Я покачала головой, словно хотела таким образом собрать все мозги в кучу для важного решения. Ну, дела! И что теперь делать? В Навь мне пока рановато, в Правь не возьмут, надо что-то придумать, как в этом мире обустроиться. Идея пришла в голову неожиданно, как любое озарение.

– Воронесса, раз уж так всё получилось, напомни-ка мне всё про тайник! – сказала я, старясь выглядеть уверенно, хотя, конечно, не понимала, о чём говорю.

– И то правда! Заначка сейчас пригодится! Ты всё-таки гений, Ягуня! Будто заранее знала, что случится, да и пора убираться отсюда: место опасное! – воскликнула ворона и полетела куда-то в глубь леса.

Я направилась за ней верхом на козле, любезно согласившемся быть моим скакуном, потому что ступа тоже пострадала от взрыва. От неё остался один подъёмный механизм, которым мы нагрузили Бардадыма. Деревянная ёмкость разлетелась в щепки и не подлежала восстановлению. Бардадым сказал, что нам следует заметать следы, чтобы нас не нашли недоброжелатели, взорвавшие избушку, поэтому я, восседая на нём задом наперёд, всю дорогу энергично размахивала уцелевшей метлой, словно дворничиха-кавалерист.

До места мы добрались уже к вечеру, когда начали сгущаться сумерки, а, проще говоря, темень стояла – зги божьей не видать! Мне стало страшновато, потому что в отдалении заунывно завывали волки, совсем рядом ухали совы, не говоря уже о противном писке летучих мышей, одна из которых врезалась мне в лоб и шмякнулась на траву (лоб у Ягуни был бронебойно крепкий).

– Здесь! – объявила Воронесса, неизвестно по каким критериям определив нужное дерево, словно опытный дятел. – Там вверху дупло, а в нём твой тайник и есть!

– И как до него добраться? – озадаченно пробормотала я, взглянув ввысь: крона чёрной сосны терялась высоко в звёздном небе.

– Светляков вызывать надо! Ты же помнишь свои шепотки? – подсказала ворона, а Бардадым помог мне взобраться на нижнюю ветку.

Перспектива совершить смертельный номер по древолазанию на большую высоту в одном лапте и неудобной заплатанной юбке меня не радовала, но деваться было некуда. Я карабкалась вверх, думая о том, как вызвать светляков. В голову лезла всякая ерунда из детских считалок в стиле:

– Светлячок, светлячок, триста ватт – один бочок, засвети (не в глаз, конечно!), если ты не дурачок!

Я бормотала этот стишок без надежды на успех, но вдруг заметила, что вокруг стало заметно светлее. На мой призыв откликнулся целый рой светлячков – видимо, в дурачках летать никому из них не хотелось. Вскоре я разглядела дупло, похожее на раззявленный рот, и с опаской запустила в него руку. Есть! Игра стоила свеч: в темноте древесного тайника лежал небольшой узелок, полный загадочных предметов. Спустившись и развязав его, я поначалу нервно рассмеялась, потому что первым, что я увидела, был клубок синей шерсти, наводивший на мысли о том, что самое время сматываться, пока по рукам и ногам не повязали. Ещё был кусок мыла (хорошо, что без верёвки), сложенный вчетверо рушник с красивой вшивкой и мережками, новенький резной деревянный гребень, два малюсеньких пузырёчка, наполненных странными жидкостями, крупный белый янтарь, по форме напоминающий сердце с застывшими доисторическими мошками внутри, и наконец – новая нарядная одежда микроскопического размера, будто для куклы. В общем, целое приданое – бабояговский набор!

– Всё цело! – объявила Воронесса, рассмотрев содержимое узелка. – Нам везёт! С таким скарбом жить можно!

Мне хотелось расспросить её о назначении загадочных предметов, но момент был неподходящий: все устали, и надо было устраиваться на ночлег. Мы бросились в объятия Морфея в шалаше из жердей, дёрна и хвойного лапника, который мне быстро удалось соорудить с помощью принявшего человеческий облик Бардадыма и роя светлячков, добровольно освещавших нам окружающую территорию. Пригодился опыт походов с ночёвками, правда, костёр решили не разжигать, чтобы не привлекать к себе излишнее внимание. Во сне в полной темноте мне слышался стук топора, и чей-то невнятный голос без перерыва по кругу то вкрадчиво, то угрожающе повторял одно и то же слово «Ючкл» (кто бы знал, что это такое?). Шептун прятался рядом, будто стоял за моей спиной, но я никак не могла его увидеть, и это было страшно.

