Дарья и не помнила, как дождалась десяти часов, а потом просто сверлила телефон глазами, боясь пропустить звонок от подруги.

И, в общем-то, зачем ей вообще нужна была эта информация? Что она с ней делать будет? Даже если предположить, что они решились на четвертое ЭКО, что с того? Они уже десять лет женаты, и если смогли так долго прожить и при этом не разбежаться, значит, интересны друг другу, значит, в их семье царит любовь и взаимопонимание! Да и Даша ни на что не рассчитывает и не ждет, что дверь откроется и войдет Давид.

Конечно, если бы сейчас ей дали шанс вернуться и исправить все ошибки – она бы никогда не поступила так, как тогда!

Но никто ее в прошлое не отправит, поэтому и не стоит об этом думать.

Надо жить здесь и сейчас! Тем более, что у нее есть такая замечательная дочка. Да и с работой все отлично, она занимается тем, что ей нравится, может позволить себе путешествовать, купила квартиру своей мечты и вообще… жизнь прекрасна! Даже без Давида…

Дочь приползла к ней и встала, держась за колени матери.

– Мартышка моя, ты же уже ходишь, – засмеялась Даша, – или ты забыла, как ходить, а?

Полина потянула руки к ней, и девушка подняла и прижала девочку к себе, поцеловав в пухлые щечки.

В этот момент зазвонил телефон, и Даша, торопясь, схватила его:

– Да! – выдохнула она в трубку.

– Короче, я в шоке! – сразу доложила ей Аглая. – Регина пришла делать ЭКО, но она и в ус не дует, что ее муж вчера забрал свой биоматериал!

– Ты ей об этом рассказала?

– Что я – дура? – воскликнула Аглая. – Во-первых, мне это Верочка по секрету сообщила, во-вторых, это уже не моя задача. Я простой гинеколог: проверила, взяла анализы и дала рекомендации.

– То есть, думаешь, что они поссорились? – предположила Даша и вскрикнула: – Ай! Полина, перестань кусаться!

Она отвела мордашку дочери от своего плеча, но, видя, что девочка все равно тянется укусить ее еще раз, наклонилась и посадила на ковер.

– Надо ей резиновое кольцо купить, – предложила Аглая.

– Да есть где-то. Сейчас найду. Так как ты считаешь, поссорились они?

– Сто процентов! Видела бы ты, какая эта Регина злая была! Я тебе еще вчера говорила, что не все идеально в благородном семействе.

– То есть, ты взяла у нее анализы, и если все ок, то она через недельку обратится уже к другом вашему врачу, которому и понадобится уже сперма Давида? – спросила Даша. – Так это устроено?

– Ну не через неделю, конечно, а намного позже, и я не узнавала, остались ли у Регины замороженные яйцеклетки с прошлого ЭКО. Если нет – то работы на месяц-два, если не на полгода.

– Ясно, – вздохнула Даша. – Понимаю, что это не мое дело и следить мне за этим не стоит, но я как дура сегодня себя веду! Совершенно не могу работать, а у меня и на работе полно дел, и по дому. Еще собирать все вещи Полинки и всю кухню перебрать.

– Я после трех приду и помогу тебе, не переживай, – пообещала Аглая. – Ваша няня еще не выздоровела?

– Нет, – скривилась Морозова. – Еще болеет. Ладно, до встречи.

Даша взяла дочь на руки и отправилась на кухню, складывать все банки с сыпучими продуктами в коробку.

Полину она посадила на стульчик и дала в руки бублик.

В дверь позвонили, и девушка быстро побежала открывать. На пороге стоял Константин. Мужчина, с которым она прожила под одной крышей более двух лет. Все это время она пыталась его полюбить. Но увы, не смогла.

– Привет, – вздохнула Даша, – ты по делу или как? У меня там Полинка сама на кухне.

– Угостишь кофе? – помялся на пороге мужчина.

Даше не хотелось опять с ним беседовать и пытаться найти нужные слова. Не было этих слов! Не существуют они в природе, когда один человек любит, а другой – нет.

На кухне что-то упало, и Даша помчалась туда, оставив Константина без ответа.

К счастью, это на пол полетел всего лишь бублик, так что Морозова достала новый и вручила его дочке. На кухню уже зашел Константин, и ей пришлось включить чайник.

