда бы уже накопал что-то об убийце Конрада и вообще отправился к императору докладывать.

Дэвиан утверждал, что это слабое место для Айдена, но не беспокоился, как и все прочие. Потому что Айден старательно скрывал, насколько у него большие проблемы с магией. И за лето он не продвинулся, наоборот, стало хуже. Намного хуже.

Даже отец не знал, иначе вряд ли позволил бы поехать в Академию. И он, и мать заперли бы в храме и считали, что для его же блага. Айден не хотел провести всю жизнь перед статуей Безликого с полной крови чашей в руках. Он ухватился за возможность вырваться оттуда, но теперь не мог понять, не совершил ли он самую большую ошибку в жизни.

– В прошлом году начинали юноши, давайте в этом пустим вперёд девушек. Мисс Блэкторн? В паре с мисс Хартли-Стоун.

Лидия вышла с видом победительницы. Её тёмные волосы казались дорогим мильским шёлком, губы она подкрасила, и Айден не сомневался, что большая часть мужской половины курса вздыхает о ней или предаётся безудержным фантазиям по ночам. Лидия выглядела как та, кто прекрасно об этом знает и ничуть не смущается.

После того как Айден не явился к ней на вечернюю встречу, думал, девушка разозлится. Но Лидия, кажется, наоборот, решила, что он не настолько безнадёжно туп, как можно было подумать.

Лорена Хартли-Стоун снова украсила волосы чёрным атласным бантом. Косметику не использовала, украшений тоже не носила, даже серёг в ушах не было.

Девушки направились в заднюю часть аудитории, свободную от столов и шкафов. Уселись на колени рядом друг с другом лицом к студентам. Единственные окна за спинами собравшихся дрогнули от резкого порыва ветра, и мистер Саттон зажёг газовые лампы. Они наполняли аудиторию мягким светом, отражаясь от деревянных стен и черепов животных в нишах.

Чары в кабинете ритуальной магии висели только на шкафах, защищая рукописи. В остальном даже никаких зачарованных ламп, чтобы не сбивать магическую настройку студентов.

Все невольно придвинулись ближе, ощущая, как воздух начинает потрескивать от магии.

Пары формировались еще в лицее, хотя учитель мог и по собственному желанию менять их – и делал так довольно часто, чтобы студенты научились взаимодействовать с разными людьми. Даже великие маги прошлого, вроде Дункана Бента или Люциуса Коули, предпочитали работать в связках. Один направляет, второй поддерживает. Иначе потоки магии могут увлечь, и вот сырая вырывается из-под контроля, превращается в дикую, и ты уже иссохший.

При деде Айдена был многообещающий придворный маг Аластар Рид, который умел творить высокоуровневые сложные чары. Но зачаровывать в круге не любил, заявляя, что эта система – пережиток прошлого. После учёбы он предпочитал колдовать один. Что ж, карьера Аластара была яркой, но недолгой: в одних таких чарах он не удержал силу без страхующего и сначала иссох, а неделю спустя умер. Бесславный конец. Зато его история стала весомым напоминанием следующим поколениям обучающихся.

Айдену приходилось видеть высшую магию. При дворе служила чета Алденов, очень сильная пара магов: Айден не знал, они сперва начали вместе творить магию, а потом поженились, или наоборот. У них была так называемая идеальная связка. Такие встречались достаточно редко, когда энергии настолько хорошо подходили друг другу, что совместная магия шла легко и непринуждённо.

Их сын, Кейн Алден, учился вместе с Конрадом, был его другом – и одним из тех, кто присутствовал в тот вечер на крыше. Именно с него хотел начать Айден. Как только переживёт каким-то образом этот день.

Он не знал, друзья ли Лорена и Лидия или их в пару поставил мистер Саттон. Они не были похожи на девушек, которые будут вместе проводить время.

Они сидели неподвижно, внешне никак не выражалось, что они колдуют. Но вот в кабинете поднялась вязкая удушливая сила, чуть пахнущая весенними цветами и перебродившими ягодами. У каждого был собственный уникальный оттенок магии, при совместной волшбе он сливался. Айдену стало любопытно, кому из девушек какой принадлежит. Но позже ещё будут и индивидуальные практические занятия.

Хотя о них Айден предпочитал вообще не думать.

Сила поднялась, а потом сосредоточилась на двух амулетах, лежавших перед Лидией и Лореной. Обычные костяные пуговицы. После зачарования срезались верхние металлические с формы и заменялись вот такими, впитавшими магию.

Сила девушек улавливалась плотной, сильной, но скорее рыхлой. Потом одна из них направила её на пуговицы, вторая подпитала, и амулеты ровно засветились.

Студенты зааплодировали первым, кто справился с зачарованием в этом учебном году. Поднявшись, Лидия важно кивнула остальным. Даже на губах собранной Лорены мелькнула призрачная улыбка.