Пришлось применить технику управления снами, которую я изучила несколько лет назад. Она заключалась в том, чтобы осознать во сне, что ты спишь, и представить, например, нужную вещь, которая может помочь, как бы перенести её в свой сон. Я первым делом призвала светлячков, а потом, когда пространство сна стало светлым от их присутствия и страх отступил, представила зеркальце в руках, с помощью которого собиралась разглядеть того, кто прячется за спиной. Но возмутитель спокойствия оказался очень проворным, и я успела заметить только тёмную тень, метнувшуюся прочь. Тень была крупная, предположительно, мужская, хотя среди женщин тоже встречались крупные экземпляры. С мыслью об этом я проснулась.

Утренний свет пробивался сквозь ветки, закрывавшие вход, разогнав все проявления ночи. Как же всё-таки хорошо! А воздух какой! Свежий и сладкий от ароматов дикого шиповника, как медовая патока! Я села и с удовольствием потянулась, заметив, что в шалаш проникла бородатая морда Бардадыма.

– В путь пора! Ме-е-е-ешкать нельзя! – бодро проблеял он.

С этим трудно было не согласиться. Только куда же нам, бездомным, податься? Я высунула голову из шалаша, осматривая место нашей вынужденной ночёвки. Небольшая поляна в чаще с живописными соснами, стволы которых казались охрово-янтарными, была устлана ковром из опавшей хвои и шишек. В этот момент откуда-то из глубины леса вдруг прозвучало опасливое и усталое:

– А-Ау-у! Выходь, кто живой!

– Поздно! – приглушенно каркнула Воронесса, сидевшая на нижней ветке сосны, в которой был тайник. – Кажется, вороги лютыя на наш след напали! Беги, Ягуня! Мы с Бардадымом тебя прикроем!

– Да ладно! Какие вороги?! – рассмеялась я. – Станут они так аукать! Враги тихо должны подкрадываться, исподтишка, а это просто заблудился кто-то. Человеку помочь надо!

Я выбралась из шалаша и пошла на звук, тоже аукнув в ответ. Бардадым бежал впереди, намереваясь принять возможный удар на себя. Каково же было наше обоюдное удивление, когда нам навстречу из-за сосен вышел усталый, запыхавшийся худосочный юнец в кольчуге и шлеме, съехавшем набок в процессе долгого блуждания по лесу.

– Не прогневайся, Баба Яга! – с низким поясным поклоном обратился он ко мне. – Беда! Княжна Горислава меня к тебе прислала!

– Что стряслось?! – спросила я.

Было одновременно страшно и интересно.

– Князь наш, Володарь Светлый, занемог, хворь незнамая его одолела! – выдал посыльный и смахнул слезу со щеки.

Видно, князя любили, иначе его болезнь не вызвала бы такую реакцию. Я хотела расспросить о симптомах неожиданной княжеской хвори, но бдительная Воронесса опередила меня.

– А как ты нашёл-то нас, соколик? – спросила она, явно метя клювом ему в глаз на случай неадекватных враждебных действий.

– Да! – поддержала её я.

Кстати, дельный вопрос. Я тут, понимаете ли, следы метлой заметаю, шифруюсь, как секретный агент, а этот малахольный сразу меня разыскал! Ну как так-то?!

– Так княжна мне клубочек твой заветный отдала, – обращаясь ко мне, простодушно признался гонец, расплываясь в улыбке – Ты же сама его ей подарила, и слова таковы молвила, дескать, ежели что, то брось клубок на землю, он дорогу ко мне, ну то есть к тебе, и укажет!

Гонец поднял с земли клубок, похожий на тот, что был у меня в узелке, как брат-близнец, только красного цвета, и показал его мне. Ни я, ни Воронесса не заметили этого вязаного артефакта, потому что клубок закатился в небольшую ямку и тихо лежал там, как шпион в засаде, пока гонец не извлёк его на свет божий.

