Мне бы уйти, но…

Он достал из кармана сигареты, закурил. Пальцы изящные, длинные, покрыты серебряными кольцами; эти пальцы, вероятно, не знали тяжелой физической работы. Творческая личность? Музыкант? Романтик, раз стоит тут, в одиночестве, на моем мосту.

Незнакомец затянулся сигаретой, и оранжевый огонек у его лица стал ярче – я подалась вперед под импульсом любопытства. Волосы у парня светлые, до подбородка, и чуть вились на концах. Он загорелый, начисто выбрит и… привлекателен.

Пожар поднялся по моей шее к щекам. Карина назвала бы это состояние «гормональной тревогой»: незнакомец, определенно, в моем вкусе, а значит, я в опасности.

Он вдруг провел большим пальцем по острой скуле и вновь обхватил губами сигарету… Надо бежать! Но я разглядывала ломаный изгиб его губ, прямой нос, а глаза… темные. Карие или зеленые?

Он будто почувствовал мой взгляд и поднял голову, всматриваясь в даль. Я тут же отскочила, прислонилась спиной к дереву. Черт! Грудь резко вздымалась, в ушах гудело. Зажав рот, я приглушила сбитое дыхание. Черт! Если бы Настя и Карина видели меня – хохотали бы весь вечер. Как школьница перед популярным парнем! Пускаю слюни, позабыв о правилах. Но есть в нем что-то…

«Между частичками особая связь. Они приходят в одно и то же место. Они тянутся друг к другу, как молекулы…»

Серьезно? Именно сейчас вспоминаю глупую статью?

Он – мужчина. В первую очередь, он мужчина.

Я прикрыла глаза. Шаги? Или показалось?

Рот наполнился слюной, ладони липкие, а пальцы сомкнулись на рукоятке ножа. Уйти? Это мое место, как бы по-детски ни звучало.

Выглянув из своего укрытия, я прищурилась: незнакомец смотрел в сторону. Луна пробивалась сквозь листву, и я вновь бесстыдно его разглядывала. Он красивый. Других слов не найти. Не смазливый, не брутальный. По-благородному красивый. «В твоем вкусе», – голос той, прошлой Яны, прозвучал насмешливо. И, разумеется, правдиво.

Незнакомец потушил сигарету о перила. Надеюсь, он уйдет. Но парень остался на мосту, вглядываясь в темную гладь пруда. Его успокаивало мое место. А мне сегодня покоя не найти. Я скрипнула зубами. Что же делать?

Вести с ним диалог я не собиралась. Прогонять – тем более. Я представила – в теории, – что смогу заговорить с мужчиной. Вздернуть подбородок, рявкнуть: «Проваливай!»

В легких резко кончился воздух, как и всегда бывало, когда я замечала мужчину ближе, чем на соседней улице. С виду этот незнакомец безобиден. Вот именно, с виду. Бежать. Бежать. Бежать! Но я крепче стиснула рукоять ножа. Нет. Бояться следует ему.

Проглотив ком в горле, я покинула укрытие. Будто вышла на сцену, но вместо софитов – тусклые фонари. Затылок тут же запульсировал: очевидно, незнакомец меня заметил. Если он умный и у него есть хоть капля инстинкта самосохранения, ко мне он не подойдет. А если ему дорога жизнь, и вовсе ретируется, когда увидит, что я собираюсь делать.

Вдох. Выдох. Я погладила кору старинного дуба, отвернулась и сделала пару шагов вперед, как дуэлянт. Досчитала до трех. Резко повернулась, достала из кармана нож. Вдох. Выдох. Метнула им в дерево: нож с гулким свистом пролетел несколько метров и застрял в стволе. Да! С первого раза! Точно в цель! А в плоть лезвие войдет мягче…

Я помотала головой.

Незнакомец, а вернее, безумец, стоял на мосту и наблюдал за мной. Он не ушел. Точно безумец! Или чокнутая я, раз остаюсь на поляне? Наедине с мужчиной. Продемонстрировав ему хороший способ меня убить. Страх подкатился к горлу, мешая вдохнуть. Убить! Во рту сухо, в голове пульсировала кровь. Идиотка! Бегом я пересекла расстояние до дерева и вытащила нож. Пальцы холодные, мокрые. Я могу за себя постоять, я могу…

Тяжелые шаги. Совсем рядом.