Они переглянулись и взяли амулеты.

Небольшой побочный эффект чар: если вы давно зачаровываете вместе или подходите в магическом плане, то можно ощутить отголоски чужих эмоций.

– Прекрасно! – мистер Саттон искренне радовался успеху. – Что ж, кто желает следующим?

– Мы.

Вздрогнув, Айден посмотрел на Николаса. Тот небрежно сидел и нахально ухмылялся.

– Хорошо, мистер Харгроув, – согласился Саттон. – В прошлом году вы работали с разными партнёрами, думаю, начнём с…

– Мы пойдём с Айденом.

Все студенты перевели взгляд на принца и замолчали, даже мистер Саттон. Сам Айден отстранённо подумал, что за проблема была у Николаса, что постоянно сменялись не только соседи по комнате, но и его пары на ритуалистике. Интересно, он выступал как направляющий или страхующий? Айден даже не знал, что хуже.

Саттон нахмурился:

– Мне пока не известна ваша сила, мистер Равенскорт, я думал сначала провести отдельно тест, а потом уже ставить с кем-то.

Жаль, Айден раньше этого не знал! Такой вариант был бы отличен. В беседе наедине он мог бы рассказать Саттону часть правды и договориться о дальнейшем. О да! Идеально.

Так же быстро, как облегчение затопило Айдена, оно исчезло от следующих слов Николаса:

– Ну вы ведь не откажете его высочеству. Он хотел бы попробовать со мной. Мы же соседи по комнате! Лучше с кем-то знакомым.

Звучал почти искренне и даже развёл руками, чтобы подчеркнуть, как он открыт. Мистер Саттон посмотрел на Айдена. Возражать наследному принцу он бы правда не стал. Но Николас так поставил вопрос, что теперь и Айден не мог отказаться.

Он уговаривал себя переступить через гордость. Пусть о нём думают что угодно, но надо как-то извернуться к варианту Саттона.

Только Айден принц. А Николас выставил всё его идеей. Наследный принц не может отказаться от своих слов, будет выглядеть жалко.

Кивнув, Айден посмотрел на Саттона, надеясь, что тот всё-таки запретит ритуал, скажет, что сначала должен провести тесты, – но профессор кивнул. Ведь что может пойти не так в обычном зачаровании амулета на защиту? Такое проделывают с первого курса лицея!

– Прошу, – мистер Саттон сделал приглашающий жест к кругу зачарования.

Каждый шаг Айдена впечатывался так, словно это дорога на эшафот. Когда студенты привычно зашумели, устраиваясь поудобнее, Айден повернулся и одними губами прошептал Николасу:

– Ублюдок.

Тот хмыкнул в ответ.

Для сложных ритуалов и правда рисовался круг, но сейчас он был символическим. Айден повернулся лицом к аудитории, готовясь сесть, но Николас его остановил:

– Ну что ты, давай-ка лицом к лицу.

Раньше Айден думал, что не умеет ненавидеть, но сейчас он правда был готов возненавидеть Николаса Харгроува. Который, по-прежнему ухмыляясь, усаживался боком к остальным.

Считалось, что лицом друг к другу проще совмещать силу. Так и вправду рекомендовали делать для ритуалов посложнее или для тех, кто раньше никогда не работал вместе. Для самых тяжёлых вещей предполагалось касание – поэтому имперские маги в круге создавали настоящий, держась за руки. В Академии в течение года зачаровывали в парах, а большой ритуал предполагался как выпускной. Там Айден точно собирался «заболеть».

Нахальная усмешка наконец-то покинула лицо Николаса. Он выглядел собранным, а свет газовых ламп отражался от колечек в его губе и тяжёлых перстней на пальцах – они разрешались, если не были зачарованы.

Айден закрыл глаза, но даже не пытался сосредоточиться. Возможно, удастся сделать вид, что ничего у него в первый раз не вышло, или попросту Николас проделает всю работу. Пусть лучше считает Айдена бездарным.

Конечно же, у Николаса были другие планы.

Айден ощутил его магию – явно сильную, вряд ли он до этого был ведомым. Сила вибрировала в костях, билась в такт с сердцем, и собственная магия Айдена отзывалась в ответ.

Потому что он тоже не был слабым. К своему несчастью.

Хорошо, решил Айден, стиснув зубы. Сделает всё аккуратно. Он сможет. Очень осторожно поднял собственную силу, ощутил её покалывание в кончиках пальцев. Услышал, как ахнули студенты.

Он догадывался, что сейчас они видят нечто, напоминающее клубы тёмного дыма вокруг Айдена – знаменитые тени его рода. Особую магию, принадлежность к императорской семье, дар Безликого бога.