– Помню, помню! – соврала я и, отряхнув клубок от сухих хвойных иголок, сунула его в карман.

Интересно, сколько таких клубков и кому успела раздать Ягуня? Может, какой-нибудь серо-буро-малиновый есть и у неизвестного подрывника-любителя?

– Так не погнушайся княжьим приглашением, в хоромы поспешай! Горислава-княжна в терему сидит, убивается, не спит, не ест, не улыбается, тебя три дня и три ночи дожидается и горькими слезами умывается! – поэтично сказал на это гонец.

– Не в силах Баба Яга! – неприветливо прокаркала Воронесса. – Сама хворью мается! Не осьмнадцать уж ей, чтобы по хоромам по первому зову бегать! – Потом, наклонившись к моему уху, тихо каркнула: – Смотри, Ягуня, живую воду на князя не трать: мало её осталось, а пополнить негде! Этот главарь правящей верхушки нам в своё время дом в столице продать отказался. Из-за него, правдолюба старого, почитай, так и живём на выселках!

Я вспомнила о загадочных пузырьках из бабояговского приданого. Вот, значит, какое богатство в моём узелке заветном спрятано! Наверное, гребень и рушник, не говоря уже о янтаре, тоже не просто так там лежат. Посыльный посмотрел на меня с такой мольбой, что мне стало не по себе. Конечно, в университете мы худо-бедно изучали медицину, и сельский целитель средней руки из меня бы вполне мог получиться, к тому же исцелять душу – это моё призвание как психолога. Правда, Ягуня говорила мне, что надо отсидеться в избушке до её прихода, но ведь отсиживаться теперь негде, и неизвестно где проще скрыться от неведомого врага – в княжеском тереме или в чаще леса, куда может прийти любой, у кого есть волшебный клубок. К тому же мне страсть как хотелось увидеть этот сказочный мир! Может, тут и Кощеи над златом чахнут, и русалки на ветвях сидят, и ещё что-то потрясающее происходит, а я прятаться стану?! Потому мой ответ был предопределён.

– Чем смогу, помогу! – сказала я, вызвав удивлённый взгляд Воронессы.

– Благодарствую! – Гонец снова поклонился в пояс. – Только поторапливаться надо, как бы князь наш не помер!

Хорошо сказать «поторапливайся», а как? Теоретически, конечно, можно попробовать воспользоваться клубком, но как его применять и подействует ли он в обратном направлении, было непонятно, да и идти, наверное, далеко.

– Поторапливаться, говорю, надо! – осторожно напомнил гонец.

– Обожди, парень! Не видишь, Баба Яга думу думает?! – сказала Воронесса, а потом села мне на плечо и шёпотом спросила: – Ты что, Ягуня, забыла, как колдовать?!

– Подготовиться надо, в порядок себя привести! – сказала я ей, старательно разыгрывая невозмутимость. – К князю идём ведь, не к лешему какому!

– А что у нас не в порядке?! – не поняла Воронесса.

– Ну как же?! Не могу же я явиться в терем без причёски и верхом на козле?! – пояснила я.

– Что ж тут такого?! – всплеснула крыльями Воронесса. – Все знают, что у тебя такой характер – на хромой козе не подъедешь, так почему же тебе на козле не прискакать?

– Ну есть же какой-то дресс-код! – сказала я. – Платье, там, и так далее…

Воронесса взглянула на меня, как на инопланетянку, наверное, решив, что Ягуню опять клинит не по-детски.

– Коли обрядиться хошь, то в чём же дело?! Только перед кем казаться-то, не пойму: был бы жених какой приличный, а тут – недоразумение одно! – сказала ворона и выхватила из узелка те самые кукольные наряды, а потом намеренно уронила их на землю.

Через мгновение, едва коснувшись хвойного ковра, они превратились в славянский наряд дивной красоты: похоже, Ягуня держала его про запас для особенных случаев, может быть, даже для свадьбы. Вскоре я уже умывалась чистейшей и леденющей водой из ручья, чтобы надеть на себя это великолепие.

– Ей всё идёт, даже ме-е-е-ешок с прорезями! – констатировал Бардадым, окинув меня восхищённым взглядом, а посыльный княжны вообще потерял дар речи.