– Когда начнутся вступительные испытания? – спросила я стоящего рядом Ярца.

С палубы открывался потрясающий вид на главный порт и город острова. Десятки или даже сотни парусных судов покачивались на волнах в залитой закатным светом воде. Изгиб белого пирса обнимал изумрудное море, а оно колыхало свои воды, норовя намочить причалы и плеснуть в лицо солёными брызгами.

– Восемнадцатого числа. У нас есть ещё четыре дня на подготовку. Всё необходимое тебе купим, если поступишь, – с ленцой протянул Ярц.

– На вступительных испытаниях я должна быть одета прилично, иначе это запомнят. Так что на один наряд тебе всё же придётся раскошелиться. Даже на два, ведь наверняка никто не проходит вступительные испытания по бегу в платье.

– Вета, тебе не кажется, что ты слишком много хочешь, хотя твои результаты сложно назвать блестящими?

– Будем надеяться, что остальные кандидаты ещё хуже. И потом, я верю, что двадцать арканов у меня получатся. В обед почти получился девятнадцатый.

– Я заметил. Хорошо. Тогда завтра утром отправимся в магазин, а остальные дни ты посвятишь математике. Максимальная оценка за каждый экзамен – сорок баллов или очков, как тебе будет угодно. За каждый невыполненный аркан снимут по два балла. Тебе нужно набрать больше 130 баллов в сумме, чтобы поступить гарантированно. Если общая сумма будет меньше ста, то тебя не примут. Остальное обусловит удача. Когда определится количество гарантированно поступивших, деканат посчитает оставшиеся места и зачислит тех кандидатов, кто набрал больше всего очков. В один год взяли тех, у кого набиралось 102 балла, а в прошлом – отказали тем, у кого было 125. Так что если ты наберёшь меньше 130 баллов, то рассчитывать придётся только на удачу.

– Знаю, – кулаки сжались сами собой.

Я решительно смотрела вперёд. Ярц неожиданно мягким скользящим движением прижал меня к леерам спиной и посмотрел сверху вниз. Его дыхание пахло манго́ровым вином и пьянило, взгляд полыхал синим пламенем, а рука обвила мою талию и тесно прижала к себе.

– Ты должна поступить, Вета. Я в тебя верю.

– Тогда купим все вещи заранее, – озорно улыбнулась я. – А сразу после поступления я останусь в академии. У меня же нет семьи и не с кем провести опоррета́н.

Я надеялась, что он предложит провести праздники с ним. Но это же Ярц. Он не делает то, чего от него ждут другие… только то, что хочет он сам.

– Хорошо. Если такова твоя воля, – после заминки согласился он.

Каска́рр! Теперь это выглядело так, будто я ему отказала!

– Как видишь, пока других предложений нет…

– Мне бы хотелось провести опорретан с тобой, но меня уже ждёт срочный заказ на Тенхи́ре. Я и так сильно протянул с исполнением, мне необходимо выйти в море как можно быстрее. Но я не могу оставить тебя одну в неопределённости. Прослежу, чтобы ты поступила, и уеду. А в следующем году мы снова увидимся, Вета, – вкрадчиво сказал он. – Поэтому твоё предложение остаться в академии мне нравится. Я всё равно проведу опорретан в море и не смогу взять тебя с собой.

Я закусила губу и кивнула. Ярц потянул меня за собой и проводил до каюты. Ладно, он прав. Мне ещё нужно составить список покупок на завтра и дочитать «Экскурс в прошлое великого Алло́ра».

Утром после завтрака я сплела девятнадцать арканов – один за другим – и даже подпрыгнула от радости, когда всё получилось. Ярц одарил блуждающей улыбкой и позвал:

– Идём, Вета. У меня есть дела в Нинаре, и я смогу потратить на покупки только час.

– Час? – меня обуял ужас.

Да что мы успеем за какой-то час?

– Да, час. Собирайся. В академии есть униформа, так что много покупать мы не станем, обойдёшься базовым набором вещей. Пара платьев, несколько шальвар и рубашек, тёплая кофта и куртка.

– Мне нужны обувь, школьная сумка, несессер, нижнее бельё, ночные сорочки…

– Ты говорила, что у тебя есть деньги. Вот и купишь себе всё необходимое позже.

