Магда Даниш: Антология стрит-арта

Обложка VHILS et SHEPARD FAIREY aka OBEY, Américan Dreamers / VHILS и Шепард Фейри (OBEY), Американские мечтатели. США, 2018

Photo © Jonathan Furlong Все художники, представляемые ADAGP

© ADAGP, Paris, 2023

Впервые опубликовано Editions Gallimard, Париж

© Editions Gallimard, collection Alternatives 2023

© Соколова М., перевод, 2024

© Оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2024

КоЛибри®

Invader / Захватчик, Париж, 2000 © D.R.

Введение

Каждый день, или почти каждый день, на международной художественной сцене появляются новые уличные художники, и сегодня все сильнее становится потребность осознания ценности и понимания сущности этого искусства. Публикации на эту тему появлялись в большом количестве начиная еще с 1980‑х годов, но я вынуждена констатировать, что в основном это было скорее стремление задокументировать данное искусство, чем разработать его теорию. На том этапе этого движения казалось наиболее важным попытаться понять характерные черты, показать, что речь идет не о беспорядочных действиях подростков, которым нечем заняться, и не об их попытках не застрять на обочине современного искусства.

Сегодня история этого направления искусства уже написана, система ценностей разработана, и даже художественное наследие существует. Почему же надо придавать стрит-арту столь важное значение в масштабах всей истории искусства? В эпоху ускоренной глобализации, тотальной цифровизации, непрерывного обмена информацией какое иное культурное течение смогло бы объединить стольких людей всего мира – во всех многочисленных его уголках? Какая иная художественная деятельность могла бы отразить наш урбанизированный и насыщенный вопиющими неравенствами мир? Какие произведения могли бы что‑то сказать столь широкой аудитории? Никогда еще в истории искусства мы не были свидетелями аналогичного явления с подобным (всемирным) масштабом распространения и таким охватом аудитории. Хотя, возможно, именно это нас немного и раздражает… С чисто художественной точки зрения неоспоримо, что как используемые уличными художниками техники (аэрозольные баллончики, трафареты, коллажи…), так и их подходы к выбору места (муралы, монументальные, но временные и эфемерные картины) порождают запрос на новое понимание искусства. Это обновление происходит на всех уровнях.

Но, с другой стороны, остро встает проблема репрезентации произведений искусства. Зачем ограничиваться музейными пространствами, когда для вас открыт весь мир? Должно ли произведение быть избавленным от контекста и выставляться в «белом кубе»? Должен ли художник дожидаться того, чтобы музейная публика соизволила принять то, что он хотел бы выразить? Уличные художники не задают себе подобных вопросов, захватывая публичные пространства, видимые всем. Каждый из них может похвастаться большим количеством зрителей, чем у любой официальной выставки. Воздействие налицо, искусство доступно каждому.

Вопрос репрезентации данного искусства интересен, поскольку уличный показ творчества, как мы убедились ранее, не противоречит традиционным выставкам. Всякий тип экспозиции «сам себя дополняет». Однако уличных художников больше не удовлетворяет уже устаревшее противопоставление внутри-снаружи, они хотят переизобрести способы экспонирования, возможности делиться своим искусством. МАРК ДЖЕНКИНС использует улицу как площадку для создания инсталляций. Он устанавливает фигуры в различных позах, которые спешащий пешеход вполне может спутать с живыми людьми. Этот весьма специфический городской знак побуждает нас задуматься, как мы видим урбанистическую среду, собственное окружение. Видеть искусство – значит видеть, кто мы есть.

Тем не менее следует помнить, что очень часто, когда речь идет о такого типа произведениях, мы путаем искусство и рынок. Аукционные дома и торговцы так увлечены подобными произведениями, что можно испытать шок от цен на них – цены порой достигают заоблачных высот. Тем не менее следует иметь в виду, что эта спекулятивная лихорадка весьма условна – сегодня только BANKSY удалось заработать несколько миллионов евро на продаже своих работ. Далеко позади него находятся SPACE INVADER и OS GEMEOS с их несколькими сотнями тысяч евро, а ценовые рекорды большинства великих имен – даже если речь идет об исторических личностях, таких как FUTURA или RAMMELLZEE, или таких известных художниках, как JONONE или ШЕПАРД ФЕЙРИ, – не выходят за границу 100 000 евро.

Впрочем, всемирное увлечение стрит-артом началось не сегодня, и это только подтверждает правило. Из молодых художников, про которых все думали, что это лишь их юношеское увлечение, выросли мастера мирового уровня, которым сегодня уже по 50–70 лет (FUTURA, JONONE, ШЕПАРД ФЕЙРИ…) – они последовательно шли к своей цели и посвятили этому искусству свою жизнь. Тем не менее из-за недостатка знаний, любопытства, или из-за излишних предубеждений, уличное искусство, являющееся, несомненно, самым важным художественным движением начала XXI века, все еще вынуждено отстаивать репутацию.

Однако, смягчая терминологию, которую некоторые полагают слишком жесткой, не должны ли мы обсуждать не просто уличное искусство, но искусство контекстуальное? А что, если разговор об уличном искусстве ограничен невозможностью идентифицировать его с другим термином, который бы учитывал особенности подобных художественных практик, очень различающихся и формой, и особенностями среды, в которой они осуществляются? Способно ли уличное искусство раствориться в искусстве современном?

