– А вот и бродячий цирк, – задумчиво произнесла Милли.

– Да, – медленно выдохнула леди Аргеланд, – прости, я была не права.

– Да? – воодушевилась Милида. – Когда?

– Когда говорила, что цирковых артистов не пустят во дворец.

На самом деле Хестер выглядела не настолько спокойной, насколько это показывала. Она была практически в ужасе: нелепое обвинение, пропавшая конфета и мокрый пол – все это складывалось в очень и очень нехорошую картину. Получается, что в их комнате спрятано что-то очень ценное. Что-то такое, что имеет свою защиту и на простейшие поисковые чары не откликается!

«От такого обвинения не отмыться. Я могу клясться своей силой, кровью и душой, но…» – мысли перепуганными пташками метались в разуме леди Аргеланд.

– Обвинения юной безымянной леди глупы и нелепы, – проговорила Хестер и скинула с головы капюшон. – Понять бы только, кто именно настолько страшится дуэли со мной, что подговорил это дитя к такому странному обвинению. В любом случае этот вопрос нам должно решить после дуэли.

Медленно выдохнув, леди Аргеланд громко и четко произнесла:

– Мой свидетель чести – Его Императорское Величество Даррен Тиварран Элеарский, Крылатый Владетель, Хранитель Империи, Властелин Веннар, Химмар и Таннар.

В двух противоположных стенах зала появились два абсолютно одинаковых прохода. Именно так в дуэльном зале появляются свидетели чести. Одновременно, но с разных сторон. Считается, что это дает им возможность лучше исполнять свои обязанности. Но Хестер всегда считала, что это ради зрелищности.

– Пусть дуэль будет честной, – властно произнес Даррен Тиварран.

– Пусть дуэль будет честной, – эхом откликнулся Первый Советник.

А так и не представившаяся девица, обвинившая Хестер в краже, вначале побелела, а после пошла красными пятнами.

«Не зная всей подоплеки, она предположила, что Император милостив ко мне, – хмыкнула про себя Хестер. – Интересно, интересно».

– Наблюдай за тем, с кем будет шептаться эта леди, – негромко проговорила Хестер и, сняв с себя мантию, набросила ее на плечи Милли. – Используй капюшон и притворяйся, что тебе страшно. Ойкай, отворачивайся и следи…

– Ты говоришь с дочерью успешного купца, – ухмыльнулась Милида. – Тайное наблюдение – могу, умею, практикую.

– Господа дуэлянты, прошу к центру, – громко произнесла виконтесса Эстальди.

Мягко улыбнувшись, Хестер на мгновение прикрыла глаза. Эмоции и чувства, тяжелые воспоминания и яростные желания – все это должно оставаться за пределами боевого круга.

Открыла глаза уже совсем другая Хестер Мерех. Спокойная, собранная и холодная, она тонко усмехнулась и легко скользнула к центру боевого круга.

– Правила дуэли – усредненный имперский вариант. Дуэль считается завершенной в момент, когда один из дуэлянтов не может продолжать бой или же нанесена рана категории А-11. Категория А-11 характеризуется обильной кровопотерей, способной привести к летальному исходу. Во время дуэли вы имеете право использовать все доступные вам чары и заклинания категории В-3, В-4, и В-5. Иными словами, вы не можете применять друг к другу проклятья и смертоносные заклинания. Вам понятны мои слова?

– Да, виконтесса Эстальди, – ровно проговорила леди Аргеланд.

На ее тонких губах играла легкая улыбка. Она знала, каким будет ее первое заклятье.

– Восемь шагов назад, – скомандовала распорядительница отбора. – Поднять дуэльные щиты! Десять.

Хестер заложила одну руку за спину.

– Девять.

Вытянулась в струну и встала боком, чтобы противнику было сложнее в нее попасть.

– Восемь.

На мгновение склонила голову, а после резко вздернула подбородок. Как учил наставник Арриди: «Будь учтива с тем, кого собираешься вбить в покрытие дуэльного зала».

– Семь.

Сосредоточиться и прогнать разогревающую волну по всем энергоканалам.

– Шесть.

Заклятье сформировано, но не напитано силой.

– Пять.

Вторым заклятьем будет малый личный щит.

