И её взгляд переместился на вещевые сумки в дверях. В глазах начало проступать понимание.

– Уехал. И вернулся, – Иэн развёл руки в стороны. – Сюрпри-и-из!

– Я думала, ты не собирался возвращаться.

Ах, она думала. Надеялась, наверное. Уже прикидывала, как заживёт здесь единственной хозяйкой… Он пристально заглянул в серые глаза, попытался рассмотреть в них хоть что-то вроде раскаяния. Но не нашёл.

– Не дождёшься, зайка, – едко выплюнул Иэн. – Не дождёшься.

Ответа ждать не стал. Тело начало трясти уже по полной. Еще немного, и зубы будут стучать друг о друга, что было бы некстати. Он развернулся, подхватил сумки и снова забросил ремни на плечи. Тяжесть привычно потянула к земле, мышцы устало заныли. Осталось немного, совсем немного…

– Просто я вдруг подумал, что тебе будет очень-очень грустно здесь одной. Оцени жест, – Иэн заново включил фонарик в мобильнике и хлопнул по выключателю.

Холл погрузился во тьму.

За всё это время девчонка больше не шевельнулась. Будто вросла ногами в ступеньки с этой крикетной битой в руке. Попробует его огреть в темноте? Не похоже, чтобы она вообще была в состоянии хоть как-то замахнуться. Иэн направил луч света на ступеньки и начал быстро подниматься. За считанные секунды поравнялся с тоненькой фигуркой, качнулся в сторону и пригнулся к светлой головке, тускло подсвеченной мобильником снизу вверх.

На её лице заиграли причудливые тени, а от кожи повеяло теплом. Настоящим теплом. Нос пощекотал тонкий цветочный запах, тело Иэна снова перетряхнул озноб.

– Покажи мне комнату, зайка, – пробормотал он рядом с аккуратным ушком. – А то займу твою. Случайно.

Из её лёгких вышел чуть слышный выдох. Задерживала дыхание? Круто развернувшись на плюшевых пятках, она перехватила рукой перила и быстро двинулась вверх, в потёмки. Иэн направил фонарик прямо перед собой. Длинная толстовка обрисовала маленький точёный зад, и тот круто закачался в такт уверенным шагам.

Престон определенно был удачливым говнюком. И его низменные порывы вполне можно понять. А вот её – нет.

Они поднялись на второй этаж, девчонка свернула в правое крыло и, не оборачиваясь, продолжила путь. Ничего не изменилось. Хозяйские комнаты как были над баром, так и остались. Зато появилась перегородка с дверью, отделяющая постояльцев от владельцев… Умно. Девчонка прошла в дверь и остановилась почти сразу за ней. Открыла другую дверь. Хорошо знакомую. Иэн замедлил шаг, и воспоминания забились пульсом в висках. Секунда – и в той комнате загорелся свет.

В комнате Престона. Иэн замер.

– Проходи, – раздался спокойный, уверенный голос. – В комоде есть постельное белье.

В комоде белье. Осознание стало медленно добираться до застывшего мозга.

Значит, кровать не застелена. Значит, здесь никто не живёт вот уже несколько недель. Иэн заторможенно переступил через порог. Осмотрелся. И здесь тоже ничего не изменилось. Всё та же деревянная кровать, цветастый ковёр, комод и шкаф. Холодный камин.

И комната действительно не жилая.

– А где спишь ты? – выронил он.

Девчонка заметно напряглась. Вся фигурка вытянулась струной, вот-вот готовой зазвенеть. Подбородок приподнялся.

– Моя комната за стеной.

Прозвучало сухо, как песком по стеклу.

Какой практичный подход… Злорадство поднялось в груди новой тяжелой волной. Иэн сжал челюсти, осторожно спустил сумки на пол и медленно прошел по ковру. Остановился напротив камина. Чистого, с аккуратно сложенными дровами в поленнице.

– Очень удобно, – он круто развернулся, нашел взглядом серые глаза и вскинул брови. – Королевский подход. Можно было не терпеть храп постоянно, а только по особым дням, да? Скажем, раз в неделю… Или раз в месяц? Исполнила долг и сбежала в свою чистую постельку?