Новая эстетика: Рождение глобального движения

Контекст

Истоки граффити

Граффити занимают почетное место в первой главе долгой истории современного стрит-арта. За этим термином стоит вполне определенная эстетическая и техническая реальность, связанная с кратким по времени, но вместе с тем весьма насыщенным событием, подлинные причины которого весьма расплывчаты, что создает возможность для существования самых разных версий. Как свидетельствует один из первых художников граффити того времени, называющий себя HAZE: «ЕДИНОЙ истории граффити не существует. Все зависит от квартала, в котором вы родились, от линии метро, по которой ездили… Лучшее, что могло у вас быть, – это история ваших личных взаимоотношений с граффити».

Граффити в Нью-Йорке, фотография Стефана Биссёя.

Источник: граффити в Нью-Йорке, фотография Стефана Биссёя

Тем не менее со временем истории начали пересекаться, фиксироваться и порождать городские легенды. Современные граффити возникли примерно в 1942 году, во время Второй мировой войны, когда впервые имя художника и его стилизованная письменная версия оказались связаны друг с другом. Этим первым именем был КИЛРОЙ. Рабочий на заводе по производству бомб в Детройте (Мичиган) взял привычку писать фразу Kilroy was here*: «Килрой был здесь» на каждой детали, которую он обрабатывал. Эти бомбы, отправленные на европейский фронт, быстро его прославили. Вслед за ним и солдаты начали писать везде, в особенности на стенах – Kilroy was here.

А откуда взялся сам термин «граффити»? Настенные надписи были ведь постоянно где‑то рядом с нами: от позднепалеолитической пещеры Ласко до Италии времен Ренессанса. Граффити, судя по всему, являются неотъемлемой частью стремления человека к художественному самовыражению. Однако в более современном понимании граффити, как и стрит-арта в целом, они имеют вполне определенную форму в глазах тех, кто знает об их существовании. Это больше, чем художественный стиль, это настоящее движение и определенная культура, питаемая и разделяемая всеми ее героями.

На первый взгляд, датировать точное возникновение явления, которое некоторые сводят к надписи на стене, достаточно трудно. Термин «граффити» пришел к нам из греческого языка, и его наиболее распространенное значение – «писать», или «рисовать». Тот же греческий корень присутствует в таких словах, как «типография», «каллиграфия», «фотография» и т. д.

Хотя греческий инфинитив γράφει – графен – переводится, как правило, именно как «писать», вспомним, что сам термин скорее указывает на идеограмму, а не слова как таковые. Это может быть и вовсе не текст, а знаки и рисунки. В древние времена различные варианты письменности, такие как иероглифы, имели одновременно и образное, и семантическое значение, подобно тому, как в китайской каллиграфии из первичного начертания знака рождается одновременно и изображение, и надпись – слово или символ.

Греческий глагол имеет множество значений – «вырезать», «гравировать» или «рисовать», «делать набросок», «записывать» или даже «устанавливать закон» и «возбуждать судебное дело». Таким образом, в его первичном значении он должен был бы переводиться как «записывать» или же, в более обобщенном значении, «фиксировать замысел». Почти как «я пишу, следовательно, существую».

А слово «сграффито» означает формулирование идеи в виде рисунка.

Сам термин «граффито», а во множественном числе – «граффити» или «сграффити», имеет уже итальянское происхождение и означает рисунок, или процарапывание изображения на плоской поверхности. Когда‑то этот термин обозначал знаки, обнаруженные на образцах древнеримской архитектуры.

Не стоит также забывать, что «граффито» – это еще и причастие прошедшего времени от глагола «граффире», что означает «создавать граффити», художественный прием, широко распространенный в эпоху Возрождения.

Напоминание:

Graffiti [graf’fito]: по-итальянски – Tecnica di incisione su muro, consistente nel mettere allo sco perto, lungo la linea di incisione ese guita sull’intonaco esterno bianco, il sottostante intonaco smuro: техника процарапывания рисунка на окрашенной белой краской стене, открывающая первоначальный цвет стены.

Kilroy was here / Килрой был здесь, пример фронтовых граффити, 1942 © D.R.

Graffiare [graf’fjare]: по-итальянски – Lacerare la pelle con le unghie o altro, producendo solchi più o meno profondamente: процарапать поверхность ногтями или чем‑нибудь еще, оставив более-менее толстую борозду.

Graffiatùra [graffja’tura]: по-итальянски – Lasciato sulla pelle da graffio non segno; leggera ferita: неглубокая царапина, оставленная на коже; легкая рана…

Таким образом, «сграффито» изначально было техникой для украшения орнаментами глиняных изделий и керамики. Также ею пользовались для создания настенных украшений, снимая верхний слой штукатурки так, чтобы показался нижний слой краски другого цвета. Техника «сграффито» использовалась в Баварии и в Германии начиная с XIII века, и в Италии практически повсеместно – с XVI столетия. В сочетании с декоративными орнаментами эти техники составляли интересную альтернативу классической настенной живописи.

Хотя эти практики и распространились во многих странах еще в эпоху Возрождения, вызывая любопытство и восхищение многих художников (Брассай1, Гордон Матта-Кларк2), нас прежде всего будут интересовать современные американские граффити. Первая глава в истории стрит-арта такого, каким мы его видим сегодня, имеет в первую очередь более или менее осознанную, богатую техническую историю. Это никак не был единичный и курьезный художественный акт.

С самого момента возникновения современного искусства граффити, его художники-пионеры заявили о себе новым стилем, который сегодня получил название old school (старая школа). Это поколение художников, появившееся в 1960‑е годы, постоянно находило все новых последователей, которые смогли увековечить и одновременно развить это направление.