Если до этого мое сердце билось как заведенное, то теперь оно замерло. Затаилось. Конечности налились свинцом, и я потерялась в пространстве. Всего на секунду позволила панике взять первенство. Эй, нож в моей руке. Жизнь этого парня зависит от моего решения.

Полгода я приходила на поляну. Тренировалась. Прицеливалась. Ждала момент, когда беспечный пьяница или самовлюбленный придурок забредет сюда и начнет распускать руки. Спровоцирует.

Как же они любят говорить: «Виновата сама!», «Оказалась не в том месте и не в то время!». Вот и он, этот красивый блондин, виноват сам. Повторю: он красивый. И жаль, что он оказался глупым.

Я повернулась и метнула нож в ту сторону, где, как мне казалось, стоял незнакомец. Самооборона и дорогие адвокаты – я все продумала.

Нож вновь со свистом рассек воздух. Я зажмурилась и перестала дышать. В фантазиях момент триумфа рассматривала в деталях и смаковала подробности. Но в реальности едва уговорила себя распахнуть веки.

Когда я открыла глаза, незнакомец стоял от меня в трех шагах, под фонарем. Свет падал парню на макушку, подсвечивая медовые волосы. Его пальто было распахнуто, демонстрируя подтянутое, худое тело, а ладони спрятаны в карманах темных джинсов. Его зеленые (все-таки зеленые!) глаза ничего не выражали, будто моя выходка – это что-то обыденное, недостойное его реакции.

Я посмотрела парню за спину. Нож попал в дерево. Лезвие слегка выглядывало из коры и насмешливо поблескивало в лунном свете.

– Обычно я не промахиваюсь.

Блефовать – все, что мне оставалось.

В ответ ждала агрессии и, очевидно, насилия. Я безоружна. Я напала на него. Но не могла решить: я расстроена или обрадована неудачей?

Незнакомец медленно облизал губы… и бросился к дереву. Через секунду у него будет мой единственный козырь. И тогда… Тогда этот парень сделает со мной все, что пожелает. Но я приросла к земле, выбрала из всех реакций самую невыигрышную – замри. Так все и кончится. Я опять зажмурилась, до боли закусив губу. Два года назад все должно было кончиться именно так. От судьбы не уйдешь.

– Это твое?

Его голос был таким же медовым, как и цвет волос. Тягучим. Красивым. И… Безразличным?

На раскрытой ладони парень протягивал мне нож.

– Мое. – Я убрала оружие в карман и сразу почувствовала себя лучше.

Ну и дурак! Видел же, на что я способна, могла и пырнуть. До сих пор могу. Но почему-то не хочу. Его спокойствие ввело в ступор. Если незнакомец и боялся, то не подавал виду. Он проследил за моими действиями и по-доброму усмехнулся. Для него я не была опасной. Глупо было рассчитывать, что хрупкую девчонку что-то спасет. Даже если это «что-то» с острым лезвием.

Когда незнакомец полез в карман, я снова напряглась и стиснула нож.

– Интересное у тебя хобби. – Парень медленно достал из джинсов пачку сигарет. – Будешь?

– Что за гадость? – бросила я, рассматривая непонятную марку сигарет.

Первое правило – не разговаривать с мужчинами. Второе правило – не злить мужчин. Третье правило – убегать от мужчин. Почему сегодня я нарушила все?!

– Повежливее. Ты могла меня убить.

– А ты будто против! – вырвалось у меня.

Незнакомец дернул плечами. Ветер распахнул его черное пальто: поношенный свитер, местами в дырках, потертые джинсы, явно много раз стиранные, стоптанные кеды с разноцветными шнурками… Я гадала, кто он такой, а он поднял голову и, чуть щурясь, задумчиво смотрел на фонарь. Зелень его глаз будто покрыта ледяной коркой равнодушия. Да что с ним? Постоянно встречает девиц, которые метают в деревья – и в людей – ножи?

– Я курю кретек^[3]. Хочешь попробовать?

Его голос звучал отстраненно и чуть хрипло.

– Нет, спасибо. – Я поспешила на мост.

После тренировки по моему расписанию следовала медитация. Я смотрела на пруд, слушала звуки природы и не собиралась менять традицию из-за чудаковатого парня.