Спорить не стала. Лучше соберу все покупки в одну кучу и отдам ему общий счёт. Вряд ли он станет делить.

– Ты узнал, сколько стоит обучение? – спросила я, меняя тему.

– Да. Пять добло́нов в месяц, – ответил капитан, подавая мне руку, которую я радостно сжала в ответ.

Всего пять добло́нов! Это просто подарок судьбы. Мы спустились по сходням на пирс. Крики чаек, шум порта и плеск бирюзовой воды заглушали голоса, и приходилось почти кричать, чтобы быть услышанным.

– Не так уж дорого! – обрадовалась я.

– Вот уж не думаю! Неужели ты из настолько богатой семьи? – насмешливо спросил капитан, и я прикусила язык.

Вспомнила вдруг, как любила ходить за покупками сестра. Она выбирала самый большой магазин и нещадно гоняла продавщиц, с уставшим видом попивая чай с арро́сой, а потом жаловалась на их нерасторопность. И сколько бы мама ни предлагала вызывать поставщиков на дом, Арребетта всё равно предпочитала ходить по магазинам сама. Она за день могла потратить сотню доблонов, и никто не упрекал её в расточительности.

На улицах Нинара в это раннее утро оказалось досадно мало молодых женщин, и все, как назло, были одеты по-разному. Что сейчас в моде? Не понять!

В торговом квартале Ярц хотел завернуть в первую попавшуюся лавку, но я уверенно потащила его дальше, к сияющей витрине огромного магазина.

– Час так час. Я успею.

Решила, что вещи будут служить мне долго, денег на другие пока не предвидится, поэтому брать нужно строгую классику, а драпировки, банты, воланы, кружевные воротнички и прочие веяния моды можно и потом пришить.

Зевающую продавщицу отловила за прилавком. Она, видимо, хотела досмотреть утренний сон, но у меня было слишком мало времени, чтобы ждать, когда она проснётся сама.

– Доброго утра! Мне нужны четыре белые блузки и две голубые, одни тёмно-зелёные шальвары, похожие на униформу Нинарской Академии. Одни тёмно-синие спортивные шальвары и удобные ботинки для бега к ним. Тёмная юбка длиной до середины икры. Два вечерних синих или голубых платья с открытыми плечами, два повседневных без рукавов, одно с рукавами, всё в холодной гамме. Два шерстяных кардигана – тонкий и утеплённый, кожаный жакет, шерстяной палантин. Плюс бельё, ночные рубашки на разные сезоны, чулки, носки. А также сумка, две пары открытых сандалий и закрытые полусапожки, одни прогулочные полуботинки, пара шляпок с широкими полями от солнца, всё цвета индиго или лазури.

Продавщица похлопала сонными глазами и приоткрыла рот.

– А?

– Исполнять! – рявкнула я, и девушка вдруг очнулась и резво бросилась в сторону вешалок.

Что ж, так мы всё успеем.

Выбор здесь был поистине огромным, а мерить – некогда. Я брала одежду на размер больше, с запасом. За время путешествия немного набрала вес, и скулы на лице больше не выглядели так, будто о них можно порезаться.

Девица попалась довольно расторопная, она не только запомнила мой список, но и принесла вполне неплохие модели. Самые вычурные и нарядные отмела сразу, отдавая предпочтение простым фасонам и максимально дорогим тканям. Ярц подпирал стену, периодически поглядывая на свой хронометр.

Пока я отбирала одежду, продавщица притащила несколько добротных кожаных несессеров с расчёсками, зеркалами, ножничками, пустыми стеклянными флакончиками, перламутровыми баночками и другими приятными девичьему сердцу принадлежностями. Кремы, мыло и лосьоны я себе при необходимости и сама сварю, бабушка учила. Спиртовку и ингредиенты можно купить позже, но лучше, конечно, раскрутить на это Ярца.

Все покупки мы упаковали в большой перехваченный кожаными ремнями саквояж.

– Сорок минут. Очень достойный результат, – похвалил Ярц, отлепляясь от стены, и спросил у продавщицы: – Сколько?

– Двадцать два доблона, три эскуда и семь таринов, – подсчитала девушка.

Ярц опёрся на прилавок и проникновенно на неё посмотрел.