Он смог её задеть. Серые глаза вдруг сузились, девчонка опустила взгляд, и он медленно пополз по Иэну. С головы до ног. Она прочертила невидимую линию по мокрому свитеру, мокрым джинсам, облепившим пах и ноги, мокрым грязным кроссовкам. Быстрым взмахом ресниц вернулась к глазам…

– Ты клоун, Ройс, – прошелестел по комнате скучающий голосок.

Осмелела, ну надо же. А теперь в груди полыхнула ярость. Иэн сунул руки в карманы и чуть наклонился вперед.

– Пожалуй, я не буду озвучивать, кто ты, – собственный голос опустился до хриплого шепота. – А то выйдет, что я невоспитанное дерьмо, а я дерьмо очень воспитанное. Воспитание мне вбивали прутиками свежей весенней лозы. Незабываемо.

В комнате повисла тягучая пауза. На несколько мгновений взгляды скрестились. Но она не выдержала первой: развернулась и в компании биты двинулась к выходу из комнаты. Однако остановилась на пороге, взялась за дверную ручку и обернулась.

– Можешь разжечь камин, он действующий.

Какая щедрость.

– Спасибо, что разрешила, – нарочито небрежно бросил Иэн.

– Не хочу, чтобы ты сдох от пневмонии. С меня и так хватит.

И с этими словами она закрыла дверь.

Комната погрузилась в тишину, он остался стоять на месте. Секунду, две, три… За стеной негромко закрылась еще одна дверь. Наконец-то! Боже, наконец-то! Тело сильно перетряхнуло, зубы бесконтрольно застучали. Иэн забросил руки за голову, захватил свитер на лопатках сразу с футболкой и рывком выбрался из мокрых тряпок. Швырнул на спинку кровати. Кожа мгновенно покрылась мурашками. Оставшись только в джинсах, он подлетел к камину, упал перед ним на колени и швырнул туда щепки с бумагой.

Зажигалка нашлась здесь же, в поленнице. Через два щелчка бумага послушно вспыхнула, обдавая трясущиеся пальцы теплом. Возможно, обожгла, но это станет ясно, только когда к коже вернётся жизнь.

Тепло, скоро будет тепло.

Всё остальное подождёт.

Глава 5

Вещи Престона так и остались вчера неразобранными.

И, судя по всему, теперь добраться до них выйдет не скоро.

Если, конечно, ночные события не приснились.

Джемма натянула на голову широкую кофту, вылезла из горловины и покосилась на биту, приставленную к изножью кровати. Конечно, не приснились. Что за глупость? Это точно не галлюцинации ночью шастали туда-сюда по коридору и хлопали дверями. Интересно, что он делал внизу? Оба раза спускался явно по разным лестницам: сначала сходил на центральную, вернулся, посидел в комнате и затем пошел на «чёрную» с выходом в кухню. Он совсем не старался вести себя тихо. Двигался размашисто, как все мужчины, наступая на все скрипучие половицы, гулко кашляя, врезаясь в углы в потёмках и матерясь. Потом закрылся в ванной, и минут двадцать там шумела вода.

Полная тишина наступила только ближе к двум часам ночи. И только тогда Джемма смогла уснуть.

Она сунула руки в рукава свитера и оправила подол. Подошла к зеркалу, прочесала пальцами короткие волосы и приблизилась к своему отражению. Всмотрелась в лицо. Сейчас в гостинице всё так же стояла тишина. Утро давно прошло, а из глубин дома не раздавалось ни звука. И именно это наводило на мысль, что все ночные события – игра воображения. Воспаленного, уставшего, находящегося в стрессе. Может ли быть так тихо, если в соседней комнате поселился еще один человек?

Джемма устало потёрла глаза.

Глупости. Всё было на самом деле. Промокший насквозь, дрожащий, злой, раненый зверь ввалился в дом среди ночи, обжег Джемму синим пламенем в глазах и попытался покусать. Метафорически, конечно. А сейчас он просто спит, потому что наверняка уснул еще позже, чем Джемма. Вот и всё.

Только мозг отказывается это принять.

Иэн Ройс здесь. Совсем рядом. И останется как минимум на месяц. «Призрак дома на холме» вернулся, и с ним придётся уживаться.

Невероятно.

Джемма отстранилась от зеркала, расправила плечи и прошла к двери, тихо прикрыв ее за собой. Она была готова жить с Иэном до того, как познакомилась. А сейчас… Как это будет сейчас? И главный вопрос, который тоже не давал уснуть: как теперь привезти сюда Мию?