Он следом пошел на мост, встал неподалеку, сохранив уважительную дистанцию. До меня ветром донесся аромат – не дешевых сигарет, как я ожидала, а каких-то пряностей. Запах кретека смешался с парфюмом: лимон и бергамот. Обычно меня бесили мужские духи, но его запах оказался приятным, с кислинкой.

Я провела ладонью по своему носу – от холода тот наверняка покраснел, – поправила шарф и посмотрела на листья клена: они медленно плыли по воде, скрываясь под мостом. Этот сумасшедший хочет стоять рядом? Пожалуйста. Мне все равно. Я думала о работе, о своих планах, о правилах… Но мысли упорно возвращались к незнакомцу. Он меня не боялся. И, самое невероятное, я не боялась его.

«Когда частички воссоединяются, то люди испытывают чувство безопасности, сравнимое с возвращением домой после долгих странствий».

Статья промыла мне мозги! О чем я вообще думала, когда поднялась на мост, а не убежала, сверкая пятками? Мы одни, и, если я закричу, меня никто не услышит. Фонари светили тускло, и, если я побегу, рискую свернуть шею. А главное, я никому не сказала, где меня искать. Идеальная цель маньяка! И нож ему принесла. Давай, убивай. Но парень совсем не похож на маньяка. Хотя… все маньяки не похожи на маньяков.

Я не могла объяснить, почему мне спокойно.

– Видишь звезды? – Он положил ладони на перила и посмотрел на небо.

Я запрокинула голову.

– Не видно тут звезд, – ответила чуть погодя. – Небо затянуто тучами.

– А я вижу звезды, – сказал упрямо, как мальчишка.

– Вранье.

Его легкий смешок заставил меня вздрогнуть. По телу словно разлилась теплая волна, и я вцепилась в мост, едва не поломав ногти.

– Красота в глазах смотрящего. – Он повернул ко мне голову. – Не спугнуть бы вдохновение…

Теперь я видела звезды: золотые крапинки искрились в его глазах. Он смотрел пристально, разглядывал, смущал. Как смущал бы любую девушку.

Обычную девушку.

– Почему смотришь? – выпалила я.

– Прикидываю, в какой позе ты лучше смотришься.

Воздуха стало чересчур много, и я поперхнулась. Очередной похотливый мудак! Я перестала на него смотреть и стиснула нож в кармане. Шестое чувство меня подвело. Ублюдок! В доверие попытался втереться!

– Эй-эй! – Проследив за моей рукой, парень воскликнул: – Не надо опять покушаться на мою жизнь, черт возьми. Я художник!

– Ага. Читаешь форумы для пикаперов? – проворчала я, нахмурив брови. – Отвали по-хорошему. Тебе светит только нож в печень.

Незнакомец заткнулся, но с моста не ушел. Продолжил стоять, смотреть и действовать на нервы. Художник! Я могла представить, как он держит кисточку длинными пальцами, макает в палитру, водит по холсту… Почему в моей голове это звучит так сексуально?

– Я художник, честно. – Его голос надломился, выдавая волнение.

Я молчала, и парень добавил:

– По крайней мере, был когда-то художником. Рисовал, понимаешь? – Он поводил рукой в воздухе, изображая кисть.

– Понимаю, – выдавила я.

– Глупо получилось. – Один уголок его губ был приподнят выше, делая улыбку кривоватой и особенно обаятельной. – «В какой позе смотришься». Я сам себе хочу треснуть по роже.

Так тресни. И проваливай. Но вслух я ничего не сказала.

Меня вновь привлекли его глаза. Они не улыбались, когда улыбался он. Казалось, в них навсегда что-то застыло. Заледенело.

На пару минут парк погрузился в тишину. Где-то вдалеке мчались редкие автомобили, напоминая, что мы в городе. И не одни во всем мире. Поразительно, но я тоже не спешила уходить с моста, а собеседника прогоняла лишь мысленно. Словно не всерьез.

– Анфас.

– Что? – Я обернулась на его голос.

– Нарисую тебя в анфас, – уверенно повторил он и достал свои отвратительные папиросы. Закурил, зажал между зубами сигарету и протянул мне руку: – Константин.

– Яна, – ответила быстрее, чем подумала.

Бесит, что у моего имени нет полной формы. Он представился официально, а я… я будто рада знакомству. Это вовсе не так!