– Четыре.

С зеркалом. Кто знает, может, и сработает.

– Три.

Вдох.

– Два.

Выдох.

– Один!

Даррен Алькор Тиварран Элеарский,

Крылатый Владетель, Хранитель Империи,

Властелин Веннар, Химмар и Таннар

Даррен подался вперед. Бледная до синевы Эстальди отсчитывала секунды до начала дуэли, а он… Он вдруг понял, что если с головы этой маленькой занозы упадет хоть волос, если хотя бы одно заклятье травмирует ее… то Легранье закончит свою жизнь на границе.

Хестер заложила руку за спину и развернула плечи.

«Где она могла увидеть это?!» – пронеслось в голове Императора.

– Один!

Легким скользящим движением Хестер ушла с траектории темного пламени, что вызвал Легранье.

«Смертник», – мысленно отметил Император.

Легранье принял на щит мелкое трудноопределимое заклятье из сонмища бэшек третьего круга.

«Зачем она… О».

Отбитая щитом искорка осталась мерцать на полу, Легранье же вновь призвал темное пламя.

– Зачем вызывала на дуэль, если убегаешь?! – издевательски спросил он.

На губах леди Мерех появилась тонкая змеиная улыбка, и темное пламя, выпущенное Легранье, вернулось к нему же: Хестер сделала малый личный щит не просто подвижным, а с эффектом зеркала.

«Кто же тебя учил, Заноза? Кто передал тебе эти специфические навыки?!»

Легранье частично поглотил энергию собственного заклинания, а частично принял ее на щит. Вот только, сделав неосторожный шаг в сторону, он зацепил отбитую ранее искорку. И на весь дуэльный зал разнесся его крик. И негромкий комментарий леди Мерех:

– Малое бытовое заклятье, третий круг, модификация для снятия кожи с домашней птицы. У меня нет цели причинять вам настоящий вред, потому от темного пламени мне пришлось воздержаться.

«Модификация для снятия кожи с домашней птицы – значит, задета только нога. Кожа выше колена вряд ли пострадала, – примерно подсчитал Император. – Но поведение Легранье указывает на больший процент поражения. Лжет?»

– Говорят, младшенький у барона совсем не выносит боли, – негромко проговорил мудрейший, – может, и правду говорят.

– Никто не любит боль, – ровно проговорил Первый Советник.

– Не любить и не выносить – разное, – хмыкнул Верховный Жрец.

Легранье суматошно передвигался по арене, выставлял и гасил щиты и в целом выглядел как обезумевший зверь. Судя по сосредоточенному лицу леди Мерех, это не стало для нее сюрпризом. Она вновь заложила руку за спину и сейчас использовала лишь свой по-армейски модифицированный щит: двигалась в унисон с Легранье и не позволяла ему загнать себя к барьеру.

– Что ты явилась сюда?! – взвыл вдруг Легранье. – Сидела бы в своем Приграничье, стерва!

Дернувшись, он создал зазор между своим телом и щитом, и Хестер в ту же секунду змеиным движением выбросила руку вперед, послав заклятье в барьер.

Барьер, защищавший зрителей, мягко спружинил и отбросил сгусток силы в спину Легранье. С тихим «Ах» третий сын барона соскользнул на пол.

– Третий круг, модификация целительского заклятья для успокоения буйных и/или травмированных пациентов, – сухо проговорила леди Хестер Мерех. – Процент потраченной силы – двенадцать, отсрочка проведения второй дуэли не требуется.

Император сделал шаг вперед и четко произнес:

– Бой проведен по всем правилам, что были озвучены перед началом дуэли.

– Бой проведен по всем правилам, что были озвучены перед началом дуэли, – повторил за Дарреном его Первый Советник.

– Оскорбление смыто. – Леди Мерех зажгла на пальцах пламя души.

И Император вдруг почувствовал, как у него в груди потеплело: Заноза подумала и об этом. Ни у кого не возникнет вопросов, отчего Даррен Тиварран сам не вышел в дуэльный круг. Пусть он не нуждался в такой защите, но сейчас… Сейчас в груди пекло. Давненько никто ничего не делал для него просто так. Без предварительных договоренностей, без ожидания ответной милости.