Она двинулась к лестнице в кухню, но ноги сами остановились около двери в спальню Престона. Дыхание застряло в лёгких, слух обострился. Однако кругом было всё так же тихо. Даже дождь, взбивавший грязь целые сутки, закончился, и сейчас ничто не нарушало молчания в этих толстых стенах.

Джемма облизнула губы, положила руку на дверную ручку. Зачем? Чтобы убедиться в реальности происходящего? Она нервно отдёрнула руку и сделала шаг дальше по коридору, но снова остановилась. А что, если он правда заболел, и ему нужна помощь? Его слишком заметно трясло вчера. Весь сарказм съезжал на нет от одного только вида Иэна. Джемма неслышно крутанулась на плюшевых пятках и вернулась к двери. Не будет ничего страшного, если заглянуть в комнату. Даже если Ройс там и не спит, можно сказать, что хотела поздороваться…

Идиотизм.

Его едкая ухмылка пробьёт оборону еще до того, как Джемма откроет рот. Но рука уже надавила на ручку, и дверь неслышно открылась. Что ж… Ладно. Раз уж так случилось… Она осторожно просунула голову в небольшой проём. Взгляд цепко побежал по комнате. И глаза недоверчиво расширились.

Что? За? Фигня?

Одежда. Везде. На всех поверхностях, где её можно хоть как-то уложить или зацепить. Две кофты и джинсы уместились на спинке кровати, несколько футболок свесились с края комода, еще один свитер расположился на прикроватной лампе, а возле решетки камина выстроились кроссовки и ботинки. Занавеска на окне подвёрнута и уложена на подоконник, открывая батарею с рядом трусов и носков. А на ковре, прямо по центру, навзничь раскинута коричневая парка.

В сердце кольнула тонкая длинная игла, и Джемма поморщилась от почти настоящей боли.

Он настолько промок? Как долго он был под дождем, чтобы промокло даже содержимое сумок? Как же сильно его на самом деле штормило, пока вода стекала с каштановых волос, образуя лужу на полу? Джемма не должна была уходить так легко вчера. Как бы пёс ни пытался отхватить ей руку, она не должна была бросать его.

Взгляд, застывший на брошенной куртке, снова пустился по комнате. И остановился на человеке на кровати. Сначала он как-то даже потерялся среди выброшенных на берег вещей, но сейчас всё внимание сосредоточилось на нём. Иэн лежал на животе поперек постели. Одеяло съехало до самого копчика, обнажая крепкую спину и бугристые плечи. Одна рука свесилась с кровати почти до пола, являя миру ряд разрозненных, не связанных единым рисунком татуировок. Растрёпанные волосы закрыли лицо, но сомкнутые веки просматривались даже сквозь пряди.

Иэн всё еще спал.

И как же живо…

Игла ушла из сердца, и всё внутри заполнило неясное будоражащее чувство. Джемма увязла в зрелище. Он здесь. Он действительно здесь. С редкими веснушками на плечах, длинными пальцами и литой спиной. Настоящий, живой, молодой и сильный. Как давно она не видела вблизи никого… такого? Хотя, если постараться, можно сказать с точностью до даты.

И от этой мысли к горлу подступил горький ком.

Джемма убрала голову из чужой спальни, прикрыла дверь, и по коридору пронёсся тихий щелчок, смешанный со вздохом. Её собственным. Она неслышно бросилась к лестнице и побежала вниз, в кухню. Масштаб глупости дошел до мозга и отдался дрожью в руках. Это же надо! Вломилась, как неотёсанная дикарка! А если бы он и в самом деле не спал? Если бы стоял посреди комнаты раздетый, демонстрируя это своё тело? И скорее всего, если у него промокло абсолютно всё, то под одеялом, прикрывающим зад, сейчас даже набедренной повязки нет.

Это было бы фиаско.

Джемма закатила глаза. Спрыгнула с последней ступеньки и вбежала в арку. И наткнулась на хаос.

Раскрытые банки с чаями, просыпанная на столешницу заварка, открытая бутылка «Боумора» с остатками на самом дне. Раньше там была треть. Бутылка принадлежала Престону, пряталась под дальней стенкой шкафа и доставалась иногда по вечерам в компанию к детективу или триллеру. Очевидно, место заначки не менялось слишком давно, раз даже спустя девять лет младший Ройс безошибочно её нашел.