– Привет, малышка! – он подошел к Полине, и девочка охотно протянула к нему руки.

Не спрашивая разрешения, он вытащил ее из стульчика и взял на руки:

– Ну? Как ты тут поживаешь? Вкусный бублик?

Полина протянула ему кругляш, и мужчина громко втянул носом:

– Очень вкусный, пахнет прекрасно! – он обернулся к Даше. – Я уже заказал вам грузчиков на воскресенье и машину. Нужна помощь, чтобы собрать все в коробки?

Даша нахмурилась:

– Костя, не надо. Мы же договорились, что просто на такси перевезем. Вещей-то не так уж и много.

– Только у нашей королевы столько вещей, что тебе грузовик понадобится, – Константин приподнял девочку и чуть подкинул, – да, Полин? Коляска, кроватка, стульчики, ходунки, а платьев сколько у нас, да?

Малышка заливисто засмеялась, и мужчина прижал ее к себе и поцеловал.

Даша не стала спорить. Во-первых, бесполезно, а во-вторых, Костя был прав. За последний год они обзавелись таким количеством барахла, которое и в грузовик не поместится.

К счастью, Константин пробыл недолго, только выпил кофе, не выпуская из рук Полину, и наконец-то ушел.

Через пару часов пришла Аглая, принесла две шаурмы и бутылку кока-колы. Даша как раз уложила дочку спать, и девушки устроились на кухне.

– Никогда нам с тобой не стать, как Регина! – заявила она, вымыв руки.

– Ты сейчас о чем? – не поняла Даша.

– Нет в нас аристократичности! – девушка задрала подбородок и прошлась по кухне. – Регина еще не зашла ко мне в кабинет, а я уже почувствовала запах ее парфюма. И не какой-то там гуччи-шмучи, а такой, что нам и не снился.

– Это какой это, интересно? Неужели мы даже на хорошие духи с тобой не заработали? – удивилась Даша.

– Ну, на миллилитров пять, может, и заработали. Я в Лондоне такие видела, ходила, нюхала. Шик, одним словом! Да и сумочка у нее была та, которую выносят, когда накупил на миллиард рублей.

Даша засмеялась:

– Ты прямо сразу же поняла, что это именно эта сумочка, да?

– Ну “Hermes”, что там непонятного? – Аглая достала из шкафчика две тарелки, вытащила из пакета две шаурмы и указала на них рукой: – Садитесь жрать, пожалуйста!

Морозова наклонилась, понюхала и закатила глаза:

– Обожаю!

– Вот-вот! И я! Но почему-то у меня есть уверенность, что Регина никогда такую вкуснятину не ела, – предположила Аглая. – Люди такого уровня даже не представляют себе, какой это кайф!

Она присела на стул, пододвинула к себе тарелку, взяла обеими руками шаурму и откусила кусок.

– Ошибаешься. Мы с Давидом после универа частенько покупали такую еду, – призналась Даша.

– Правда? Странно. Ну, значит, твой Давид особенный. А Регина точно ее не ела.

Даша не стала спорить. Ей вообще не хотелось говорить о мужчине, которого она до сих пор любила.

Глава 5

Давид продолжал рассматривать фотографии Даши. Примерно на десятой его сердце буквально чуть не остановилось: она держала на руках маленькую девочку, а подпись внизу гласила: “Моя доченька Полина”.

Сердце забилось гулко и протяжно, в груди стало тесно, а глаза затуманились. Яд ненависти обжег вены.

Гуревич резко захлопнул лэптоп и отбросил на подушку.

Даша явно счастлива. У нее ребенок! И не просто дочь, а маленькая девочка, о которой они оба мечтали, даже имя выбрали – Полина. И теперь у нее есть дочка, а у Давида – совсем ничего.

От Регины он ушел, с работы – тоже.

Гуревич схватил лэптоп и продолжил листать инстаграм Даши в поиске фотографии мужа. Долистав до конца, он не нашел ни одного мужчины на снимках, и на сердце чуть отлегло. Может, не замужем? Вдруг у них есть еще один шанс? Какой смысл держать в себе обиду и лелеять ее каждый день, поливая, как цветок, ядом злопамятства?