«Оказывается, это очень приятно», – оценил про себя Даррен.

– Я хочу принести свои извинения, – неожиданно тонким голосом выдал Лувиан Атрам.

– Вы нарушаете процесс, – недовольно произнесла виконтесса Эстальди. – Леди Мерех, вы склонны выслушать извинения лорда Лувиана Атрама?

– Мне нужно время, – сдержанно проговорила Хестер.

Даррен видел, как в этой прехорошенькой головке роятся мысли. И он готов был поклясться, что больше всего леди Мерех хочет настоять на дуэли.

– Я готова выслушать извинения Лувиана Атрама, направленные на меня и мою бесценную подругу. – Хестер протянула руку к толпе придворных, и через мгновение ее пальцев коснулись пальцы круглолицей девицы в ярком платье.

«Она знала, в какой именно стороне находится ее соседка. Придворные не стояли на месте, а значит… Значит, она отслеживала ситуацию не только внутри дуэльного круга, но и снаружи. Сильно, но опрометчиво», – оценил Император. И понял, что он просто обязан поговорить с чрезмерно самоуверенной Занозой. Ведь не всегда ее противники будут настолько ничтожны.

«Хотя я бы ни за что не позволил ей сражаться самостоятельно», – подумал он. И с изрядной долей смущения поймал себя на мысли, что хотел бы устроить учебный бой с леди Мерех. Просто попробовать ее силу на вкус.

«Одарить драгоценностями и отослать от двора», – с острым сожалением решил Даррен.

Увы, его люди тайно проверили часы, что носит леди Авинская, – это тот самый артефакт, что он снял с себя. И хозяина этот артефакт менял лишь единожды. Собранные лично Дарреном, часы изначально принадлежали ему одному. А значит, они не были потеряны и найдены или проданы и куплены.

Хестер Мерех Аргеланд

Милли вцепилась в протянутую руку и, шумно вздохнув, встала рядом с Хестер. Очевидно, девушке пришлось нелегко в толпе придворных, и сейчас она попыталась привести себя в порядок. Огладить платье, убрать с лица светлые прядки, выбившиеся из косы.

– К чему это? – Лувиан недовольно посмотрел на раскрасневшуюся Милиду и продолжил, обращаясь исключительно к Хестер: – Я готов принести вам свои самые искренние, самые горячие извинения. Вы, леди Хестер, стали жертвой рокового стечения обстоятельств.

– Пока что никому не удавалось сделать из меня жертву, – ровно проговорила леди Аргеланд, – а если кому и удастся, то это будете явно не вы, лорд Атрам.

– Ох, прошу прощения, я не слишком хорош в разговорах. – Он постарался чарующе улыбнуться. – Из-за нелепого стечения обстоятельств вы, леди Хестер Мерех, были вынуждены вступиться за честь Императора. Это была непростая ситуация, в которой интересам государства был причинен определенного рода вред. Никто не имел права рассуждать о приемлемости неких элементов, что с некоторых пор наводнили дворец и…

Он говорил и говорил, выплевывал отвратительные в своей сути слова и при этом ни разу не допустил прямого оскорбления в сторону Милли. Однако же весь его пламенный спич сводился к одному и тому же: мы с тобой одной крови, Хестер Мерех. Мы – благородные аристократы, а она – грязь под нашими ногами. Прими же мои извинения и оставь грязь грязи, ибо недостойно тратить себя и свое время на это.

Милли, кусая губы, отпустила руку Хестер, и та, не отводя взгляда от Лувиана, поймала похолодевшую ладонь подруги и крепко сжала.

«Я никогда не была одной крови с таким, как ты», – мысленно проговорила леди Мерех.

И в ту же секунду ощутила, как ее легкий транс осыпается вниз.

Дворянчик же выдохся и, прижав руку к сердцу, склонился перед Хестер.

– Лувиан Атрам, – колким подрагивающим голосом произнесла леди Аргеланд, – такого рода извинения не приемлемы для меня. Сейчас вы оскорбили меня куда изощреннее, нежели тогда.

Подняв взгляд на Даррена Тиваррана, леди Аргеланд с искренним удивлением поймала его улыбку и одобрительный кивок.