– У вас такие прекрасные глаза. Ореховые. Очень необычные. Вы родились в Нинаре?

Продавщица смущённо улыбнулась, а я напряглась. Вообще-то, он говорил, что это у меня прекрасные глаза.

– Да, – заправила она за ухо бледно-русую прядь.

– Будет так жаль просить мою подопечную вынимать что-то из саквояжа, но, боюсь, сумма меня удивила. Признаться, я рассчитывал уложиться в пятнадцать доблонов. Скажите, есть ли вероятность получить скидку?

– Разве что совсем небольшую, – тихо ответила девушка.

– От вас я бы с наслаждением принял даже отказ, – наклонился к ней Ярц и улыбнулся своей особенной, чувственной улыбкой.

У меня от этой сцены в венах забурлила кровь. Захотелось подлететь к ним и влепить ему смачную пощёчину, но я сдержалась. Публичные скандалы непозволительны.

– Видите ли, моя подопечная – сирота, оказалась в сложнейших обстоятельствах без вещей и денег, мы подобрали её на воде, она едва не утонула. И я не могу пройти мимо, считаю нужным помочь ближнему в затруднительной ситуации…

– Это очень благородно с вашей стороны, – зачарованно прошептала девица.

– Что вы! Совершенно обыкновенный поступок, но, к сожалению, я не родился в богатой семье, поэтому вынужден подходить к тратам разумно. Скажите, какую максимальную скидку вы смогли бы предоставить?

– Если сказать, что некоторые вещи были с дефектами… и за общее количество… Восемнадцать доблонов, двадцать два эскуда и тридцать семь таринов, – выдохнула она наконец.

– Вы – просто чудо. Как ваше имя? – томно спросил Ярц.

– Ино́за.

Капитан наклонился и шепнул девушке на ушко что-то такое, отчего та вся зарделась и захихикала. А потом Ярц с довольным видом рассчитался за покупки и подмигнул ей на прощание.

Знает он, как на него смотрят красивые девушки? Переживает из-за «обезобразившего» его лицо шрама? Как же! Хитрый мангуст! В груди клокотала обида.

– Вета? Ты что, ревнуешь? – с весёлым удивлением спросил Ярц, когда я вышла из магазина, печатая шаг.

– Нет, – процедила я и припустила в сторону кожевенной лавки.

– А ну иди сюда! – капитан в два шага нагнал и привлёк меня к себе. – Она тебе и в акульи подмётки не годится. Но разве плохо сэкономить пару доблонов? Что я такого сказал?

Дело было не в том, что он сказал, а в том, как он это сделал. И смотреть, как он флиртует с продавщицей, мне было болезненно неприятно. Но мы же не пара. Что я могла ему предъявить? Ничего!

– Всё в порядке, – выдавила я. – У нас мало времени, а я ещё хотела сделать несколько дел.

– Как знаешь, – пожал плечами он, отпуская меня, и я вдруг поняла, что оказалась в ловушке.

Сама позволила Ярцу при мне крутить шашни с другой и сама сказала, что всё в порядке.

«Мужчины будут поступать с тобой так, как ты позволишь им с собой поступать, ни больше ни меньше. Не нужно думать, что их воспитание или принципы играют роль. Один и тот же гайрон вытрет ноги об одну и будет с трепетом заглядывать в глаза другой», – учила бабушка.

Я раньше не особо хорошо понимала, о чём шла речь. Но сейчас прочувствовала это в полной мере. Там, в магазине, Ярц пусть и не вытер об меня ноги, но был опасно к этому близок. А я ни слова не сказала против. Но и устраивать скандал сейчас было бы глупо. Нужно обдумать эту ситуацию и найти решение позже.

Уняв эмоции, спокойно вошла в кожевенную лавку. И зачарованные сапоги, и бабушкину сумку мастер покрасил в благородный кобальтовый цвет, используя самый стойкий немагический и поэтому безумно дорогой пигмент. Окрашенное он обработал закрепляющим составом и завернул в пропитанный маслом шёлк, наказав не пользоваться вещами три дня. Рассчитавшись с ним, мы с Ярцем зашли ещё в две лавки, купили канцелярские принадлежности и запас ингредиентов с инструментами для изготовления простых зелий и кремов.