Не лучше ли позвонить ей завтра утром и просто пригласить на кофе?

С такими прекрасными мыслями Давид даже не заметил, как заснул.

Проснулся он уже утром от того, что кто-то громко тарабанил то ли в стену, то ли в дверь.

Еле раскрыв глаза, Давид потащился в прихожую. Едва распахнул дверь, как на него налетел Аркадий – его заместитель.

– Быстро собирайся, у нас ЧП! Почему ты телефон не поднимаешь? – набросился он на него.

– Потому что я уволился, – спокойно ответил Давид и развернулся, чтобы пойти на кухню, но Аркадий его схватил и, шипя, произнес:

– У нас две смерти на объекте! Там, где ты утром был!

– В смысле? – не понял Давид, но руки у него уже задрожали.

– Я не знаю, что там произошло, в точности! – закричал Аркадий. – Поехали туда! Батя там твой сейчас все разгребает – и сказал мне живым или мертвым тебя доставить.

Заместитель, обычно спокойный и хладнокровный, сейчас явно пребывал в состоянии панического ужаса.

Давид сдался. Они сели в машину, на которой и приехал Аркадий с водителем. По дороге Гуревич пытался выяснить, что же случилось на стройке этим утром, но его заместитель действительно толком ничего не знал.

Сразу было заметно, что что-то неладно. На строительном участке действительно было много людей. Давид и Аркадий надели каски и прошли к стоящему зданию.

Отца он увидел сразу – тот стоял и что-то громко объяснял рабочему. Увидев сына, Генрих Владленович поманил его пальцем, и Давид сделал свои последние десять шагов в жизни.

– Ты вчера не выполнил того, что я тебя сказал! – спокойно произнес Гуревич-старший. – Я сказал, чтобы ты приехал и все тут проверил! – его тон повышался с каждым словом: – А ты, как обычно, просто поговорил с кем-то и поверил во все басни, которые тот тебе наплел.

– Ты можешь сказать, что случилось? – еле сдерживаясь, чтобы не развернуться и не уйти, спросил Давид.

– Два кровельщика вчера ночью напились и упали с шестого этажа. Осталось от них одно мокрое место, – голос отца звучал холодно и сдержано. – Я все утро это разгребал за тебя.

– За меня? – округлил глаза Давид.

– Да, это твоя вина.

– Что за бред? Я тебе что, начальник стройки, участка? Ты хочешь повесить на меня две смерти, чтобы дальше дергать за ниточки?

Давид уже не сдерживал себя, а кричал на отца:

– Да я лучше сяду, понял? Чем буду дальше с тобой работать!

Ему хотелось его придушить, наброситься и избить, но тут он увидел надвигающуюся тень. Подъемный кран, который стоял сбоку от здания, из-за резкого перемещения груза чуть накренился, а затем стал падать прямо на них.

Бежать было некуда, они стояли в узком проходе: слева и справа высокие бетонные плиты. Все, что успел сделать Давид – сгруппироваться и прикрыть руками голову.

Очнулся Давид уже в палате. Рядом оказалась медсестра, и та быстро позвала врача.

– Ну молодец, – похлопал по постели, чтобы не трогать больного, доктор, – организм молодой, выдержал. Поздравляю!

– С чем? – хриплым голосом спросил Давид.

– С днем рождения.

– Долго я был… без сознания?

– Больше месяца.

Давид попытался чуть приподняться, но чувствовал он только руки. Все остальное тело от пояса как будто и не существовало. Резко оторвав от себя капельницу и сняв с носа трубки, он вопросительно посмотрел на доктора, но тот только нахмурился и отвел взгляд.

Давид помнил все. Как на него летел громадный оранжевый башенный кран, как он пытался от него прикрыться. Помнил искаженное лицо отца.

– Что с моим отцом? – тихо спросил он.

Доктор не пошевелился, продолжая смотреть в пол.

Значит, отец погиб? От этого понимания не было ни радости, ни горечи. Безразличие. Одно большое безразличие.

Давид сделал еще одну попытку подняться на локтях, но тело у него было как огромный мешок картошки.

Он со всей силы ударил себя по бедру, куда легче дотягивалась рука, но ничего не почувствовал.

Врач наконец-то повернулся к нему: